Обыкновенно каждый православный паломник, приезжающий через Яффу в Иерусалим, считает своим долгом пройти в длину Палестину, от Галилеи до Хеврона, и в ее ширину, от Яффы до Иордана, так сказать, перекрестить Святую Землю. Такой образ странствования указан самим Богом первому паломнику в обетованную землю - Аврааму, родоначальнику избранного народа и прародителю Спасителя мира.

"И сказал Господь Аврааму, после того, как Лот отделился от него: возведи очи твои и с места, на котором ты теперь, посмотри к северу, и к югу, и к востоку, и к западу... Встань, пройди по земле сей в долготу и в ширину ее: ибо Я тебе дам ее" (Быт. 13).

Следовательно, Господь велел Аврааму перекрестить землю Ханаанскую с севера на юг и с востока на запад. Место отделения Лота от Авраама, если не было в самом Иерусалиме, то, весьма вероятно, около него, потому что Иерусалим лежит к югу от Вефиля (Быт. 13,3) и на параллели устья реки Иордана, к которой устремился Лот.

В Галилее я уже был; оставалось мне, как Аврааму (Быт. 13,18), из Иерусалима "двинуться к дубраве Мамре, что в Хевроне".

Ко мне присоединились еще три паломника, и мы вчетвером, наняв коляску у Яффских ворот, рано утром выехали из Иерусалима. День был ясный, солнечный. Дул небольшой ветерок. Все предсказывало чудную прогулку.

Переехав Гинномову долину, мы быстро покатили на юг по Вифлеемской дороге. Справа от нас оставался железнодорожный вокзал, а слева - гора Злого Совещания. Прямо перед нами открывался вид на горы Иудейские.

Один еврей, которому нужно было попасть в Хеврон, насильно навязался к нам в качестве проводника и подсел к извозчику на козлах. Однако сведения его были очень скудны.

- Вот за этой горой, - говорил он, - будет Вифлеем, а там Бет-Джала, где русская школа для арабских девочек...

- А это, - спрашиваем мы его, - прямо по дороге что за здание?

- Греческий монастырь. Мы сейчас остановимся у него поить лошадей.

Действительно, вскоре наш возница подъехал к источнику воды. Мы вышли из коляски и направились к монастырю, связанному с памятью пророка Илии. За монастырской оградой виднелся большой масличный сад. По преданию, здесь отдыхал строгий пророк, когда он бежал от израильского царя Ахава.

Один из встретивших нас греческих монахов прочитал в церкви краткую молитву и дал нам поцеловать крест, причем, показывая на блюдо, очень понятно сказал по-русски:

- Давай! давай!..

За особую плату монахи записали наши имена для поминовения и одарили нас четками из масличных косточек и бумажными образками российского изделия.

Следующая остановка была у каменного пямятника Рахили с белым куполом. Эта «одинокая гробница вниманье путника зовет» своей печальной историей. Здесь умирает мать при рождении ребенка; здесь же, через девятнадцать веков, она плачет и рыдает, когда убивают ее детей (Матф. 2,18).

Вскоре мы прибыли на распутье трех дорог: вправо шла дорога в Бет-Джалу, влево – в Вифлеем, а прямо- в Хеврон. Мы решили посетить место рождения Христова на обратном пути в Иерусалим, а потому поехали прямо к городу ветхозаветных патриархов. Да и приличествует сперва побывать у святых праотец, а потом уже на месте рождения Сына Авраамова (Матф. 1.1), как и православная церковь перед праздником Рождества Христова сперва вспоминает Авраама, Исаака, Иакова и других прародителей Спасителя мира.

За Вифлеемом возвышалась вершина Джебель-Фуредис, царившая над соседними горами. Иосиф Флавий говорит, что наверху этой горы Ирод Великий построил себе дворец и город Herodia. Будто бы здесь он и погребен был. Замечательно, какое сочетание двух противоположностей на пространстве каких-нибудь шести-семи верст! С одной стороны, пышный дворец Ирода Великого на одной из горных вершин Иудеи; с другой – смиренные ясли Христа Спасителя в подземной пещере Вифлеема!

Предполагают, что гора Фудерис есть потухший кратер вулкана. В таком случае в своем «вознесшемся до неба» (Матф. 2,23) Иродиуме Ирод Великий мог бы сказать в прямом и переносном смысле известную фразу: Nous dansons sur le volcan (мы танцуем на вулкане).

Во времена крестоносцев Джебель-Фуредис служила им сторожевым пунктом со строны Идумеи. С тех пор она стала называться также горой Франков.

Близ известных Соломоновых прудов, высеченных в скалах недалеко от Хевронской дороги, мы опять вышли из коляски, чтобы собрать букет яркопунцовых анемонов, напоминающих своей окраской наш российский дикий мак. Палестинские анемоны в это время года, кажется, самый распространенный цветок в здешних краях. Из этих засушенных «крин сельных» монахини католических монастырей делают красивые венки и букеты, наклеивая их на картон.

В оживленных разговорах мы и не заметили, как подъехали к месту древней дубравы, с которой предание связывает явление трех ангелов Аврааму у священного дуба. Нам пришлось немного пройти пешком мимо садов, защищенных каменными оградами.

Около нас быстро собралась толпа арабских детей и русских паломников, прибывших сюда пешком с вечера. Подошла к нам и женщина арабка, заведывающая русской постройкой при Мамврийском дубе. Она любезно приветствовала и ввела нас в ограду достославного дерева, величественно раскинувшегося тремя толстыми стволами, как бы в указание явления на этом месте триипостасного Бога.

Один из моих спутников благоговейно склонился на молитву, а потом, поднявшись, восторженно воскликнул:

- Подумайте, Святая Троица явилась здесь на этом месте! Как свято оно! Не только в сапогах, но и без сапог мы недостойны входить сюда!

- Но ведь это, - заметил другой мой спутник, - не тот дуб, который видел Авраама и Сарру сорок веков тому назад. Еще в четвертом столетии по Рождестве Христовом предполагали, что видят только следы того дуба. А теперь, вероятно, и следов не найти. Да и здесь ли он рос, - это тоже надо доказать.

В это время арабские ребятишки поднесли нам тарелку с желудями. Они несколько толще, круглее и вообще крупнее российских. Предлагаемые желуди были собраны под соседними дубами. Тот наш спутник, который скептически отнесся к предполагаемому месту Мамврийского дуба, усомнился и в самой породе дерева.

- Дуб, дуб, - поспешила заверить нас заведывающая этим священным местом.

- Ну, какой же это дуб, господа! – продолжал настаивать скептик. – Разве у дуба такие листья? Вы только взгляните, пожалуйста...

И он, быстро отломив маленькую веточку, показал ее нам. Окружающие нас громко ахнули. Оказывается, что здесь запрещено срывать с заветного дуба листья и ветви. Конечно, случайно сорванная «ветка Палестины» была бережно привезена в Россию.

Действительно, листья палестинского дуба совершенно не похожи на своеобразные листья наших северных дубов. Они узки и с мелкими острыми зубчиками по краям; длина их не более одного вершка.

От великана дуба, развалившегося на три части, идет роща молодых дубков до русского дома. Очевидно, это дети могучего старца... Проходя среди них по тенистой аллее, один из спутников заметил мне:

- Мы не сомневаемся, что все эти деревья потомки той священной дубравы Мамре, в которой когда-то раскинул свои палатки Авраам, как не сомневаемся, что кругом нас бегают настоящие «дети Авраама». Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, сказал Спаситель, не есть Бог мертвых, но живых, потому что у него все живы. Внешние покровы дерева меняются, умирают, но само оно долго живет. Так и род Авраамов. Тела его потомков, как листья с дерева, падают на землю, умирают, но дух их живет и будет жить вечно.

Как бы в подтверждение его слов, хозяйка русского дома пригласила нас закусить с дороги и вполне напомнила библейскую Сарру своим радушным угощением и гостеприимством. В стенах ее дома веяло каким-то особым миром, спокойствием. Сейчас здесь не было ни сутолоки многочисленных паломников, ни страстных движений и выкриков арабов. Полуденная тишина охватила и все окрестные сады. Мы взглянули в сторону города Хеврона, или Эль-Халиля, как называют его арабы. Под лучами горячего солнца белелись его скученные каменные дома, а ближе к нам темнели многочисленные фруктовые сады.

Хеврон – священный город в глазах евреев, христиан и магометан. Несмотря на свою близость к Мамврийскому дубу, Хеврон, однако, не входит в программу русского паломника. Но мы решили заглянуть и в этот древнейший город земного шара. Библия говорит, что он назывался прежде Кириаф-Арба, по имени одного великого человека из сынов Енаковых. Может быть, красная почва окрестностей Хеврона породила предание, что здесь была колыбель человеческого рода, - жилище первого человека Адама, взятого из красной земли, так как по-еврейски АДАМ значит ЧЕЛОВЕК и КРАСНЫЙ. Того же корня и слово ЗЕМЛЯ.

Когда мы с любопытством входили в первую столицу царя Давида, нас встретил красивый старец еврей с длинной седой бородой и радостно приветствовал нас по-русски.

- Вот вам прекрасный образец из времен Авраама, - шепнул мой спутник.

Оказывается, в молодости этот старец жил в России, но желание умереть на земле прародителей заставило его переселиться в Палестину.

- Скучаю я по России, - с глубоким вздохом произнес он. – Хорошо там жилось! Не то, что здесь...

Сколько мы сумели, ответили на его распросы о переменах в России.

Проводник привел нас к мечети над местом погребения Авраама, Исаака, Иакова и их жен, но войти в нее нам, как христианам, было нельзя. Эта мечеть, по крайней мере, ее стены, очень древней постройки. Одни относят ее ко временам Ирода Великого, другие – к Соломоновым.

Мы осмотрели эту усыпальницу ветхозаветных пророков с разных сторон и отправились в обратный путь. Двое паломников из нашей компании несколько поотстали близ пруда, над которым были повешены убийцы Иевосфея, последнего царя из дома Саулова. Как раз в это время проходила толпа молодых мусульман, и она не преминула воспользоваться удобным случаем оскорбить гяуров. Отставшие паломники поспешили присоединиться к нам, и это обстоятельство ускорило наш отъезд. Может быть, общая жалоба на фанатичную свирепость здешних жителей и заставляет русских паломников избегать этот город, который при Иисусе Навине был предан заклятию (то есть, было вырезано «все дышашее» в нем). К тому же тут нет собственно христианских памятников. Впрочем, благодарю Бога, я лично не встретил со стороны здешних магометан никакой попытки к обиде и был очень доволен, что посетил Эль-Халиль, городАвраама, друга Божия (Эль-Халиль по-арабски значит друг Божий).

И. П. Ювачев

"Паломничество в Палестину"

1904 год издания

http://simvol-veri.ru/xp/interesnoe/44-2010-07-17-16-59-52/294-2010-10-09-20-47-41.html