Вспоминает Вера Лещенко

Из книги

"Скажите, почему?!"

"...В декабре ты вновь уехал в Бухарест. Сослался на простуду, что надо показаться врачам. Я все принимала на веру. Позже от сестры твоей Вали я узнала:
- Зинаида потребовала, чтобы Петя приехал. Угрожать стала. Она согласилась на развод, да ресторан с виллой потребовала. Брат мой согласился. А тут о тебе узнала. Обозлилась. Стала угрожать, что на фронт отправит. У них с Петечкой ссоры начались намного раньше. Он надумал в Россию вернуться. Она была против. Вроде по ее заявлению от Пети потребовали явиться в часть. Ну, может не заявлению, но открытки домой приносили, а Петя сказал, что не получал. Ну, она и заявила, что он все знал и, где Петя, сказала. Он ей простил. Петя добрый.
Могу понять боль женщины, которой предпочли другую. Та другая вызывает раздражение, только потому, что моложе. Наверное, обидно, больно. От любви все эти страдания далеки, скорее, страдания по собственной молодости ушедшей. К тому же Закитт была танцовщицей, знала, что такое успех. Говорю об этом сегодня, на себе, собственным возрастом ощутив потерю зрителя, сцены, работы. Боль понять могу и посочувствовать искренне, но подметные письма на еще недавно близкого тебе человека писать, сдавая властям, понимая, чем может обернуться для него это, принять не могу. Это страшно. Хотела бы я верить, что это неправда. Увы, документы говорят обратное. Бог ей судья. Ты простил, ты слова плохого о Закитт никогда не сказал.
До нашей встречи, в октябре 1941 года, по твоим рассказам, тебя, как румынского подданного, уже призывали на военную службу. Ты явился в штаб лишь по третьему вызову, заявил, что не получал извещения и тебя судили офицерским судом. Но обошлись предупреждением и оставили в покое.
И вот через год новые извещения приходят, о них ты не упоминаешь, но, сославшись на простуду и необходимость показаться врачам, в декабре уезжаешь в Бухарест. Возвращаешься в Одессу лишь в феврале 1943 года. По твоей просьбе нас опекали хозяева ресторана «Северный», иногда они просили меня там выступить. Я очень по тебе скучала. Немного было тревожно на сердце. Чуяло мое сердечко, лихо было тебе! Как раз об этих твоих сердечных зазубринах пишет в своих воспоминаниях Бодиско из Венесуэлы, опубликованных в «Кадетской перекличке»:
«…Ко дню нашей встречи, часть в которой служил Лещенко, была расквартирована в Крыму, сам же он приехал в Бухарест в отпуск, через день должен был возвращаться. Отсюда подавленность, пессимизм, - ведь закрыть горлышко крымской бутылки, для советской армии было лишь вопросом времени. И все же в ночь нашего ужина он разошелся, и нам удалось услышать почти весь его богатый репертуар. … В «Прощаюсь ныне с вами я, цыгане» обычно поют «вы не жалейте меня, цыгане», Лещенко же заменил эту фразу своей: «Вы вспоминайте цыгана Петю», что тогда прошло незамеченным, а теперь звучит почти пророчески: