ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Сайт
(выдержки)
Я приложила к груди тёплый хлеб - и он стал
холодным. (Так и с твоими словами: они всегда
смолкают чуть раньше, чем ты протянешь их мне)...
Когда граница синевы моих век и граница вечера
сомкнули свои тени, как смыкают пальцы рук,
уставшие от длинного дневного труда,
я подумала, что хорошо быть ещё более некрасивой;
но в каких реках мочить свои корни, если ты родился
не от матери, и то, что я некрасива, - знаю лишь я?..
Тогда я взяла ветку цветущего граната и смахнула
ею свои мысли, точно это - горсть сухих мотыльков...
Вечером, гладя рукой узоры, испещрившие ковёр, я
спросила себя: так ли красив мой голос снаружи,
как красив он внутри меня? И - не нашла, что ответить...
(Видимо небо слишком сильно прижалось грудью к земле.
Так плотно, как дети прижимают к груди пойманного для
внезапной игры голубя с перебитыми крыльями...)
Иногда гнев, точно потный зверь, бросается на меня и
вгрызается в живот... В такие минуты я прошу: "Отец
мой, отпусти мне ещё немного души!.." Тогда где-то
далеко, в степи, умирает путник или ящерица, ведь
каждый человек живёт, точно нащупывая свою
судьбу среди вороха чужих, настолько привыкнув к
Любви, что перестаёт её замечать...
Я смотрела, как рыба в водах пруда точит о мои туфли
свой позолоченный взгляд, и моё левое сердце плакало,
а правое - не знало, что ему делать... Так я поняла, что
весна - всегда наступает для меня дважды (ведь есть
младенцы, сосущие материнскую грудь из любви к молоку,
а есть те, кто любит - саму мать)... Тогда я сняла
изрезанные взглядами рыбы туфли и оставила их лежать
на берегу, точно это - два выпитых яйца...
Однажды я увидела играющего ребёнка. Он то вынимал
зёрнышки из граната, то вкладывал их обратно, стараясь
заполнить пустые ячейки... (У взрослых людей - это
называется словом "любовь"...)
Морской прилив - не вспоминает об отливе, как любовник
не верит иногда сам себе и заглядывает в лицо возлюбленной
своей с отвращением и страхом... А сердце - всегда упирается
в смерть, мечтая об отдыхе, и я гляжу на усталые цветы
мужчин, кусая запястья от тоски, что нельзя перевести дух
от жизни раньше, чем того захочет сама жизнь!..
Я чту всех пришедших к этому морю, а особенно чту - всех не пришедших... Мне тягостна повадка неба - никуда не уходить:
ведь исчезающее роднит меня с самой собой; и когда в тучах
открывается просвет - я знаю, что это не является
приглашением...
Как тяжело бывает видеть в зеркале своё лицо, искажённое
счастьем до неузнаваемости!..
Иногда - я стыжусь своих мыслей, всегда стыжусь своих слов.
И я никогда не стыжусь своего стыда... (Этому научил меня
мой возлюбленный, который, умирая, - навсегда назвал по
имени все мои прошлые и будущие сердца...) Вот так случилось,
что в настоящем мёде - всегда находишь двух-трёх мёртвых пчёл,
а в самой праздничной душе - чёрный холодный уголёк совести!..
Мне кажется - я не живу, а вижу сон о своем теле: мое тело -
жаркий, сладкий тростник, чей танец молодеет за счет глаз,
что им любуются (точно маки, любящие соленую воду, но
способные дарить засахаренные сны)! И как сердце - всегда
медленнее своей любви, так и я всегда опаздываю в свое
собственное пробуждение!..
У кого в глазах по голубю - никогда не поймет того, в чьих
глазах - по змее, кого осенило море, кто стучится в свои же
слова, точно в незнакомую дверь, кто оставил свою душу
лежать на обочине среди сожженных солнцем трав и
птичьего помета!..(У тебя в глазах - по голубю: ты никогда
не поймешь меня!..)
Моя жизнь - точно необкуренная трубка: я все еще не обжила
себя; поэтому птицы моей любви - всегда разбивают грудь о
камни моей же ненависти!.. (Зато как прекрасно засыпать с
глазами чернее мыслей о мести и - просыпаться с глазами
светлыми, точно - сама месть!..)
Тот, кто думает, что может полюбить чью-то душу - не знает,
куда растет его собственная тень: ведь любить можно лишь
то, что можно пожалеть, то есть - тело... Чужой душой можно
лишь украсить свои одежды, или же бросить ее, подобно
мотыльку, в сосуд с молоком, чтобы проснувшаяся жалость
напомнила о том, что одно и то же тело нельзя полюбить
дважды...
Я жду тебя в саду синем и теплом... Моя кожа - едва слышна...
В моем ожидании можно потеряться, точно в степи...
автор картины: Ostad Mahmoud Farshchian
|
|
