Наверное, это было воскресенье. Папа привел меня гулять на канал. Зима. Я в шубе с ремешком, шапка, платок, кофта под низ - всё как положено. Руки почти горизонтально к корпусу торчат. В руке деревянная лопатка.
Папа показал мне лунки, рыбаков и объяснил, что они делают. Через минут 10 мне стало скучно: ничего не происходит. Папа разговаривает с дядьками-рыбаками, на моё нытьё не обращает внимания, иди, мол, гуляй, Галка!
Ну и пошла гулять. Дошла до соседней лунки, потыкала лопаткой в снег, наклоняясь телом в ту сторону, где у меня из варежки лопатка торчала. Неудобно. Мне удалось стянуть варежку и взять деревянный черенок в кулак. Теперь я тыкала в снег с удовольствием. Лопатка была продолжением руки, я чувствовала мокрые льдистые хрустящие катышки, раздвигаемые лопаткой. Выпрямилась отдышаться. Серое небо было темнее льда, покрывающего канал, - непривычно.
Я наклонилась над лункой и сунула туда лопатку. Вот она без сопротивления входит в светлый верхний слой воды и выходит. В следующее мгновение она отделяется от руки и сразу исчезает в черноте, затаившейся подо льдом. Ладонь ещё помнит чуть шершавую теплоту деревянного черенка, его твёрдость, но пальцы, сжимаясь, ловят пустоту, а душу наполняет чувство потери.
Я оглядываюсь в надежде на чудо, складывая кулак так, как буд-то всё ещё держу лопату.
-Папа,- громко реву над лункой, -лопатка...
-Ну, что же ты...,-разводит руками.
Всё понятно, сама виновата. Как же так...