Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему.

Будто послушник хочет к господу,
ну а доступ лишь к настоятелю —
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.

Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я — другие.
Упаду на поляну — чувствую
по живой земле ностальгию.

Нас с тобой никто не расколет.
Но когда тебя обнимаю —
обнимаю с такой тоскою,
будто кто-то тебя отнимает.

Одиночества не искупит
в сад распахнутая столярка.
Я тоскую не по искусству,
задыхаюсь по настоящему.

Когда слышу тирады подленькие
оступившегося товарища,
я ищу не подобья — подлинника,
по нему грущу, настоящему.

Все из пластика, даже рубища.
Надоело жить очерково.
Нас с тобою не будет в будущем,
а церковка...

И когда мне хохочет в рожу
идиотствующая мафия,
говорю: «Идиоты — в прошлом.
В настоящем рост понимания».

Хлещет черная вода из крана,
хлещет рыжая, настоявшаяся,
хлещет ржавая вода из крана.
Я дождусь — пойдет настоящая.

Что прошло, то прошло. К лучшему.
Но прикусываю, как тайну,
ностальгию по-настоящему.
Что настанет. Да не застану.

1976

Андрей Вознесенский

Загляжусь ли на поезд с осенних откосов,
забреду ли в вечернюю деревушку -
будто душу высасывают насосом,
будто тянет вытяжка или вьюшка,
будто что-то случилось или случится -
ниже горла высасывает ключицы.

Или ноет какая вина запущенная?
Или женщину мучил - и вот наказанье?
Сложишь песню - отпустит,
а дальше - пуще.
Показали дорогу, да путь заказали.

Точно тайный горб на груди таскаю -
тоска такая!

Я забыл, какие у тебя волосы,
я забыл, какое твое дыханье,
подари мне прощенье, коли виновен,
а простивши - опять одари виною...

1967

Андрей Вознесенский

Человек надел трусы,
майку синей полосы,
джинсы белые, как снег,
надевает человек.

Человек надел пиджак,
на пиджак нагрудный знак
под названьем «ГТО».
Сверху он надел пальто.

На него, стряхнувши пыль,
он надел автомобиль.
Сверху он надел гараж
(тесноватый—но как раз!),

сверху он надел наш двор,
как ремень надел забор,
сверху он надел жену,
и вдобавок — не одну,

сверху весь микрорайон,
область надевает он.
Опоясался как рыцарь
государственной границей.
 
И, качая головой,
надевает шар земной.
Черный космос натянул,
крепко звезды застегнул,

Млечный Путь — через плечо,
сверху — кое-что еще...

Человек глядит вокруг.
Вдруг —
у созвездия Весы
вспомнил, что забыл часы.

(Где-то тикают они,
позабытые, одни?..)

Человек снимает страны,
и моря, и океаны,
и машину, и пальто.
Он без Времени — ничто.

Он стоит в одних трусах,
держит часики в руках.
На балконе он стоит
и прохожим говорит:

«По утрам, надев трусы,
НЕ ЗАБУДЬТЕ ПРО ЧАСЫ!»

В час отлива, возле чайной
                      я лежал в ночи печальной,
         говорил друзьям об Озе и величьи бытия,
но внезапно чёрный ворон
                       примешался к разговорам,
вспыхнув синими очами,
   он сказал:
"А на фига?!"

Я вскричал: "Мне жаль вас, птица,
                человеком вам родиться б,
                     счастье высшее трудиться.
                                полпланеты раскроя..."
Он сказал: "А на фига?!"

"Будешь ты, великий ментор,
         бог машин, экспериментов,
                будешь бронзой монументов
                          знаменит во все края..."
Он сказал: "А на фига?!"

В чьём ресторане, в чьей стране - не вспомнишь,
но в полночь
есть шесть мужчин, есть стол, есть Новый год,
и женщина разгневанная - бьёт!

Быть может, ей не подошла компания,
где взгляды липнут, словно листья банные?
За что - неважно. Значит, им положено -
пошла по рожам, как бельё полощут.

Бей, женщина! Бей, милая! Бей, мстящая!
Вмажь майонезом лысому в подтяжках.
Бей, женщина! Массируй им мордасы!
За все твои грядущие матрасы,

за то, что ты во всём передовая,
что на земле давно матриархат -
отбить, обуть, быть умной, хохотать, -
такая мука - непередаваемо!

Влепи в него салат из солонины.
Мужчины, рыцари, куда ж девались вы?!
Так хочется к кому-то прислониться - увы...

Бей, реваншистка! Жизнь - как белый танец.
Не он, а ты его, отбивши, тянешь.
Пол-литра купишь. Как он скучен, хрыч!
Намучишься, пока расшевелишь.

Ну можно ли в жилет пулять мороженым?!
А можно ли в капронах ждать в морозы?
Самой восьмого покупать мимозы -
можно?!

Виновные, валитесь на колени,
колонны, люди, лунные аллеи,
вы без неё давно бы околели!
Смотрите, из-под грязного стола -
она, шатаясь, к зеркалу пошла.

«Ах, зеркало, прохладное стекло,
шепчу в тебя бессвязными словами,
сама к себе губами прислоняюсь
и по тебе сползаю тяжело,
и думаю: трусишки, нету сил -
меня бы кто хотя бы отлупил!..»

1964

Хэллувин, Хэллувин - ну куда Голливуд?! -
детям бритвы дают, детям бритвы дают!

В Хэллувин, в Хэллувин с маскарадными ритмами
по дорогам гуляет осенний пикник.
Воздух яблоком пахнет, но яблоком с бритвами,
На губах перерезанный бритвою крик.
Хэллувин - это с детством и летом разлука.
Кто он? - сука? насмешник? добряк? херувим?
До чего ты страшна, современная скука!
Хэллувин...

Ты мне шлешь поздравления, слезами облитые,
хэллувиночка, шуточка, детский овал.
Но любовь - это райское яблоко с бритвами.
Сколько раз я надкусывал, сколько давал...

Благодарствую, боже, твоими молитвами,
жизнь - прекрасный подарочек. Хэллувин.
И за яблоки с бритвами, и за яблоки с бритвами
ты простишь нас. И мы тебя, боже, простим.

Но когда-нибудь в Судное время захочет
и тебя и меня на Судилище том
допросить усмехающийся ангелочек,
семилетний пацан с окровавленным ртом!

 

Не возвращайтесь к былым возлюбленным, 
былых возлюбленных на свете нет. 
Есть дубликаты — 
                 как домик убранный, 
где они жили немного лет. 

Вас лаем встретит собачка белая, 
и расположенные на холме 
две рощи — правая, а позже левая — 
повторят лай про себя, во мгле. 

Два эха в рощах живут раздельные, 
как будто в стереоколонках двух, 
всё, что ты сделала и что я сделаю, 
они разносят по свету вслух. 

А в доме эхо уронит чашку, 
ложное эхо предложит чай, 
ложное эхо оставит на ночь, 
когда ей надо бы закричать: 

«Не возвращайся ко мне, возлюбленный, 
былых возлюбленных на свете нет, 
две изумительные изюминки, 
хоть и расправятся тебе в ответ...» 

А завтра вечером, на поезд следуя, 
вы в речку выбросите ключи, 
и роща правая, и роща левая 
вам вашим голосом прокричит: 

«Не покидайте своих возлюбленных. 
Былых возлюбленных на свете нет...» 

Но вы не выслушаете совет. 

1974