Ленинградский салют

В холода, когда бушуют снегопады,
В Петербурге этот день особо чтут, –
Город празднует День снятия блокады,
И гремит в морозном воздухе салют.

Это залпы в честь свободы Ленинграда!
В честь бессмертия не выживших детей… 
Беспощадная фашистская осада
Продолжалась девятьсот голодных дней.

Замерзая, люди близких хоронили,
Пили воду из растопленного льда,
Из любимых книжек печь зимой топили,
И была дороже золота еда.

Ели маленький кусок ржаного хлеба 
По чуть-чуть… Никто ни крошки не ронял. 
И бомбёжка вместо звёзд ночного неба… 
И руины там, где дом вчера стоял…

Но блокаду чёрных месяцев прорвали!
И когда врага отбросили назад, 
Был салют! Его снаряды возвещали:
– Выжил! Выстоял! Не сдался Ленинград! 

От усталости шатаясь, ленинградцы
Шли на улицы, и слышалось: «Ура!» 
И сквозь слёзы начинали обниматься, – 
Всё! Закончилась блокадная пора! 

Есть салют у нас весной – на День Победы, 
Он цветами красит небо всей стране,
Но особо почитают наши деды
Тот салют в голодно-белом январе…

(Т. Варламова)

За тебя, мой город, за тебя,
Не скрывая слёз, шепчу молитву.
Ты, как Феникс, вышел из огня,
Одолев врага в блокадной битве.

..............

Сколько надо выплакать слёз,
Чтоб утешить печаль твою
Об ушедших в блокадный мороз,
И о выживших на краю.

Сколько надо болеть душой
О разбитых мечтах твоих...
Не они ли каждой весной
На могилах цветут седых.

Пискарёвская тишина.
Метронома глухой отсчёт -
Здесь покоится та война,
Не сломившая твой народ.

Отскочило упругой горошиной,
прокатилось по хрупкому льду
счастье, пеплом седым припорошено,
да часы отбивают беду.

Метронома глазницы провалены,
меж домов бродит каменный гость.
Лишь тепло из дырявеньких валенок
вытекает и стынет как кость.

Не помогут Казанский с Исаакием,
сиротливый, озябший причал.
То Нева, повидавшая всякое,
в душу мерно вливает печаль.

Двести грамм в зачерствелом кирпичике,
с отрубями ржаная мука.
Сеть морщинок на детское личико,
всё костлявая ближе рука.

Догорает щепой неутешною
еще помнивший деда сервант.
Голод теткою зело кромешною.
Соль да спички – скупой провиант.

Михаил Калегов

Варвара Вольтман-Спасская

Чашка

Тишина стояла бы над городом,

Да в порту зенитки очень громки.

Из детсада в чашечке фарфоровой

Мальчик нес сметану для сестренки.

Целых двести граммов! Это здо‘рово,

Мама и ему даст половину.

А в дороге он ее не пробовал,

Даже варежку с руки не скинул.

Поскользнулся тут, в подъезде. Господи!

Чашка оземь, сразу раскололась.

И сметаны он наелся досыта,

Ползая по каменному полу.

А потом заплакал вдруг и выбежал.

Нет, домой нельзя ему вернуться!

… Мама и сестренка – обе выжили,

И осталось голубое блюдце…