Для реконструкции древнерусского костюма в целом избран метод наложения археологических находок на условные силуэты, соответствующие изображениям на фресках и миниатюрах Древней Руси. Для реконструкции городского костюма использованы целые формы, найденные при раскопках городов (платье, детали одежды, обувь) а также ансамбли украшений, сохранившиеся в кладах.

Крестьянский костюм представлен главным образом археологическим материалом из погребений кривичей и вятичей. Соответствие археологических тканей из раскопок крестьянским тканям ХIХ - начала XX в., а также их терминологическое соответствие позволило отнести многие виды крестьянской одежды XIX в. к более раннему периоду (Левинсон-Нечаева М.Н., 1959. С. 20-34; Куфтин Б.А.,) 1926. С. 48; Левашова В.П., 1966. С. 112-119).

Табл. 71. Реконструкция княжеско-боярского костюма (составлена М.А. Сабуровой)
1 - одежда княгини; 2 - одежда князя

На табл. 71-73 представлены реконструкции княжеско-боярского убора. Археологический материал положен на те одежды, которые известны по фрескам ХI-ХIII вв. и принадлежат древнерусским княгиням. Как известно, изобразительный материал дает два основных типа покроя женской одежды (Калашникова Н.М., 1972. С. 29, 30). К первому типу относятся платья прямого покроя, перехваченные у талии поясом. Рукава одежды могли быть и широкими, и узкими с опястьем. Такие платья чаще сшиты из однотонной ткани и украшены по подолу орнаментальной полосой, реже - каймой и оплечьем (табл. 71, 1). Платья второго типа были прямыми или слегка расширяющимися книзу, с узкими рукавами, заканчивающимися опястьем (табл. 73, 1,2). Их шили из богато орнаментированной ткани и украшали оплечьем и каймой, проходящей в центре и по подолу (Сально Н.Б., 1982. Илл. 29, 30, 102). Такие платья вошли в традиционный костюм высших слоев населения. Они известны в княжеско-боярском и царском быту ХVI-ХVII вв. (Сизов Е., 1969. Илл. 10, 24 - нижние платья, 15 - верхнее платье). На реконструкции княжеско-боярского убора показаны кожаные сапоги. Форма их дана по находкам в слоях Новгорода.
 

Табл. 72. Детали одежд и украшений княжеско-боярского костюма (составлена М.А. Сабуровой)
1 - цепочка и нашивная дробница. Старая Рязань. Клад 1868 г.; 2 - цепочка и часть очелья на бересте с тиснеными дробницами. Набутовский могильник. Киевская губ.; 3 - дробницы тисненые из позолоченного серебра; 4 - колт серебряный. Гравировка, чернь. Святозерский клад 1908 г. Черниговская губ.; 5 - фрагмент воротника шелкового на кожаной основе. Набутовский могильник, Киевская губ.; 6 - перстень серебряный. Гравировка, чернь. Клад 1869 г. ок. Спасска Казанской губ.; 7 - обруч серебряный. Гравировка, чернь. Киев, клад 1939 г.; 8 -лента шелковая с шитьем золотной нитью. Шарки, Киевской губ.

