- Он не приедет. Можно было даже не писать, - Рагна перехватила Вернадию за руку и упавшим голосом произнесла давно известную всем истину. Шансов на спасение не было. Ответ на это письмо знали еще древние Шаманы Первых Королей...

- Знаю. Поэтому я поеду к нему сама, - со своим привычным, ледяным спокойствием ответила Вернадия, чуть кивнув Рагне и прося отпустить руку. Рагна устремила на нее настороженный взгляд, пытаясь проникнуть сквозь стену холодного неба ее глаз, зная, что это бесполезно... Комната за этой стеной была недоступной для нее.

- Поедем вместе, - без тени сомнений произнесла Королева, привыкшая повелевать и не ждавшая неповиновения. Но сейчас она знала, что ничего не поможет... Ее власть не распространялась на эту девушку. Девушку?.. да полно, человек ли это вообще?..

- Нет, - отрезала Вернадия - как всегда, тихо и легко. – Моя задача – оберегать тебя, а там я не могу обеспечить тебе безопасность. Оставайся здесь и ни в коем случае не будь одна. Убийца рядом.

- Ты хочешь сказать, что поедешь одна? Это сумасшествие. Даже Рагнар не может позволить себе такой роскоши.

- Я знаю эти дороги лучше, чем их Создатели, - усмехнулась Вернадия, выдернула руку и вскочила на коня, черного коня с желтыми глазами.

- Удачи, - прошептала Рагна, хотя в душе ее поднималась и бурлила ярость. Вернадия приподняла одну бровь, полуубнулась, наклонилась к гриве коня – и к уху Королевы, - и добавила:

- И Спасения, - и, ударив каблуками сапог в бока лошади, помчалась в назревавший на горизонте вихрь...

Ее конь не споткнется, нет, не споткнется, летя через камни, летя сквозь запах жасмина...

И снова этот сон... Этот проклятый сон, эта ласковая дремота, из которой не хочется вырываться, в которой хочется поселиться и жить вечно, забывая обо всем, а уж тем более о том, что это – всего лишь сновидение, а не жизнь... Впрочем, какая разница?..

Мелисса... Такая тонкая, такая гибкая, легкий лимонный аромат, который проникает под самую кожу и смешивает  с кровью, который приносит успокоение и счастье, настоящее, неподдельное... Такая теплая и почти такая же невозможная, какая прекрасная.

- Слышишь? Иволга... Рассвет, - она шепчет и тихо смеется, улыбаясь и искренне радуясь всему, что есть в этом Мире...

- Я вплету ее крик тебе в косы... И рассвета не будет, - улыбается Рагнар и аккуратно берет светлые пряди в свои руки, вплетая в эти узоры новое добавление – рассветную песнь иволги...

            Удар волчицы был смертельным. Удар белой волчицы, который не существует – что может смертоноснее, что может противоестественнее, а потому – убийственнее?.. Такие вещи уничтожают просто потому, что к жизни они никак не относятся...

            Но Верлал выжил. В его душе жило чувство, которое было сильнее. Сильнее любого валландского медведя,  удушение в лапах которого воспето в шаманских песнях – мягкое, теплое, темное, уничтожающие, как во сне... Что уж говорить про волчиц. Всего-то: белая волчица, чье Созвездие иногда даже можно увидеть на Небе – а значит, не такая уж она и несуществующая...

           Если столкнуть их вместе – бурого валландского медведя и белоснежную небесную волчицу, - исход битвы неизвестен. Скорее всего, оба просто пропадут в бездне, потихоньку поглощающей этот Мир – она поглощает все, с чем не может справиться Мир, поглощает все вопросы, на которые Он не может дать ответы...

            Но если столкнуть это чувство, ради которого Верлал решил выжить, с нею же – конец боя предрешен... Нет, нет. У этого боя просто не будет конца – они будут продолжать биться каждый день, каждый час, каждую секунду, пока Миру это не надоест, и он не заставит одного из них погрузиться в пучину беспамятства, пока одного не засосет та самая бездна...

