В жизни Великого Мудреца было не так много счастливых моментов. Потому он научился ценить их, независимо от того насколько короткими они были. Берег в памяти как настоящие сокровища. Вот библиотекарь в одном из городов позволил ему войти в читальный зал. Старик немного нервничал, но все же не смог отказать молодому сококу в жажде знаний. Да и не так часто у него бывали гости. Вот разодетый граф позволяет Дайкенджи, вместо золота, взять книгу из его семейной библиотеки. Дайкенджи сумел определить болезнь, снедающую жену графа, и после его советов той стало намного лучше. Граф, будучи человеком чести, решил заплатить сококу деньгами, но тот попросил о другой плате. Дайкенджи знал, что отец этого графа считался самым образованным человеком в городе, и попасть в его библиотеку, для сококу было все равно, что в сокровищницу. Он два часа провел в огромном зале, впитывая потрясающую воображение, атмосферу книгохранилища. Столько книг... Дайкенджи проводил пальцами по их корешкам, вдыхал неповторимый запах бумаги и чувствовал себя слегка опьяненным. В этом месте хотелось остаться на всю жизнь... Но все же выбрать пришлось только одну книгу.
Из таких вот маленьких радостей состояла жизнь Великого Мудреца. Он любовался ими как светлячками ночью, и о плохом старался не вспоминать. В конце концов, даже всеми отвергаемый сококу мог быть счастливым. В какие бы неприятности он не попадал, Дайкенджи всегда твердо верил в это. Он имеет право быть счастливым. Пусть ему недоступно то, что есть у других, он не будет страдать. Он счастлив тем, что у него есть.
А потом над ним взошло солнце.
И к вечной ночи можно привыкнуть, если не видеть света. И лишь любуясь солнечными лучами, греясь в их тепле, можно понять разницу между днем и ночью.
Они склонились над картой, обсуждая стратегию грядущей битвы. Пушистые, золотые волосы почти касались длинных черных.
- Ну, хорошо – наконец решил генерал мазоку – так и поступим. Если выбьем Властелина отсюда, множество людей будут спасены.
- И, наконец, сможем пополнить запасы провизии – заметил стратег.
В последнее время с провизией действительно было туго. Их дневной, сухой паек включал в себя длинный, средних размеров хлеб, и фляжку с водой. Генерал, съевший свой хлеб с утра, старался занять себя делами, что бы отвлечься от голода, но в животе у него громко бурчало. Вначале он над этим смеялся, вместе со всеми, затем просто старался не обращать внимание. Но Дайкенджи заметил – голубые глаза помрачнели. Истинный не привык к голоду.
Сококу, бывало, голодал по нескольку дней. Он переносил голод гораздо спокойнее. И видеть золотоволосого мазоку таким он определенно не хотел. Дайкенджи достал свой хлеб. Генерал отвернулся. Руфус сидевший напротив скорчил гримасу и замахал руками: потом, мол, поешь, не видишь, генерал страдает? Сококу не обратил на него внимания. Он взял Истинного за руку и вложил в нее свой хлеб.
- Возьми.
Истинный затряс головой.
- Нет. Это твой хлеб.
- Я умею голодать несколько дней. Возьми.
- Не буду брать! Я что слабее тебя?!
- Не слабее, просто не привык. Ешь, генерал.
Истинный разозлился.
- Нет, ну, давайте теперь все соберем голодающему генералу по кусочку хлеба, авось наесться! Ты за кого меня принимаешь?!
Дайкенджи опустил голову. Этого следовало ожидать...
- Ты брезгуешь моим хлебом, генерал? – тихо спросил он. – Не хочешь, брать из рук проклятого сококу?
Истинный оторопел.
- Да при чем здесь это?!
Сококу опустил голову еще ниже.
- Значит брезгуешь. Боишься, что я передам с хлебом проклятие?
Генерал растерянно оглянулся. Руфус и Зигберт наблюдали с явным интересом, и кажется одобрением.
- Да вовсе нет! Только идиоты верят в проклятия сококу!
Дайкенджи не пошевелился. Истинный обреченно выдохнул.
- Ну ладно! Давай сюда.
Сококу тут же протянул ему хлеб. Истинный, разорвал его напополам, и второй кусок вернул Дайкенджи.
- На держи. И попробуй только не съесть, силой запихну!
После чего упрямый генерал мазоку откусил кусочек и принялся жевать.
А Дайкенджи вдруг почувствовал запах книг. Перед глазами всплыли длинные ряды полок, и огромное количество книг. Тогда он чувствовал себя счастливым, но сейчас счастье было намного больше. Просто как день и ночь...
Немного позже к нему подошли Руфус и Зигберт.
- Здорово, ты его! – Руфус смеялся – ну прямо трагедию устроил. А наш генерал не любит когда кто-то страдает. Даже собственной гордостью поступился.
- Мы хотим тебя поблагодарить. – Зигберт говорил намного спокойнее.
Они оба вытащили свои пайки и отломили по половине. Затем протянули сококу. Великий Мудрец растерялся.
- Но я не лгал Истинному! Я действительно могу не есть несколько дней! Не нужно!
- Нужно – Зигберт говорил, пристально глядя на сококу – мы и сами хотели накормить генерала, но не знали как. Ты это сделал за нас.
- Есть такой древний обычай – объяснил Руфус – если люди преломляют хлеб, они становится друзьями. Или – рыжеволосый невинно хлопнул ресницами – ты нашей дружбой брезгуешь?
Сококу уставился на улыбающихся мазоку. Потом протянул руки, в которые Руфус и Зигберт вложили хлеб. А затем все трое переглянулись и принялись смеяться.
Позже Дайкенджи часто гадал, кто же из них сообразил применить его тактику против него же?
Старший Советник молодой страны демонов отвлекся от воспоминаний. Он уже несколько минут слушал щебетание птиц и грелся на солнышке. Утренние дела сделаны, можно было немного отдохнуть. Что бы, затем, приступить к самой приятной утренней обязанности. Он не торопясь, пошел к королевской спальне.
Шин-О и во сне проявлял свою деятельную натуру. Простыня сбита, одеяло прикрывает лишь до пояса, и наполовину свалилось с кровати. Сам золотоволосый мазоку спит на животе, засунув одну руку под подушку, а вторую небрежно вытянув поверх одеяла. Дайкенджи полюбовался им немного, затем сказал:
- Пора вставать Ваше Величество.
Его личное солнце что-то сонно пробормотало, и в очередной раз спрятало голову под подушку.