На табл. 71-72 собран материал, включающий единый стилистический убор из серебра с чернью. На табл. 71, 1 представлен женский костюм. На голове княгини венец. Форма его могла иметь разный контур. В изобразительном материале известны венцы с округлым и острым верхом над челом (фреска на стене Дмитровского собора во Владимире с изображением праведных жен - Салько Н.Б., 1982. Илл. 102; миниатюра Пан-телеймонова евангелия XIII в. - св. Екатерина - Стрекалов С., 1877. Вып. 1. С. 19). Эти формы стали традиционными. Они уложены в два ряда и составляют зигзагообразный орнамент. Остатки от подобного украшения на жесткой основе были найдены в Набутовском могильнике бывшей Киевской губернии (Тезе В., 1904. С. 86. Рис. 1) (табл. 72, 2,3). В погребении по сторонам очелья с бляшками были найдены также цепи с колечками, аналогичные тем, что известны на ряснах из колодочек - очевидно, последние могли не сохраниться. Венец на таблице украшен колтами, подвешенными на ряснах из колодочек. Такая схема крепления колтов была предложена Б.А. Рыбаковым (Рыбаков Б.А., 1949. С. 55, 58. Рис. 23). Правильность реконструкции Б.А. Рыбакова подтверждена находками последних лет: обнаружены цепи из колодочек, на которых подвешены колты, а также трехбусинные височные кольца. Их носили на кольце, прикрепленном к крайнему звену колодочек (Даркешч В.П., Монгайт АЛ., 1972. С. 208) (табл. 72,1) или на кольце к последнему звену. На реконструкции даны колты, найденные в Чернигове (Рыбаков Б.А., 1949. С. 56). Они обнизаны полыми шариками. На черневом фоне их щитка изображены грифоны по сторонам вертикально расположенной плетенки (табл. 72, 4). Изображение плетенки на колтах аналогично орнаменту воротника, найденного также в Набутовском могильнике (Спицын А.А.,, 1905. С. 149. Рис. 101). Золотная вышивка воротника дополнена изображениями крестов. На воротнике, как и на головном уборе, были нашиты серебряные позолоченные бляшки округлой и квадратной формы (расположение последних неизвестно). Застежка воротника в виде полых пуговок из позолоченного серебра так же, как и орнамент в виде плетенки, составляет единое целое с украшением колтов. Подобные воротники могли быть пришитыми к нижней одежде (табл. 72, 5). Оплечье платья, пояс и подол предполагает украшение из тисненых бляшек и шитья. Платье посредине украшали ленты, подобные найденным В.В. Хвойко в погребениях Шаргорода бывшей Киевской губернии (Хвойко В.В., 1905. С. 101; КИМ. Инв. № 67185-8). Они расшиты золотной нитью в виде сердцевидных фигур с кринами, расположение их говорит о размещении ленты на платье по вертикали (табл. 72, 8). Орнамент на приведенных лентах и колтах близок орнаменту на многих серебряных браслетах-обручах (табл. 72,7). Так, на браслете из Киевского клада 1939 гГорнамент состоит из двух поясков (Корзухина Г.Ф., 1954. Табл. XI, 2). В верхней его части изображены сердцевидные фигуры, аналогичные шитью на кайме, а в нижней части - плетенка. В ансамбль серебряных украшений с чернью входили и перстни-печати. Близкий орнамент можно видеть на перстне из клада 1869 г. (Гущин А.С., 1936. С. 81. Табл. XXX, 11) - табл. 72, 6.

Рядом с реконструкцией одежды княгини дан силуэт князя (табл. 71,2). На князе представлены те же одежды, что и на фреске Кирилловской церкви в Киеве, где изображен царь Феодосии. Как считают исследователи этого памятника, костюм Феодосия передает "полный наряд русского князя XII в." (Блиндерова Н.В., 1980. С. 59). На князе - островерхий венец, напоминающий императорскую корону с характерными боковыми подвесками (Даркевич В.П., 1975. С. 133), кафтан с широкими' рукавами, из-под которых виднеются рукава сорочки. Оплечье, нагрудник и подол кафтана украшены бляшками и камнями. Ткань кафтана темно-красного цвета с орнаментом в виде сердцевидных фигур, с кринами. На князе - зеленые порты и высокие мягкие сапоги красного цвета, расшитые бусами или бляшками. Приведенный на таблице мужской костюм соответствует орнаментации металлических уборов указанного времени.

Табл. 73. Парадная одежда княгини и боярыни (составлена М.А. Сабуровой)
1 - церемониальный убор княгини с перегородчатой эмалью; 2 -одежда княгини с тиснеными дробницами; 3 - костюм незамужней боярыни

На табл. 73, 1 дана реконструкция парадного костюма княгини с украшениями из эмали. На голове княгини - сложный головной убор, состоящий из диадемы с эмалевым изображением Деисуса на киотцах, золотых скобочек и рясен с колтами. Головной убор представляет один из возможных ритуальных головных уборов, реконструкция которого составлена на основании взаимной встречаемости указанных частей головного убора в кладах и по аналогии с венчальными коронами и венцами, известными в этнографии севера ХVI-ХХ вв. (Сабурова М.А., 1978. С. 408-412). Диадема была нашита на жесткий околыш или очелье. Привески с жемчугом ниспадали на лоб, а дужки очелья украшали валик убора в его верхней части. По сторонам головного убора подвешены рясна с колтами, украшенными эмалью. Т.И. Макарова, следуя данным Г.Ф. Корзухиной (которая заметила наличие двойного шарнира в середине рясен), объясняет это тем, что рясна на половине свой длины перегибались, становясь двусторонними, как и колты, которые подвешивались в месте сгиба рясен (Корзухина Г.Ф., 1954. С. 54; Макарова Т.И., 1975. С. 40). Очевидно, цепочка, находящаяся на одном конце рясен, крепилась в основе убора и фиксировалась у виска с помощью височного кольца, находящегося на другом конце рясен. Интересно, что в крестьянских уборах ХI-ХII вв. также найдены сложенные вдвое ленты, как бы играющие роль рясен для подвешивания колец. Для подбора материала в комплекс учитывалась близость декоративных особенностей украшений. Так, головной убор мог состоять из диадемы, подобной найденной в Киеве в 1889 г. (Кондаков Н., 1896. С. 139. Табл. VIII) и рясен, подобных найденным в 1900 г. в Сахновке (Макарова Т.И., 1975. С. 103). Они объединяются не только близостью геометрического орнамента на бляшках рясен и подвесных бляшек диадемы, но и их квадрифолийной формой. В этот убор могли входить колты, аналогичные найденным в кладе 1827 г. в Киеве (Кондаков Н., 1896. Табл. X, 2-4). Головной убор княгини покрыт фатой. Оплечье, каймы и ожерелье украшены шитьем, бляшками и жемчугом, известным и в Михайловском кладе 1903 г. (ГИМ. Инв. № 49876). В костюм входит нагрудное украшение - бармы, найденные в Сахновке в том же кладе, что и диадема (Макарова Т.И., 1975. Табл. 14). Б.А. Рыбаков предполагал, что в этом уборе браслеты не носились, так как нам не известны золотые браслеты с эмалью и камнями, - их заменяло шитье на опястьях рукавов (Рыбаков Б.А., 1970. С. 36). Однако, помимо шитых опястий, могли носить золотые браслеты, аналогичные найденным в рязанском кладе 1822 г. (Кондаков Н., 1896. С. 95. Табл. XVI, 3). Отсюда же происходят и золотые перстни с гранатами и жемчугом, составляющие единое целое с ярким эмалевым убором.

На табл. 73, 2,3 изображен костюм, включающий украшения из тисненых бляшек (как гладких, так и со вставками) и фигурными вырезами в металле. Ими украшали очелья головных уборов (табл. 66,8-14), ожерелья и ожерелки, пояса и каймы одежды (табл. 74, 3-24). Широко использовалась обнизь жемчугом как в шитье, так и в металлических украшениях. Все эти украшения обычно встречаются в кладах совместно с эмалевым и черневым убором и рассматриваются как дополнения к двум стилистически единым уборам. Тем не менее из этого набора украшений может быть составлен и самостоятельный убор. Так, на реконструкции (табл. 73, 2) изображен женский головной убор, найденный в Новгороде (Строков А.А., 1945. С. 72, 73. Рис. 32) - табл. 66, 14. Очелье головного убора украшено тиснеными бляшками и бляшками из сканого серебра с зернью. Очевидно, подобный убор могли носить с ряснами, представляющими из себя коническую подвеску с отходящими от нее восемью цепочками. Колпачок ее был украшен сканью и зернью, а на цепочки нанизаны полые бляшки и концевые подвески ромбической и каплевидной формы (Даркевич В.П., 1972. С. 206, 207. Рис. 1; Седова М.В., 1963. С. 49. Рис. 12,9). Весь набор подвесных бляшек, а также включенные в убор украшения из скани и зерни сближают подвески с найденным очельем. Из нашивных бляшек интересны крупные бляшки с 8-видной прорезью из Киевского клада 1824 г. (Кондаков Н., 1896. С. 104. Рис. 66). Они являются вариантом бляшек на очелье.

Табл. 74. Детали парадных одежд ХI-ХIII вв. (составлена М.А. Сабуровой)
1 - "ожерелок" княгини Анны (1054 г.)- Гробница Софийского собора в Новгороде; 2 - ожерелье из бус сердоликовых и золотых, украшенных сканью и жемчугом. XII в. Клад 1900 г. с. Сахновка, Киевской губ.; 3 - "ожерелок" на коже из серебряных позолоченных дробниц. Новинки Вологодской обл.; 4-8 - дробницы нашивные серебряные от ожерелий, очелий, поясов. Курганные могильники Петербургской обл.; 9 -дробница нашивная тисненая из серебра от очелья. Могильник ок. г. Луги Псковской губ. Конец XII - начало XIII в.; 10-16 - дробницы нашивные серебряные, обнизанные бисером и жемчугом. Каменные могилы Виленской губ.; 17-23 - дробницы нашивные серебряные позолоченные. Клад 1903 г. в Киеве, Михайловский монастырь; 24 - шелковая ткань с нашитыми серебряными позолоченными дробницами, обнизанными бисером. Старая Рязань. Клад 1887 г.: 25 - "ожерелок" на ткани и коже из серебряных позолоченных колодочек, обнизанных бисером. Липинский могильник Курской обл.

Весь набор, приведенный на табл. 74, и бляшки из Киевского клада 1824 г. использовались для украшения платья (табл. 73, 2).

