Взято тут: http://karma-amrak.livejournal.com/39181.html#cutid1

Мне хочется верить, что Создатель из всех своих созданий предпочитает тех, кто стал свободным.
Амин Малуф "Странствия Балтсара"»


- Как это – не было? - спросила я внезапно севшим голосом, - Совсем, что ли? Да у вас ошибка тут, в картотеке, посмотрите лучше!!
- Никак нет, - пожилой Ангел улыбнулся снисходительно и поправил очки в круглой оправе, - У нас тут все записано, все учтено, опять же, все под строгим оком Сами Знаете Кого. У нас за должностное преступление знаете что? – физиономия Ангела посуровела, - Про Люцифера слыхали? То-то. Моргнуть не успел – скинули. «Оши-и-ибка». Скажете тоже…

- Минуточку, - я попыталась взять себя в руки, - Посмотрите, пожалуйста, сюда.

Ангел благожелательно воззрился на меня поверх очков.
- И? – спросил он после секундного молчания.
- Меня, может, и нет. Но кто-то же есть? – я осторожно пошевелила кисельной субстанцией, которая теперь заменяла мне привычный земной организм. Субстанция заволновалась и пошла радужными пятнами.

- Кто-то, безусловно, есть. Но никак не NN, каковой вы изволили представиться., - Ангел тяжело вздохнул и потер лоб, - Я таких как вы перевидал – не сосчитать. И почему-то в большинстве своем – дамы. Ну, да ладно. Давайте проверять, барышня. По пунктам. С самого начала. Так?

- Давайте, - сказала я, решительно повиснув у него над плечом и изготовясь биться до последнего.
- Нуте-с, вот она, биография мадам N, - Ангел вытащил из-под стола здоровенный талмуд и сдул с него пыль, - Ab ovo, дорогая, что называется, от яйца, - он послюнявил палец и зашуршал тонкими папиросными страницами, - Ну, это все мелочи … подгузники… капризы детские… глупости всякие… личность еще не сформирована… характер не проявлен, все черновики… ну, детство и вовсе опустим, берем сознательную жизнь… а, вот! – он торжествующе поднял палец, - у вас был роман в конце десятого класса!
Читать далее...

Над снежной равниной бегут ветра, завывая,
Сияние в небе треплют туда-сюда.
Пять тысяч лет Герда искала Кая,
А слово "вечность" по-прежнему изо льда.

Истлели шторы, наряд истрепался бальный,
Из окон дует и из-под дверей сквозит.
Пять тысяч лет принц лелеет башмак хрустальный,
А руки Золушки, как и всегда, в грязи.

В кладовую ссыпаны планы, надежды, маски,
Благие намеренья, несколько глупых идей.
Пять тысяч лет король Артур читает сказки
Про верных женщин и достойных друзей.

Перо источено. Книги взахлеб пролистаны.
На Млечном Пути где-то есть и твоя звезда.
Все сказки лгут. Все сказки - святая истина.
...А сердце Кая по-прежнему изо льда.


(c) Наталия Полянская (capsolo)

Посмотри на этот день!
Ибо это жизнь, жизнь самой жизни.
В его кратком течении
Кроются все истины
и реалии существования:
Блаженство роста,
Слава действия,
Великолепие красоты.
Ибо вчера — только сон,
А завтра — лишь видение,
Но прекрасная жизнь сегодня
Делает любое вчера сном счастья
И каждое завтра — видением надежды.
Присмотрись же хорошенько к этому дню!
Это приветствие рассвета.


(Калидаса, индийский поэт)

--------------------------------------------------------------------------------

- ЭТО КТО Ж ТАКОЕ СДЕЛАЛ! - вдруг взревел папулька так, что я чуть не выронила клетку с Баклановым.

- Что, Боря, что случилось? - всполошилась мамулька.

- Это кто же мою баранину под горячую воду положил? - заорал папулька, показывая на кусок мяса в раковине.

- Ну, я, - растеряно ответила мамулька. - Его же надо разморозить.

- Мама! - патетично сказал папулька, подняв глаза к небу. - Ты видишь, ЧТО со мной здесь делают?

- Во-первых, Боря, если ты обращаешься к Матильде Бенционовне, то смотри лучше в пол, а не на небо, - язвительно сказала мамулька. - Потому что Австралия находится у тебя под ногами, а не на Луне. Впрочем, ты так давно с мамой не разговаривал, что уже неудивительно и перепутать. Во-вторых, Матильда Бенционовна раз двадцать сама видела, что с тобой здесь делают и говорила мне: "Леночка, дорогая, какого хрена ты вышла замуж за этого поца, который вовсе не похож на приличного еврейского мальчика? Если бы его видел покойный папочка, он просто запретил бы ему называться евреем!"

