Он был сильным, здоровым мужчиной. У него был цепкий взгляд, острый ум, железная воля, мертвая хватка и невероятная целеустремленность. А еще у него имелись крепкий бизнес, роскошное жилище, молодая жена, надежные партнеры и верные друзья. В общем, как он считал, все, что нужно для счастья, у него было. А вот счастья-то и не было.

            Время от времени он помечал в своем ежедневнике: «11.00 – 11.30. Анализ ситуации по С.». «С» — это он так обозначал Счастье. И действительно посвящал это время скрупулезному анализу ситуации. Он владел множеством аналитических методик и технологий, и применял их все по очереди, но к конкретному резюме прийти никак не мог. По всему выходило, что Счастье однозначно должно присутствовать. Но, видимо, он не учитывал какой-то важный параметр, или группу параметров, потому как С. отсутствовало напрочь.

- Так. Активы выросли… Рентабельность – зашибись… Контракты заключены… Филиалы расширены… На международный рынок вышли… — методично отмечал он в специальной таблице те параметры, которые считал обязательными составляющими Счастья. – Теперь здесь. Жена – Мисс Мира, красавица и модель, особняк – новенький, 18 комнат, три этажа, бассейн, сад, теннисный корт, пентхаус на крыше – отмечаем галочкой. «Бентли» еще очень даже в теме, «Ягуар» гоночный приобрел, яхта 10 метров, это вычеркиваем… На островах были, Египет посмотрели, Европу всю объездили, в Америке побывали, Австралию осчастливили, Японию посетили… Дайвинг, серфинг, рафтинг – выполнено… Опера – 1 раз за полгода, балет – 1 раз, театр – 2 раза, закрытый кинопоказ – 2 раза, презентации — 4. Благотворительность – сумма выделена  согласно плану. Вроде все пучком. Блин, чего ж тогда я не просекаю? Почему счастья не чувствую?    

            Но отступать он не любил, и потому продолжал корректировать планы: он всегда добивался своего, и поэтому достижение Счастья было всего лишь вопросом времени.

            Но однажды в его планы вмешалась та неведомая сила, которую одни называют Провидение, другие – злой рок, а третьи – Бог. И началось все с того, что на его территории, прямо в саду, откуда-то появилась черная кошка. Он был материалист и рационалист, в приметы не верил, поэтому просто отметил факт ее появления и не стал морочиться. Тем более что кошка была красивая – черная, как ночь, и гибкая, как пантера. Она радовала глаз, а значит – имела право на существование. Кошка вела себя независимо, держалась поодаль, под ноги не лезла, в общем, гуляла сама по себе. Ну и фиг с ней, места не прогуляет.

            А потом его «Бентли» попал в жуткую автокатастрофу. В таких мясорубках обычно не выживают, но он выжил. Один из немногих счастливчиков. Впрочем… Он никогда не задумывался, в чем разница между «жить» и «выжить», так что это был для него совершенно новый опыт. Когда он очнулся от комы, то долго не мог вспомнить, кто он, как его зовут, и что он вообще здесь делает. «Здесь» – это в больничной палате, облепленный датчиками и трубками, окруженный разными мудреными аппаратами.

            Память начала возвращаться не сразу, а какими-то отдельными картинками. Постепенно картинки складывались вместе, как паззлы, и всплывали воспоминания. Его зовут Сергей. Он – владелец холдинга. У него есть партнеры. Женщина, которая иногда появляется – его жена Марина. Люди в белых халатах – это врачи. Он – в больнице. Он поправится. Все пучком.

            И миг, предшествующий катастрофе, он тоже вспомнил. Как на скоростном шоссе вдруг впереди происходит что-то – белую машину выбрасывает на встречную полосу, она врезается в грузовик, его разворачивает поперек дороги, а его «Бентли» летит на эту баррикаду, и уже невозможно затормозить, и тот, кто сзади – тоже с размаху врезается в него, и потом сбоку, и сверху, и… темнота.

            А самое страшное открытие произошло чуть позже: когда он понял, что не может шевелиться. Совсем. И разговаривать он тоже не мог. Только смотреть и слушать. И анализировать.

            Из разговоров врачей на ежедневных обходах он узнал, что получил сложную травму позвоночника и теперь называется «спинальник», это не считая переломов конечностей, и была открытая травма головного мозга, его прооперировали, и часть мозга пришлось удалить, и теперь у него в голове пластина, а когда он сможет встать, и сможет ли вообще – не знает никто. И то, что он выжил – вообще счастье.

            Приплыли. Так вот оно какое, счастье. Лежать забинтованной-загипсованной моргающей мумией в больничной кровати – это, стало быть, счастье. М-да. Сомнительно как-то… Но что имеем – то имеем, стало быть, таковы условия задачки. А мужской характер никакой катастрофой не сломаешь, если он есть, конечно. У него – был. И он стал мотивировать себя на поправку.

            Дома он оказался нескоро, и въехал не на белом коне – на инвалидной коляске, влекомой нанятой недавно сиделкой. Марина руководила процессом, говорила, что и куда. Как будто мебель вносили.

- Я решила, что комнату тебе оборудуем тут, на первом этаже, – говорила Марина. – Тут окна большие, и выход на веранду. Тебе тут будет удобнее. Ты же не против, милый?

            Как будто он мог  ответить… Только моргнул: не против, мол…

- Татьяна Петровна, вот тут, на телефоне, кнопочки, если что срочное – вот начальник охраны, вот кухня, вот мажордом, мне звоните только в самом крайнем случае.

            «Это в каком же? – внутренне усмехнулся он. – Если в ящик сыграю, что ли?».

- А это что за животное? – обернулась к окну сиделка. – Ваша кошечка на подоконнике?

- Нет. Но вы не прогоняйте. Она тут, в саду, живет. Пусть будет. Сережа ее любил.

«Любил! – резануло его. – Что ж она так, в прошедшем времени… Я ж живой еще!».

Хотя… какое там живой! Мумия в коляске. И потом! С чего это она взяла, что он кошку любил??? Так, замечал просто.

- Окно держите открытым, Сереже нужен свежий воздух.

            И потянулись однообразные дни.

            Сиделка была пожилая, опытная и профессиональная. Она споро производила гигиенические процедуры, делала массажи, ставила уколы, кормила с ложечки и вывозила на прогулку. В перерывах – дремала в кресле. Разговорами не надоедала, только по делу. Да и что с ним разговаривать, с таким молчаливым?

            Жена заходила каждый день. Ну или почти каждый. Свежая, красивая, холеная. Говорила какие-то слова, справлялась у сиделки, как тут больной, есть ли динамика. А потом уходила по своим молодым делам, и Сергей мог только догадываться, куда и зачем. Впрочем, он не гадал – какая разница? Это был уже другой мир, не его. Она жила там, а он здесь. В этом, его мире, были он, инвалидное кресло, сиделка и… кошка.

            Кошка приходила ежедневно. Вспрыгивала на подоконник и сидела – чаще всего спиной к нему, но время от времени поворачивалась и «фотографировала» его своими пристальными зелеными глазами. А потом снова поворачивалась к саду, словно приглашала и его посмотреть. Он и смотрел – а что еще делать инвалиду?

            Оказалось, что до сих пор он и не замечал, что вообще есть в его саду. А были там деревья, и причудливые клумбы, и аккуратно подстриженные кусты, и птицы разные летали. Цветы красивые тоже были. Травка ровная, зеленая, и дорожки, выложенные мозаичной плиткой. Странно, что он раньше этого не замечал. Хотя – когда ему было замечать? Работа отнимала все время и занимала все мысли. И вопрос счастья…

- Что ты знал о счастье, человек? – раздался низкий мурлыкающий голос.

            Он вздрогнул. Татьяна Петровна, по обыкновению, дремала и говорить таким голосом по определению не могла. Больше в комнате никого не было. Только с подоконника таращилась кошка.

- Да не моргай, тебя, тебя спрашиваю, — слегка кивнула кошка.

            «Мысли она, что ли, читать умеет?» — ошеломленно подумал Сергей.

- Умею. И ты умеешь. А что тебе еще остается делать?

            И правда. Что ему еще остается делать, когда ни сказать, ни спросить, ни пальцем ткнуть?

- Вот-вот. Слепота компенсируется остротой слуха и осязания. А у тебя – вот так. Впечатлений-то хочется, да?

            «Схожу с ума. Хотя – какая разница? Или… Блин, сиделку бы разбудить! Кошки же неразумные, они не умеют мыслить…», — заметалось в голове.

- Сам ты неразумный, — обиженно мяукнула кошка. – И мыслить не умеешь. Вон какой бардак в голове, мысли, как тараканы. А сиделка спать будет. Я ее усыпила.

            «Как?» — панически подумал Сергей, как будто это имело огромное значение.

- Вибрациями, — объяснила кошка. – Это просто. Надо только осознать, что весь мир состоит из вибраций. И ты тоже. И мысли. Вот и посылай в мир, что хочешь! Мысленно…

            «Хочу проснуться!», — твердо подумал Сергей.

- Ну, раз ты со мной беседуешь, считай, уже проснулся, — зевнула кошка, показав розовый язычок. – И так полжизни проспал. Вы, люди, такие сони. Ничего не видите дальше своего сна!

            Сергею вдруг стало интересно. И впрямь: чего он кочевряжится? Можно подумать, у него столько дел и развлечений, что кошка отрывает его от жизненно важных вопросов! И вообще – интересно! Почему бы не попробовать? Он поднапрягся, сформулировал вопрос и послал его кошке:

            «Как тебя зовут?»

- Да не трясись ты так! – казалось, что кошка хохотнула. – Вибрации гораздо тоньше. Не надо напрягаться, нежнее, нежнее… Вот так, да. Это людей «зовут». Мы, кошки, опознаем друг друга по вибрациям. Да и вы, люди, тоже – только не замечаете.

            «Это как?» — подумал Сергей.

- Ну вот видишь ты незнакомого человека и уже  чувствуешь, друг он или враг, стоит ему доверять или надо поостеречься. Разве нет?

            Сергей подумал и решил: а ведь правда! Ему интуиция не раз подсказывала, «кто есть ху на самом деле», и ни разу не случалось ошибки. Так что кошка дело говорила.

- Но ты можешь меня как-нибудь назвать, если тебе без этого нельзя. Знаешь, я веду род от древней богини Баст. Была такая, женщина с кошачьей головой. Зови меня Бася, подойдет?

            Бася – это было здорово. Мягко так, вкрадчиво. Ласкало слух.

- Ого! Вибрация приятная от тебя пошла. Хорошо, договорились – буду для тебя Басей.

            «Это я мысль, что ли послал? В виде вибрации?» – напряженно, как ученик на экзамене, подумал Сергей.

- Ну да. Поскольку у тебя все остальное в отключке, вся энергия направлена на мысль. А обычно люди слишком разбрасываются, поэтому и мыслят неточно. И вибрации у них такие…размазанные.

            «Я хочу научиться этим самым вибрациям», — послал мысль Сергей.

- Мгм. Я вспрыгну тебе на колени, ты не против? – просигналила кошка.

            «Да пожалуйста».

            Кошка неспешно спрыгнула с подоконника и пошла к его креслу. Испытующе глянула снизу – и легким прыжком оказалась у него на коленях. Устроилась поудобнее, сворачиваясь клубком меж сложенных на колени рук, и громко заурчала.

            «Ух ты! Забыл уже, что кошки урчат!».

- Не урчим, а вибрируем, — поправила Бася. – У нас, кошек, замечательные способности к вибрациям. Поэтому мы лечебные. Ну, для тех, кто с нами в резонансе.

            «В резонансе?»

- Если ты хочешь слышать, принимаешь сигнал – входишь в резонанс. Тогда мы на связи. Если не хочешь – отключаешься, тогда ничего не слышишь. И эффекта нет.

            «А ты что лечить можешь?»

- Все. Болезнь, она ведь что? Отсутствие внутренней гармонии. А кошки ее восстанавливают.

            «А меня…восстановишь?»

- Не знаю. Попробуем. От тебя тоже зависит. Я-то дам, а вот ты – сможешь взять? Ты же себя совсем не знаешь. И мир видишь не таким, какой он есть, а как принято.

            «А он что, другой?»

- Да конечно же. Он куда симпатичнее и интереснее, чем видится из окна «Бентли». Или твоего кабинета. Или даже просто из окна. У тебя пока зрение суженное. Но попробуем расширить. Ты способный…

            Ему почему-то стало приятно, что кошка его похвалила.

- Ну, как известно, «доброе слово и кошке приятно», — дипломатично заметила она. – А уж человеку-то…

            Сергей и не заметил, как согрелся от кошкиного тельца и под мирное ровное урчание задремал. А когда проснулся – кошки не было.

            «Приснилось! – с отчаянием подумал он, и сам удивился силе этой эмоции. – Блин, да что же это!»

- Не вопи, пожалуйста, — раздался в голове недовольный голос. – Я же не глухая. Возьми себя в руки!

            «Ты где?» — чуть успокоившись,  спросил он.

- На заднем дворе. Питаюсь. Надо же мне поддерживать жизнедеятельность?

            «А чем ты питаешься? Ты голодная?» – всполошился он.