На табл. 73, 3 изображен костюм боярыни, включающий диадему и рясна в виде ленты с трехбусинными височными кольцами и колтами. О возможном количестве этих украшений в одном уборе рассказывают находки их в черниговском погребении у алтаря Борисоглебской церкви (Корзухина Г.Ф., 1954. С. 52).

Табл. 75. Комплексы городской и княжеской одежды по данным изобразительного искусства и археологии (составлена М.А. Сабуровой)
1-3 - одежда подростков; 4 - одежда мужчины ("платно"); 5,10 - детская одежда; 9, 11 - одежда девушки и женщины; 12-13 - одежда горожанки

На табл. 75 представлен городской костюм знати и простых горожан по материалам трех городов. На рис. 13 и 14 даны силуэты, созданные по материалам Райко-вецкого городища и древнего Изяславля. На рис. 13 можно видеть диадему из колодочек, найденную на скелете погибшей (Гончаров В.К., 1950. Табл. XX, 15). Диадема укреплена на голове поверх плата. На шее - оже-релок из колодочек, известный по курганному инвентарю (табл. 74, 25). В состав украшений включены следующие находки из слоев Райковецкого городища: бусы (Гончаров В.К., 1950. Табл. XVIII, 1), гривны (Там же. Табл. XX, 4), браслеты стеклянные (Там же. Табл. XXII, 3) и металлические (Там же. Табл. XIX, 9; XX, 2,3), перстни (Там же. Табл. XIX, 9), бляшки от пояса (?) (Там же. Табл. XX, И) и ожерелок (9) с шитьем (Там же. Табл. XXIX, 3). В отличие от райковецкого головного убора на уборе из Изяславля (рис. 14) показаны рясна из колодочек с треугольными звеньями на концах. На нижней стороне рясен были подвешены трехбусинные височные кольца, а на верхней - перстневидные кольца, с помощью которых рясна крепились к головному убору. Судя по материалам Райковецкого городища и Изяславля у горожан указанных городов бытовали близкие по форме украшения, а также единый набор тканей. Одежды характеризуются широким употреблением складок, гофрировки и плиссировки. Целое платье, найденное в Изяславле, представлено на рис. 14. Оно близко одеждам на новгородской иконе XIV в. "Рождество Богоматери" из Третьяковской галереи (табл. 68, 7,2). Это верхние короткие одежды, из-под которых видна длинная рубаха. Оплечья, подол, рукава у запястья, а также предплечье обшиты лентой.

На табл. 75 представлен мужской костюм. Так, по материалам Суздальского некрополя восстанавливаются рубахи с разным кроем ворота (табл. 75, 2,5). Представлен силуэт в короткой рубахе со стоечкой и разрезом слева (табл. 75, 2). Стоячий воротник рубахи, рукава у запястья и пояс украшены шитьем. По изобразительному материалу известны и длинные мужские рубахи. На них можно видеть украшения в виде прямоугольных кусков на груди, украшенные опястья и подол (Антонова В.И., Мнева Н.Е., 1963. Илл. 84) (табл. 75, 4). На силуэте 4 изображено длинное платье с вошвами, украшенными шитьем, как на вошвах, найденных во владимирских курганах (Прохоров В., 1881. Рис. 1. Табл. 8). Хорошо сохранившееся нагрудное украшение прямоугольной формы найдено в Ивановской области К.И. Комаровым в 1975 г. На силуэте 7 представлена верхняя зимняя одежда, восстановленная по аналогии с гуцульским полушубком (Рыбаков Б.А., 1949. С. 37, 38. Рис. 12). На силуэте 8 показана верхняя одежда с запахом на левую сторону, которая, по мнению этнографов, появилась одновременно с косовороткой. Такая форма кроя отличала верхнюю одежду от одежды их соседей (Маслова Г.С., 1956. С. 581. Примеч. 4). Длинная верхняя одежда с запахом на левую сторону известна и по миниатюрам, где показаны братья - основатели Киева (Радзивилловская летопись, 1902. Л. 4). На мужских силуэтах изображены княжеские шапки (табл. 75,8, 9,15) и диадема с эмалевым образком (табл. 75, 4), подобным известному из кургана в д. Мутышино Смоленской области (Савин Н.И., 1930. С. 233. Табл. П, 19). Мужской костюм включает сапоги ХII в., форма которых известна по раскопкам в Новгороде и Пскове.
Силуэты на рис. 10-12, табл. 75 представляют комплекс одежды и украшений по материалам раскопок в Суздале (Сабурова М.А., Седова М.В., 1984. С. 114-122). Надетый на женщине средних лет (рис. 12) головной убор закрывает волосы, в ушах — по перстневидному кольцу. У девушки (рис. 10) на распущенных волосах - ленточный головной убор с ряснами из перстневидных колец, с подвешенными к ним трехбусинными кольцами. У девочки (рис. 11) заплетены косички, в которые продеты перстневидные кольца (до 20 шт.). На силуэтах представлена верхняя одежда с запахом на левую сторону, платья и рубахи, с лентами и шитыми воротниками с застежкой на левую сторону. Из украшений можно видеть пластинчатую фибулу, пластинчатые и витые перстни и перстни со вставками, браслеты и пр. Типичной обувью древнерусских горожанок были кожаные туфли с шитьем. Материал Суздальского некрополя относится к более раннему времени (XI - середина XII в.), чем материалы Райковецкого городища и Изяславля (начало XIII в.). Тем не менее в Суздале был создан типичный городской убор XII в. Очевидно, здесь, как в Киеве, Новгороде, Чернигове, Смоленске, на базе дружинной культуры очень рано начала складываться городская культура.

