В конце Второй мировой войны владыка Черногорско-Приморский Иоанникий Липовац был захвачен в Словении титовскими "народоосвободителями" и доставлен в Загреб, а позже в Белград. В июне 1945 года он был расстрелян как "враг народа" под Аранджеловцем. О страданиях и смерти митрополита спустя сорок лет свидетельствовал Рако Иванович, майор УДБА на пенсии.

Читать далее...

Необычную деталь биографии расстрелянного в 1937 году красного маршала Тухачевского сообщил в своих воспоминаниях лично знавший его профессор Сабанеев. Он рассказал, что еще в юные годы будущий полководец подпал под влияние московского музыканта Николая Жиляева, имевшего репутацию "большого чудака". Именно в беседах с Жиляевым Тухачевский стал отстаивать идею уничтожения христианства и восстановления древнего язычества.
Читать далее...

Геройство и страдание звучат в песнях о капитане Петко. И сам он любил петь гайдуцкие песни, особенно песню про родопского воеводу Делю.
Был болгарин Петко Киряков высок и плечист, при этом гибок и подвижен, с юности рассудителен и кроток нравом. Когда помещик-чифликчия Мехмед Кеседжи-бей с подручными убили двоих братьев Петко, 17-летний парень оставил семью и ушел на Юрьев день в горы, стал гайдуком.

Читать далее...

К столетнему юбилею Октябрьской революции откинулся с зоны коммунист Игорь Губкин. Известен он был более всего тем, что со своей организацией "Реввоенсовет" взорвал в 1997 году "памятник царизму" – монумент государю императору Николаю II в подмосковном селе Тайнинском. Хотя закрыли товарища Губкина на долгий срок, конечно, не за это. А за то, что делал все как последовательный большевик и настоящий ленинец (и сталинец). Тем его история нам и интересна: что называется, почувствуйте "спирит оф 1905".
Читать далее...

Фальшивке под названием "Завещание Сталина" уже лет двадцать. К ней вряд ли кто из умных людей всерьез относится, но многие считают полезным мифом. В этом "завещании" Иосиф Виссарионович признается, что на самом деле "никогда не был настоящим революционером", "всегда преклонялся перед гением и величием русских царей", а целью его жизни была "борьба с сионизмом", который хочет "развалить СССР, Россию, уничтожить Веру" и так далее. А потому нужно "восстановление Православного самосознания" и "новый крестовый поход против интернационала". К чему, собственно, "православные сталинисты" и зовут.

Читать далее...

Недавно суд штата Пенсильвания приговорил к смертной казни Эрика Фрейна, известного также как Четник Вучко и названного в прессе "новым Рэмбо".

Читать далее...

При слове "четники" иной любитель истории возмущенно вспыхнет: "А-а, это те, которые резали наших солдат, освобождавших Югославию?" И тут же найдет снимок с подписью "Тела трех советских офицеров, убитых четниками". Приложенный текст поясняет: "Фото сделано в начале октября 1944 года в селе Михайловац недалеко от города Неготин в восточной Сербии. Несколько советских офицеров были обманом захвачены в плен в окрестностях села и потом убиты четниками - всем им перерезали горло. Характерно, что бойцы Красной армии после этого практически не брали четников в плен".
Но если разобраться, то в этом происшествии не найдется и следа четников. Да и убиты наши офицеры были при других обстоятельствах. Документы сохранили не только дату и место убийства, но даже фамилии, имена и звания погибших.

Читать далее...

Ночь с 29 на 30 июля 1941 года огласилась жуткими воплями и стонами из православной церкви в городе Глина. Здесь хорватские усташи учинили бойню сербам, мирным жителям окрестных сел, исполняя приказание об очищении страны от проживающих в ней сербов.

Читать далее...

