- Ой, мамочки мои! Темно-то как! Вот уж точно говорят: «чужая душа потемки!». Хотя какая же она чужая, если я с ней живу? Ой-ой-ой, черт ногу сломит! Это в чем я запуталась?

- Осторожно! А то вы сейчас на меня наткнетесь! Стойте на месте. Просто здесь все опутано предрассудками. Я вам сейчас руку подам.

- Ой, кто это?

- Эго меня зовут.

Я местный. А вы?

- А я – Личность. Тоже местная. Татьянина Личность. Вам тоже приглашение на собрание пришло?

- Ну да. А то стало бы я выпячиваться. Я умеренное Эго, позитивное. Давайте руку!

- Ага, спасибо. А вы знаете, куда идти?

- Да здесь дорога одна – к себе. Не заблудимся. Просто темно и хлама всякого полно. А так – Все5 прямо да прямо. Да вон, смотрите, огонек уже виден.            

Обычно под утро мне снится сон… Один и тот же, с небольшими вариациями. Это примерно так: я в свадебном платье, вся такая гламурная, еду на свою собственную свадьбу. Подъезжаю к дворцу бракосочетаний, вижу издали своего жениха, направляюсь к нему…

и тут дорогу мне перегораживает огромный джип, в нём молодой мужчина, и такой страх меня разбирает, что я разворачиваюсь и бросаюсь бежать от этого джипа со всех своих лап. По дороге, естественно, теряю фату, букет, платье в клочья и т.д. Мужик этот, на джипе, чешет за мной…Пару раз прыгаю от него с мостов в реку, а он меня…спасает.  Потом снова садится в свой джип и опять за мной в погоню.

            В общем, такой вот кошмарик. Сначала я пугалась, напрягалась, а потом уже привыкла, буквально сроднилась с этим ночным триллером, и если сон в какую-то ночь не приснился, я даже чего-то не хватало.

А однажды мне довелось побеседовать с одним очень серьезным мэном пяти с половиной лет от роду. Его коллега привела на работу, детский сад у них, что ли, на сан. день закрыли? Мэна звали Игорек, и он был явно из племени индиго. Потому что вел себя как взрослый, говорил мало и по делу, и по каждому поводу имел какое-нибудь мудрое суждение. По-моему, собственная маменька его немного побаивалась, а он обращался с ней сурово, как с неразумным, хоть и любимым, дитем. Вот этот самый Игорек и подкинул мне замечательную идею.

Мы, как обычно в нашем отделе, занимались трудами праведными и попутно беседовали, речь шла о снах. Игорек сидел за свободным столом и рисовал, в наш разговор до поры-до времени не вмешивался.

- Я вот к снам отношусь очень серьезно, — заявила Тамара Петровна. – У меня дома несколько сонников, я сразу проверяю и сопоставляю, что сходится, что не сходится. Если сошлось – значит, сон так и следует толковать.

- Да ну, — возразила Викуля. – Фигня эти сонники. Они все по-разному говорят. Посмотрел сон – и забудь. Чего им морочиться? Это ж просто сон…

- Сон – это просто обрывки дневных воспоминаний, — выдала умную мысль начитанная Жанетта. – Небывалые комбинации бывалых впечатлений, я  читала.

- Ну как же, дневных воспоминаний! – включилась я. – Мне вот мой кошмарик про свадьбу из раза в раз снится, а замуж я еще ни разу не выходила! Какие уж тут обрывки воспоминаний?

- Если кошмар снится, надо просто утром включить воду и сказать в нее 7 раз: «Куда ночь, туда и сон». И все, кошмар забудется.

- Если кошмар, да еще повторяется, его забывать нельзя. Его, наоборот, даже записать надо, — подал голос Игорек. – Это ж знак…

- Какой знак, Игореша? – тоскливо спросила его мама. – О чем ты?

- От подсознания, — как само собой разумеющееся объяснил Игорек. – Оно с нами на словах не может разговаривать, поэтому образы показывает. Если сон сразу забылся – значит, вы все уже поняли, больше не надо показывать. А если сон повторяется – значит, важный, а вы понимать не хотите.                  

 

Росток проклюнулся в субботу утром.

- Смотрите, новенький! – сказала роскошная Плакучая Ива. – В нашем обществе прибавление! Ну что ж, добро пожаловать!

- Только он какой-то странный, — качнула узкими зелеными листьями Драцена. – Я такого еще не видела. Что это за растение, интересно?

- Пусть подрастет, там видно будет, — сказал Дуб. – Если что,  подправим.