Табл. 76. Реконструкция комплекса одежды с украшениями древнерусской крестьянки (по материалам вятических погребений XII - начало XIII в.). Составлена M.А. Сабуровой
1 - праздничная одежда женщины средних лет; 2 - одежда молодухи; 3 - одежда девушки

Табл. 77. Детали одежды и украшений древнерусской крестьянки (вятичи, начало XIII в.). Составлена МЛ. Сабуровой
1 - лента из шерстяной ткани полотняного переплетения с продетыми в нее семи лопастными височными кольцами. Марьино, Московской обл.; 2 - фрагмент головного убора на жесткой основе. Лента шерстяная узорная, нити крученые, височные кольца семи лопастные; 3 -фрагмент полушерстяной клетчатой ткани. Беседы, Московской обл.;4 - перстень витой серебряный; 5 - перстень решетчатый двузигзаговый из бронзы, 6 - браслет витой завязанный из бронзы; 7- очелье на шерстяной ленте с украшениями. Конец XI - XII в. Покров, Московской обл.; 8 - фрагмент оплечья из шелковой ленты с шитьем золотной нитью, начало XII в. Новленское, Московской обл.

На табл. 76 представлены реконструкции комплексов крестьянской одежды по материалам вятичей. На силуэте 1 дана реконструкция головного убора женщины средних лет. Он восстановлен по материалам, хранящимся в музее кафедры археологии МГУ. Рисунок сохранившейся детали от головного убора дан на табл. 77, 2. Детали его, а также платка, обшивочных узорных лент, клетчатой ткани (табл. 77, 3) и украшений происходят из раскопок А.В. Арциховского 1940-1946 гг. На силуэте 2 воспроизведены украшения молодой женщины. Они восстановлены по материалам пяти погребений из разных курганных групп (Сабурова М.А., 1976. С. 127-131). Головной убор с бахромой, представленный на силуэте, известен у южных великоруссов XIX в. Носили их молодухи вместе с комплексом одежды, включающим паневу. Клетчатые шерстяные и полушерстяные ткани, близкие к позднейшим "паневным", известны и по археологическим материалам (табл. 77, 3). На силуэте 3 дан костюм молодой девушки-невесты. Поверх распущенных волос надет ленточный головной убор с семи-лопастными височными кольцами на лентах (табл. 76,3; 77, 1). Одежда включает элементы городского костюма: шелковое оплечье с шитьем и бляшками (табл. 77, 8), нашивки из шелковых лент и бляшек на шерстяной ленте головного убора (табл. 77, 7), стеклянный браслет и т.п. Обувь - мягкие башмаки. На силуэте 3 обувь представлена формой из курганов близ Битяково Домодедовского района (Розенфельдт Р.Л., 1973. С. 65. Рис. 18).

Табл. 78. Реконструкция комплекса одежды с украшениями древнерусской крестьянки XI - начало XIII в, (по материалам погребений). Составлена М.А. Сабуровой
1 - женская одежда XI в. по материалам Вологодских курганов. Новинки I, Вологодская обл.; 2 - девушка в свадебном наряде XII в. (по материалам вятичей); 3 - женская одежда XII в. по материалам кривичей

На табл. 78 даны реконструкции одежд и украшений по материалам крестьянских погребений. На силуэте 1 представлен костюм по материалам вологодских курганов (Сабурова М.А., 1974. С. 90. Рис. 3). На силуэте 2 -костюм просватанной девушки в полотенце из редкой ткани, которое ткали для свадьбы и на смерть. Панева восстановлена по хорошо сохранившемуся целому раппорту шерстяной ткани из Битягово (ГИМ). Украшения - из тех же курганов. На силуэте 3 — женский костюм по материалам кривичей (Шмидт Е.А., 1957. С. 184-281). Высокий головной убор, напоминающий кокошник с бляшками, скрывает волосы женщины. По сторонам головного убора - браслетообразные височные кольца и ромбощитковые, крепившиеся на берестяных кружках. На груди — обилие украшений: бусы ярких сочетаний, миниатюрные подвески из металла, цепи, бубенчики. Поверх рубахи надеты браслеты. Одежда представлена длинной рубахой с вышивкой, сделанной с помощью "браной" техники. На ногах - мягкие кожаные башмаки.