Был такой советский писатель Владимир Зазубрин, тот самый, что под впечатлением своих бесед с сотрудниками Че-Ка написал нашумевшую повесть "Щепка", то ли апологию революции, то ли страшное обвинение. Сам он о гражданской войне знал не понаслышке: сначала призван был в колчаковскую армию, потом перебежал к красным. Через несколько лет после тех бурных событий, в 1925 году, приехал Зазубрин по своим писательским делам на Алтай, в город Кузнецк, посмотреть, где великий Достоевский жил и в тюрьме сидел. А уезжая, увез с собой двуручную пилу, купленную за пять рублей у сторожа нардома Волкова. Для Новониколаевского музея, так сказать, "на историческую память". Этой пилой 23 ноября 1919 года красный партизан Волков с женой Антонидой живьем распилил двух колчаковских милиционеров, Миляева и Петрова. Мстил за жену, поскольку колчаковцы ей "титьку отсекли, жена у меня без титьки теперь". Потом бывший партизан хранил эту пилу, целовал даже. Серая заячья папаха, серое лицо в оспинах, серые обкусанные усы и мертвые глаза мерзлой рыбы. Скрипел зубами, плакал, бил себя кулаком в грудь и жаловался на "беляков", засевших в исполкоме: "а нас, партизан, в шею гонют". Вот он, настоящий символ гражданской войны, за пять рублей купленный, а не пафосные воззвания колчаковской власти и не чапаевская бурка. Были времена, да? Какие уж там "неуловимые мстители", какие "благородные белые"... Озверение, безбожие у всех. Не приведи, Господи, чтобы повторилось. А писателя Зазубрина расстреляли в 37-м.

Михайло ВОРОН

30 июня 2014-го на Донбассе появились сербские четники, десять бойцов. Они назвали свой отряд именем полковника Йована Шевича, который был в XVIII веке командиром гусарского полка, набранного из переселенцев-сербов и охранявшего русскую границу от набегов крымских татар. Нынешние сербы еще помнят, что в те времена на территории Луганщины находилась область Славяносербия, ставшая новой родиной для балканцев православной веры, бежавших  из-под турецкого гнета.
Создателем и командиром  отряда «Йован Шевич» был Братислав Живкович, у себя в Сербии возглавлявший организацию «Четнички покрет». В прошлом он имел боевой опыт в Косово и Метохии, где служил в составе легендарной 63-й парашютной бригады.
«Йован Шевич» вырос из пятерки сербских добровольцев, прибывших в Крым в марте и заступивших на один из блокпостов самообороны под Севастополем. «Русские всегда нам помогали, приезжали к нам, когда было особенно трудно, - сказал тогда Живкович. - Сейчас наш черед».

Читать далее...

 

В архиве Военноисторического института в Белграде хранится письмо (ВК-П-615/26/2), написанное заключённым в лагере Дахау святым владыкой Николаем Велимировичем в феврале 1945 года и предназначенное генералу Драже Михайловичу, сражавшемуся в Сербии против немецких оккупантов и титовских коммунистов. Письмо владыка передал четнику, который готовился к побегу из лагеря.
 
"Благослови Вас Бог, великий воевода и юнак наш. И Вас и всех Ваших сотрудников и сподвижников, храбрых борцов за Честный Крест и Золотую Свободу! Мала земная Сербия, но велика и всё прибывает Небесная Сербия, могучая и неодолимая. Да будет Вам Небесная Сербия в помощь. Укрепление мёртвым от живых. У Бога нет мёртвых. Где Бог, там большинство, там и победа. Эта война - величайшая в истории война Христа против антихриста. Сейчас этого не видят, но скоро увидят. Потому что эта материалистическая война явится в конце как религиозная. Потому да будет святое войско, святой народ, святой путь. Где Бога клянут, там гибель уготована. Бог всемогущ. Он гордых повергает, а кротких прославляет. Крестовое Знамя - наше народное знамя (на Почнике, на Косово, на Мишаре, в Таково). Богомольцы восстановили Крестовое Знамя. Бог любит братство и единство. Объединяйтесь со всеми, кто Бога боится и братьев любит. И Небесная Сербия полетит перед Вами. Соблюдайте три вещи: тайну, связь и дисциплину. Да благословит Бог души родителей Ваших, что молятся за Вас. Вас и всех Ваших приветствует Ваш смиренный молитвенник + Еп. Николай"

 

На фото: епископ Николай с четниками, монастырь Любостиня.

