Егор крепко сжимал в руках руль девятки и, чуть сощурившись, смотрел на постоянно ускользающую, словно живую, трассу. Путь его лежал в Новосибирск – совершенно незнакомый и чуждый ему город. Не имея практически ничего, кроме слегка потрепанной машины, нескольких канистр с бензином в багажнике, некоторого количества съестных припасов, помпового ружья с тремя пачками патронов и тысячи рублей в кармане, он ехал начинать с нуля новую жизнь. Это решение было принято буквально в одночасье. Еще в юности он обнаружил в себе непреодолимую тягу к кардинальным изменениям своей жизни…
Началось с того, что он в шестнадцать лет вдруг нечаянно подумал – «А что если я навсегда откажусь от спиртного?». Мысль эта сразу же показалась ему смешной и бессмысленной, – с какой целью отказываться от этого бесспорного удовольствия, когда он в любой момент может прекрасно провести время в хорошей компании за кружечкой любимого пива? Но почти одновременно с этим в его груди зажегся какой-то азарт – «А смогу ли я? Что, слабо?». Он тогда сжал руку в кулак, и решил во что бы то ни стало доказать себе – «Да! Я смогу!». И чем сильнее накатывало на него желание снова выпить пива, тем мощнее восставала в его душе азартная тяга справиться с собственными желаниями. Он воспринимал это как какую-то игру с самим собой, и чувствовал несказанное воодушевление, когда осознавал, что выходил в ней победителем.
Через год у него появилась девушка. Отношения между ними складывались самым замечательным образом, их в полной мере можно было назвать гармоничными и приносящими настоящее счастье обоим. Как-то за размышлениями о ней, он неожиданно подумал, как бы больно было ему потерять своё счастье. И тут же его пронзила мысль – а что если… что если он специально бросит ее, чтобы проверить себя – способен ли он обуздать и такого рода эмоции. Разум кричал «Нет! Нет! Это будет больно! Неимоверно больно!» Но чувство уже знакомого азарта вновь нахлынуло на него, но уже с большей силой, нежели тогда, когда он бросал пить. Он словно попал в неведомую ловушку – чем больше он убеждал себя в абсолютной неприемлемости такого шага, тем сильнее разгоралось желание преодолеть себя. Он не спал всю ночь, ходил из одной комнаты в другую, съел чуть ли не все яблоки, привезенные с дачи, смял поодиночке целую пачку листов формата А4, и, наконец, решился.
Прощание было недолгим. Изумленно опустошенные глаза девушки запомнились ему на всю жизнь. Но лишь одно согревало его сердце – то, что он смог. Егор ощутил невообразимую легкость. Словно сбросил ненужный балласт. Когда он рассказывал об этом поступке друзьям и подругам, их реакция не была однозначной. Кто-то сказал, что он еще ребенок, и так играться – глупо, кто-то пожал плечами и хмыкнул «ну, стало быть, любовь была не настоящая». Последнее жутко раздражало Егора, ведь он-то знал, что любовь их была более чем настоящей, и именно это обстоятельство во сто крат увеличивало значимость его своеобразной победы. Кто-то смотрел на него как на последнюю сволочь. И лишь один эпитет, обращенный к нему, по-настоящему ласкал его слух – когда его называли циничным.
Время шло. Егор окончил институт и начал зарабатывать неплохие деньги, будучи преуспевающим менеджером, в небольшой, но весьма прибыльной компании.
И снова ощутил он привычное стремление сделать то, чему все его осознанное «Я» усиленно противиться – бросить карьеру, сжечь диплом, продать дом, отдать все деньги кому угодно, и уехать в незнакомый город, дабы начать все с начала. Так он и поступил. И вот он едет в далекий город, предаваясь воспоминаниями и буквально упиваясь очередной, гораздо более крупной победой над собой. Чувство собственной совершенности, - а способность к поступкам такого рода он трактовал именно так, - буквально переполняло его, заполняло все закутки его внутреннего «Я», пробегало по всем его жилам и, подобно мощному потоку воды из продырявленной плотины, вырывалось наружу.
Тем временем надвигались сумерки. Заморосил мелкий дождь. Откуда-то изнутри, опять просыпалось это неумолимое стремление снова преступить какую-либо черту, побороть внутреннее сопротивление, будто бы уже совершенного ему было мало. Он понял, что теперь это является смыслом его жизни. Постоянно повышать планку, совершенствовать и отшлифовывать свою волю.
Неожиданно он увидел на обочине небольшую фигурку в плаще с капюшоном, робко взмахнувшую рукой.
