Лорд уехал то ли в другой город, то ли страну, то ли вообще в другую реальность – для него особой разницы, собственно, не было. Поэтому и работы, кроме охраны семьи и программного обеспечения технического отдела, никакой не было, откуда бы ей взяться, нет начальника - все отдыхают. С охраной прекрасно справлялась и Мать, если не слишком сильно уходила в себя, а на работу с программным обеспечением – да-да, мы же теперь современные, продвинутые наёмные убийцы – был отправлен Молодой Человек.
А Меланию отрядили учиться в университет. «Медик – глубокомысленно говорил Лорд, - очень важная профессия в нашем деле. А тебе всё равно пока больше заняться нечем, иди учись». Таким образом Мелания оказалась на медицинском.
Конечно, причина была не только в том, что в их небольшом штате не было обученных медиков. Лорд прекрасно врачевал и тела и души, а в случаях его занятности рядом была Мать с индийскими травами и аюрведой. И даже не в том, что для общества было несколько непонятно, почему молодая девушка негде не учится и не работает, а живёт непонятно на что. 
Мелания просто стала живой. И теперь она не могла целыми днями сидеть у себя на чердаке и глядеть в потолок, как это было в её бытность куклой. Ей нужно было жить, ходить в разные места, узнавать Мир. Поэтому всё лето они с Молодым Человеком провели в разъездах, а осенью она отправилась на учёбу, как нормальный, живой человек.
Чтобы не думать.

           Не думать получилась не очень хорошо, но она честно старалась, ходила на все лекции и даже почти внимательно слушала. Но иногда накатывало - и она вспоминала.
Вспоминала, как она впервые ожила. Как делала первые неумелые шаги, как училась чувствовать холод и веселье, как они танцевали с Молодым Человеком, как они гуляли по ночному городу под снегопадом, как она, играючи, падала из окна и скидывала в снег своего создателя.
Они вечно шли рука об руку со снегом и холодом, и даже смешно, что на следующий день после их дня рождения выпал первый - за эту новую, живую осень, - снег.
            На пятой паре было мрачно и мёрзло, из окна были видны дрожащие, нервно курящие люди, и Мелания думала только о том, как она сейчас одиноко пойдёт через эту темноту к себе домой, вспоминая всё то, что было тогда, три года назад, в прошлой жизни, считай.
Неизвестно откуда справа приши записка и рисунок от однокурсницы, которая, заметив её настроение, пыталась приободрить её. Мелания слабо улыбнулась, пытаясь ответить хоть каким-нибудь теплом на этот жест - кажется, люди так делают, да ей и самой искренне этого хотелось, очередное новое чувство, но она уже почти привыкла.

          Или ей казалось, что привыкла. Когда она вышла из здания университета, на неё набросились с обниманиями какие-то люди, их было двое, и они обменялись своими пальто, а потому на парне было девичье зелёное, а на девушке с рыжими волосами - мужское чёрное, и им обоим это безумно шло. Кто они и откуда, Мелания почти не помнила, да это было и неважно. Они звали её куда-то гулять, а она отказывалась, ссылаясь на погоду, хотя что может быть лучше первого снега, кого она обманывает. А потом они пошли вместе, и побежали вместе, греясь от холода, и пели вместе, разгоняя сумрак, а Мелания всё пыталась понять, откуда у неё вдруг появилось столько друзей.
           И ещё месяц назад ей и в страшном сне не могло присниться, что она позовёт кого-нибудь к себе домой, в то место, где она испытала столько боли и столько радости, в это сокровенное убежище от всего Мира - но сейчас это вышло так легко и просто, что даже удивляться было нечему. 
И они пошли к ней домой, и много смеялись, и много танцевали, пили горячий чай и снова пели, включив свет, чтобы не напускать уличного страха, хотя на улице вместе с ними тоже было совсем не страшно, а только атмосферно.
Они были живыми, живее всех живых, и они звали её в шалаш в лесу, они звали её в кафе ночью джемить и играть, они звали её жить вместе - жить, о боже мой, жить. 

          И она отдала свою тёплую одежду, чтобы человеку не было холодно, и она делилась с ними сигаретами, чтобы всем было хорошо, и она фотографировала, чтобы застеклить этот момент - и это было так свободно и естественно, что искры жизни летели во все стороны, совершенно не обращая внимания на то, что когда-то Мелания не была живой. Была не живой. Была не человеком, не таким человеком, как они.