Дальнейшее изучение древнерусской одежды будет прежде всего зависеть от совершенствования методики полевых исследований и быстрейшего включения реставраторов в работу по восстановлению открытых раскопами тканей и других органических остатков. Только совместные усилия археологов и реставраторов могут дать новый толчок к углублению наших знаний в этой интереснейшей области.

Отражение материальной культуры народа в лексике одежды

По словам Г. Пауля, все явления, так или иначе затрагивающие душу человека: строение организма, окружающая природа, вся культура, весь опыт и переживания - все это оказывает влияние на язык1. Особенности познавательного опыта конкретного этноса, черты материальной и духовной культуры нации воплощаются в единицах лексического уровня языка.

Процесс познания мира человеком можно представить как процесс моделирования окружающей действительности. При этом окружающий мир не просто дублируется с помощью знаковых средств, а оказывается включенным в личностную сферу человека: явления и предметы оцениваются, принимаются или отвергаются человеком, т. е. человек не только познает мир, но и оценивает его стороны и свойства с точки зрения их значимости для удовлетворения своих потребностей. Но, чтобы оценить мир, "человек должен пропустить его через себя"2.

Поскольку "восприятие и осознание человеком мира оказывается производным от культурно-исторического бытия человека"3, то анализ языковой модели, репрезентирующей это восприятие, дает возможность "погрузиться" в мир ценностей русского народа. Данная статья посвящена лексике, которая тесно связана с материальной культурой народа, его традициями, обычаями. Материалом для исследования послужили наименования женских рубах и сарафанов, зафиксированные в севернорусских говорах.

Основные части традиционного женского наряда Русского Севера - рубаха и сарафан. Рубаху наши предки носили с незапамятных времен - это подтверждается множеством связанных с ней поверий. Например, собственную сорочку не продавали: считалось, что вместе с ней продаешь и свое счастье. Рубаха была главная, а порой и единственная одежда: по обычаю деревенские парни и девушки еще в XIX веке кое-где до самой свадьбы ходили в одних рубахах, перехваченных пояском.

Обычно приданое начинали запасать, когда девушка была еще почти ребенком. В Архангельской губернии существовала поговорка: "дочку в колыбельку, приданое в коробейку". Бабка, мать, а с 11 лет и сама девушка ткали холсты и пестряди, вышивали рубахи и полотенца.

В старину рубаху шили из льняного или конопляного холста, пропуская цельное полотнище от ворота до подола. Отсюда и название - проходни'ца, бытовавшее в Никольском уезде Вологодской губернии. Также рубаха данного покроя получила название односта'н, односта'нка - 'женская рубаха, сшитая из одного полотнища'. (Волог.). В архангельских говорах женскую рубаху, сшитую из цельных полотнищ, идущих от ворота до подола называли исце'льница, пропускни'ца - 'цельнокроеная женская рубаха': "Была рубаха моя подвенечная, венчалась, стан не отрезной, пропускница" (Пинеж. Арх.). (Пропускной - 'цельнокроеный, не отрезной (об одежде'). Рубахи "исцеленницы" были распространены по рекам Мезени и Пинеге в первой половине и середине XIX века4.
 

Для цельных рубах употребляли преимущественно домотканый материал, более состоятельные женщины шили их из полотнищ тонкого холста. Рубахи, составленные из двух частей, чаще шили из разных тканей: верхняя часть, до пояса, которая у северных великорусов называется "рукавами", "воротушкой", - из более тонкой, иногда покупной материи; нижнюю, которую называют "стан", "станушка", "подстава", - из более грубой, домотканой. У южных великорусов "станом" называют верхнюю часть рубахи.

В XIX веке цельные рубахи отмечены большей частью как обрядовые - свадебные, "смертные", праздничные; иногда в них косили и жали. Однако в одежде центральной полосы и юга цельная рубаха встречалась чаще, чем в одежде населения северных областей. День первого выгона скота в поле в Егорьев день (иногда раньше или позже - в зависимости от географической зоны) считался праздником. На севере (Олонецкая губерния) этот день имел огромное значение: скот после долгого зимнего стояния, наконец, выгоняли на подножный корм. Все надевали лучшие рубахи, сарафаны, подолы. Особенно большое внимание уделялось одежде молодух первого года замужества. Молодуха надевала рубаху - подо'льницу, украшенную по подолу широкой полосой вышивки или тканого узора, сверху которой, под сарафан, надевала несколько (до 5 подолов) холщовых юбок, почти сплошь затканных и вышитых разноцветным гарусом. Молодуху, появившуюся на сгоне, односельчанки внимательно осматривали, поднимали подол сарафана - таким образом судили об искусстве хозяйки. Существовал обычай, чтобы нарядно одетая молодуха шла на реку за водой - от этого коровы лучше доились.

