Но здесь душа моя вступает,
Как Персефона, в легкий круг,
И в царстве мертвых не бывает
Прелестных загорелых рук.
Зачем же лодке доверяем
Мы тяжесть урны гробовой
И праздник черных роз свершаем
Над аметистовой водой?
Туда душа моя стремится,
За мыс туманный Меганом.
И черный парус возвратится
Оттуда после похорон!
Осип Мандельштам



В силу своей отдаленности и напускной мрачности Меганом всегда обладал притягательной силой для утонченных вдумчивых натур (к коим мы себя без ложной скромности и причисляем ). Сколько литературных поколений, обвиняя его в равнодушии, холодности, "царстве мертвых", не могли преодолеть этой мистической силы! Воспетый Волошиным и Мандельштамом Меганом стал поэтическим олицетворением Киммерии.
Мне, Париж, желанна и знакома
Власть забвенья, хмель твоей отравы.
А в душе - пустыня Меганома,
Зной, и камни, и сухие травы.
Максимилиан Волошин



Вот и мы, поддавшись магнетическому влиянию Меганома, как-то ранней весной решили, не забираясь далеко, немного побродить по его откосам.
Добравшись к подножию, любуясь со стороны на самый западный его мыс, спускаемся к набережной.



По пути посещаем развалины здания, по неподтвержденным данным, являющегося когда-то домиком рыбака. Похоже, что в летние дни его занимают неорганизованные туристы, каждый внося свой вклад в своеобразное благоустройство и упражняясь в нанесении настенных росписей, которые выглядят даже самобытно.
В небольшом ущелье - остатки строения, похожего на средневековое.



По ходу нашего пути, наверху, в сыпучем грунте причудливых бедлендов - сквозное отверстие, промытое водой. Долго эта вновь народившаяся достопримечательность не продержится из-за сыпучести грунта. Вход в такие проемы крайне опасен. Но мы не смогли устоять и, протиснувшись через него в огромное ухо бедленда, поднимаемся на небольшое плато.






Что наиболее показательно на том уровне подъема, так это причудливые алевролиты - то совершенно ровные, практически кубической формы образования, то собственно «Египетские пирамиды» в миниатюре.



Словно для того, чтоб убедить нас, что на самом деле не так уж Меганом холоден и неприступен, ничто «человеческое» ему не чуждо, и небезразлично весеннее умиление, слегка зазеленевшие лужайки с крохотными первоцветами строгий полуостров осторожно держит в своих огромных лапах…