            А пока горит это чувство, Верлал будет жить.

Прошу, не убивай его.

Иначе убьешь и себя.

            Рассвет все-таки наступил. И этот бесконечный, мелодичный крики иволги... Он звучал, и звучал уже не во сне. Он звучал в этом липком, вязком тумане, запах, вкус и теплота которого непреодолимо напоминали кровь... Ощущение металла внутри себя было неразлучным чувством всех валландцев.

            Рагнар открыл глаза – перед ним расстилалось огромное поле, по горизонту которого черной окаемкой темнел лес, густой и непроходимый... А справа, слева, позади – были горы, каменные скалы, необрушимые и вечные, как валландские короли... Нет. Какими когда-то были валландские короли...

А где-то там, далеко за лесом, - нет, еще дальше, гораздо дальше, - бушевало море... Холодное, темное, тяжелое, почти воображаемое – но, несмотря ни на что, оно было. И когда-нибудь Рагнар доберется до него. Это – его цель, и он не отступит...

            Протяжный вой разрубил все нити, еще связывающие молодого Короля со сном, и прорубил в тумане для него тропинку – теперь он точно доберется до своих воинов, чей лагерь так и остался стоять там, где он их оставил, ожидая своего военачальника, совсем недавно сложившего свои королевские полномочия... Но они об этом пока не знали.

            Рагнар приударил коня и, прижавшись к его шее, - чтобы окончательно не утонуть в этой серой дымке бытия, - помчался навстречу своим воинам, своим хаскам, чьи небесные глаза и кровожадный вой помогли пробудиться ему, помогли вернуться к своей жизни, своему морю...

К себе.

            Белые камни, белый мрамор, отражающий солнечный свет такого же белого солнца, - слишком холодный, для того чтобы поглотить его, слишком вечный, чтобы прервать привычку…

            Древние Боги были жестокими и злыми. Справедливость была им нипочем – да и что такое Справедливость?.. Зато с Правдой они всегда были на ножах. Просто она всегда сильнее… А Ложь убивает даже Богов. Так что тут - без выбора…

            Этот Храм принадлежит одному из таких Богов – звероподобных и уже давно забывших свое изначальное предназначенье, просто потому, что ни жрецы, ни Шаманы не заглядывали сюда больше десяти Вечностей… А кому какая разница, что было до этих незапамятных времен?..

Правильно. Никому.

            Вернадия не могла проскакать мимо этой ожившей, - никогда не умиравшей? – памяти Древности. Ее всегда тянула к забытым богам… А Богов – к ней.

            Ступени, достигающие колен, поросли травой – кажется, это были даже не сорняки… Жасмин?.. Мелисса?..

Храмы строятся не для людей. Храм – это обитель Бога… И лишь избранные могут достигнуть его алтаря.

            Вернадия пробралась внутрь. Ей это почти ничего не стоило – пару больших шагов да разодранные локти… Не большая цена за прикосновение к священной тайне.

            Холодная мощь давила внутренней силой, темнеющий от синих туч, предвещавших грозу, свет окружал со всех, мягко, но настойчиво обнимая дуновениями Северного ветра за плечи… Она у него в ладони, и уже не убежать.

            Там, в темноте, у самого алтаря, колено-преклонно стояло некое существо в темном плаще, которого Вернадия издалека могла бы принять за статую – если бы не чувствовала его живую силу где-то совсем рядом… Человек. Мужчина. Почти Ветер…

            Конечно, это был он. А как же иначе.

Вернадия тихо, незаметно, будто бы по воздуху, подошла к нему совсем близко и села напротив, с идеальной прямой спиной, - как ее учили в Монастырях молиться, - устремив на него, - не на Небо, конечно, и уж тем более не на тяжелый, мрачный потолок Храма, - свой взгляд, проникающий внутрь сознания и прожигающего там все, словно пуля, оставляющая после себя только пепел.