          И лишь когда Молодой Человек написал смску о том, что он потихоньку собирается домой, Мелания вспомнила, где она и кто она.
И пришлось прогонять этих чудесных людей, оправдываясь мнимыми родителями, но это их совсем не смутило - они как-то всё поняли и довольно быстро ушли, оставив после себя запах жизни и музыки, постоянно творившейся вокруг, как неизбежное проявление их жизни.

Еще немного о них.

Как-то сидим мы в субботу после уроков, в феврале дело было. После Нового Года, в общем. К Н. пристают пара наших одноклассников, издеваются над ней.

- Ты когда в следующий раз пойдешь гулять с молодым человеком? - Н. понимающе мне улыбается и спрашивает:

- Мари, когда я в следующий раз пойду гулять с Молодым Человеком? - к слову, она меня называет Мари. Просто так, при всех, без объяснений.  А я даже не замечаю. В смысле, сначала отзываюсь, а потом понимаю, как она меня назвала. 

- Молодой Человек умер! - вскрикиваю я и роняю голову на руке, чуть ли не задыхаясь в рыданиях.

Такого поворота событий не ожидал никто.

Н. не читала Нового Года, последнего рассказа про ММЧ. И думаю, что так даже лучше. Поэтому, для нее это тоже было своего рода откровением. 

Ну а те, кто не в теме, вообще были несколько поражены.) но у нас с Н. так часто бывает. Она мне как-то недавно сказала, после порции очередного бреда: "Мне так нравится, когда мы с тобой говорим, и никто не понимает, о чем мы".

Да. это круто. когда все вокруг даже предположить не могут, о чем мы.

А вообще, я в последнее время часто плачу.

Даже, кажется, слишком часто.

Не нравится мне это.

Точнее, конечно, нравится. Непривычно просто.

Мелания и Молодой Человек

Она сидела на столе, свесив ноги вниз и безжизненно глядя на новых хозяев. Она была мертва.

- Я надеюсь, мы увидим ее в ближайшем выступлении? – спросил мягкий, обволакивающий женский голос.

- Нет, миледи, - возразил тихий мужской голос. – Для выступления нам нужны живые куклы, а она – пока лишь игрушка…

- Но мы же вложили в нее душу! – воскликнула женщина.

- Любви демона и ведьмы уже не хватает, чтобы оживить куклу? – усмехнулся другой мужской голос, низкий и бархатный, как шелк ее волос… ее черных волос, гладких и смирных, лежащих на белых плечах…

- Да, что вы на это скажете? – женщина засмеялась, дерзко и неприятно, зато до безумия возбуждающе…

Мужчина подождал, пока она отсмеется, галантно поклонившись.

- Ее воспитание будет проходить в трех этапах. Первый – создание. Его она уже прошла. Второй – оживление через любовь человека. Третий – жизнь в Театре до первого выступления. Тут уже я сам позабочусь о ней…

- Вы отдадите ее  бесчувственному человечишке, которому она, может, даже не будет нужна?! – наигранно возмутилась женщина.

- Не волнуйтесь, миледи. Я сделаю все, чтобы для этого человека она стала самой нужной. Единственной, - и все трое засмеялись, рвя темноту искрами злого смеха. Они-то понимали…

А она не понимала. Но ей было все равно…

            Темное пятно на грязном кафеле лестничной клетки. Что это?.. Молодой Человек наклонился, провел пальцем, посмотрел – но на подушечке осталась одна лишь черная пыль… Наверное, у соседской собаки течка.

Еще несколько шагов, несколько пятен, странный запах. Он доносился из его квартиры, - чем ближе подходил Молодой Человек, тем он становился сильнее…

Очень странный запах. Смрад. С примесью металла…

Молодой Человек вздохнул и стал открывать дверь. Как же давно у них не был… Больше месяца. А ведь он так любил свою семью, но эта проклятая учеба ни на что не оставляет времени…

             Он толкнул дверь и, в кое-то веки искренне улыбнувшись, зашел в квартиру.

Здесь стояла вонь, такая, что он чуть не задохнулся. Мерзкий запах просачивался через все поры, забиваясь даже в глаза. Тело Молодого Человека отлично помнило эти ощущения, как любое один раз умершее тело… Так разлагаются трупы.

- Мама? Папа? Таша? – прокричал Молодой Человек, словно пытаясь прорваться через этот удушливый запах. Тишина. Лишь что-то зашевелилось в темноте коридора, дернувшись и снова затихнув, словно откликнувшись на голос…

Молодой Человек медленно пошел в эту сторону, даже не сделав ни единой попытки хоть что-нибудь предположить. Так было легче…

Он подошел, нагнулся… и тут же отпрянул. Это был кусок живого мяса. Внутри шевелилось что-то белое… Черви, пожирающие гниль.

