«…Мы вскоре покинули Париж и уехали в Белград, куда нас с папой приглашали выступать. Оттуда в Грецию, Сирию, Ливан, Палестину. После мы решили возвращаться в Румынию. Папа туда выехал прежде один, так как я подписала договор в Каире, где выступала в ходе нескольких месяцев. Мама меня от себя никуда не отпускала и везде была со мной. Приехали мы с ней в Бухарест в 1934 году. 
По приезде я познакомилась с Петром Лещенко. Он в тот сезон танцевал со своими сестрами в баре, где выступала и я. Он тут еще не пел. Когда я вернулась из гастролей по Бессарабии (куда я уехала совокупно с отцом), то Лещенко уже начал петь, а после открыл свой ночной ресторан, что стал пользоваться огромной популярностью. Лещенко предложил мне у него попеть, и я долгое время у него выступала...». 

Из биография Петра Лещенко (эти страницы жизни Петра Константиновича документально подтверждаются): 

«В 1933 году Лещенко с семьей решил обосноваться на постоянное жительство в Бухаресте и поступил на работу в павильон «Рус». Кроме того – турне по Бессарабии, поездка в Вену для записи на фирме «Колумбия». В 1935 с Кавурой и Геруцким по улице Каля Виктория, 2 открывает ресторан «Лещенко», который просуществовал до 1942 года. 
Лещенко в своем ресторане выступает с ансамблем «Трио Лещенко» (супруга певца и его младшие сестры — Валя и Катя). В 1935 году Лещенко дважды выезжает в Лондон: выступает по радио, записывается на студии звукозаписи и по приглашению известного импресарио Голда Лещенко дает два концерта. В 1937 и 1938 годах на летний сезон с семьей выезжал в Ригу. Все остальное время до начала войны проводит в Бухаресте, выступая в ресторане». 

Никогда и нигде, ни в приведенных цитатах, ни в других интервью, статьях, книгах не упоминает Алла Николаевна съемки в фильме «Додек на фронте». Почему? Видимо, этот факт не работал на ее версию «сторонницы и агитатора Советского Союза». Цитирую Аллу Николаевну (советская версия биографии): 
«…В 1940 году папа был уже болен и перестал петь, а я в эту пору выступала в румынском театре "Альгамбра", пела русские песни. В одно утро к нам восвояси пришли грубые угрюмые люди из Сигуранца... перерыли весь дом и забрали меня. Отец чуть не умер тогда. Вечером под конвоем меня отправили вдали от Бухареста, как сторонницу и агитатора Советского Союза. Там промучили непочатый год. 
Аншлаг войны застал меня еще в лагере. В годы войны я не выступала, жили, как могли. Я вышла замуж за румына. После окончания войны я не имела и дня отдыха: мои песни оказались так необходимы всем; я перевела некоторые песни советских композиторов на румынский язык, и публика, понимая слова, слушала, затаив дыхание русскую песню, которую я старалась донести до них, как святыню. Просили петь еще, еще. В пору моих гастролей русская и советская песня, славившая Россию, лилась по радио и по телевидению, по всей румынской земле: таких гастролей было крайне много. Вот и вся моя жизнь…». 

Алла Николаевна, бесспорно, человек талантливый, но... Пластинки на румынском она признала, но по-своему, мол, это была единственная возможность донести русские песни до румын. И никто не удосужился подсказать ей, что ее заявление легко опровергнуть, что надо как-то элегантнее преподнести сей факт. 
1971 год. О России тогда и мечтать было нельзя, а талант не спрятать, надо проявиться. И проявилась. И замечательно, иначе не было бы сегодня этих записей. 

 