            Его невозможно не ощущать на себе. Иначе умрешь. А умирать неизвестно отчего никто не любит…

            Глаза открылись резко и неожиданно, словно у испуганной орлицы, - такой же безумный желтый взгляд…

- Вернадия, - проговорил он, сам еще не сообразив, что произошло. – Да, только у тебя может быть такой тяжелый взгляд, что его почувствовала даже моя Богиня, находясь во мне…

- Я писала тебе, - кивнув, ответила Вернадия. Нельзя сбиваться на посторонние мысли, нельзя. Иначе она забудет, ради чего пришла.

- Я читал, - согласился мужчина, поднимаясь. – Пойдем. Здесь не место для того, что ты хочешь сказать мне.

- Точнее, для твоего ответа мне, - уточнила Вернадия, мгновенно, даже не успев моргнуть, взлетая на ноги.

- И для этого тоже.

            Они вышли в дикорастущую зелень валландских гор, плавно переходящую в смиренную для богов, но бурную для людей растительность Монастырей… Где проходила граница – неизвестно, наверное, и самим Древним Богам. Да и кому теперь это нужно?..

            Они пошли, по колено утопая в этой траве, пригибая ее к земле и прокладывая себе дорогу лесу... там травы меньше. Там деревья. Их больше и они сами больше...

- Почему ты не поехал в Валланд? – резко, сразу спросила Вернадия. Она вдруг почувствовала, как внутри нее просыпается память, просыпается то, что она так старательно старалась убить в себе постоянно – и то, что она непрерывно ищет… И никак не может понять, что же страшнее. Вспомнить или, все же, забыть.

- Эта династия должна умереть. Соболезную. Ты успела привязаться.

- Я не уже давно не привязываюсь к людям – так же, как и к памяти. Кто тебе сказал, что она должна умереть? Я не верю в Судьбу.

- Ты веришь в чувства.

- Я этого не чувствую.

- Это чувствуют те, кто мудрее и старше тебя на несколько Вечностей… Позволь им решать. В конце концов, ты уже взрослая. Выбрось этот юношеский максимализм и оставь вершить Судьбу тем, кто знает, что делает.

- Рядом с тобой я чувствую себя той маленькой девочкой, что когда-то училась у тебя… Прекрати это.

- Это твое дело, и ты вольна поступать так, как тебе кажется правильным. Но я не могу приехать.

- Кто? Расскажи мне, кто они. Расскажи.

- Ну вот. Ты просишь не считать тебя маленькой, а сама ведешь себя так же, как и раньше.

- Расскажи.

- Боги.

- Конкретнее?

- Ты их не знаешь… Точнее, не помнишь. А вспоминать не хочешь.

- Это страшно. Но я готова. Время уже давно пришло.

- Имя Табити тебе известно?..

            Вернадия схватилась за голову, выронив травинку, что держала в руках, периодически покусывая ее. Там, глубоко внутри, кричала, будоражила, рвалась память, которая знала, которая все знала, которая могла возродиться в любую секунду – и которую не пускала Самозащита, Самозащита того самого Человека, что когда-то был насильственно возрожден в ней… А память – память относится к Миру… Нельзя убить Мир до конца. Он всегда будет жить в тебе, несмотря ни на что…

            Конечно, известно. Здравствуй, мама.

Я помню, что совсем не хотела писать этот кусок. Он родился как-то сам, независимо от меня... Видимо, Рагна очень хотела показать, какая она на самом деле, какая у нее душа и о чем ее мысли...

Правда, потом я узнала о ней гораздо больше. Да и теперь постоянно узнаю..)

На всякий случай напоминаю - это они с Вернадией отправились на проверку ночного города..) он у них очень маленький, оказывается. Именно сам город - те, что не воины, живут за его пределами.