Молодой Человек качнул головой и двинулся дальше, придерживаясь стены. Корни его волос вмиг посветлели. Поседели…

             В комнате находился эпицентр этого смрада. На стуле сидело тело… Кажется, это была женщина. Голова была откинута назад, показывая тонкие синие вены, аккуратно разрезанные посередине. Кожа позеленела от долгого пребывания на воздухе, а руки и ноги опухли, как будто в них накачали воздуха. Живот был распорот, внутри не было ничего… Теперь понятно, откуда то мясо, в коридоре…

Молодой Человек спокойно подошел к женщине и чуть приподнял ее голову, заглядывая в залитые кровью глаза… Он знал ее. Это была его мать…

Его руки задрожали, а по желудку и всем внутренностям прокатился комок рвоты, застряв в глотке. Он отвернулся… и быстро рванул в маленькую комнату, прикрытую розовой дверью. Там жила его младшая сестра. Таша.

От огромной лампы шла вниз тонкая красная нить, заканчивающаяся детским телом. Голова была синяя от удушья, а во рту была зажата маленькая светлая косичка. Правая рука и левая нога были оторваны и валялись на подоконнике, слепо обнимая друг друга.

Молодой Человек отшатнулся от этого зрелища. Корни его волос постепенно становились все белее и белее…

К отцу он не пошел. Ему хватило разорванной капельницы и десяти пальцев, разбросанных по всей квартире…

             На улицу он вышел абсолютно седым.

             Он шел по улице. Просто потому, что улица была. Просто потому, что больше делать было нечего. Просто потому, что идти больше было некуда…

Ничего не было. Никого не было. Серый день, серый воздух, серая сырая земля. Серые опавшие листья, разложившиеся и прогнившие – по закону своей природы… К черту.

Дети не идут домой, им ничего не нужно… Ничего… не нужно… домой… Там холодно… А здесь еще холоднее. Ах, как скучно, боже мой!..

             Его бессмысленный взгляд зацепился за что-то черное. Не серое… На самом краю дороге, на асфальте, в грязи, что-то валялось.

Молодой Человек подошел к этому предмету, медленно и безнадежно.

Это была фарфоровая кукла в белом платье - с черными волосами и шнурованными сапогами… Ее мертвые глаза смотрели на Молодого Человека.

Он усмехнулся, аккуратно поднял ее и, нежно прижав к себе, спрятал на сердце. Или в сердце?..

            Она жила на книжной полке, среди уже переживших свое время старых фолиантов, покрытых толстым слоем пыли. А ее время пока не пришло…

Она наблюдала за Молодым Человеком, пытавшимся забыться в полных и пустых бутылках дорогого алкоголя, блондинках с шикарными фигурами, которые не могли утолить и капли его голода; он курил дешевый кальян и колол в толстые вены тонкий шприц с зеленой жидкостью…

Ничего не помогало. Он до сих пор все помнил.

             Каждый вечер он снимал ее с полки, развлекал ее, разговаривал, играл с ней, танцевал с ней на плече под Агату Кристи… И все бы хорошо. Только она молчала.

А в один день он взял ее на руки, ласково провел рукой по волосам, прошептал на ухо: «милая моя, спаси меня…» и поцеловал ее холодные руки. Но она не откликнулась. Она все еще была лишь игрушкой… Мертвой принцессой.

- Dulldoll! – прокричал он, сжав ее хрупкое тело в своих сильных руках до разрыва кожи на пальцах… И откинул ее, с настоящей злостью и неподдельной ненавистью ко всему миру, в том числе и к ней.

Она ударилась об стекло окна, оттолкнулась от него и упала на подоконник. Из черных глаз потекла прозрачная слеза, смешанная с белой краской фарфорового лица…

Он спит. Ему снится. Ему все это снится…

- Она оживет, если ты захочешь.

- Как?..

- Легко. Но с условием.

- Любое…

- Ты с ней живешь только год. Потом – отдаешь ее мне.

- Все что угодно… Хоть день, хоть час…

- Договорились. Ты уже знаешь, что делать.

             Молодой Человек проснулся и понял, что знает, что делать…

Оставалось лишь взглянуть на календарь. 31 декабря. В новогоднюю ночь любые заклинания действуют сильнее… Тем лучше.

