Нельзя недооценивать роль чулок в жизни. Женщине в чулках никогда не скажут: «Пельмени пересоленные». Если женщина в чулках подает пельмени, их съедят, даже если она забыла их сварить.
 

о счастье уже писала, но что поделать?
такое настало время, что темы ближе,
чем «я теперь понимаю, как пахнет тело
того одного, кто смел без меня не выжить».
того одного, чьи руки нежнее шелка,
чьи губы горчат признаньями, если млею…
я вижу в нем мужа, брата, отца, ребенка.
я брежу им. я так счастлива… я болею...
и эта зависимость, лучшее, что случалось.
нет темы важней, действительно.
силой мысли
я как-то сподвигла бывших своих на жалость,
и тут же послала к чёрту… отныне мы с ним
единое целое – в здравии и в болезни,
и горести стали общими и удачи.
в его комплиментах выгоды нет и лести,
и только лишь с ним я счастлива.
я не плачу.
а если стихи, то хочется о хорошем,
таком, что без слов пропитывает квартиру.
пока он французские булочки в блюдце крошит,
пишу благодарность маме,
ему
и миру…

Мужчины всегда возвращаются. Такая у них натура: добиться любви, потерять интерес, бросить, а потом вернуться. Причем, вернуться они хотят тогда, когда тебе не интересны, когда в жизни полный порядок и встретилась новая любовь. И вот он звонит тебе или случайно встречается на улице, предлагает увидеться. И очень хочется согласиться. Потому что весна или осень, потому что приходят воспоминания.

Когда-то он был для тебя тем самым, единственным и неповторимым. Но вы расстались, возможно, по твоей инициативе, но с надеждой, что он будет пытаться вернуться. Однако проходит время, а попыток остановить расставание нет. И ты ругаешь себя за глупость, но гордость не позволяет прийти самой. Да и некуда уже приходить. Ты видела его с другой. Им было хорошо вместе, они целовались и держались за руки. Он обнимал ее, как когда-то тебя, рукой собственника, и ты помнишь, как приятно было находиться в этих объятиях. Понимать, что он не хочет отпускать тебя ни на минуту. Воспоминания.

Или, может быть, он сделал решающий шаг, а ты совсем не была к этому готова. Просто все случилось так неожиданно. Он ведь долго добивался тебя, ходил хвостиком, и когда сделала ты шаг навстречу, был безмерно счастлив. Все было очень хорошо, даже прекрасно. Но однажды он сказал, что ваши отношения стали пресными, что он стал уставать от них. Естественно, ты начинаешь винить в расставании себя. Искать причины, и даже находишь их.

Тебе кажется, что ты стала меньше следить за собой или превратилась в домоседку, а может быть, так и не научилась готовить его любимый борщ. Потом долго мучаешься, переживаешь. Все валится из рук, работать не хочется, да что работать, даже жить не хочется. И ты начинаешь существовать. Бывает, даже звонишь ему и молчишь в трубку. А потом встречаешь его. Конечно, он выглядит великолепно, что-то рассказывает, смеется. И становится от его вида еще хуже. Потому что злишься на себя. Злишься за то, что переживаешь, не можешь нормально жить и постоянно думаешь о нем.

Он же прекрасно обходится без тебя. Добивается другую, может быть, она уже третья или четвертая с тех пор, как вы расстались. Ты злишься, и в этот момент приходит желание показать, что тебе тоже хорошо, что ты тоже живешь. Ночами ты уже в тысячный раз переигрываешь момент очередной встречи. То ты на вечеринке в окружении поклонников, то на курорте с подругами, а бывает, что и замуж за красавца миллионера выходишь. Ночью ты жалеешь, что мечты не становятся реальностью.

И вот проходит время. Все плохое забывается, ты уже не хочешь мстить или быть лучше, чем есть на самом деле. Работа начинает приносить радость, да и счастливые подруги больше не раздражают. А флирт… Ты уже не понимаешь, как раньше обходилась без него. И тогда, когда была с ним и после того, как вы расстались. Оказывается, ты вовсе не несчастна, просто свободна. К тому же мужчины ясно дают понять, что интересуются тобой, что ты не увечная какая-то, а нормальная, красивая женщина.

А потом появляется мужчина. Он не красавец и даже не миллионер. А может быть, и тот, и другой. Он улыбается тебе и говорит комплименты. Тебе приятно, а сердце начинает биться быстро, быстро. Снова появляются крылья за спиной. Ты влюблена и стесняешься смотреть ему в глаза, хотя уже давно не девочка. Первый поцелуй, первая ночь. Вы счастливы, и он делает тебе предложение, а может быть, просто счастливы вместе. Ты забыла о прошлой любви. Вернее, не совсем забыла, просто остались только приятные воспоминания, ты счастлива.