И на сенокос наиболее нарядные рубашки надевали молодухи первого года замужества. Именно они начинали первыми ворошить сено на покосе. Специально предназначенной для покоса женской одеждой была рубаха - поко'сница, сеноко'сница, которую надевали без сарафана, с пояском (Волог., Арх., Олон., Новг., Яросл. и др. губ.). В Кадниковском уезде Вологодской губернии ее называли наподо'льница: "К сенокосу девки и бабы готовят себе чистые наподольницы - рубахи с вышитыми по подолу из красной бумаги каймами, или с обложенным кругом его лентами и кружевами". В начале XX века в ней нередко сочетались разные ткани: верх (часто шили на кокетке) был из кумача, нижняя часть - из пестряди или синей набойки, по подолу шли полосы браного узора разноцветным гарусом.

Бытовали также рубахи, состоящие только из одной верхней части, без пришивного стана. Как правило, они надевались под сарафан. Это отразилось в таких лексемах, как пупови'ха (Шенк., Арх.), полруба'шье, полруба'шьице, полуруба'шье (Пинеж., Арх.), вороту'шка (Тотем., Волог.).

Интересно посмотреть на покрой женской рубахи, которую невеста надевала на свадьбу. Во время свадебного обряда невеста причитала, "убивалась". Этот функциональный признак нашел отражение в лексеме убива'льница - 'женская рубаха, в которой невеста причитала, "убивалась", взмахивая рукавами' (Шенк., Арх.)5, Плакальные рубахи Олонецкой губернии с длинными, суживающимися к кисти рукавами (длиною до 100-120 см) назывались еще маха'вки6. Невеста надевала ее в день свадьбы и, прощаясь с родителями, махала концами рукавов вокруг головы и по полу, причитая об ушедшем девичестве и будущей жизни в чужой семье. Рубахи долгорука'вки отмечены в отдельных местах Олонецкой, Архангельской, Вологодской, Тверской, Псковской, Рязанской, Калужской и других губерний. Отсюда становится понятным, почему рубахи с рукавами длиннее рук (со вторым отверстием для кисти руки или без него) в XIX - начале XX века бытовали как свадебные. Они выполняли функции закрывания рук невесты и взмахивания рукавами во время плача.

Обращает на себя внимание обычай обязательного покрывания рук участниками свадьбы. Обычай не касаться друг друга голой рукой сохранялся в XIX - начале XX века и был связан с представлениями, что это могло сулить бедность. С таким толкованием обычай бытовал у всех восточных славян и многих их соседей7.

Еще в древнерусских рубахах рукава делались узкими и длинными, у женских рубах они собирались в складки у запястья и закреплялись браслетами. Во время ритуальных танцев, в обрядовых действах рукава распускались и служили орудием колдовства. Об этом повествует всем хорошо известная русская народная сказка о Царевне-лягушке.

В русской деревне украшали не всякую одежду, а только праздничную и обрядовую. Самую богатую, годовую, надевали три-четыре раза в году, в самые торжественные дни. Ее очень берегли, старались не стирать и передавали по наследству. Готовя нарядную рубаху, деревенские рукодельницы показывали все, на что они способны.

Широко распространенным в декоре рубах был мотив ромба - символа плодородия, который соединял в себе женский символ - треугольник острием вниз и мужской символ - треугольник острием вверх. С появлением земледелия ромб стал знаком вспаханного и засеянного поля, а дополненный крючками-отростками - изображением древней богини жизни и плодородия Рожаницы8. Ее мы встречаем в орнаментах подолов женских рубах-сенокосниц, что легко объяснимо. Ведь первый день сенокоса - это тот момент, когда начиналась заготовка корма скоту на всю долгую холодную зиму, от него, по существу, зависело благосостояние крестьянской семьи в предстоящем году. Орнаментика же рубах была теснейшим образом связана с магией плодородия. Считалось, что, чем богаче украшена рубаха, тем выше репродуктивная сила одетой в нее женщины.