- Я хотел бы умереть красиво… - Мелания стояла на цыпочках, стараясь дотянуться до самой верхушки елки, чтобы надеть на нее звезду. В квартире было холодно, снег залетал через окно и оседал на предметах новогодней роскоши – свечках, елочных игрушках, печенье с корицей, разноцветной оберточной бумаге…

- Но не так, не пошло, не вдвоем, - Молодой Человек даже рассмеялся от такого предложения. Мелания тоже захихикала, наконец нацепив большую желтую звезду на макушку елки.

- Да, это было бы слишком пошло, - согласилась она, отступив на несколько шагов и оглядывая свое творение. Молодой Человек подошел к ней сзади и тихонько обнял за плечи, целуя в затылок. От ее волос пахло свежим снегом и малиной…

- Никогда бы не подумал, что ты любишь праздновать Новый Год, - усмехнулся Молодой Человек.

- А я его никогда раньше и не праздновала. Это так интересно, оказывается, - Мелания улыбнулась, пожав плечами.

- А ведь получается, что у тебя сегодня день рождение, - задумчиво произнес Молодой Человек, аккуратно разворачивая ее к себе и трепля по волосам.

- Ты меня только не бросай, как в прошлый раз, - Мелания прижалась к нему, зарываясь в его рубашке.

- А ты не сбегай от меня… – прошептал Молодой Человек ей на ухо.

Она кивнула, обняв его покрепче…

Они заснули вместе на диване, прижавшись друг к другу, спасаясь тем самым от холода...

- Меня зовут, - резко проговорила Мелания, неожиданно вставая.

- Куда?.. – переспросил Молодой Человек, ничего не понимая.

- Меня зовут, - настойчивее повторила Мелания, вырываясь из его рук.

- Стой, - жестко повторил Молодой Человек, больно дернув ее и снова усадив на диван.

- Ты меня не остановишь, - Мелания кинула на него презрительный взгляд.

- Ты никуда не пойдешь, - он схватил ее за руки.

- Меня зовут! - она пнула его сапогом. Черт, он же знал, что у нее на подошве шипы…

Молодой Человек согнулся пополам и упал на пол, ударившись об край стола. Мелания встала и, не глядя, бросила вниз свой кинжал. Тот вонзился в бесчувственное тело Молодого Человека…

- Прости, милый… - и, не оглядываясь, она выпрыгнула в открытое окно, в ночь, в объятия того, кто так звал ее… За свои слова надо отвечать. Особенно за слова, данные демонам в минуты отчаянья…

оказывается, у меня так мало рассказов про Меланию и Молодого Человека...

но они так много со мной проводят времени...

и уже даже не только со мной...

я познакомила свою новую подругу с ними... и теперь мы знакомы все вместе... а еще там там и Афина где-то ходит, она же наша, родная... и Куин...

Так странно... точнее, удивительно. удивительно, что она спокойно приняла моих героев, и активно участвует в разговорах о них... она меня сегодня успокаивала, когда я рыдала о том, что Мелания убьет Молодого Человека... или... или наоборот... 

Давайте немного передохнем от Валланда :) 

После поста о том, что у меня ничего не творится, меня сильно затворило ))) возможно, это еще и из-за просьбы Ями, да-да, огромное спасибо, без тебя я бы даже думать об этом не стала бы...

for Yami: я очень хотела написать что-нибудь тебе... и написала даже несколько... это - одно из них..)

второе наверное пошлю лично... когда допишу..)

Это вновь Мелания и Молодой Человек... А еще, в следующих сериях ожидайте несколько рассказов про карты и про Царя Эдипа - у меня курсовая по нему, по этому я усиленно о нем думаю..)) вот.

- Догони, - Мелания хитро улыбнулась, подмигнула. Темные глаза заискрились в ночи, черные волосы помогают скрыться во тьме... Поворот, несколько быстрых прыжков, - и вот, все, ее уже не догнать...

            Молодой Человек даже не успел оглянуться, опомниться, разобраться, - а сколько можно?.. – как она исчезла из виду, почти растворилась в темном небе, которое никогда и никому не скажет, где она...

Снег. Холод, дрожь... Сегодня ее руки впервые были теплые. Они долго гуляли, очень долго, от рассвета до самого страшного часа, за полночь, когда все призраки уже вылетели на охоту за своими подопечными – людьми, в чьих квартирах предметы – живые, и в чьи окна так любят стучаться ветра, заставляя холодеть до смерти...

Сегодня она смеялась. Она чувствовала жизнь. Она наконец-то ожила...

И ее тонкие руки, наполненные горячей, кипящей кровью, много раз пытались остыть в маленьких крепких снежках, которыми она закидывала Молодого Человека...

            Она любила играть. Это было так весело... И она была счастлива, когда поняла, что такое радость и смех, настоящий смех живых глаз, а не звукоподражание голосом...