И тут, кульминационный момент, появляется он. Неважно, каким образом. Встретила ли ты его случайно, или он сам набрал твой номер телефона. Просит встретиться, говорит, что понял какую глупость совершил и ставит тебя перед выбором. Встретиться, снова окунуться в омут или отказать? Вечером ты смотришь на спящего мужчину, того, который сумел подарить тебе счастье и которому наплевать, как ты выглядишь и умеешь ли варить борщ. Смотришь и думаешь: встретиться или нет?
Знаешь, я для себя все решила. Не будет больше встреч. Не зря народная мудрость гласит, что в одну реку не войти дважды.... Это правда... пробовала....потому что они всегда возвращаются! Если он хочет, стань ему другом. Правда, это будет жестоко! Ведь нет худшей участи, чем видеть радостную и счастливую тебя, непринимающую возвращения. Мужчины всегда возвращаются, но нельзя войти в одну реку дважды.....

Мне нравится подолгу ездить в машинах, автобусах, трамваях, троллейбусах. Садишься на свободное место, на то которое одиночное, включаешь любимую песню в плеере, и смотришь в окно, думаешь обо всём сразу и одновременно не о чем. Мне в них намного комфортнее, чем где–либо ещё.Иногда хочется, чтобы конечной остановки просто не было, куда-то едешь, а куда неважно

я вас больше не люблю.
ничего не случилось.жизнь случилась. я не думаю о вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку.никогда

Марина Цветаева

«Чужа душа — то, кажуть, темний ліс.
А я скажу: не кожна, ой не кожна!
Чужа душа — то тихе море сліз.
Плювати в неї — гріх тяжкий, не можна»
Ліна Костенко

Почему когда люди случайно слышат, что у меня играет музыка в наушниках, корчат гримасу, будто им засунули в анальное отверстие зонт и там его раскрыли? Ребят, это музыка. Это моя музыка. У каждого она своя. И гнобить человека за его какие-то музыкальные интересы - это гаже всего. Господи, может человек, который слушает металл, расслабляется под него и уходит в себя с головой. Не обязательно, если в песни есть дикий ор и крик, то это фуфловая музыка. Или допустим бессмысленный реп. А может тысячи людей находят в этом самом репе смысл своей жизни или ещё какой-нибудь смысл. Может именно благодаря этому репу этот человек сейчас живет на этом свете. Недавно я услышал от некого господина, что регги- это тупая наркоманская музыка? Спасибо тем святым, которые остановили меня, чтоб я не пробил чем-нибудь голову этого господина. Тупая ты свинина, регги – это ямайская музыка. Это ОТЛИЧНАЯ ЯМАЙСКАЯ музыка. Это ты чертов кусок того жалкого общества, любящего наркомана Павлика. А регги это музыка для души. Наркота – это отрава, после которой вот эта самая душа исчезает из тебя. Так что, люби и слушай регги. А вообще, музыка это всегда здорово. Она всегда рядом со мной и всегда мне помогала. Она всегда будет напоминать мне о чем-то. Спасибо ей за то, что она не бросает.

 

Уезжать от тебя по привычке в метро рано утром.
И еще один шрам, оставляя на чьей-то душе.
Ты меня, может, вспомнишь когда-то, но смутно.
Я тебя не смогу, не забуду уже….Уезжать от тебя по привычке в метро рано утром,
Когда мысли еще не наткнулись на прошлого крик.
Когда память прикрыть можно сахарной пудрой
Из чужих разговоров, бессмысленных дней и интриг.
Уезжать от тебя, когда небо еще не проснулось,
Когда голос чуть-чуть с хрипотой и хочется жить.
Уезжать от тебя и молить, чтобы сердце заткнулось,
Чтоб оно разучилось так страшно и долго любить.
Уезжать от тебя в чьи-то руки холодные и чужие,
В чьи-то лица, в которых, увы, но не встретить тебя.
Уезжать от тебя и нарочно забыть проститься,
Мы с тобой не враги, не любовники, не друзья.
Уезжать от тебя, не скулить, не бороться, не плакать,
Не считать, сколько жизней я буду еще умирать.
Когда хочешь летать, увы, приходится падать,
Когда хочешь любить, увы, приходится ждать.


Уезжать от тебя по привычке в метро рано утром.
И еще один шрам, оставляя на чьей-то душе.
Ты меня, может, вспомнишь когда-то, но смутно.
Я тебя не смогу, не забуду уже….

Они все равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом все равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы — ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.

Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними — убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони — и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах — если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили — унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.

Они все равно уйдут.

А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову — чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь — а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: «Надо ему показать.»

Они уйдут.

А если не захотят уйти сами — ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное — это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется.

А чего ты хотела. Ты все знала заранее.

Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.

Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра — можно ходить по дому без шортов, в одних носках.

И на том спасибо.

Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад — без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги — не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.

И потом — они все равно уйдут.

Ты даже не сможешь на них за это разозлиться.

Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих — и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность.

Но ты им правда рада. Ибо они ушли — но ты-то осталась, и они остались в тебе.

И такой большой, кажется, сложный механизм жизни — вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа — ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема — отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из «Матрицы»? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?

И когда кто-то из них появляется — да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… когда мы…

Деточка, послушай, они же все равно уйдут.

И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь?

Будда учил: не привязывайся.

«Вали в монастырь, бэйба» — хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки.

Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли — но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.