- Что? - возмутился папулька. - Да папочка мне никогда бы не простил, что я женился на гойке! Тебе просто повезло, что мамочка в этом плане очень демократична.

- Это я-то гойка? - заорала мамулька. - Да это ты - не еврей ни фига! Водку пьешь литрами, - начала она загибать пальцы, - пару раз в неделю играешь ночами в покер или в преферанс, причем все время пытаешься мне соврать, что вместо этого соблазняешь секретаршу, деньги разбазариваешь направо и налево, давая в долг всяким шаромыжникам, так что какой из тебя еврей? Смех один, да и точка! А вот я - пашу, как проклятая, по дому и воспитываю красавицу дочь!...

Алексе Экслер
Записки невесты программиста
http://exler.ru/novels/wife.htm

- Какого цвета твоя любовь ко мне?
- Что?
- Я спрашиваю, какого цвета твоя любовь ко мне?
- Я не понял вопрос.
- Ну, хорошо. Тогда спроси у меня какого цвета моя любовь к тебе.

Он потянулся, зевнул и на выдохе еле разборчиво спросил:
- Ну, и какого же?..
- Зелёного!
Он перестал зевать и пристально посмотрел на меня.


- Зелёного, - повторила я.
- А почему не красного? - спросил он с улыбкой.
- Потому что красный - это пожар, это огонь, пламя - назови, как хочешь.
- Но ведь именно красный и ассоциируется у всех с любовью!
- Не у всех, а только у тех, кто "горит"!
- А ты, значит, не "горишь"?
- Нет.
- Спасибо. Приятно в начале дня узнать, что она, видите ли, тобой не горит. Читать далее...

Ей меньше двадцати пяти, мне далеко за сорок. Она говорит, что любит, хочет и показывает, что умеет. Я тоже хочу и могу позволить…

...себе полюбить ее. Могу выбрать ее и даже сделать своей женой. Сейчас мне под силу практически все. Но что будет дальше?

Когда она убедится, что я ее люблю, а если и не люблю, то испытываю достаточно сильную приязнь, она успокоится и начнет изо всех сил наслаждаться своим положением.

Ей будут доставлять удовольствие восхищенные и завистливые взгляды сверстниц. Она будет ловить кайф, рассказывая, как устроена моя квартира, какая стильная в ней обстановка, какая огромная кухня.

Постепенно тон ее разговора с подругами перейдет от восторженного к устало-светскому. Она быстро научится этому от себе подобных, моментально исключив из круга общения всех, кто не вписывается в ее новый образ. А эти, оставшиеся далеко позади, будут живописать друг другу все новые подробности того, как я подобрал ее, вытряхнув из мира китайского Fendi и Dolce&Gabanna.

В дорогих ресторанах она будет заказывать «Дайкири» и с умным видом рассуждать о нюансах среднеевропейской кухни, но через час будет готова пойти на тупое американское кино с попкорном, потому что оно «всем понравилось». Разумеется, с друзьями, ведь мне там «будет неинтересно».

Она будет считать меня нерушимым щитом для своей прелестной задницы. Будет думать, что оторвала себе жирный кусок, за глаза называя меня «своим папиком». При этом совершенно не задумываясь, какой ценой я зарабатываю «ее легкие деньги» и что мне пришлось сделать, чтобы достичь такого уровня.

Свое возрастное легкомыслие, подпитанное эйфорией внезапного взлета, она будет умело сочетать с холодной расчетливостью списка приобретений, составленного не на один год вперед. А со временем она в совершенстве овладеет искусством делать вид, что совершенно не интересуется моими делами, на деле ловя малейшие изменения.

Благосостояние, которое обеспечивают ей мои достижения, станет ее «бизнесом». Как следствие, у нее появятся резервные варианты на случай угасания моих чувств или успеха.
Мне будет мало о чем с ней поговорить и абсолютно не интересно слушать ее «важные» сплетни о том, кто, когда, где, с кем и так далее.

Я буду слишком занят, чтобы скрашивать ее безделье. Она будет пропадать с подругами, при случае с радостью наставляя мне рога со всяким плебсом, ностальгируя таким образом по своему периоду пластиковых вилок и стаканов.