 

Кровь, боль, грязь, вонь, болезни, едкий запах давно немытых тел, мучительный понос, жажда, голод, вши, вокруг - разрушения и смерть, огонь, взрывы, смрад разлагающихся трупов, выстрелы, крики, стоны, плач, чудовищная усталость и страх. Страх не оставляет тебя ни на мгновение. Он везде и во всем. Страх в заминированных полях и дорогах, в нежной зелени лесов, в разрушенных и сожженных домах, в голубом небе, откуда непрерывно слышен гул самолетов, несущих смерть. Страх застывает в глазах детей, когда они видят вооруженного человека. Страх на окаменевших лицах женщин. От горя утратили они способность плакать. Страх в глазах измученных беженцев, в глазах солдат, поднимающихся в атаку. Страх и ужас в глазах боевиков, спасающихся бегством. Война - это страх.

 

Читать далее...

Мы, то есть все те, кто отошел уже в вечность, - сходи сегодня ко мне на могилу и принеси цветов, только не красных, - мы всю жизнь свою ныли. Смешно сказать: пережарит ли кухарка жаркое, падут ли на 0.003 акции какого-либо банка, случайно купленные и полузабытые, немного суше, чем обычно, поздоровается она? - мы неизменно ворчали: "Ну и жизнь! Вот бы кто-нибудь перевернул ее вверх дном!" Теперь ее перевернули. Кажется надолго. Десятый год, мировые акробаты, стоим на голове у края черной бездны, бывшей когда-то Россией. И только теперь, только блестя налитыми кровью глазами, мы поняли наконец, что "ну и жизнь!" была настоящей жизнью, что мы сами превратили ее в скачку с препятствиями на сомнительный приз, пробили голову нашему прошлому, выкололи глаза у будущего, оклеветали самих себя.
Еще в школе ты читал в учебнике истории, что вторую русскую революцию - некоторые называют ее "великой" - подготовили социальные противоречия и сделали распустившиеся в тылу солдаты петербургского гарнизона. Не верь! Революцию подготовили и сделали мы.
Революцию сделали кавалеры ордена Анны третьей степени, мечтавшие о второй, студенты первого курса, завидовавшие третьекурсникам и наоборот: штабс-капитаны до глубины души оскорбленные тем, что Петр Петрович уже капитан, добродетельные жены, считавшие верность занятием слишком сладким и жены недобродетельные, полууверенные в том, что изменять своим мужьям - довольно горько, учителя математики, презиравшие математику и всем сердцем любившие что-нибудь другое, судебные следователи, страстно мечтавшие быть послезавтра прокурорами. Революцию сделали те, кто хныкал с пеленок до гроба, кто никогда и ничем не был доволен, кому всего было мало, кто в девяноста девяти случаях из ста жаловался, брюзжал и ругался так сказать - по инерции... А сделав революцию, мы с безмерной болью - ты не поймешь этой боли, милый мой - убедились, что у нас была не воображаемая, не мифическая, а действительная жизнь, теплая, ласковая, богатая, чудная жизнь.
Теперь ничего нет, мы сами себя ограбили...
Не ной, не хныкай, не брюзжи, чтобы не очутиться у разбитого корыта, как твой вздорный дед. Не опрокидывай жизни вверх дном! И не делай революции...

Иван САВИН "Письмо внуку", 1927 год.

Немногие знают, что на знаменитом плакате Д. Моора "Ты записался добровольцем?" (1920 года) мы видим в роли обобщенного красноармейца ни кого иного, как... самого Льва Троцкого, главнокомандующего войсками Советской республики. Некоторое время спустя об этом предпочли забыть, и появилась версия, что художник Орлов (более известный под пролетарским псевдонимом Д. Моор) будто бы рисовал своего персонажа с себя.

В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста. Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби. Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит весомый "аргумент" в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На руках у женщины спит ребенок лет двух.
Он в грязной шапочке, бывшей когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход - место достаточно оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в кульке, и шуршат купюры.

Читать далее...

В июле 1937 года правительство королевской Югославии во главе с Миланом Стоядиновичем подписало конкордат с Ватиканом, ставивший Римо-католическую церковь в привилегированное положение в стране. Против этого пагубного соглашения выступил патриарх Варнава, сербское священство и весь сербский православный народ. Крестный ход, прошедший в Белграде 19 июля и закончившийся столкновением верующих с жандармерией, получил название "кровавой литии". В ночь после того, как конкордат был ратифицирован скупщиной (160 голосов против 133), скончался тяжело больной патриарх. Не выдержав давления православной общественности, правительство Стоядиновича пошло на попятный и пять месяцев спустя аннулировало соглашение.