Росток, воодушевленный столь доброжелательным приемом, стал быстро набирать силу, рос буквально не по дням, а по часам. И чем выше он становился, тем больше сомнений он вызывал у окружающих.

- Как-то слишком быстро он растет, — прокомментировала Осина. – Слышишь, малыш? Не надо так торопиться, у тебя еще слишком хрупкая сердцевина, ты можешь сломаться. Притормози, не спеши! Такое мое мнение.

Росток подумал и решил последовать совету. Теперь он рос гораздо медленнее, и Осина одобрительно шелестела листьями, глядя на малыша. Вскоре он выбросил первые веточки.

- Ну и куда ты размахался? – сурово спросил Кипарис. – Настоящее дерево должно быть стройным! Если будешь расти в разные стороны, из тебя в конце концов получится какая-нибудь кляпка-корявка, и будешь знать.

Росток не знал, как выглядит кляпка-корявка, но испугался и стал прижимать веточки к стволу. У него это получалось плоховато, но он старался. Кипарис был высокий, красивый, стройный, и уж наверное знал, что говорил.

- Не фонтан, конечно, но все-таки лучше, чем было, — оценил Кипарис, и Росток немного успокоился, продолжая тщательно следить, чтобы веточки не раскидывались.    

Художником он стал просто потому, что после школы надо было куда-то поступать. Он знал, что работа должна приносить удовольствие, а ему нравилось рисовать – так и был сделан выбор: он поступил в художественное училище.

К этому времени он уже знал, что изображение предметов называется натюрморт, природы – пейзаж, людей – портрет, и еще много чего знал из области избранной профессии. Теперь ему предстояло узнать еще больше. «Для того, чтобы импровизировать, сначала надо научиться играть по нотам, — объявил на вводной лекции импозантный преподаватель, известный художник. – Так что приготовьтесь, будем начинать с азов».

Он начал учиться «играть по нотам». Куб, шар, ваза… Свет, тень, полутень… Постановка руки, перспектива, композиция… Он узнал очень много нового – как натянуть холст и самому сварить грунт, как искусственно состарить полотно и как добиваться тончайших цветовых переходов… Преподаватели его хвалили, а однажды он даже услышал от своего наставника: «Ты художник от бога!». «А разве другие – не от бога?», — подумал он, хотя, чего скрывать, было приятно.

Но вот веселые студенческие годы остались позади, и теперь у него в кармане был диплом о художественном образовании, он много знал и еще больше умел, он набрался знаний и опыта, и пора было начинать отдавать. Но… Что-то у него пошло не так.

Нет, не то чтобы ему не творилось. И не то чтобы профессия разонравилась. Возможно, он просто повзрослел и увидел то, чего раньше не замечал. А открылось ему вот что: кругом кипела жизнь, в которой искусство давно стало товаром, и преуспевал вовсе не обязательно тот, кому было что сказать миру – скорее тот, кто умел грамотно подавать и продавать свое творчество, оказаться в нужное время, в нужном месте, с нужными людьми. Он, к сожалению, так этому и не научился. Он видел, как его товарищи мечутся, ищут себя и свое место под солнцем, а некоторые в этих метаниях «ломаются», топят невостребованность и неудовлетворенность в алкоголе, теряют ориентиры, деградируют… Он знал: часто творцы опережали свою эпоху, и их картины получали признание и хорошую цену только после смерти, но это знание мало утешало.

Он устроился на работу, где хорошо платили, целыми днями разрабатывал дизайн всевозможных буклетов, визиток, проспектов, и даже получал от этого определенное удовлетворение, а вот рисовал все меньше и неохотнее. Вдохновение приходило все реже и реже. Работа, дом, телевизор, рутина… Его все чаще посещала мысль: «Разве в этом мое призвание? Мечтал ли я о том, чтобы прожить свою жизнь вот так, «пунктиром», словно это карандашный набросок? Когда же я начну писать свою собственную картину жизни? А если даже и начну – смогу ли?  А как же «художник от бога»?». Он понимал, что теряет квалификацию, что превращается в зомби, который изо дня в день выполняет набор определенных действий, и это его напрягало.  

 

- Бабушка, а что это дяденьки выносят?

- Не «что», а «кого». Это носилки, а на них человек. Наверное, заболел кто-то.

- А это «Скорая помощь», да?

- Да, солнышко. Реанимобиль называется. Не смотри туда, это неприлично.

- А почему его с головой простынкой накрыли?

- Пойдем, милый, пойдем, не надо нам тут. Сейчас ужинать будем, а потом тебе бабушка сказку почитает. Про Дюймовочку, хочешь?