Мои дети будут почти ее возраста, к ним у нее будет надменно-пренебрежительное отношение. Они никогда не станут друзьями. И она вряд ли захочет ребенка от меня, прекрасно понимая, что придется вычеркнуть несколько лет такой бурной и беззаботной жизни.

В быту она быстро научится быть привередливой и будет пытаться переделать меня под себя, под свои привычки и стиль поведения, не осознавая, что я давно устоявшаяся личность и об меня сломалось не одно копье.

Мои друзья не будут воспринимать ее как мою супругу - только как очередное затянувшееся развлечение. Она будет кокетничать с ними, воспринимая их как потенциальных партнеров, мало чем отличающихся от меня.

Обзаведясь, благодаря мне, «породой», вкусом, почувствовав совершенно другой уровень жизни, она вдруг решит, что слишком хороша для меня, и перейдет к следующему «банкомату», который с радостью обеспечит ей новый шоппинг-круг.

Она не будет мне подносить патроны, когда мне придется отстреливаться - она сбежит при первом запахе пороха.

И до конца своего союза с ней я не смогу ответить на вопрос: «Почему я сорвал персик и таскаю его в кармане вместо того, чтобы регулярно наведываться в сад?».

Тех, кто тебя любит, нужно убивать (кроме детей и кошек).
Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в комнату и всё время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно. Потому что он, любящий, выроет неподалёку тёплую затхлую норку, из которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнёт наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него всё замечательно. Ну да, уютненько... Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, - мило, хотя и душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным, потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки, оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда всё-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что любит.
Потом приходит неизбежное чувство вины - кажется, что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придёшь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо озаряется счастьем только от того, что ты рядом. Чувствуешь себя волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут всё теснее, твоё личное пространство всё меньше, его просьбы превратятся в требования и счастье на его лице сменится капризно-раздражительной маской. Поэтому убей его сейчас. А потом, когда останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто умел делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто убил тебя однажды. (с)

Разве слышит ухо, видит глаз
Этих переломов след и хруст?
Любящие нас ломают нас
Круче и умелей, чем Прокруст.

Это они вынудят вас бегать по жизненному кругу, и круг будет сужаться, пока вы не рухнете и не спросите себя: а кто пожалеет меня?
---
Многие укорят нас: а если я слабый? Устаю, боюсь, болею, не могу? Что мне делать, по-вашему?
По-нашему - становиться сильнее. Добывать энергию из улыбки, из морковки, из холодного душа, из ста наклонов влево и ста вправо.
Скажем еще жестче: слабых нет. Есть люди, которым выгодно быть слабыми. Если ты сумел родиться, вырасти - ты уже сильный, ты и не подозреваешь, сколько тайной силы в тебе.
Спросите знакомого <слабого>, что он делает, чтобы стать сильнее? Вы услышите отговорки: <Я делал, но :>, или <Такой уж я :>.
Смотрите, как живет <слабый>:
- он всю жизнь живет там, где ему дали квартиру;
- он работает там, где ему платят зарплату;
- он ест все, что ему продают;
- он лечится там, где его лечат;
- он живет с тем, кто его выбрал;
- он смотрит то, что ему показывают;
- он отдыхает там, куда дали путевку:
Сейчас такой <слабый> заинтересованно спросит: а как надо отдыхать? а что надо есть?
Не спешите рассказывать ему, что бывает пища, дающая энергию, а бывает -
валящая с ног. Про это он много раз читал и потом говорил: это не для меня.
Цитата из жизни: <Когда я впервые заболел, я так испугался! Хотел бросить курить, жарить и лежать. А потом огляделся: и с этой болезнью жить можно! Теперь другая болезнь. Смотрю: и с ней жить можно. Так и живу>.
---
Да, люди разные. Одни рождаются сильными, другие заболевают по глупости
своей или родительской. Но если ты болеешь, ты должен быть упрямее здорового: в диете, в тренировках, в ограничениях, в открывании форточек и окон.
Мы согласны признать только одну слабость: слабость ума. Но на эту слабость почему-то никто не жалуется.
---
Можно ли помочь слабому? Нельзя. Пока ему помогают, он имеет роскошь быть слабым. Можно помочь вот как: перестать помогать.
На наших глазах нежизнеспособные люди превращались в очень жизнеспособных, когда оставались один на один с жизнью. Это превращение давалось трудно, слезно, начинались они с угроз <что-нибудь сделать с собой>, и действительно - начинали делать себя.
Выгоды слабого на виду: все жалеют, все помогают. В добывании сочувствия и сострадания <слабые> достигают артистизма. Есть у вас такой артист в друзьях? Тряхните головой, вглядитесь - он живет лучше вас! Цитата из жизни: <Вы хотите помогать ей? Помогите лучше себе!>.
---
Сколько женщин ухватили свою жизнь только за хвостик, за кончик, к пенсии, потому что жалели якобы слабого. Был муж-пьяница, на которого истрачена жизнь. Все мысли о разводе пресекались: он без меня погибнет!.. Мужья жили-пили в свое удовольствие, а гибла женственность женщин и детство детей.