Читать далее...

Для невских четников, использующих в своей символике "Адамову главу", будет интересно знать, что первая известная нам воинская единица в России, примерившая на себя изображение черепа с двумя скрещенными костями, было петербургской и добровольческой (по балканским меркам - вполне четницкой). После вторжения Наполеона, в июле 1812 года в составе Санкт-Петербургского ополчения был сформирован 1-й Конный казачий полк в 500 сабель. Волонтеры, экипированные на личные средства отставного поручика графа д’Оливейра, носили черную униформу с голубым (или светло-синим) приборным цветом и белым приборным металлом. Значки уланского образца на пиках тоже были бело-голубой расцветки, что не может не порадовать в наше время сердце всякого истинного петербуржца. Головные уборы офицеров и нижних чинов украшались изображением черепа и костей, за что полк неофициально именовался "смертоносным" или "бессмертным". Все это было, конечно, очевидным заимствованием у прославившихся в наполеоновских войнах "черных брауншвейгцев". К слову, знаменитые александрийские гусары получили "Адамову главу" на свои кивера годом позже петербуржцев. Часто невских добровольцев называли не казаками, а гусарами, на которых они походили больше. Со своим шефом полковником Яхонтовым 1-й Конный полк прошел с боями от Риги до Парижа, всегда отличаясь в авангардных делах, партизанил по Саксонии, рубил французскую артиллерию в битве под Лейпцигом. После окончательного поражения Наполеона в 1815 году покрывший себя славой полк был расформирован. ВОРОН ©

Однажды утром в ноябре 1940, сидя у окна, я увидела колонну мужчин, марширующих по моей улице к ближайшей Православной церкви.
Они были одеты в красивые, расшитые черным, коричневые костюмы крестьян Шумадии. На головах черные овчинные шапки - шубары, на ногах - опанки из сыромятной кожи, бесшумные при ходьбе. Впереди несли черные знамена с серебристой бахромой и серебристо-белым изображением ухмыляющегося черепа над скрещенными костями. Тот же металлический символ носили они на груди, иногда - вместе с рядами наград. Они несли в церковь свои мрачные и суровые знамена, чтобы священник благословил их, и потому в тот день они были без оружия.
Назвать этих больших людей мужественными было бы слишком слабо. Было что-то в посадке головы, спокойно горящем взгляде прищуренных глаз, свободном подъеме колен, дерзком, мятежном развороте плеч, неброском и в высшей степени уверенном, что выдавало в них самую грозную группу людей из всех, когда-либо попадавшихся мне на глаза.
У них не было с собой никаких музыкальных инструментов, даже барабана. Они мало заботились о сохранении строя, или хотя бы о том, чтобы держать шаг. Не было офицеров, шедших перед ними или рядом, очевидно, что дисциплина была личным делом каждого. Мужчины постарше, с большим количеством медалей, казались суровее и мрачнее прочих. Они были в первых рядах. Почестью казалось лишь несение тяжелых знамен. Все они были офицерами, все они были рядовыми, они были братьями.
Они были четниками, марширующие.
И низко, монотонно, едва ли громче, чем бормотание - не этим суровым людям разевать рты и орать - как гул далекого грома раздалась песня, которая стала для меня лучшей походной песней на земле:

"Готовы, теперь готовы, четники братья!
Великая битва будет.
И из нашей славной победы
Взойдет солнце свободы…"

Читать далее...

Памяти петербургского градоначальника Владимира Федоровича фон-дер Лауница



21 декабря 1906 года по ст. стилю, накануне Рождества Христова, при выходе из храма двумя выстрелами в упор был убит петербургский градоначальник Владимир Федорович фон-дер Лауниц. Православный христианин, он всю свою жизнь прожил по заповеди Божией: любил ближнего, как самого себя. Он помогал людям, более всего нуждавшимся в помощи, выискивал несчастных калек, вдов и сирот. Он строил храмы, школы и сам носил иконы на крестных ходах. Добрейший начальник, устававший от высокого общества, он охотнее заходил в ночлежки для нищих. В каждом он видел хорошее, но всегда твердо пресекал злодейства. Власть в его руках была послушным хранителем долга.

Читать далее...