- Бабушка, а что это за черная птица полетела?

- Где, малыш?

- Да вон же, большущая! И что-то в лапах несет. С балкона украла, наверное?

- Нет никакой птицы, это тебе почудилось. Пойдем, милый, пойдем скорее. Дяденьки врачи сейчас его быстренько вылечат, в постельку положат…

- И ему тоже бабушка сказку почитает?

- Почитает, солнышко, почитает. Хорошую такую сказку…

***    

Творец заскучал.

Когда-то, у Начала Времен, он сотворил Мир и сделал его достаточно разнообразным, изменчивым и непредсказуемым, чтобы всегда случалось что-то новенькое.

Но Творец на то и Творец, чтобы непрерывно творить. Это его сущность, и ничего не поделаешь! Поэтому Архангелы, курирующие разные отделы Небесной Канцелярии, все время кротко ждут: что еще придумает Создатель? Какую новизну захочет привнести в созданный им же Мир?

Вот и сейчас он задумчиво лежал на животе, на уютном облачке, подперев голову руками,  и посматривал вниз – туда, где воплощали и развивали его идеи созданные им Люди.

- Слушай! Давай-ка салют устроим! Давно не устраивали, — предложил он Ангелу-Референту.

- Какого рода салют? – уточнил Референт. – Взрыв на макаронной фабрике? Внушить мэру Глушкову гей-парад наконец дозволить? Или, напротив, организовать победу российского футбола в мировом масштабе?

- Ты где это такого нахватался? – с изумлением приподнял голову Творец. – Или это у тебя юмор такой?

- Юмор, — признался Референт. – Вчера ребята из Пресс-центра подшивку земных газет  принесли. Анекдоты, происшествия, светская хроника… Там такого начитаешься…

- Библию читай, — посоветовал Создатель. – Вот уж книга так книга… До сих пор никто ничего умнее не придумал. Там тебе и происшествия, и пришествия, и светская хроника…  

Создатель работал. Перед ним медленно вращалась огромная модель земного шара, а он сосредоточенно тыкал пальцем в отдельные места.

- Так, Индонезия… Запиши! Напряжение запредельное. Ураган у них там скоро пройдет и наводнение. Понадобится помощь. Ангелов-Хранителей предупредить, Спасателей мобилизовать. Передай по инстанции.

            Ангел-Референт послушно записывал.

- Так. Теперь вот здесь. Лесные пожары. Давно горит. Похоже, сами не справятся. Организуйте затяжные дожди. Ливневые!

- Хорошо, сообщу в Отдел Природных Явлений, чтобы сегодня же тучки подогнали.

- Ох, блин! Опять эти ученые резвятся… Так, наши – что, опять проморгали?

- О чем вы, Отче? – оторвался от блокнота Референт.

- Об адронном коллайдере, естественно! Вот тут, на территории Европы… Ты что, не в курсе?

- Почему же не в курсе? Очень даже в курсе. Ну, построили. Наши пытались помешать, предупреждения передавали через ясновидящих, пророков, через  подходящих реципиентов из числа видных ученых. Но кто бы их услышал? Ну хотелось им такую игрушку! Вот и построили. Пусть играют!

- И ты так спокойно об этом говоришь??? Да они же могут все мое творение в черную дыру отправить!

- Да успокойтесь, Создатель мой! Ну что вы, ей-Богу, как маленький? Мы же тоже не бездействуем! Меры приняты. Не заработает он у них, пока наши не просчитают и не заблокируют все возможные последствия.

- Точно не заработает?      

К вечеру Юлечка, как всегда, чувствовала себя совершенно вымотанной – ну просто выжатой как лимон и выпитой до дна.  Надо было бы сделать питательную масочку на лицо, и японский массаж, который занимает всего 12 минут и очень показан тем, кому сильно за 30, но сил хватило только на то, чтобы кое-как нанести ночной крем – и Юлечка со вздохом облегчения рухнула в постель.

Обычно она засыпала трудно: в голове еще долго крутились недодуманные мысли и недоделанные дела, а тут провалилась в сон сразу, как в колодец.

… Она летела в этот нескончаемый колодец, и ей было все равно. Она думала: «Вот сейчас достигну дна – и в лепешку, и тогда, наконец, можно будет отдохнуть, и кончится этот безумный марафон. Скорее бы уже дно!».

Но на дне ее ждало совсем не то, что можно было предположить. Чем дольше она летела, тем более плавным и замедленным становилось движение, как будто она попала в невесомость – так бывает только во сне. Еще когда она только почувствовала, что конец полета близок, снизу до нее донесся радостный гул – такой бывает на стадионах во время матчей и в толпе во время приезда суперзвезд. И когда она должна была с размаху врезаться в бетонное дно колодца, ее подхватили сотни рук – оказывается, на дне кто-то был! – и бережно куда-то понесли.