И сейчас она тоже играла. «Догони...»

            Молодой Человек внимательно осмотрелся по сторонам, в надежде найти ее своим цепким взглядом.

Моя маленькая мартышка... Его мысли ласково обняли ее точечное тело, быстро карабкающееся по пожарной лестнице одного из домов. Можно было даже не спрашивать, как она туда попала – от земли до начала лестницы было больше двух метров, ей при всем желании не допрыгнуть...

Но Молодому Человеку залезть вслед за ней было просто. Протянул руки – и вот, он уже на первых ступеньках... Они совсем разные. Настолько разные, что даже страшно. И при этом до безумия похожие...

            Мелания уже была на крыше. Она стояла, махала рукой и смеялась, смеялась, смеялась – ей это так понравилось... Никаких звуков, лишь чистый смех души, словно смех неба, - оттуда же, с высоты птичьего полета...

- Осторожней, - прошептала она, когда Молодой Человек уже почти добрался до конца. Она всего одним движением толкнула ржавую железную лестницу, и та, будто бы только этого и ждав, полетела вниз...

            Молодой Человек успел только удивиться. Впрочем, сколько раз уже можно себе повторять, что от нее можно ждать чего угодно... Особенно от нее живой.

Он бросил держаться за холодную лестницу и быстро прыгнул на один из выступающих балконов. Лестница же, с грохотом упав вниз, заставила пару соседских машин засигналить противным воем, который так раздражает простых людей... Но не их, конечно же, не их. Им-то все равно...

            А Мелания уже сидела на крыше, свесив ноги над балконом и весело болтая ими из стороны в сторону. Ей нравилась эта игра, она давно так не веселилась... точнее, никогда...

Что ж, поиграем по этим правилам. По правилам жестокого, но такого смешного мира...

            Молодой Человек, протянув руку, резко дернул за ее массивный сапог, надетый на миниатюрную ножку. Мелания, взвизгнув, упала в его объятия, не прекращая смеяться. Он поймал ее и сильно-сильно сжал, словно боясь отпустить, потерять, теребя ее волосы и ласково шепча:

- Догнал?.. – но она лишь опустила глаза, закрыв лицо руками.

- Ты такой странный, - она смеялась, будто бы была в истерике, кажется, ее глаза уже даже начали блестеть от слез – ей просто было весело... Безумно весело... Или же весело до безумия?..

Впрочем, она всегда была ненормальной.

            Внезапно она наклонилась и вытащила из сапога тонкое лезвие ножа, переливающее всеми оттенками темноты. Еще доля мгновения – и она бы вонзила его в Молодого Человека, ничуть не боясь последствий. Какие к черту последствия, есть только здесь и сейчас, а все что потом – будет уже не с нами... Ей не было страшно, она даже не подумала, что может произойти. Эта игра, и надо уметь играть по правилам, не проигрывая... Кто же виноват, если он не умеет играть?..

            Но Молодой Человек умел играть. Он знал о Мелании совсем мало, самую малую часть из доступного, но этого хватило, чтобы предугадать всего одно действие и спасти себя... С ней всегда приходится спасать. И себя, ее – заодно, чтоб не скучно было...

Он сделал два шага назад и оказался у других перил балкона. А Мелания, попробавшая последовать за ним, вдруг остановилась. Что-то держало ее сзади, что-то, что не давало ей двигаться с места. Она оглянулась, больно дернувшись шеей – ее волосы были привязаны к балкону крепким узлом, красивым черным бантом...

Это было что-то новое. Что ж, тем интереснее...

            Молодой Человек стоял в отдалении, сложив руки на груди, приготовившись наблюдать за представлением. Но Мелания отнюдь не собиралась выступать – это был бы не ее стиль...

Нож все еще был в ее руке, а значит – никаких проблем... Она резко рубанула по волосам, случайно задев еще и руку, на которой тут же выступила полоса крови. Но боли она не чувствовала – лишь игру, безумную, сумасшедшую игру...

Молодой Человек вздрогнул – он не ожидал такого поворота. Мелания смеялась, нож вылетел из ее рук, следуя инерции удара, и, разбив стекло чьего-то окна, залетел в квартиру, в которой горели свечи... Осколки брызнули во все стороны; несколько попали на Молодого Человека, чуть больше – на Меланию, в том числе и на ее узкие губы, искривленные улыбкой...

И тут уже и Молодой Человек засмеялся. Он быстро сделал шаг вперед, схватил Меланию, и, не раздумывая, вступил в чужую квартиру, наполненную брызгами крови, разбитым стеклом, дрожащим светом свечей и новогодним настроением, - там стоял отчаянный запах корицы, поглощающий даже металлический привкус крови...