Это произошло в 1905 году, в Русско-японскую войну. Наши полки стояли в восточной Маньчжурии на Сыпингайских позициях. К ним, из расположения японцев выступил всадник с белым флагом. От имени своего военачальника он предлагал любому из русских офицеров выйти и в широком поле сразиться на саблях с японским поединщиком. В русском лагере стали искать, кого выставить против самурая.
Тогда перед шатром командующего появился высокий и очень худой поручик. Звали его Александр Саичич, 32 лет от роду, был он сербом из Черногории, из племени Васоевичей. По собственному желанию он отправился на войну с японцами и служил в отряде черногорских добровольцев Йована Липовца. Отмеченный наградами и ранениями, храбрый Лексо Саичич вызвался зарубить самурая.
Этот черногорец был известен своим воинским искусством. Он мог оседлать коня на полном скаку, пролезть под ним во время скачки, и говорили, будто однажды на ярмарке он перепрыгнул двух волов, запряженных в ярмо с ралом. Простой палкой он выбивал саблю из рук опытного бойца, а сойдясь как-то на дуэли с итальянским учителем фехтования, обезоружил его и заставил бежать без оглядки.
Под звуки марша поручик Саичич выехал из русских рядов на середину поля. Навстречу двигался всадник с японским изогнутым мечом, катаной. Самурай был одет в черные меха и, как потом вспоминал сам черногорец, походил видом на злобного орла. Страх Божий. Ободряющий глас войск утих, когда противники поскакали один на другого, и земля зашаталась под конскими копытами.
Зазвенели клинки, и вдруг, на скользящий удар катаной, рассекший ему лоб, Лексо Саичич ответил смертельным выпадом. Раздался вопль, и конь самурая уже несся прочь, волоча застрявшее ногами в стременах мертвое тело. Труп в черном упал за сотню метров перед первыми рядами японского войска. Саичич доехал до лежащего противника, поклонился и галопом отправился назад, к своим.
Русские полки приветствовали черногорца, вытянувшись по команде "смирно!" Затем раздались громоподобные аплодисменты. Адмирал Рожественский заключил поручика Саичича в свои широкие объятия, а вскоре, при особом сопровождении прибыл и японский адмирал Того, легким поклоном поздравивший победителя. За этот поединок Лексо Саичич получил в войсках прозвище "Муромец".

"Югославия представляла собой для сербского народа величайшее недоразумение, жесточайшие корчи и самое постыдное унижение, какое он когда-либо испытал и переживал. Сербское великодушие часто переходило в слабость. Причем в огромную и убийственную слабость - в угодливость. Католики нам братья, говорили кругом, вера не играет никакой роли, главное - кровь и язык (подобно тому, как у волов главное - кровь и мычание), а история, а галерея славных христолюбивых царей и королей, а многие миллионы борцов за Крест честной и Свободу златую, а знамена сербские, - это все ничто: все эти высоты мы срубим, и нивелируем, и выровняем, чтобы быть одинаковыми" (Святитель Николай Сербский "Сербский народ как раб Божий").

Обращаюсь полностью к вашему вниманию, так как в заголовке содержится самое страшное слово нашей исторической судьбы, а вся трагедия сербского народа в XX веке полностью совпала с возникновением Югославии (1918), ее межвоенным развитием, подъемом, военными событиями, идеологической трансформацией (после 1945), а затем и полным злоупотреблением, дегенерацией, распадом (1980), смертью (1991) и посмертным разложением (в "сокращенной" Югославии и СЧГ).

Читать далее...

Скоро будет рождество,
Гадкий праздник буржуазный,
Связан испокон веков
С ним обычай безобразный:

В лес придет капиталист,
Косный, верный предрассудку,
Ёлку срубит топором,
Отпустивши злую шутку.

Читать далее...

Я сам четник Невской Крайны. Только Бог может меня судить.

"Этнофилитизм, то есть подчинение Церкви национально-политическим идеологиям и программам, давно справедливо осужден как ересь", - заявил в 2002 году Патриарх Сербский Павел.