Юлечка не сразу смогла сообразить, что ее безвременный конец отменяется, и поэтому не дергалась, а смирно лежала на руках, хлопая глазами. Между тем гул нарастал, и уже можно было расслышать приветственные возгласы:  «Да здравствует!», «Дождались!», «Матушка-Кормилица прибыла!».

«Какую-то Матушку-Кормилицу встречают, — вяло подумала Юлечка. – На праздник попала…».

Тем временем Юлечку внесли в просторный круглый зал, который амфитеатром окружали зрительские места, и все они были заполнены. Ее же понесли в центр, там  было установлено что-то вроде помоста, покрытого коврами, а сверху водружен трон. Вот на этот трон Юлечку и посадили. «Как в цирке!» — подумалось Юлечке.

- Приветствуйте Матушку-Кормилицу! – завопил кто-то совсем рядом, и зрители в  амфитеатре вскочили в едином порыве и завопили так, что Юлечка на какое-то время оглохла. Зато зрение у нее осталось, и она вдруг разглядела, кто это там сидит, на зрительских местах.    

 

Со мной стали происходить совершенно странные, необъяснимые вещи. Мне вдруг перестало хватать времени. Вот только что его было до фига, и дни иной раз тянулись долго и нудно, как осенняя слякоть. А тут вдруг – раз! – и не стало. Не успеешь утром проснуться – уже ночь приближается, а я еще столько не успела сделать!!! Вот если бы в сутках было 28 часов! Или даже 36!

            А потом – и того хлеще: все мои часы словно сбесились. Они стали показывать разное время, останавливаться, ломаться, спешить и отставать, из-за чего я сама сделалась совершенно не пунктуальной. Дольше всех держались большие настенные часы, но однажды и они  присоединились к общей неразберихе: я с изумлением увидела, что минутная стрелка на них дернулась, подумала немного и пошла в обратную сторону. В общем, время взбунтовалось.

- Женечка, что делать? – набрала я номер своей лучшей подруги. – Это же ужас какой-то! Ни одних правильных часов в доме! Живу в каком-то безвременье! Мне на работе уже замечание объявили!

- Погоди! Я сейчас примчусь, и все расскажешь! – тут же отозвалась падкая до сенсаций Женька.

            Мы живем неподалеку, минут 15 ходьбы. Но Женька появилась в рекордно короткие сроки, по-моему, практически мгновенно.  Хотя я могла и ошибаться – правильное ощущение времени у меня уже давно потерялось.

- Рассказывай! – выпалила Женька, стаскивая сапоги.            

 

В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в одном забытом богом месте жили люди. Да не столько жили, сколько выживали. Им приходилось постоянно бороться с силами природы, с большим трудом возделывать скудную каменистую почву, отгонять от всходов жадных птиц, издалека носить воду для полива, а еще ураганные ветры и проливные дожди, летний зной и зимняя стужа… В общем, не позавидуешь!  

Накануне рождества, пребывая в самом мрачном расположении духа, я возвращалась из магазина с покупками, на ходу пытаясь нащупать в кармане шубки ключи от дома. Вместе с ключами на коричневую плитку лестничной клетки выпало еще что-то. Я наклонилась и подняла, и тут же мне захотелось завыть на весь подъезд. Хотя это был всего лишь брелок – маленький чертик на колечке с замочком. Новогодний подарок, кстати. Если это можно подарком назвать…

- Да что же это такое! – горестно простонала я, решительно направляясь к мусоропроводу. – Выбросить и забыть!

- Нет, нет, нет! Не выбрасывай меня, я тебе пригожусь! – запищало у меня в руке.

- Ой! – вскрикнула я, роняя брелок вторично. – Черт, он еще и с музыкой!

- Не ругайся, — обиженно пропищал брелок. – Нас нельзя поминать всуе.

- Кого это тут нельзя поминать всуе? – пробормотала я, ставя сумку на пол, чтобы открыть мусоропровод.

- Выбросишь – пожалеешь, — пообещал голос. – Мало того что Новый год весь проревела, так еще и Рождество провоешь. Вот так некоторые и отказываются от главных подарков в своей жизни.

Я приостановилась. Новый год я и впрямь проревела. Только об этом никто, кроме меня, не знал. Так откуда же…

- Так я-то рядом был! В кармане шубы! Все слышал и даже частично видел!

