Дороги жизни Петра Лещенко |
Когда к нам приезжают гости, то мы обязательно ведем их в ресторан «Лидо» на Краста, сопровождая поход фразами, вроде «Такого вы нигде больше не увидите» или «Это чисто наше, латышское». Такие «знаковые» места должны быть в любом городе, а если их нет, то их стоит выдумать!
К счастью, Рига может похвастаться целым созвездием легендарных кафе и кабаре. Когда-то именно они принесли городу на Двине славу «Северного Парижа». Сегодня наш рассказ о самом знаменитом кабаре «Альгамбра», которое находилось по адресу ул. Бривибас, 25 (теперь 49/53), там, где сегодня возвышается громада бывшего «Ригас Модес».
История почти любого места вне стен старой Риги всегда начинается после сноса городских укреплений в 1864 году. Это событие было той точкой опоры, с которой и стал переворачиваться мир однотипных деревянных домиков рижских предместий. Вот и на Бривибас (тогдашней Александровской) в 1860-х годах началось строительство. Владельцем одного из свободных участков был купец по фамилии Миксель. Он оборудовал первую гостиницу за пределами Старого города под гордым названием «Франкфурт-на-Майне». Здание выгодно выделялось на фоне унылых классицистических домиков: длинный, в 15 окон фасад, симметрично расположенные ризалиты, вход, акцентированный портиком с балконом, скульптуры, медальоны и высокая балюстрада в стиле неоренессанс производили впечатление настоящего дворца! При первом же взгляде становилось ясно, где находятся комнаты для гостей – на втором этаже. Здесь окна были больше, и каждое украшено резным наличником. На первом этаже располагался ресторан и квартира владельца гостиницы.
Всего в гостинице было 15 номеров, однако по данным ревизии 1870-х годов среди них лишь некоторые находились в нормальном виде, остальные же были грязными. К тому же в гостинице был всего лишь один слуга. Но, несмотря на такие просчёты, гостиницу считали одной из лучших в городе. Правда, и конкуренция у неё была ещё пока слишком маленькой. Со временем в ресторане гостиницы открыли концертный зал. Большой популярностью пользовался и так называемый «Американский бар». Гостиница привлекала также и своими достаточно низкими ценами. В 1910 в первоклассном «Риме» за номер спрашивали от 2 до 8 рублей в сутки, тогда как во «Франкфурте-на-Майне» номер вам обошёлся бы от 1,5 до 5 рублей. Дешевле всех была только «Виктория»: от 1 до 2 рублей.
Такая относительная дешевизна привлекала не только почтенную публику. Вот, что, например, вспоминает начальник рижской полиции начала ХХ века Аркадий Кошко: «В 1905 году на рижском горизонте появилась фигура, быстро обратившая на себя всеобщее внимание. То был граф Рокетти де ля Рокка. Этот «испанский гранд», кстати, прекрасно говоривший по-русски, занял лучший номер гостиницы «Франкфурт-на-Майне», что помещалась на Александровской улице, и зажил на широкую ногу. Граф был высоким желтолицым брюнетом с черной красиво расчесанной бородой, прекрасно одевался, обладал изящными, несколько развязными манерами, словом, был знатным иностранцем. Он как-то быстро сумел втереться в местное общество, стал появляться в офицерском собрании 29-й Артиллерийской бригады, сделался членом местного клуба и, как говорили, даже пытался записаться в клуб Черноголовых – в это кастовое и фешенебельное учреждение.Граф повел крупную карточную игру и сразу прослыл за чрезвычайно счастливого игрока. Его удачливость в игре стала вскоре притчей во языцех и повела к тому, что ко мне, как к начальнику местного сыскного отделения, стали обращаться почтенные горожане, сыновья которых легкомысленно проигрывали графу крупные суммы».
Вскоре, однако, выяснилось, что «граф» на самом деле – карточный шулер по фамилии Раков. Ему опытные рижские сыщики расставили ловушку и арестовали прямо в снятом им номере гостиницы «Франкфурт-на-Майне». Раков, однако, всё отрицал, хотя при обыске нашли множество нераспечатанных колод карт, а на дне чемодана карточного шулера – настоящее сокровище: «карта поистине филигранной работы. По виду это был обыкновенный валет пик, но при детальном осмотре этот валет превращался в короля той же масти. Трюк заключался в следующем: был взят валет пик обычного вида и на одной из половин этой карты была искусно наклеена на тончайшей бумаге половина карты короля пик; другая половина короля не была подклеена вовсе и могла свободно сгибаться и разгибаться при помощи тончайшего волоска, подклеенного на сгибе и игравшего роль шарнира; на обратной стороне этой движущейся плоскости было изображение половинного валета. Таким образом, разложенная плоскость давала короля, а сложенная – валета пик». Вот такие чудеса происходили в рижской гостинице!