Ее любовь к России вспыхнула лишь с возвращением в нашу страну. Ни в коей мере ее не осуждаю за это. Она не знала России и даже не подозревала, что перестройка в нашей стране даст ей возможность не только обрести долгожданную известность, но, в отличие от отечественных очень талантливых певцов, стать и Заслуженной и Народной артисткой России и заслужить право быть похороненной на Новодевичьем кладбище. Когда она узнала, что ее в России могут принять и на пьедестал поднять, то полюбила нашу замечательную родину. Имела право! Петр Константинович о своем «белом периоде» тоже мало рассказывал. Он и многих имен друзей не упоминал, боясь им навредить. Какой в том криминал?! 
Об отношениях Веры Лещенко и Аллы Баяновой ходит много разговоров. И ни слова правды. Стоит открыть карты для умных собеседников и пролить свет на эти слухи. Веру Георгиевну Лещенко, которая не была завистливым человеком и, вдруг вспыхнувший успех Баяновой в России, не был причиной ее неприятия румынской эмигрантки. Напротив, поначалу Вера Георгиевна обрадовалась, получив письмо от Мангушева о его знакомстве с Аллой Николаевной (1978 год), которой он помогал на первых порах с концертами (сохранилась переписка Мангушева и Веры Лещенко). Не было у Веры Лещенко и повода ревновать Аллу Николаевну к Петру Константиновичу. Первый телефонный разговор Веры Георгиевны с Аллой Николаевной, а потом их случайная встреча в Доме Дружбы (1994 год) были бы намного доброжелательнее, не позволь себе восходящая звезда Баянова нелестные отзывы в адрес Петра Константиновича. 
Очень оскорбила Веру Георгиевну попытка Аллы Николаевны принизить Петра Лещенко, его популярность: «…Мы приехали в Бухарест, и я увидела афишу «Петр Лещенко в своем репертуаре. Там были перечислены все песни, которые пела я». Больше всего, якобы, возмутила Аллу Николаевну песня «Девонька». Вот эти первые интервью Аллы Николаевны и стали почвой для раздора. Именно это так рассердило Веру Георгиевну. А так, повторяю, она была очень доброжелательно настроена на попытку Баяновой завоевать российского зрителя. Правда, в дружбу этот настрой перерасти не мог, Вера Георгиевна не забыла, какую травлю устроили ей Зинаида Закитт с подружкой Аллой Баяновой. Но, даже вспоминая злобные реплики в свой адрес «коммуняку привез», «это она угробила Петечку, он разум потерял по России», Вера Георгиевна не злилась. Говорила: «Зинаида надеялась, что Петя вернется к ней, а он меня привез, ее понять можно, а Алуша была ее самой близкой подружкой, мне об этом Петина сестричка говорила». 
Простить не смогла Вера Георгиевна неправды по отношению к Петру Константиновичу. Она тогда даже письма написала на радио, на ТВ (они так и остались неотправленными). А потом вмешался Мангушев. Высказал Баяновой свое недовольство и сообщил об этом в письме Вере Георгиевне, далее последовал телефонный звонок от Аллы Николаевны. Вот тогда в ответ имел место гневный монолог Веры Георгиевны. После этого Алла Николаевна в своих интервью стала обходить вопросы о Петре Лещенко: «Не хочу об этом говорить!». Но потом поразмыслила Алла Николаевна, она была женщиной неглупой, и тогда появились новые версии отношений с Петром Лещенко. Алла Николаевна стала говорить о дружбе с ним, стала признавать его талант и тд. А исполнение песен из его репертуара преподносилось, как дань «Памяти друга». 
Почему никогда не прозвучала история записи на пластинки на Колумбии? Когда это было? Ясно, что до ареста Петра Лещенко. Может, Петр Лещенко помог? Кстати, и в Польше выходили пластинки с записями Аллы Баяновой. И вновь никто внятно не может ответить, записывалась ли Алла Николаевна в Польше? Тогда можно допустить, что и в фильме снялась, а пока никаких польских следов, кроме нескольких пластинок. 

 

Каждый по-своему выбирается из своих жизненных проблем. Сколько посредственности из эмигрантов вернулось и напрочь заселило нашу российскую эстраду. Время работало на них и им не стыдно эксплуатировать страну, которая, по большому счету, им не дорога. И в то же время, сколько достойных имен эмигрантов осталось в забвении. Верю, что вот им Россия дорога. 
По-человечески все эти перипетии мне понятны. Ничто человеческое нам не чуждо… Похвалить себя, рассказать, что ты круче других, легче, чем сказать правду о себе. Вера Лещенко могла бы большего добиться и народной стать могла бы. Не стала, не умела подстраиваться, да и страх оставался в ней долгие годы, старалась в тени быть. Кому, как не ей использовать имя мужа и его репертуар. Не стала. Знала, что лучше не сделает. Мы размещаем исполнителей репертуара Петра Лещенко и каждый раз признаемся, что лучше никому не спеть. Как ты хорошо, Майя, однажды сказала: «Петечка «ресторанное меню» споет и сердце защемит!». 

Прости, Майя, за пространность, но этим своим монологом одно хочу сказать, опровергнуть свой начальный тезис: «Верь глазам и ушам своим». Считаешь, что в фильме Алла Баянова, значит это она. Я готова согласиться. 
И все же хочется доказательств. Поиск истины приводит к очень интересным находкам. Пока у нас есть кадры из фильма, которые выдавались за раритетные фото. Сейчас, это кадры из фильма, которые могут открыть незнакомую страничку в биографии Аллы Баяновой. Мы можем узнать, что она бывала в Польше, снималась в фильме, записывалась на пластинки. Или опровергнув это, что-то новое открыть. Замечательно. Но просто принимать на веру слова людей, утверждающих, что они лично слышали…, что они знают, что это Алла Николаевна, не могу. 

Во-первых, потому что Алла Николаевна факт съемки в фильме «Додек на фронте» умолчала. Да, возможно, невыгодно было ей это афишировать, а может, запамятовала. Во-вторых, в титрах ее нет. Не удосужились создатели фильма? Ну, поет, мол, какая-то певица, кто ее знает. Ведь известность к Алле Баяновой пришла после 80-х по возвращении в Россию. О ее популярности в мире мы знаем только с ее слов. Разве Вертинский писал, что восторгался ею? Или ее пластинки выходили миллионными тиражами? Ах да, песни на русском языке только Петру Лещенко позволяли петь, а Аллу Николаевну за это в тюрьму сажали. Слишком многое не стыкуется.