- Кто это «ты»? – подозрительно спросила я, уставившись на брелок.

- Да посмотри же ты внимательно! – взмолился голос. – Я, я это говорю!

Тут я и впрямь разглядела, что чертик отчаянно подает мне знаки: машет ручонками, надувает и без того пухлые щечки и изо всех сил выпучивает глаза. Выглядел он так комично, что я невольно усмехнулась. Забавная игрушка…  

Он был сильным, здоровым мужчиной. У него был цепкий взгляд, острый ум, железная воля, мертвая хватка и невероятная целеустремленность. А еще у него имелись крепкий бизнес, роскошное жилище, молодая жена, надежные партнеры и верные друзья. В общем, как он считал, все, что нужно для счастья, у него было. А вот счастья-то и не было.

            Время от времени он помечал в своем ежедневнике: «11.00 – 11.30. Анализ ситуации по С.». «С» — это он так обозначал Счастье. И действительно посвящал это время скрупулезному анализу ситуации. Он владел множеством аналитических методик и технологий, и применял их все по очереди, но к конкретному резюме прийти никак не мог. По всему выходило, что Счастье однозначно должно присутствовать. Но, видимо, он не учитывал какой-то важный параметр, или группу параметров, потому как С. отсутствовало напрочь.

- Так. Активы выросли… Рентабельность – зашибись… Контракты заключены… Филиалы расширены… На международный рынок вышли… — методично отмечал он в специальной таблице те параметры, которые считал обязательными составляющими Счастья. – Теперь здесь. Жена – Мисс Мира, красавица и модель, особняк – новенький, 18 комнат, три этажа, бассейн, сад, теннисный корт, пентхаус на крыше – отмечаем галочкой. «Бентли» еще очень даже в теме, «Ягуар» гоночный приобрел, яхта 10 метров, это вычеркиваем… На островах были, Египет посмотрели, Европу всю объездили, в Америке побывали, Австралию осчастливили, Японию посетили… Дайвинг, серфинг, рафтинг – выполнено… Опера – 1 раз за полгода, балет – 1 раз, театр – 2 раза, закрытый кинопоказ – 2 раза, презентации — 4. Благотворительность – сумма выделена  согласно плану. Вроде все пучком. Блин, чего ж тогда я не просекаю? Почему счастья не чувствую?    

Здравствуйте, я – Счастье.

            Если вы читаете это письмо – значит, я к вам уже пришло. И сейчас начну ворчать, потому что есть о чем! Наболело, понимаешь ли…

            Мне очень много лет – я и само не помню, сколько. Наверное, я было всегда. Поэтому у меня накопилась масса наблюдений за человечеством. Никогда не пытались поставить себя на мое место? А зря! Очень полезно и познавательно…

            Вот все говорят: «счастье, счастье…». Мечутся, ищут, мечтают обо мне. А я, между прочим, никуда и не пряталось! И не убегало! Я все время нахожусь рядом и только и жду, чтобы меня заметили. Но как меня заметят, если большинство и не представляет, как я выгляжу? Вот ведь забавно: ищут, сами не зная что!

Чаще всего меня не замечают, потому что все меня по-своему представляют. Для кого-то я – пирожное с кремом, для кого-то – общение с природой, для иных – мировая слава, а кому-то счастье, когда у другого беда. И такие есть!

Кстати, определенного места жительства у меня тоже нет, я брожу по свету, как вечный жид Агасфер, ищу пристанища.  Рад бы поселиться у кого-то, стучусь во все двери подряд, но не всегда меня впускают.  Вот Несчастье все сразу как-то узнают, а меня – почему-то нет!

Знаю, что многие меня сами ищут, иной раз просто на меня носом натыкаются, но чаще всего обычно проходят мимо, не замечая. Или не узнавая? А может быть, просто ищут не там. Например, многие ищут счастья в Браке. Или в Работе. Или в Детях. Нет, разумеется, я там тоже присутствую! Но тогда получается, что если отнять у вас Брак, или Работу, или Детей, я исчезну вместе с ними. И вы будете несчастны… А это неправильно! Счастье – естественное состояние человека, чтоб вы знали…    

 

Когда меня все достает, я иду к морю. Люблю море, волны, шум прибоя, и на берегу мне и думается лучше, и успокаиваюсь в раз, и важные решения приходят сами собой. Благо наш город приморский, и море – в шаговой доступности, хоть замедитируйся.

Вот и сегодня – села я в автобус №5, вышла на остановке «Портовая», спустилась по лестнице и побрела по берегу, туда, где большие валуны расположены. До купального сезона еще далеко, небо хмурое, холодно, ветерок пробирает, поэтому берег пустынный, только я, море и чайки. Устроилась я на плоском камне и воззрилась вдаль.