Поскольку льняная рубашка воспринималась фактически как вторая кожа, то на ней оформлялись детали, призванные защищать определенные части тела человека. Прежде всего - ворот, на шее крепится голова и шею надо оберегать. Далее плечи, так как отсюда начинается главный рабочий орган - руки. Затем большое количество орнаментов помещалось на груди женской рубахи, так как здесь хранилось молоко, а следовательно, и возможность выкормить следующее поколение. И наконец, тщательно оформлялся подол.

В 70-х годах XIX века в Архангельской губернии женских рубах в приданом у девушки среднего состояния бывало 10 и более, а у богатых 30 и даже 50 рубах9. Особенности в одежде различных по зажиточности групп крестьянства в середине XIX века выражались не столько в покрое и типе одежды, сколько в качестве тканей, употреблении ценных украшений. Богатая невеста должна была иметь весь набор сарафанов, начиная с дорогого шелковинка и кончая будничным крашенинником Шелковинки, атласники, штофники и гарусники были дорогими, надевались по большим праздникам, и их количество у невесты указывало на уровень благосостояния семьи: "Штофник да какой-то гранитурник давала бабка наряжаться" (Пинеж., Арх.); "В галитурниках венчались, красивы с застежками, синяк такой, только он красивой с вышивкой по подолу да с застежками" (Арх.). Богатые девушки имели по несколько штук каждого вида сарафанов, невеста из семьи среднего состояния - только по одному. Самые бедные девушки и женщины совсем не имели атласников и гарусников, и самой их нарядной одеждой были кумачники и ситечники. Вследствие этого то небольшое количество домотканой одежды, которое они могли изготовить своими силами, они старались как можно наряднее украсить узорным ткачеством и вышивкой: "У меня был атласник, гарусник и канифасовик" (Тарног., Волог.); "У крещеных-то было аглечник да сатинник, агличник только богатые держали, а у бедных не было" (Пудож., КАССР).
В бывшем Череповецком уезде Новгородской губернии, как пишет М. К. Герасимов, девушки в соответствии с их богатством или бедностью составляли отдельные хороводы в праздник: наиболее богатым был хоровод "бархатниц", затем - хоровод девушек, одетых в "гарусники" - сарафаны из шерстяной материи, а бедные составляли хоровод из одетых в "ситцевики"10.

Сарафаны из домотканой ткани дубили, то есть красили: кра'си'к - 'сарафан, сшитый из домашнего холста и выкрашенный в черный или синий цвет' (Волог.); дуба'с, дубня'к, дубани'к - 'сарафан из толстого домотканого холста, окрашенного в синюю или красную краску' (Волог.), дубяно'й сарафан (Олон.). В севернорусских областях сарафан иногда окрашивали корнем подмаренника (мареной, матурой). Эта особенность легла в основу номинации следующих лексем: маре'нни'к, маре'дник (Волог.), мату'рник (Арх.) - 'сарафан из домотканой шерстяной ткани, окрашенной мареной'.

Русский крестьянский мир жил по своим природным законам, основанным на коллективном принципе жизни. Это осознается и выражается на языковом уровне. За лексической единицей диалектного языка закреплено особое культурное поле, в котором отражены особенности крестьянского мировосприятия. Язык любого народа - это его историческая память, отраженная в слове.

Одежда русских старожилов Сибири

Высокий уровень жизни сибиряка, свобода и самостоятельность определили рождение нового, необычного для крестьян европейской России внешнего вида крестьян-старожилов, поддерживающих достаток и чистоту. Особую роль играла "покупная" одежда, та, что в европейской России носилась только представителями зажиточных слоев населения.

Мужская одежда обычно состояла из рубахи и штанов-"портов", поверх которых надевали верхнюю одежду "по сезону". Рубахи были широкими, длиной до колен и подпоясанные поясом. Ворот соединялся тесемками или металлическими застежками-"схватцами". Позднее входят в употребление бронзовые, медные, костяные пуговицы с "воздушными" петлями. В верхней части рубахи с изнанки для прочности подшивали ткань - "подоплеку", а под рукавами - "ластовицы".

Рубахи украшали вышивками по подолу, рукавам и вороту, что было далеко не случайным. Это не только украшение , но, главное, вышивка была магическим оберегом от зла, болезней и располагалась там, где открывался доступ к телу. Наряду с вышивкой применялась на повседневной одежде обшивка каймою из цветной материи.

Мужские порты шились на гашнике, неширокие, из грубого белого полотна, "крашенины", полосатой пестроряди, а зимние - из сукна. Порты заправлялись в сапоги. По документам XVII века прослеживаются сапоги телятинные, кониные, бараньи, сафьяновые; коты телятинные, кониные; башмаки телятинные, ичетоги кожаные, ступни. Если основной обувью крестьян европейс

Источник: slav.olegern.net/viewpage.php?page_id=28