А может случиться, что ты, такой сильный и умный, пропустишь своего человека. И будет это так.
Ты устанешь искать, ты устанешь давать, тебе надоест оставаться в дураках. Тебе надоест давать больше, чем нужно, и ты станешь давать меньше, чем нужно. Ты научишься взвешивать каждое яблоко. Ты научишься, давая маленькое яблочко, утверждать, что даешь большое. Тебе забавно будет, что людей так легко обмануть.
Тут-то и встретится человек. Самое досадное, что и ты, и он сразу поймете, что встретились. Это - настоящее братство, кровное родство. Это - узнавание себя, другого себя, нового себя. Это - счастье несокрушимости и независимости. Когда встречаются две силы - они удесятеряются.
Но человек уйдет от тебя, и знаешь, почему? Ты, как всегда, по привычке, по опаске, начнешь взвешивать, уверять, что яблоки не зеленые, а красные. Ты, наверно, опомнился бы потом, ведь родному брату отдают все, не взвешивая. Просим, опомнись хоть потом, когда кончится чудо, когда уйдет человек.

иногда нам так нужно просто обнять кого-то и услышать всего три слова "Всё будет хорошо", и заснуть на чьём-то плече, и выплакаться кому-то, и попросить кого-то остаться, и не оставлять тебя в одиночестве...
И иногда, уходя, так хочется чтобы тебя попросили остаться... остаться навсегда...

Близка неизбежность, так мало любви, так много слов...
Совершенная нежность превращается в совершенное зло....
Отвергая законы природы стоит у перил моста,
Безумно глядя на воду совершенная красота....
Любить - это так глупо, Всё получилось не так, как хочется..
Лезут холодные, скользкие щупальца в мир одиночества...
Калечат и ранят, и сердце сжимают вежливой ложью...
Но мы же не станем холодными, скользкими тоже....
Так хочется остановиться, cказать своим светлым порывам - хватит...
Легко заблудиться в мире хитрых стратегий и тактик...
Душа трепещет и плачет от того, что творится в уме...
Но я твержу, что всё будет иначе. Ах, кто бы твердил это мне!...

Flёur

оставлю ей воспоминания, как оставляют официантам на чай –
ровно столько чтоб не обидеть, ровно столько чтоб не запомниться.
списки её любовниц побьют все рекорды к лету. она станет скучать,
курить кубинские сигареты, пить водку залпом. идти на запах. жениться
на каждой встречной в завтра. завтракать в ресторанах гранд отелей,
кататься в постелях роскошных женщин. считать -
переводить в валюту. быть ненавистной, но лютой.

а я всё ещё помню, как она в детстве грызла ногти
и не помышляла о похоти. а потом она выросла – стала взрослой.
теперь стреляет, не глядя в глаза, возвращается поздно. в каждой ноте
её голоса- голоса маленьких нежных девочек, которых она убивала, просто
стремясь любить их.

по вечерам она плачет. она никогда не берёт сдачу – она хочет быть щедрой.
она правдой и верой служит себе во всём примером. она не знает меры в любви
и сексе. она истощает себя до анорексии, теряет сознание. со знанием дела, манерно
себя истязает. ставит крестики. она может быть с кем угодно
и никогда вместе.

наш секс с ней был далёк от интима. от никотина и водки сводило челюсть.
я помню, как на первом свидании она порвала колготки и осмелилась перейти
все границы. мы собирались в ниццу. и в прагу. я также помню, как жутко хотелось
плакать – не слушала маму в детстве. вместе нам не было страшно знать, что впереди
только пропасть.

но я предпочла ей
маяться в пробках. шалить в отелях – играть в порку – забивать до смерти.
соскребать её кровь с подошвы. лизать ей кожу. быть пошлой. в круговерти
тел доходить до предела – слетать с катушек. разворотить душу очередной девкой.
…
а после
набрать твой номер, давиться слезами, шептать тебе: «спи, малыш, крепко-крепко»
любить, гордиться тобой. и снова спешить домой
не к тебе.
(с)