Время шло, и старая гостиница уже не могла конкурировать с фешенебельными отелями в центре города. К тому же и обстановка не способствовала развитию туризма. Гостиница прозябала, пока в середине 1920-х годов её не приобрели К. Варе и Ф. Бергфельд. Эти два ресторатора уже смогли зарекомендовать себя отличными коммерсантами в Юрмале и вот теперь пробовали свои силы в Риге. Гостиница была полностью отреставрирована. Ресторан, салоны и номера были обставлены новой и модной мебелью так, чтобы «всякий, даже самый избалованный гость мог чувствовать себя уютно и комфортно». Были устроены новые ванные комнаты и утеплено всё здание. Таким образом, гостиница стала одной из самых комфортабельных в Риге. В гостинице была устроена библиотека, комната с радиоприёмником, удобные салоны для встреч, а ресторан гостиницы славился замечательной русской и французской кухней. Но настоящей визитной карточкой заведения стало кабаре-дансинг-бар «Альгамбра», расположившееся на первом этаже здания в той его части, что была ближе к центру города. Владельцем заведения был Георг Берзиньш.
Слово «Альгамбра» в переводе с арабского означает «красная». Однако непосредственно к рижскому ресторану это не имеет никакого отношения. Свое название он получил в честь знаменитого лондонского кабаре «Alhambra Theatre». Интерьеры были отделаны в восточном вкусе по проектам немецкого инженера-архитектора Курта Бетге. Всё пространство ресторана было разделено на два этажа: на первом находился танцпол и столики, которые стояли как непосредственно у танцпола, так и в специальных лоджиях. На втором этаже были устроены отдельные кабинеты-сепаре. Всё от лепнины и светильников до искусной резьбы и мебели было выполнено в восточном стиле. Родилась прекрасная традиция: five o'clock в «Альгамбре», участники такого чаепития могли остаться на вечернюю программу. В кабаре работал свой оркестр «The Alhambra Band», и каждый вечер с 22 до 24 в программу рижского радиофона включали танцевальную музыку прямо из «Альгамбры».
Так громко начавшаяся слава кабаре едва не закончилась. Дело в том, что случился настоящий скандал. В прессе появились сведения, что рижский городской голова Адам Криевиньш якобы праздновал в «Альгамбре» заключение концессионного договора между владельцами ресторана и городской управой. Вечеринка затянулась, и уже подвыпившие гости в обществе дам разошлись по кабинетам. В такой неоднозначной обстановке городской глава, якобы, и был заснят депутатом рижской думы Э. Карлсонсом. Оба, правда, позднее этот факт отрицали и, как следствие скандала, владельцы кабаре не получили продления концессионного договора.
Так громко начавшаяся слава кабаре едва не закончилась. Дело в том, что случился настоящий скандал. В прессе появились сведения, что рижский городской голова Адам Криевиньш якобы праздновал в «Альгамбре» заключение концессионного договора между владельцами ресторана и городской управой. Вечеринка затянулась, и уже подвыпившие гости в обществе дам разошлись по кабинетам. В такой неоднозначной обстановке городской глава, якобы, и был заснят депутатом рижской думы Э. Карлсонсом. Оба, правда, позднее этот факт отрицали и, как следствие скандала, владельцы кабаре не получили продления концессионного договора.
Всё в том же 1929 году Берзиньш выкупил гостиницу «Франкфурт» и решил поставить всё на ещё более широкую ногу, т.к. понимал, что простой кабаре-бар не сможет вытянуть всю гостиницу, которая стремительно теряла позиции на фоне растущей конкуренции. Благо «Альгамбра» была уже достаточно известна, и он решил превратить кабаре в нечто совершенно эксклюзивное и для Риги уникальное. Для начала Берзиньш велел переоформить помещения ресторана по проекту архитектора Сергея Антонова. Стены главного зала затянули велюром тёплых тонов и украсили светлыми деревянными панелями – так родился образ настоящего парижского кафе того времени. Остальные помещения выкрасили в модных тогда золотисто-жёлтых, светло-серых и коричневых «гаванских» тонах. Весь интерьер приобрёл черты стиля Арт Деко. Особенно ярко это было видно в применении металлических украшений и различных светильников, расположение которых создавало неповторимую игру света и тени. На ул.Бривибас рижан привлекало сотканное из тонких неоновых трубок слово «Альгамбра» над входом в кабаре.
«Альгамбра» считалась заведением первого класса. Посетителей в грязной одежде сюда не пускали. Часто случалось, что месячная зарплата рядового чиновника, а это было около 75 латов, уходила здесь всего за пару часов. Настоящая жизнь в «Альгамбре» начиналась после 10 вечера и продолжалась до 4 часов утра. В основном кутили богатые латыши, евреи, владельцы домов, купцы, спекулянты, маклеры чёрного рынка и иностранцы. Но и простой чиновник и даже заезжие провинциалы старались хотя бы раз увидеть «настоящую жизнь», хоть за это и приходилось оплатить огромный счёт в 100, а то и 200 латов.