Как-то я не логично разбиваю на куски )) тут продолжения разговора Верлала и Музыканта после ухода Рагнара и следующий отрывок - разговор Рагны и Вернадии.

Вот, начинаются мои любимые моменты... Эх.

Да-да, вы, кстати, не подумайте, Рагнар - он на самом деле не такой, правда-правда, это просто так случайно сложилось..)))))

Вот этот эпизод мне нравится, как написан. Хороший. Интересно, сколько я над ним работала?.. эх.

Этот кусочек совсем маленький, я вообще думала, что он пойдет сразу же за предыдущем ))))

Но, в общем, как-то так. Перечитывая этот момент, я думала, как Рагна изменилось за время действия... на том моменте, который я сейчас пишу, она почти полностью другая..) но при этом она всегда стоется Королевой..) уже третьей моей Королевой..)

Итак, снова появляются наши старые знакомцы - Вернадия, Музыкант и Верлал )) вы их уже небось забыли..) 

Я, кстати. так и не разобралась в характере Вернадии. Честно. Она меня все время удивляет..)

Я в пятницу уезжаю..) каникулы же..) сначала на свадьбу к сестре (не родной, к сожалению, а двоюродной), а потом во Владимир с классом. А потом в Муром с родителями :) так что на некоторое время пропадаю...

И да! Требую впечатлений от знакомства с Шаманом )))

Большой кусок, но мне не хотелось его разрывать, потому что тогда мы все потеряем суть диалога ))) 

Они мне тут все очень нравятся... И Рагнар, и Рагна... и кстати да. Вопрос к вам - как думаете, кто старше, Рагнар или Рагна?))

Честно говоря, я сейчас просматриваю весь текст, который у меня написан про Валланд и прихожу в ужас :) там так много... 

А я еще продолжаю писать небольшие рассказы... и Валланд тоже постоянно пишу, так что там объем текст увеличивается )) а разгадку я до сих пор не знаю...

            Рагнар вырвался из беспокойной полудремы, - которая навалилась на него взамен трех бессонных ночей, проведенных в седле, - чувствуя, что сейчас он теряет что-то очень важное – часть души, если не больше… И поэтому он снова зажмурил глаза, пытаясь поймать это неведомое ускользающие что-то,и мгновенно провалился в сон, с грустью понимая, что на самом-то деле, времени у него на это нет. А также на завтрак, развлечения, покой…Только на войну.

            И внезапно он вспомнил, что он только что потерял – сон… Всего лишь сон, но, о Солнце, какой сладкий сон… Мелисса…

            Таких девушек, как Мелисса, в природе не бывает. По крайней мере, в той природе, в которой родился и вырос Рагнар. Здесь нет кареглазых и светловолосых девушек, - в основе своей все чернобровые, темноволосые и светлоокие, - а также здесь нет мягких, нежных, - добрых, в конце концов… Девушки воспитываются почти в равных условиях с мужчинами, а потому они воинственны, сильны, и никакая защита им не нужна… А как же иногда хочется спасти беззащитную девушку от какой-нибудь напасти! И вот ведь гвоздь судьбы – напастей куча, а помощь некому не нужна…

            А может, нужна. Прогнав сонную дурь, Рагнар теперь уже отчетливо понял: нужна. Только не девушкам, а Королевству… Его сестра, Рагна, семь дней назад прислала с быстролетным вороном ему письмо, в котором сообщала, что их отца зверски убили и что ему, как наследнику, нужно приехать и хотя бы формально стать Королем. А дальше – по обстоятельствам… Рагнар был потрясен смертью отца, хотя бы потому, что убить воина не на войне, это… Это по меньшей мере несправедливо, гадко и подло. Но Рагнар не мог уехать в столицу – на тот момент он был на северной границе Королевства, здесь шла война, а он - главный военачальник, и покинуть свое войско не может. Решив, что власть формально пока может перенять их Шаман Хумбра, а фактически Рагна справится и сама, Рагнар остался под крики: «Король умер, да здравствует король!» - своих воинов.