            Он поцелуем прикоснулся к ее руке, по которой струилась кровь от пореза, перемешанная с черными прядями. Он чувствовал жизнь, бьющуюся, пульсирующую в ее венах, рвущуюся из каждой клетки... Это было так непривычно... И так... так весело...

А затем и к губам, смеющимся, повторяющим его смех, а так же смех неба, судьбы  и мироздания, он прикоснулся своими такими же красными, кроваво-алыми, как и ее...

            И лишь холодный ветер, залетевший в окно, ласково обнял их обоих, закрыв от рассвета, который уже собирался нарушать их покой... Нет. Они навсегда останутся в этой ночи... Их время – зима и ночь...

Что же будет на новый год?.. Эта зима их убьет... 

Мелания и Молодой человек

            Она брела по темному городу, белоснежный снег падал на ее короткие, только что остриженные угольные волосы. Каждый поворот манил за собой, каждый переулок звал прогуляться по нему, а зимний ветер нежно шептал его голосом, голосом ее создателя, заставляя бежать, быстрее, быстрее, быстрее...

Минуту еще... Нет. У них нет больше даже этой минуты. Она больше не придет, она должна учиться жить одна, она научится, так будет лучше...

Лучше для кого?..

Только страха больше нет... Уже действительно не страшно... Совсем не страшно... Только ноги немного подгибаются, словно она только что из клетки... Из клетки своего фарфорового тела...

Однажды так должно было случиться. И никто не виноват, что это случилось именно сейчас...

И до полночи одна... Она должна была сегодня быть одна только до полночи. Но вышло так, что теперь она будет одна... всегда.

            Молодой человек бесшумно зашел в квартиру, отряхнул сугроб снега, налетевший на него за ночную прогулку. В квартире было темно и тихо... Впрочем, там было так всегда. Мелания не любила шума...

Она просто подходила и обнимала его, соскучившись...

А еще чаще она приходила вместе с ним.

            Но не сегодня. Сегодня был особый день... Бесконечный снегопад... В такие дни они гуляли по отдельности всю ночь, слушая музыку и пробираясь настроением, холодом и снегом до самых костей...

А в самых темный час они встречались где-нибудь на окраине и понимали, что не могут быть друг без друга дольше этих несколько часов. Это казалось просто физически невозможным...

            Но она сегодня не пришла. Молодой человек ждал долго... Утешал себя тем, что, быть может, заблудилась, опаздывает...

Да и не в их привычках было нервничать. Не пришла – значит, так было нужно. Никаких проблем, никаких вопросов...

            Он прошел на кухню. На столе стояла ее кружка. И ничего больше, никаких других следов ее пребывания. Но она редко ела, она не очень любила это дело, поэтому...

            И поэтому молодой человек просто прошел в их комнату, решив, что она сидит там.

Не обманывай себя! – внезапно отчаянно застучал ее голос в висках, но он не слушал его. Куда она может деться? Разумеется, она там. По-другому и быть не может.

Он лишь остановился около самой двери, вдруг почувствовав холод, веющий оттуда...

И, конечно же, все понял.

Трудно было не понять...

            Окно было открыто настежь, из него дул холодный северный ветер, на подоконник хлопьями падал снег.

А рядом стояла коробка из-под обуви. Он подошел к ней, негнущимися от холода пальцами открыл ее...

Там лежали ее волосы. Его любимые ее черные волосы... все еще пахнущие ею...

Ее выбор оказался таким. Молодой человек только передернул плечами...

            А затем он снова пошел на кухню, открыл окно еще и там, чтобы в квартире стоял настоящий сквозняк, чтобы было как на улице, как у нее сейчас... Достал белую пачку сигарет, закурил, задумчиво посмотрел в открытое черное окно... По окаемке города плясал пожар.

- Вот твой следующий заказ.

- Хорошо. Где, когда?

- Она будет в этой комнате, - узкий ноготь надавил на точку на плане. – Всего несколько минут, правда. Затем двери автоматически закроются. И выбраться оттуда можно будет только одному... Я надеюсь, это будешь ты.

- Не сомневайтесь.

- Отлично. Удачи.

              Высокая худая девушка, с черно-угольном каре и холодными черными глазами, в высоких черных сапогах на платформе, узких черных джинсах и обтягивающей черной кофте стояла перед ним и улыбалась, сверкая глазами.

Это былаона. Совсем другая, совсем не та, которую он знал... И все же, это была она. Создатель всегда узнает свое творение, он всегда будет его любить, даже не признавая этого, даже не понимая это, но – будет...

- Привет, - усмехнулась девушка.

- Давно не виделись, - кивнул молодой человек.

            Они стояли друг напротив друга, у каждого в руках был револьвер, направленный ровно в сердце. И каждый думал, - а есть ли у другого это живое, бьющееся где-то внутри, сердце?..

Ситуация была безвыходной. Они умрут одновременно, не дав другому даже вздохнуть, не то что уклониться от беспощадной черной пули...

- Я не могу позволить, чтобы умер не только создатель, но и его творение, - высказался молодой человек, бессознательно пытаясь ее задеть. Но ей было все равно...

- Продолжай, - спокойно сказала девушка. Она стояла, словно каменное изваяние, словно фарфоровая кукла, не шевелясь, и, кажется, не дыша...

- У меня в револьвере всего одна пуля, - молодой человек без всякого страха опустил оружие, наглядно прокрутил барабан и вынул оттуда все пули, кроме одной. Они со звоном ударились о кафельный пол.

- Давай убьем любовь? – она приподняла одну бровь и чуть заметно улыбнулась, вспомнив эту их песню. Или какие-то другие воспоминания... А почему бы и нет, столько времени прошло, у нее многое могло произойти....

- Я должен стать сильней, - согласился он.

- Что ж, давай поиграем в рулетку, – приняла она его предложение.

– Lady is first, - и он наклонился, кинув револьвер по полу. Тот бесшумно прокатился, не задев звонко ударившихся пуль. Девушка пожала плечами, откинула свое оружие в дальний угол, доказывая, что она верит ему, подняла его револьвер. Прокрутила барабан, направила на молодого человека.

- Все это всерьез? – спрашивали они, недоумевая, не понимая, как могло такое произойти. Но каменные взгляды холодно кивали – да... Выжить может только один... Или Создатель, или Творение. 

Выстрел.

- Мне никогда не везло. С самого начала, - с издевкой произнесла она, кидая револьвер молодому человеку.

- Проверим мою удачливость, - тихо сказал молодой человек. Он не глядя прокрутил барабан, все еще с закрытыми глазами направил револьвер точно на девушку.

Она незаметно вздохнула. Он только что потерял свою тень... А у нее своей никогда не было... Никто из них не выживет...

Выстрел.

            Когда он открыл глаза, никогда рядом уже не было. Лишь разбитая фарфоровая кукла...

           Молодой человек проснулся от боли, которую никогда бы не пережил в жизни. Только во сне...

Руки все еще дрожали, как будто чувствовали тяжесть револьвера, словно чувствуя тяжесть вины...

В душе все до сих пор с треском рвалось, с грохотом падало на пол, разлеталось на тысячи кусочков, металось в страхе, билось о стекла, вырывалось из клетки... - он перевел дыхание. Все хорошо. Хорошо...

            Он поднялся с постели, подошел к окну. На подоконнике сидела Мелания, слушая музыку и что-то рисуя. Он заглянул ей через плечо, чтобы увидеть рисунок...

Она рисовала его сон... Девушка, он, револьверы и уходящая тень...

Он всегда знал это. Но даже не догадывался, что все это – правда...

И опять те же герои... 

Тут они уже давно общаются, прошло несколько лет с того времени... И да, тут же ее наконец-то называют по имени... 

- Мне часто снится, как ты умрешь, - молодой человек сидел в белом кресле, без выражения смотрел в широкое окно, на подоконнике которого сидела его маленькая готка, Мелания.

- Уверена, в половине случаев меня убиваешь ты, - усмехается она, отхлебывая из своего стакана какую-то черную жидкость, смесь которой молодой человек никак не мог понять. Впрочем, он и не пытался.

- Да, - спокойно отвечает молодой человек. – Это вполне логично.

Та только пожимает плечами и внезапно резко открывает окно, поворачивается и перекидывает ноги в тяжелых сапогах с красной шнуровкой по другую сторону окна. Смотрит в темное небо, а из ее наушников так же неожиданно вдруг начинает рваться какая-то музыка; слова разобрать невозможно, зато барабаны слышны отчетливо.

- А в другой половине? – через некоторое время спрашивает она. Молодой человек поворачивает голову в ее сторону, непонимающе смотрит, но она не оборачивается.

- А в другой половине ты падаешь из окон, - насмехается над ней молодой человек. Мелания смеется, а потом вдруг словно бы делает неловкое движение и прыгает из окна вниз.