«Альгамбра» в первую очередь была дансинг-баром- кабаре, а посему на первом месте в меню заведения стояли алкогольные и освежительные напитки. От пива и водки, до изысканных коктейлей. В летнее время, когда кабаре перемещалось ещё и в сад гостиницы, все алкогольные напитки предлагали по сниженным ценам. Изюминкой заведения считался коктейль с немецко-русским названием «Шорле-Морле». В переводе с немецкого «шорле» – это сок или вино, разбавленный минеральной водой. В «Альгамбре» предлагали такой коктейль как с красным, так и белым вином. Но, поскольку гости в кабаре оставались подолгу, в меню кабаре были включены и горячие и холодные блюда: от бульона и лёгких салатов до шницелей и запечённого лосося. Здесь можно было отменно позавтракать, пообедать и поужинать. Что интересно, в ассортименте всегда было много молочных продуктов: кефир, ряженка, сметана, мороженое. Конечно же, было и кофе и вкуснейшие пироги и торты.
Но всё-таки изюминкой ресторана стало вовсе не его новое убранство и не достаточно дорогая кухня, а неповторимая программа кабаре. Берзиньш позаботился о том, чтобы здесь выступали исполнители со всей Европы. Благо у него для этого теперь были все возможности: артистов можно было разместить в собственной гостинице!
«Любимцы публики Бабби и Элис, прозванная венгерской Марлен Дитрих; эротически-акробатический дуэт Варга и Юри; музыка и юмор на колёсах Эриха Адамса; мисс Европа 1935 Ля бель Смарро» – вот лишь маленькая толика тех имён, что выступали здесь. Об интернациональном характере выступлений прекрасно говорит такая афиша: «Звезда парижского «Мюзик Холла», известная венгерская шансонье Мариэтта ван Энн. 10 песен на десяти языках в десяти платьях».
Он играл в «Альгамбре» в отдельном кабинете для избранных. В его репертуаре были пьесы Шопена, Листа, Чайковского, Шумана, в то время как в главном зале играли в основном танцевальную музыку, которая нравилась основной публике заведения. Здесь же, в стенах «Альгамбры», впервые прозвучали танго «Чёрные глаза» и «Голубые глаза», принесшие славу композитору и титул «короля танго». Правда, Берзиньш оказался здесь не слишком прозорливым и не купил у Строка эти произведения, хотя потом и жалел об этом. У владельца «Альгамбры» со Строком были вообще очень сложные, порой натянутые отношения, но именно кабаре Берзиня Строк обязан многим своим знакомствам, которые вывели его в свет. Певица Надежда Плевицкая – любимица императора Николая Второго, оказавшись на гастролях в Риге и познакомившись с Оскаром Строком на обеде в кабаре «Альгамбра» – потом не раз говорила: «Рига – не Петербург и не Париж, но какие здесь музыканты! Просто чудо какое-то этот Строк!».
Здесь выступала известная румынская и советская исполнительница романсов Алла Баянова. Её гастроли в 1935 году были анонсированы всеми ведущими рижскими газетами. В Ригу девятнадцатилетняя певица приехала вместе со своей мамой, которая сопровождала её на всех гастролях. Певица исполнила в Риге несколько цыганских и французских романсов. Несмотря на столь скромный репертуар, Баянова запомнилась рижской публике и приезжала сюда на гастроли вплоть до конца 1930-х годов. Практически все её выступления проходили в «Альгамбре».
В октябре 1938 года в Ригу приехал известный джазовый трубач, скрипач, дирижер, композитор и аранжировщик Эдди Рознер. Этот блестящий импровизатор был прозван «белым Армстронгом». Он автор многочисленных песен, вальсов, танго, музыкальных композиций и аранжировок. Уже много позже, в 1954 году при Мосэстраде Рознер создал Эстрадный оркестр, наряду с многочисленными выступлениями снимавшийся в кинокомедии «Карнавальная ночь», фильмах «Мы из джаза» и «Зимний вечер в Гаграх». В Риге Рознер выступал именно в «Альгамбре», где концерты с участием его оркестра, конечно же, были гвоздём программы!
Яркая жизнь «Альгамбры» продлилась вплоть до начала Второй мировой войны в сентябре 1939 года. Однако до июля 1940 года кабаре не закрывалось и продолжало свою насыщенную жизнь. После начала войны кабаре оказалось никому не нужным и вместе с маленькой, неконкурентоспособной гостиницей заведения были закрыты. Помещения были переоборудованы. Здесь постоянно менялись съемщики, так что уже теперь никто и не помнит, а что же здесь было после войны?
Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |