Цитата сообщения Григорий_Тельнов Жизнь после смерти


Трогательная история подвига милосердия - в память о погибшей от рака дочери мать спасает чужих детей. Когда беседовал с Еленой Петровой, меня поразила радость в её голосе, особая, зажигающая других радость. Счастье - помогать и спасать, так она считает и так живёт. Обычная женщина, не богатая, живёт не в Москве, а в Томске и делает великое дело. На фото - Елена, её сын и дочка Злата - она родилась уже после смерти старшей дочки Алёны (она на другом фото с кошкой). Здоровья Вам и Вашим близким, дорогие читатели! А вот текст:

"Я живу в твоём сердце, мама!"

Шансов на жизнь у 15-летней Алёны уже не осталось. Организм, измученный борьбой с раком, угасал – начался отёк лёгких. Врач позвал к постели дочери мать:
– Прощайтесь. Ещё час – и конец.
Елена Алексеевна смотрела на бледное лицо Алёнки, на худые, истыканные катетерами руки. Синяя жилка на шее пульсировала всё слабее и слабее. Мать, сама по профессии медик, понимала, что ручеёк жизни почти иссяк. Но голубые глаза Алёнки смотрели с надеждой:
– Мама, я не умру?
Елена заставила себя улыбнуться, погладила дочку по коротко стриженной голове:
– Всё будет хорошо!
А слёзы бежали по щекам – душа матери рыдала, просила Бога пощадить дочь. Свою молитву в стихах, слова которой родились из невыносимого отчаяния и боли, Елена мысленно повторяла тогда в больнице каждую минуту: «Возьми меня, Господи, вместо нее, а её на земле оставь! Я – легкомысленное существо, и ты меня в ад отправь. Пускай она еще поживет на земле, пускай попытает судьбу! Мне легче купаться в кипящей смоле, чем выть на ее гробу!»
Алёнка спросила:
– Почему ты плачешь, мама? Мне уже не больно! У меня уберут трубочки, и я поправлюсь, правда?
– Конечно, – ответила мать. – Мы с тобой обязательно увидимся. До свидания…
Алёнка закрыла глаза – уже навсегда.
Мать шла по больничным коридорам и думала о том, что не соврала дочке.
– Мы обязательно встретимся в мире, где сейчас живёт мой ангел по имени Алёна, – убеждала она себя. – Ей сейчас хорошо, все муки кончились…
А в общей палате, где прежде лежала Алёна, Елену ждали матери больных раком детей. Каждая из них надеялась на счастье, но тогда с раком крови выживал лишь один ребёнок из десяти. Не только потому, что болезнь коварна и безжалостна: было упущено время, когда можно победить. И тогда Елена дала себе слово помогать больным детям, дарить им жизнь ради умершей от лимфогранулематоза Алёнки.
Фонд
Благотворительный фонд Елена назвала в память дочери – имени Алёны Петровой:
– Если не она сама, то пусть хоть имя её живёт!
Многим это казалось безнадёжной затеей: женщина без гроша в кармане (всё, что было, ушло на лечение дочери) создаёт общественную организацию, рассчитывая только на добрые сердца людей!
Елена принципиально не просила денег у предприятий и власти. Томск – славный, но не богатый город, с протянутой рукой по нищим академическим институтам и задыхающимся без заказов оборонным заводам ходить бесполезно. Петрова начала с того, что рассказывала о больных детях по местному телевидению и в Интернете.
Худая, измученная своим горем, женщина говорила людям, о том, что их рубли могут спасти обреченного на жизнь ребёнка. И рассказывала историю своей дочери:
– Алёнка умерла от того, что не хватило денег на операцию. На бесплатную не было квот. В ноябре, когда нужно было её делать, лимит на бюджетные операции для региона кончился. Алёнку поставили на очередь, но бюрократия живет по своим черепашьим законам. В январе никто ничего не подписывал, чиновники разъехались на новогодние каникулы. Квоту выделили только в феврале, когда у моей девочки уже не оставалось сил бороться.
Елена показывала фотографии своей ушедшей в иной мир дочери – улыбчивой красавицы в веснушках. А потом – портреты малышей, которых ещё можно спасти. И люди жертвовали деньги, сердца смягчались даже у самых чёрствых.
– Скольких детей вы спасли? – спрашиваю я у Елены Алексеевны.
Женщина без запинки называет цифру:
– За семь лет мы помогли 123-м детям, они в основном мои земляки, из Томска. Спасти всех, к сожалению, не удалось. Но если в начале из детей, которым диагносцировали рак крови, умирало девять детей из десяти, то сейчас статистика в нашу пользу. Семь из десяти выздоравливают.
Елена показывает списки – кто чем помог, на что потрачена каждая копейка. Она помнит каждого подопечного, перечисляет мне имена по памяти. Про каждого готова говорить часами. На сайте фонда http://www.fond‑alena.ru) подробно рассказано о каждом питомце, о всех планах и делах.
– Даню Кочумеева спасли совсем недавно, - показывает Елена снимок улыбающегося мальчугана. - В России хирурги отказались оперировать малыша. Медики говорили, что поражён ствол головного мозга, операция может превратить ребёнка в овощ. Мы с семьёй Кочумеевых собрали 75 тысяч евро и нашли клинику в Финляндии. Профессор Юха Хернеснеми успешно прооперировал Даню. Малыш уже вернулся в Томск, собирается к нам на новогоднюю ёлку. Такое счастье, что Даня живой! Я чувствую, что дочка Алёнушка опекает нас с небес. А на земле сын, 29-летний Олег, помогает. Сайт фонда – это его рук дело.
Энергии и любви Елены Петровой, кажется, хватит на весь мир. Она воплощает свои проекты один за другим – создала детский садик для больных детей, открыла реабилитационный центр, строит ещё один в Академгородке, помогает онкогематологическому отделению томской детской больницы. Всё сделанное не перечислить, но среди свежих задумок есть идея организовать службу психологов, которая поможет родителям пережить горе.
– Всех больных к сожалению, не спасти, нужно научить родителей жить после смерти ребёнка, – говорит Елена. – У нас в России это никто не делает, я сама едва нашла силы подняться, когда потеряла Алёнку. Мы наладили сотрудничество с англичанами, у них большой опыт в психологической поддержке потерявших детей родителей. Я убеждаю людей, у которых случилось горе, что они ещё молоды, что должны родить или взять на воспитание малыша. И тогда смысл жизни вернётся…
Злата
Бог наградил Елену за добрые дела и щедрое сердце – пять лет назад у неё появилась дочка Злата.
– Когда я родила её, мне было уже сорок два года, – рассказывает Елена Алексеевна. – И радость вернулась в дом с её первой улыбкой. Они очень похожи с Алёнкой – те же жесты, тот же голос. Злата как-то увидела фотографии старшей сестры – на них Алёна совсем маленькая – и спросила меня: «Мама, почему я тут в незнакомом платье?»
Счастье вот оно, рядом – смеющаяся Злата, которая для Елены дороже всех богатств Земли.
– Может быть, стоит оставить общественные дела и жить ради Златы счастливой семейной жизнью? – задаю я вопрос. – Ведь фонд – столько сил, нервов, и это не только радость, но и боль. Соратники у вас есть – зачем самой тащить такой груз?
Елена улыбается, но глаза под стёклами осков блестят так, словно на них накатила слезинка.
– Делаю добрые дела чтобы Боженька пустил хоть на минутку рядышком с Алёнкой побыть, – тихо произносит женщина. – Все дети, умершие в страданиях – ангелы, и мы должны делать добро, чтобы увидеться с ними на том свете.
Алена, её мысли, её доброе сердце всегда с мамой.
– Когда встречаю Новый Год, кажется, что в душе звучит голос Алёнки, – признаётся Елена. – Она говорит мне: «Я продолжаю жить в твоих глазах, твоём разуме и твоих добрых делах. Умирают люди, но не любовь. Всё, что от меня осталось – это любовь. Отдай меня людям...»
Григорий Тельнов, впервые опубликовано в газете "Жизнь".