            Молодой человек спокойно встает, подходит к окну, выглядывает. Вздыхает, качает головой и протягивает руку вниз.

Мелания стоит на выступе нижнего окна, руками держится за карниз. Беззвучно смеется, выказывая веселье даже в глазах.

            Когда она, наконец, снова забирается на подоконник, молодой человек незаметно для нее с облегчением вздыхает. Она никогда не узнает, что у него в груди разом оборвались все нити, когда она спрыгнула... Пусть потешается, ему не привыкать...

Посвящается Ями...

Предполагается слушать с... http://www.liveinternet.ru/users/2904172/post190015180//

Правда, это те же самые герои, что и в рассказе Фильм... Кстати, я ни там, ни здесь не упоминала, но у этой девушки черные длинные волосы и челка, а у молодого человека - наоборот, белые (седые, я бы сказала), и тоже длинные...

            Она пошевелила правой рукой. Чуть приподняла ее и тут же уронила. А молодой человек весь дрожал, глаза хотела вылезти из орбит, а сознание отказывалось верить. Такого не бывает. Это все сон.

            Раздался внезапный стон, молодой человек на подкашивающихся ногах сделал несколько шагов назад. Нет, нет, нет, сто тысяч раз нет. Закрой глаза, тебе все кажется.

            Но молодой человек не закрыл глаза, а, словно мучая себя, смотрел, как бесконечно медленно поднимается голова девушки, которая только что была неживой куклой...

            Он всего лишь хотел иметь друга. Друга, который бы его всегда понимал, который бы не задавал лишних вопросов, но в то же время – с которым можно было бы поговорить... Ему нужен был друг, который просто все время был бы рядом...

            Когда их глаза встретились, все его тело содрогнулось от понимания, что он натворил. Взгляд девушки-куклы говорил о боли, о муках, которыми сопровождается каждое рождение... Но он же не знал, что так бывает!

Ноги все-таки подкосились, молодой человек начал валиться на пол, едва успев удержаться руками за шершавую стенку.

Девушка моргнула. Молодой человек тоже.

            У него был друг. Он почти подходил по всем критериям, кроме одного – с ним нельзя было поговорить. Это была кукла.

            Девушка попробовала встать, но не послушные новые мускулы отказывались слушаться. Она со стоном мольбы посмотрела на молодого человека, но тот тоже не мог пошевелиться – его сковал страх, первобытный ужас... Безумная война страстей оковала его конечности стальными прутьями.

            И тогда он решил оживить своего друга. Перерыв бессчетное количество книг, он наконец нашел то, что искал – способ, как оживлять кукол. Он не верил этому, но попробовать стоило...

            Молодой человек подошел к девушке и нерешительно протянул дрожащую руку. Она с благодарностью посмотрела на него и попробовала поднять свою в ответ – но молодой человек не удержал холодную, мертвую ладонь в своих руках, и она упала, с грохотом ударившись об стенку.

Девушка с грустью смотрела на пол, нещадно проклиная свою беспомощность. А молодой человек наконец перестал дрожать и вдруг снова резко схватил ее руку, сильно дернул вверх. Что-то скрипнуло, девушка попробовала поймать ногами пол – но он поднял ее слишком высоко. Голова безвольно смотрела вниз...

            Кто же знал, что если очень сильно чего-то хотеть, оно сбывается...

            Молодой человек также резко отпустил ее, но она не свалилась на пол – а лишь облокотилась об стенку, медленно съезжая по ней.

- Стой! – рявкнул молодой человек, смерив ее презрительным взглядом. Девушка сжала кулаки, голова ее все еще была опущена. Изо всех сил напрягши ноги, она уперлась ими в пол, пытаясь перестать скользить.

- Подними голову! – безжалостно приказал молодой человек, когда ее ноги крепко стали держаться на полу, а руки цепко держались за шероховатую поверхность стены.

           Девушка попробовала поднять голову, но та снова быстро свалилась на грудь.

- Посмотри на меня! – разъяренный взгляд молодого человека сверлил ее насквозь.

            Девушка сделала еще одну попытку. И еще. И еще... Пока ор хозяина не отпечатался в ее душе навсегда...

И только тогда она смогла поднять голову. По щеке текла слеза...

- Обниму... Холодно... – прошептала она, лежа рядом с ним на кровати. Молодой человек улыбнулся, повернулся к ней лицом, прижал крепко к себе и прошептал в ответ:

- Живая... – и хотя в ее теле все еще текла холодная кровь, ей вдруг перестало быть смертельно холодно. Она заслужила это...

- Живая... – согласно повторила она, прикрывая не закрывающиеся веки...