История четницкого движения в Македонии наглядно показало, как этнофилитизм убивает четництво. Национал-революционеры, в первую очередь болгарские, поставили племенные интересы выше единства православных христиан, братьев, пьющих из одной Чаши. Победили те, кто видел Церковь этаким духовным довеском, обслуживающим национально-политические выгоды своего народа. Недаром еще болгарский гайдук Христо Ботев, восстал в своих стихах на попов, на святых, и на самого Бога, посчитав что все это ослабляет "борца за свободу". Национальное соперничество болгар, сербов и греков в Македонии в начале ХХ века привело к кровавой борьбе четников между собой, причем с привлечением на помощь турок. В этой войне резали даже стариков и детей, убивали священников "за то, что болгарин" или "за то, что серб". Мы знаем, чем окончилось для болгаро-македонского четництва эта подмена понятий. Борцы за Крест и Свободу, мстители за народные обиды превратились в националистов, революционеров, террористов, усташских союзников, красных партизан…

Читать далее...

Огради нас, Господи, от безбожников. Сотвори стены из ангелов Твоих меж­ду ними и нами, как некогда Ты сотво­рил стены из вод Красного моря. Отовсюду окружили нас и хотят пото­пить нас в смерти, ибо желают, чтобы нас не стало. Они смеются над Тобой, разве Ты не слышишь? Они издеваются над нами из-за Тебя, разве Ты не видишь? Они пьяны от запаха крови человече­ской и радуются слезам сирот. Вопли мучеников звучат песнями для них, а писк раздавленных детей – слад­кая музыка. Они отнимают хлеб у сынов Твоих и бросают его своим псам. Когда они выкалывают глаза людям, гиены в ужасе разбегаются, бормоча про себя: мы этого не знаем. Когда они сдирают кожу с живых, вол­ки воют: мы этого не умеем. Когда они отрывают груди у матерей, псы лают: мы этому только теперь у лю­дей учимся. Когда они священников осыпают го­рящими угольями, змеи шипят: мы про­сто невежды в науке о мучениях. Когда они попирают Твой крещеный народ, дикие вепри хрюкают: ничьи по­севы мы так не топчем. Когда они поливают смолой девствен­ниц и сжигают их, Нерон им сквозь смех кричит из ада: идите ко мне, побратимы! Из их глаз брызжет огонь, уста изрыга­ют мерзость, ноздри извергают пакость. Смерть проросла сквозь их сердце и охватила их души, а жизнь отвратила свои живительные воды от них. Спаси нас, Господи, от безбожников, а от диких зверей мы сами спасемся. Избавь нас от людей бездушных, а от бездушных каменьев мы сами легко уклонимся. Душа безбожника мертва, как гнилой плод в материнской утробе. Огради нас от врагов Твоих и наших, закрой нас высокими стенами от земли до неба из крыльев ангелов Твоих. Мы скрываем свои слезы от людей, чтобы они не смеялись над нами, и таим свои вздохи, чтобы они не издевались над нами. Однако мы плачем и воздыхаем пред Тобой, ведь Ты все видишь и праведно судишь. Господи, защити нас, спаси люди Твоя ради имени Твоего и славы Твоей. Аминь.

Святитель НИКОЛАЙ СЕРБСКИЙ "Земля недостижимая".
Перевод с сербского Натальи Феофановой.

На фото: фольксдойче Густав Майер на телах своих сербских жертв.

Немало грубых подтасовок и бессовестной лжи было использовано в прошлом югославскими коммунистами в стремлении представить в глазах сербского народа равногорских четников генерала Дражи Михайловича пособниками немецких и прочих оккупантов. Даже несмотря на то, что режим наследников Йосипа Тито рухнул, и стала доступна большая часть информации по истории Второй мировой войны, в нынешней Сербии продолжаются постоянные попытки очернения четницкого движения.
Для разоблачения одной из фальсификаций, сравнительно недавней, достаточно взглянуть на книгу коммунистического историка Николы Илича "Сотрудничество четников с оккупантами и квислингистами в Сербии 1941-1944", изданную Институтом современной истории в Белграде и Народным музеем в Лесковаце в 1996 году. На ее обложку помещен групповой снимок дражиных четников, куда при помощи фотомонтажа вставлена фигура… немецкого офицера. Качество фотографии намеренно ухудшено ради сокрытия следов подделки. Фальшивка соединена на обложке с портретом самого генерала Дражи Михайловича, и имеет своей целью проиллюстрировать читателям коллаборационизм равногорцев и их вождя.

Читать далее...

Пилотный выпуск глянцевого журнала "Четник-Glamour".
Санкт-Петербург. Январь 2011