- Да успокойся ты, — снисходительно ответила она. – Я очень самостоятельная кошка, чтоб ты знал. Не пропаду. Я потом приду, ты жди. До связи!

            И он почувствовал, как в голове как бы выключатель щелкнул – ощущение Баси пропало.

            «Ого! Как телефон! – удивился он. – Интересно, а с людьми так можно? Надо попробовать!».

            Он решил потренироваться на Татьяне Петровне. Минут 15 он экспериментировал, соображая, как это – входить в резонанс, а потом вдруг словно нащупал схему и «позвал» ее.

- Сергей? Все в порядке? – тут же встрепенулась чуткая Татьяна Петровна.

            «Профи! Высший класс! С сиделкой мне явно повезло», — с благодарностью подумал Сергей, который уважал добросовестных исполнителей.

            Татьяна Петровна на миг замерла и неуверенно улыбнулась, словно почувствовала его мысль.

            На следующий день он попробовал настроиться на Марину. Это было сложнее, она все время ускользала, и пришлось попыхтеть. Но когда получилось – он услышал ее. Лучше бы не слышал…

            После обеда он разговаривал с Басей.

«Понимаешь… Вот что выходит. Мой соучредитель, он же лучший друг, заправляет сейчас всем холдингом. Это ладно, должен же кто-то, а лучше него никто дела не знает. Но! Он ведь сейчас и с моей женой живет. Лучший друг! Это как???»

- Ну ты эгоист, — удивилась кошка. – А что ты хочешь, чтобы она села рядом с тобой в соседнее кресло? Она же молодая женщина, ей тоже хочется любви, ласки, тепла…

            «Да какого тепла еще??? При живом-то муже???».

- А ты хотел бы быть мертвым? – хладнокровно поинтересовалась Бася. – Сам знаешь, в вашей среде часто так: «нет человека – нет проблемы». А ты – дома, ухожен, накормлен, пролечен, сиделка, кошка… Жена каждый день проведать заходит. А насчет «при живом муже»… особо живеньким ты не выглядишь, если уж совсем честно.

            «А любовь???»

- Любовь? – безмерно удивилась Бася. – У вас с Мариной была любовь? Расскажешь?

            И Сергей замер. Ему хотелось рассказать, и он пытался вспомнить что-нибудь такое. Но… не удавалось. Жену себе он выбирал по определенным параметрам, ум-внешность-образование-воспитание-стиль-шарм, практически не ухаживал – сразу сделал предложение, и она согласилась, жили без споров и скандалов, но и без романтических прогулок и откровенных разговоров. Да и когда? – бизнес отнимал все время, на отношения сил не оставалось. Но в свете появлялись вместе, и путешествовали, и претензий друг к другу не было…

- Ну да. Ее тоже это все устраивало, — продолжила его мысль кошка. – Партнеры – да. Друзья – ну, с натяжкой, друзья обычно ближе друг к другу. Но любовь? Скажи, разве ты был с ней счастлив?

            Сергею хотелось соврать, что «да»,  но он понимал, что врать можно словами, а вот мысленно… это совсем другой уровень отношений. Тут не обманешь.

«Я вообще не знал, что такое счастье, — признался он. – Хотел – да, стремился – да, планировал – да, но не успел. Времени не хватило».

- Теперь успеешь, — утешила кошка. – Теперь у тебя много-много времени, чтобы быть счастливым.

            «Издеваешься?»

- Нисколько, — лениво возразила Бася, вытягиваясь на его коленях. – Счастье – как женщина. Им нужно постоянно заниматься, тогда оно будет тебя любить. А если забросишь – уйдет к другому.

            «Как Марина?»

- Да. Как Марина. Как многие другие. И как я. Разве ты дарил ей внимание и тепло? Разве ты разговаривал со мной, пока не сел в это кресло? Ты нас видел, но не замечал. Тебе было некогда. Ты все время искал счастье, хотя оно было у тебя под боком.

            «Это ты – счастье?»

- Конечно, — удивленно приподняла голову Бася. – Разве ты не счастлив, когда я вот так лежу у тебя на коленях и вибрирую?

            «Знаешь, а пожалуй, да. Похоже на счастье», — улыбнулся он.

- Слушай! Ты, между прочим, улыбнулся! – живо перевернулась кошка. – Впервые после возвращения. Прогресс!

- Кошечка, слезь, — попросила Татьяна Петровна. – Укольчик будем делать. Ой, Сереженька, да вы улыбаетесь!!!

