***
- Вот, такая сказочка, - сказал я. И отчего то, будто бы себе в оправдание добавил, - машину я в сказку добавил нарочно, сынишка очень про машины любит.
- А ежик тогда причем?
- А сказку он хотел про ежика. Но чтобы обязательно с машиной.
Женщина закурила сигарету и откинулась на спинку стула, задрав голову. Ее большой нос бушпритом взмыл вверх. С минуту мы просидели в тишине. Она курила и загадочно щурила глаза. Я ел яблочный штрудель, стараясь не ронять куски изо рта (вообще, я довольно неряшливый едок).
- Я Вам, как психолог вот что скажу... вы меня слушаете?
- Да, конечно.
Женщина снова ненадолго углубилась в курение, затем, напустив достаточно дыма, стала вещать, будто оракул.
- Так вот. Одиночество заставляет нас искать любого общества. Голод бросил этого человека в образе маленького мальчика в лес. Одиночество и голод перетирают его человеческую сущность, выплевывая из-под своих жерновов звериную сущность. Машина - это бесполезный жмых, равно как и вся современная цивилизация. Но в своем неверии, в своем потребительском безумии человек цепляется за нее, как за спасительную соломинку. Он не готов бросить ее, даже когда ее бесполезность так сильно и ясно обнаруживается: пустая консервная банка посреди глухого леса. Но человек помнит о ней. Помнит даже тогда, когда зверь, его случайный друг, выпускает когти в землю и спасает ему жизнь. И как только силы возвращаются к человеку, то вместе с ними возвращается и его беспредельная вера в цивилизацию. Скоро эта вера обретет достаточную силу, чтобы обнаружить в лесу бензоколонку, и спасти свое право на жизнь человека. И вот, едва вырвавшись несмышленым юнцом из цепких объятий цивилизации, человек тут же гибнет и снова возвращается под отеческое крыло Комфорта и Уюта. Вы понимаете, о чем я?
- Не совсем. Это просто маленькая история. Я ее рассказал двухлетнему слушателю. Едва ли он задумывается над такими сложными вещами.
- А Вы? Вы задумываетесь? – Сигарета опасно завертелась в ее руках.
- Ну, конечно.
- И видимо, часто. Видите, как у Вас подтекст вываливается из-под фасада даже такой пустяковой истории.
- Глупости. Никакого подтекста в этой истории нет и быть не может. Такие сказки родители тысячами сочиняют для своих детей. Что же, по-вашему, все они имеют подтекст?
- Именно. Все сказанное имеет подтекст!
- Хм. Тогда и наш разговор, по-вашему, тоже имеет подтекст.
- Безусловно. И Вы это знаете не хуже меня! – Женщина чуть подалась вперед, нависнув над столиком.
- Вот как?
- Только так. Между нами идет связь. Но мешают преграды.
- Какие?
- В основном, с Вашей стороны. Вы зациклены на своем несчастье, а развод для Вас именно несчастье. Вы, потеряв надежную опору, основную, заметьте опору, что называется, поплыли в жизни. Вам неуютно, Вам страшно. И вот наша с Вами связь. Сперва эпистолярная, а вот теперь и действительная. И Вы, как и большинство мужчин, играете труса. Боитесь самому себе признать, что есть искра, вот-вот загорится пламя….
- Постойте, - мне пришлось перебить этот поток, сотканный из популярных статей по женской психологии.
- Вам не кажется, что Вы все немного усложняете? Искры, пламя, страх. Честно говоря, все гораздо проще.
- Да? Так в чем же дело?
- Ну, если Вы так настаиваете. Извольте, вот Вам подтекст нашей встречи. Суть проблемы в том, что мы оба одиноки. Что я Вам нравлюсь, и Вы, в общем, не исключаете возможности выйти за меня замуж. Но есть некоторые вещи, которые Вам решительно не подходят. Например, моя привязанность к семейному уюту, которую Вы, верно, угадали из нашего общения. Вы, не без основания боитесь, что я стану требовать его от Вас, в случае, если мы станем жить вместе. И вот Вы раздуваете из невинной сказки ужасающую драму про бегство на природу, вместо того, чтобы просто честно признать – Вы не любите мыть посуду и не считаете нужным держать квартиру в порядке, равно как и себя. Уж простите за прямоту, но усики могли бы и выщипать, отправляясь на свидание с незнакомцем.
Я закончил и замолчал, сосредоточившись на разглядывании ее переносицы. Получалось, я как бы и смотрю прямо на нее, но при этом избавлен от необходимости встречаться с ее взглядом.
- То есть я Вам не нравлюсь?
- Именно. Вот и весь подтекст.
Лицо психолога вспыхнуло. Должно быть, из-за той самой искры. Женщина встала, окинула меня осуждающим и, одновременно, всепрощающим взглядом и ушла, гордо неся впереди нос и потряхивая каштановыми кудельками. Я расплатился за пирожные и кофе и вышел вслед, мне пора было ехать на встречу с сыном.