А подумать мне было о чем, да… Какое-то время назад в моей жизни произошли некоторые перемены. Они зрели давно, трудно, но вот свершилось – я уволилась с работы, чтобы открыть, наконец, свое дело и перестать работать «на дядю». Мне казалось, что этот шаг решит множество проблем – я успокоюсь, перестану разбрасываться, начну уделять больше времени семье, займусь спокойно творчеством, буду реализовывать свои проекты, но все вышло совсем не так.

Не знаю, смогу ли я объяснить свои ощущения словами, но если в общем – я как-то растерялась. Вроде бы все делала осознанно и не с бухты-барахты, продумывала и планировала, ощущала себя прямо капитаном на мостике, а вот свершилось – и как будто оказалась в утлой лодчонке, со щелями и дырами, все такое шаткое, ненадежное, того и гляди ко дну пойду вместе с этой посудиной. Тревожно, а где-то и страшно!

Я даже застонала от этой невыносимости бытия, и какая-то чайка, проносясь мимо, ответила мне протяжным криком. Словно посочувствовала… Не пойму, чего мне хотелось – не то поплакать, не то пожаловаться, не то совета спросить, только не у кого было. А я-то думала, что научилась ориентироваться в житейском море, что знаю все карты, лоции и подводные рифы. Может, так оно и есть, но тогда откуда тревога? Чего я мучаюсь?

В следующий момент я краем глаза заметила, как сбоку мелькнула какая-то тень, и тут же раздался голос:

- Пожалуй, я здесь приземлюсь. Не напугала?

На соседний валун присела женщина. Откуда она взялась, я не заметила, вроде бы по берегу никто и не шел… Странная она была – одета во что-то слишком легкое для такой промозглой погоды, да еще и чисто белое. Испачкается ведь о камень… Лицо у нее было смуглое, загорелое, а глаза быстрые и черные. Ну вот, посидела в одиночестве, называется…

- Я не смогу уделить вам много времени, поэтому спрашивайте, — сказала странная женщина.

- Не поняла? – в замешательстве переспросила я.

- Задавайте свои вопросы¸ — нетерпеливо дернула плечом она. – Я готова.

- У меня нет к вам вопросов, — холодно сказала я. – Я вообще пришла сюда посидеть в одиночестве,  подумать, с морем пообщаться.    

Вот и наступил он, первый день нового года, начало рождественской недели, когда небеса раскрываются навстречу людям, и на земле творятся самые невероятные чудеса.

Вечером в одной из обычных городских квартир девушка Катерина, устроившись на диване перед телевизором, с тихой грустью рассматривала большой цветной конверт «Почта Деда Мороза», куда в прошлом году сложила все свои мечты и желания, продуманные и записанные по всем правилам. Настроение ее было совсем не праздничным. По всему выходило, что Дед Мороз ее обошел, и ничего не сбылось. Ни-че-го!!!

Новый год она встретила одна. То есть не одна, конечно, а в компании друзей, но… Ей хотелось бы совсем, совсем по-другому, и именно об этом она просила Деда Мороза в прошлом году. Но вот год кончился, наступил новый, а подарка как не было, так и нет.

- И ведь не сказать, что я плохо себя вела! – с недоумением сообщила Катерина новогодней елке, которую к празднику так тщательно, с любовью нарядила. – Старалась изо всех сил! И заказы посылала по правилам, как в умных книжках написано. В настоящем времени, от первого лица… Тогда почему же все так несправедливо? Где они, подарки? Неужели я не заслужила???

- Заслужила… Не заслужила… — раздался ворчливый голосок из-под елки. – Что ты все торгуешься, как на базаре?

- Ой! – вскрикнула Катерина, роняя конверт. – Что такое?

- Да не кричи ты, ничего страшного, я это, я, твой ангел!

Только тут Катерина заметила, что ангелочек, которого она поставила под елку рядом с Дедом Морозом и Снегурочкой, каким-то образом вспорхнул и теперь сидит на нижней ветке, меланхолично болтая ногами.

- Обычное новогоднее волшебство, — объяснил он, поправляя крылья. – Можем поговорить.

- А вы… вы – живой? – испуганно пробормотала Катерина, тараща глаза на ангела.

- Живее всех живых. Только в обычное время не свечусь почем зря. А сейчас – можно. Рождественская неделя!

- Скажите… А я, случаем, не рехнулась?