            Утром Сергей улыбнулся навстречу Марине. И прочитал ее мысли – они его ошеломили. Она вовсе не обрадовалась. Наоборот – испугалась. Испугалась того, что он может выздороветь, и придется возвращать все на круги своя, и кончится счастье… И тут же испугалась еще больше того, о чем подумала – да как можно желать болезни живому, страдающему человеку, хоть и не особо близкому, но по-своему любимому???

            «А ведь я ее совсем не знаю! — вдруг понял Сергей. – За столько лет – так и не удосужился разглядеть, что у нее там, внутри…».

            И он искренне, от души, мысленно пожелал ей счастья. Ей – в ее новой любви. Марина испуганно глянула на него и поспешила уйти. Он и правда не хотел, чтобы ей было плохо. В конце концов, его партнер и лучший друг был хорошим мужиком, надежным и основательным. Пусть они друг у друга будут. А у него тоже что-нибудь будет. Сиделка, например. И кошка.

            Теперь, когда Бася запрыгивала к нему на колени и устраивалась там надолго, он испытывал странное чувство щемящей нежности – как к ребенку. Ему нравилось смотреть в ее странные зеленые мистические глаза, и казалось, что он даже начал постигать кошачью мимику. И еще нравилось задавать ей разные вопросы.

            «Ты говорила, что мысленно можно воздействовать на других людей. Это всем доступно?».

- В принципе да. Хотя не все способны.

            «А от чего зависит?».

- От вибраций. Чем выше вибрации, тем больше возможностей. И наоборот.

            «А как повысить вибрации?».

- Через высокие чувства. Любовь. Самопожертвование. Бескорыстие.

            «Любовь – это что?»

- Это направленная нежность. Вот ты сейчас направляешь нежность на меня. Ты меня любишь. Я чувствую вибрации твоей любви. А твоя сиделка о тебе заботится. От души причем, не только за деньги. Ей ее работа нравится. Тоже – вибрации любви.

            «Знаешь… Странно, но я чувствую себя счастливым. Почему же раньше этого не было? Я ж старался, планы строил!»

- Потому что счастье не укладывается в графики. Оно текучее и изменчивое. Как вода. Как время…Его нельзя спланировать, его чувствовать надо».

            «А чем я его чувствую? Если тело – в отключке?».

- Душой. Счастье чувствуют душой. Ты остановился в своем беге – и у тебя начала просыпаться душа. Значит, можешь видеть то, что раньше не замечал.

            «Да. Я много чего не замечал раньше. Сад вот разглядел. Жену наконец-то увидел. С тобой поближе познакомился».

- Странные вы, люди. Почему-то не умеете созерцать. Вот мы, кошки, много лежим или сидим и просто смотрим на мир. И видим его глубину. А вы, такие большие и умные – нет.

            «Как это – глубину?»

- Ну как? Вот ты видишь то, что на поверхности. А я – то, что дальше. Там, выше – звездное небо. А в нем – другие миры. А там – разные существа. Интересно!

            «А как ты их видишь? А я смогу?»

- Сможешь. Для этого просто надо научиться не думать ни о чем и слышать тишину внутри себя. И немножко переключить зрение. Как будто расфокусировать немножко. Вот так, да. Ты пробуй, рано или поздно получится.

            «Мне так хочется тебя погладить…»

- Ну погладь, — милостиво разрешила она.

            «А как?», — хотел спросить он, но не успел, потому что его правая рука дрогнула, чуть двинулась, и кончики пальцев легли на гладкую шерстку. Он замер, забыв дышать.

- Я же говорила, что кошки лечат, — скромно похвасталась Бася.

            «Это что было?» — растерянно спросил он.

- Это ты возвращаешься к себе, — пояснила кошка. – Вибрации счастья, они целебные, знаешь ли…

            «Хочешь сказать, что я снова смогу…встать на ноги?»

- Ну, если очень постараться… Нет ничего невозможного! Уж мы-то, кошки, знаем! Недаром говорят, что у нас 9 жизней.

            «Пожалуй, я уже верю в то, что ты ведешь свой род от богини Баст».

- А ты сомневался? Посмотри в окно!

            Он перевел взгляд на открытое окно – и замер. Там, за окном, был ясный день и высокое чистое небо. А над ним – звезды. А среди звезд – разные миры. А в этих мирах  — всевозможные существа, похожие на людей, на кошек и вообще ни на что не похожие.

            И все это многообразие переливалось, пульсировало, и было связано между собой воедино вибрациями Любви, дающей жизнь всему живому…

            Сергей во все глаза смотрел на это великолепие и даже не замечал, что уже обе его ладони гладят теп