Егор резко остановил машину. Существо отбросило капюшон – это оказалась девчушка с мокрыми светлыми волосами, совсем еще молодая, скорее всего, ей нет и пятнадцати. Девочка не торопилась подходить ближе, стоя как вкопанная и глядя на Егора, словно пытаясь разглядеть его сквозь мутное стекло.
- Что за черт, - выругался Егор и вышел из машины.
Девочка чуть попятилась, затем поправила волосы и подбежала к нему.
- Дядя, не довезете до Новосибирска…
- Довезу... А ты как тут оказалась? Так далеко от родного города, - растерянно пробормотал Егор.
- Ездила в Белгород к родственникам. Деньги на обратный проезд украли…
- Да ты садись в машину, - спохватился Егор, - как зовут тебя?
- Яна, - ответила девчонка и юркнула в машину.
- Очень приятно, Егор. Закрыла дверь?... Как же тебя так угораздило? А родственники что, не могли деньгами выручить?
- Спились они… - мрачно проговорила Яна, - А родители не хотят, чтобы я к ним возвращалась.
- Ну и ну, - произнес Егор, - А не страшно так вот… автостопом?
- Страшно – призналась девочка, - Все время боюсь, что изнасилуют. Уже пытались, убежала. А у вас глаза добрые, я знаю, что вы не такой.
Егор был тронут до глубины души. Рядом с ним сидело такое хрупкое существо, полностью ему доверившееся. Он как-то не задумывался раньше, хотел ли он детей. Но сейчас он чувствовал, что эта девочка может вполне стать его дочкой. И ничего страшного, что приемной.
- Я как раз в Новосибирск и еду, - пространно сказал Егор.
- Правда?! – обрадовалась девочка, - Вот здорово!
Весь вечер они проговорили. Яна рассказывала ему о своей нелегкой жизни, он, в свою очередь, о своих достижениях. Она одобрительно кивала, когда он рассказывал об отказе от алкоголя, снисходительно морщилась при рассказе о расставании с первой девушкой, и задумчиво чесала затылок, когда слушала про последний поступок Егора.
Тот в свою очередь время от времени смотрел на нее и приходил к выводу, что он, во что бы то ни стало, должен помочь ей выжить в этом жестоком мире, ставшим для нее невообразимо сложным с недавнего времени. И в голубых, до невозможности доверчивых, глазах девочки он увидел, что она тоже поняла это и всей душой надеется на его помощь.
«Интересно, смог бы я хладнокровно убить ее?» - подумалось вдруг Егору, и его словно заворотило. Опять. Словно невидимый собеседник вопросил его «Сможешь ли ты это сделать? А?»
- «Нет! Никогда! Ни за что!» - отчаянно сопротивлялся Егор.
- «А ты попробуй! Ведь это тебе не пить бросать и не от бабы убегать! Это более высокая ступень! Убить… Беззащитную маленькую девочку…»
- «Нет! Это варварство! Это трусость!»
- «Разве ты не можешь перешагнуть и эту линию? Отбросить глупые нормы морали, всё еще связывающие тебя по рукам и ногам? Тебе слабо? Ты испугался?»
Руль словно начал выскакивать из рук Егора.
- Дядя, вам плохо? – испуганно спросила девочка, глядя в помрачневшие глаза водителя.
- Да нет, все хорошо, - сглотнув, пробормотал Егор.
- У меня вот таблетка есть от головы, возьмите!
- Мы останавливаемся! – объявил Егор и крутанул руль, уводя машину на обочину, - Я давно не ел.
- Аа, понятно! – кивнула Яна и отстегнулась.
Егор молча вышел из машины и пошел в перелесок за ветками для костра. Набрав целую охапку сухих сучьев, он вернулся к машине и увидел там Яну, которая уже по-хозяйски разрезала две банки с тушенкой и, наполнив котелок водой, насыпала туда крупу.
Она обрадовано подскочила к Егору и указала на небольшую ямку на земле – «Давайте разжигать тут!»
Егор быстрым шагом подошел к девочке, схватил ее за плечи и быстрым движением рук развернул спиной к себе.
- Ээй! – пискнула она.
Во тьме блеснул нож. Егор полоснул им по шее ребенка и принялся методично резать, уворачиваясь при этом от потока крови, держа девочку за волосы. Нож ходил туда-сюда, утопая в плоти и царапая позвонки. Вскоре тело Яны безжизненно упало на траву и в руке убийцы, злорадно смотрящего на звёздное небо, осталась детская голова.
- Ну вот и всё – выдохнул Егор, отбросив голову как ненужную безделушку. Испуганно оглянувшись, он залез в машину и, газанув, поехал прочь. Душа его ликовала.