- Нет, вы только посмотрите на нее, — возмущенно всплеснул маленькими ручками Ангел. – Когда у нее все плохо, и чудес не происходит – сомнений в здравости рассудка не возникает. А когда случилось такое ма-а-а-ленькое чудо – это да, повод для вызова психушки. И что это значит?

- А что это значит? – растерялась Катерина.

- Значит, так и запишем: НЕТ ИСТИННОЙ ВЕРЫ В ЧУДЕСА. Так, робкая надежда… «А вдруг?». Выходит, обыденность тебе куда привычнее и милее.    

Дом страдал. Недавно его покинули Хозяева – они полюбили другой Дом. Тот был просторнее и выше, и комнат в нем было больше, и обитал он в более престижном районе.  Покинутый Дом помнил их радостные сборы. Они снимали фотографии и картины со стен, упаковывали коробки, вывозили мебель, и Дом чувствовал, что вместе со всем этим уходит его важная часть. Когда сняли шторы и гардины, окна Дома стали похожи на широко раскрытые глаза обиженного ребенка. Казалось, Дом вот-вот заплачет, но никто не обращал на него внимания. И однажды наступил момент, когда была вынесена последняя коробка, вывезен последний диван, дверь захлопнулась, и в ней дважды повернулся ключ. Дом остался совсем один.

Несколько дней он горевал. Ему не хватало голосов, шагов, суеты. Никто не включал в нем свет по вечерам, никто не крутил краны, не открывались окна, не гуляли сквозняки. Дом сник, вроде бы даже снял ниже, и окна его потускнели. Однажды на крышу дома села ворона.

- Что, разрушаешься потихоньку? – ехидно спросила она Дом.

Обычно Дом игнорировал некорректные реплики, но на этот раз не смог промолчать.

- С чего это ты взяла? И вовсе я не разрушаюсь! – обиженно возразил Дом.

- Разрушаешься-разрушаешься, — подтвердила зловредная птица. – Всем известно, что обиды, переживания, тоска разрушают! И людей, и Дома!

Дом хотел было дать гневный отпор и даже прогнать Ворону, но он чувствовал себя так одиноко, что даже такой собеседник был за счастье. Собственно, и возражать-то было нечего: он действительно страдал от одиночества, обижался и тосковал.

- Мои Хозяева съехали. Они нашли другой Дом! Я им больше не нравлюсь, — пожаловался Дом.

- Ну и что? – хладнокровно парировала Ворона. – На свете еще много Хозяев. Эти съехали – придут другие.

- Я не хочу других, я хочу своих! — грустно сказал Дом.

- Ну и дурак, — вынесла вердикт Ворона. – Давай-давай, страдай. Скоро у тебя от слез сантехника потечет, потом от тоски дерево рассохнется, от злости двери перекосит, а потом тебя отправят на слом, потому что кому ты такой будешь нужен?

Дом знал, что она права. Дома старятся и умирают так же, как и люди, и негативные эмоции разрушают их во много раз быстрее, так же, как и людей.

- Ворона, ты мудрая птица, — начал Дом.

- Не буду спорить, — скромно согласилась Ворона.

- Тогда скажи, что же мне делать? Я не хочу разрушаться. Но очень страдаю от одиночества! И неизвестно, сколько оно продлится… А я так привык служить людям!

- Даю совет, и заметь! – совершенно бесплатно. Чем горевать да печалиться, начни лучше мечтать, — посоветовала Ворона.

- О чем мечтать? – не понял Дом.

- Ну как о чем! О будущем, — пояснила Ворона. – О твоих будущих жильцах. Какими они будут. Как они станут с тобой дружить. Как вы будете друг другу нравиться. Как вы будете любить друг друга и заботиться – ты о них, а они – о тебе.

- Но это же только мечты, — возразил Дом.

- Мысль материальна, — сообщила птица. – Не веришь – проверь. А я тебя уговаривать не собираюсь. Вечер уже, спать пора.            

Как-то под Новый Год Ларисе при покупке продуктов у праздничному столу сдачи не нашли, а дали взамен лотерейный билетик. Лариса сначала вроде попыталась возмутиться – лишних денег у нее не было, да и нелишние тоже к концу подходили, а впереди праздники… Ах, это вечное безденежье!

            — Ну нет у меня мелких денег, нет! – сказала кассирша. – Но вы не расстраивайтесь! Видите, лотерея новогодняя, называется «Время Чудес», так что все к лучшему!

            — «БЕСпроигрышная», — прочитала Лариса на билетике. – А это что значит?

            — То и значит, что все равно что-то выиграете, — объяснила кассирша. – Давайте, женщина, проходите, не задерживайте очередь!

            Так у Ларисы  и оказался этот лотерейный билетик. Нет, не то чтобы она лотерею не любила. Вовсе нет! Напротив, она часто мечтала о крупном выигрыше и билетики лотерейные покупала время от времени, только вот никогда ничего не выигрывала.  Даже странно как-то было – ну почему кому-то везет, а ей нет??? Это было тем более несправедливо, что Лариса жила небогато, и крупный выигрыш ей совсем бы не помешал.  Уж она бы нашла, куда его приспособить и на что потратить!  Но даже в этом она была какая-то бесталанная…

            На билетике был написан и день розыгрыша. Вот тут Лариса заинтересовалась по-настоящему. А вы бы не заинтересовались, если бы вам сказали,  что результаты вам сообщат по телефону 31 января,  ровно в полночь?  Вот и Лариса была прямо заинтригована. Тем более что в новогоднюю ночь никаких особых радостей у нее не намечалось, а тут… «Только вот откуда они могут знать мой телефон? – вдруг сообразила она. – Ой, наверное, шутка какая-то…».

            И вот наступила Новогодняя Ночь. Лариса праздник встречала дома, одна. У взрослого сына своя семья, да и живет он далеко. К себе приглашать кого-то она не могла – вот уже который год дома была разруха, то есть ремонт, который начался, да так и застыл без движения. Самой идти куда-то – ни подарка, ни платья приличного. Так что вот уже который год – дома, дома…

            Вот она и включила телевизор, накрыла стол, чем Бог послал, уселась и стала встречать Новый Год – как могла. В телевизоре пела и шутила Верка Сердючка, на столе расположились кое-какие деликатесы, которые Лариса себе и позволяла два раза в году, на день рождения да на Новый Год. А потом по телевизору показали часы, стрелки которых сошлись на 12, Лариса подняла бокал с шампанским, даже глоток сделать успела, и… Оглушительно затрезвонил телефон. «Сын, наверное!», — решила Лариса и кинулась снимать трубку.  

В дверь под вывеской «Специальные ритуальные услуги» входит девушка. Впрочем, судя по габаритам и одежде, скорее, женщина, но лицо у нее обиженное, детское. По выражению лица понятно: ее постигла тяжелая утрата, ничего не вернуть, жизнь кончилась. Она очень напряжена, но держится – впрочем, из последних сил.

- Здесь… похоронить? – без выражения спрашивает она.

- Пожалуйста, присаживайтесь. Похороним в лучшем виде, — бросается ей навстречу служащий. – Вы что хороните? Мечту? Надежду? Отношения? Ожидания?

- Мечту, — признается она, и не выдерживает – начинает рыдать.

- Я разделяю ваше горе, — сочувственно кивает служитель, подсовывая ей коробку с бумажными платочками. – Хоронить Мечту – это всегда очень больно. Такая потеря! Примите мои соболезнования.

- Я не переживу, — сквозь слезы шепчет она.

- Ну что вы, зачем же так, — утешает ее служитель. – Мечты приходят и уходят, а вы у себя одна. Не надо убиваться, все еще может наладиться. Заведете другую Мечту!

- Это была Заветная Мечта! – отчаянно мотает головой девушка. – Другой такой уже не будет. И мне вчера исполнилось… не скажу, сколько. В общем, все. Поздно. Похоронила я Мечту.

- Не торопитесь. Мы ведь еще не оформили документы, — возражает служащий. – Пока не нет вашей подписи и не поставлена печать, всегда остается надежда.

- Какая там надежда, — прерывисто вздыхает девушка. – Нет уже никакой надежды. Я столько раз пробовала! Я так старалась! В этот раз себе сказала: «Ну, если не сейчас – то все!». И опять не получилось… Умерла моя Мечта, умерла-а-ааа!!!!

И девушка снова начинает плакать. Служащий терпеливо ждет, пододвигает ей водичку, гладит по руке.

- Вы расскажите мне, что за Мечта, какого размера, в чем заключается. Мне же надо знать, что вы хороните, — просит он.

- Да, я понимаю, — обреченно кивает она. – Мечта… Это была такая, знаете ли, Мечта! До неба! Необъятная просто! Я хотела Неземной Любви и Семейного Счастья. И все!!! Разве я чего-то неисполнимого хотела, скажите?

- Да нет, нет, что вы, вполне стандартная Заветная Мечта, — успокаивает ее служащий. – Но что же помешало ей воплотиться в жизнь?

- Я не знаю! – трагически восклицает девушка, комкая платочек. – Если бы я знала!