Слышать о слабости святых благотворно для нас и доставляет мне огромную радость, ибо эти примеры слабости нужны нам более, и доставляют нам большее утешение, нежели примеры героизма, величайшей силы духа и прочих добродетелей. Тот факт, что Давид убил Голиафа, медведя, льва и т. п., не слишком назидателен для меня, ведь я не могу подражать Давиду в этом, потому что его деяния выше моих сил и даже моего понимания. Хотя подобные примеры свидетельствуют о силе и героической твердости святых, к нам они не имеют отношения; они слишком поразительны, чтобы мы смогли повторить их или сделать нечто подобное. Но когда мы находим в святых примеры слабости, грехов, колебаний и внутренних борений — как, например, когда я читаю жалобы и сетования Давида, его слова, полные страха и отчаяния, — они чудесным образом поддерживают меня и дают мне большое утешение. Ибо я вижу, что святые, какой бы страх и ужас они ни испытывали, не погибли, но укреплялись полученными обетованиями, и отсюда я делаю вывод, что и мне нет нужды отчаиваться. В своей борьбе с адом, мучимые страхом и угрызениями совести, они действуют и говорят так, словно никакие обетования не даны им вовсе. И, тем не менее, в конечном итоге, Слово сберегает их и дает им силы.

— Мартин Лютер. Лекции по Книге Бытия