            Но через несколько дней пришло еще одно письмо от Рагны, которое скорее писалось от имени сестры, чем от официального лица, сообщающего о гибели правителя, как это было в прошлый раз. Рагна писала, что в первую ночь после смерти их отца было убито трое людей из совершенно незнакомого ей оружия. Трое самых лучших воинов, которые были в столице, а не на войне… Из оружия, которое оставило странные следы на теле. Которое не смогли опознать и лучшие закупщики оружия, ездящие по разным сторонам света и повидавшие на своем веку очень много… Но и это еще не все: никто даже не слышал, как воины сопротивлялись, и сопротивлялись ли?.. Казалось, в Валланде такое невозможно – чтобы человек погиб, не борясь, и однако же…

Но даже не это так сильно взволновало Рагну. Самое ужасное было то, что на следующую ночь это повторилось – трое самых лучших воинов вновь легли от этого неизвестного оружия. И на следующую… И она молила Рагнара поторопиться. И выбора уже не было: ехать, чем скорее, тем лучше.

            И вот, уже заезжая на подъемный мост, ведущий прямиком к их замку, его волновала всего одна мысль: что это? Проклятье, заразная болезнь или… месть?..

            В чистом поле небо всегда кажется больше, ночь – темнее, а звезды – ярче. И все запахи, витающие в воздухе, с приходом темноты обостряются, мигом наполняют грудь, забиваясь даже в самые потаенный уголки, где, как известно, живет душа…

            Ночь пахнет неизвестностью, приправленной сладкой росой – чтобы смягчить ужас, который иногда, но внезапно заплескивает такою порою…Ночь очень любит запугивать путников страшными сказками, и сколько не пытайся ей объяснить, что ты-то уже свой, тысячелетиями знакомый – она не слушает. Хотя понимает все, хитрая – просто ей нравиться пить отголоски чужих страхов, вместо чая, на завтрак…

            Запах бесконечно далеких звезд здесь почти не чувствуется, но все-таки временами до тебя доносятся холодные, но, к удивлению, мягкие ароматы, точно исходящие от звезд – перепутать невозможно. Ты любишь их ловить, бегая по всему полю – но обычно это получается только с рассветом, когда остается всего несколько самых последних звездочек, заспавшихся и не успевших вовремя скрыться – вот тогда-то ты их и ловишь…Но это маленькая тайна. Тссс.

            Ветер пахнет свежестью родных гор с примесью почти неуловимого морского бриза, такого невозможного, но такого желанного… Ты любишь слушать его сказки о далеком-далеком Море, которое все-таки где-то есть – но так далеко, что о Нем даже думать бессмысленно, - только если мечтать… Правда, эти сказки часто переплетаются с историями о слишком близких, но до сих пор до конца не изученных горах – и получаются новые истории, вымышленные, но оттого не становящиеся хуже. Наоборот, только лучше – ведь они оживают и воплощаются. Где-нибудь… Но на утро обо всем следует забыть – а то разболтаешь кому-нибудь, слово не то какое-то скажешь, и – бац! – судьба героя уже сломана. Ведь некоторые слова обладают разрушительной силой…

            Так, а вот это незнакомый запах. Что это?.. Мм… Цветок какой-нибудь? Нет, цветок отдавал бы сладостью… А этот – с кислинкой. Ох, да это же…

- Мелисса? – спросил молодой человек вслух, пребывая в глубоком удивлении – мелисса не растет на этом поле, она ушла отсюда, вместе со многими травами – обиделись, как дети, на цветы, за то, что им отдают большее предпочтение…

- Ой, - тихо произнес испуганный, до безобразия молодой девичий голос, - кто это? Вы меня знаете?.. 

            Молодой человек быстро принял сидячее положение и посмотрел прямо перед собой, стараясь разглядеть в темноте свою собеседницу. К сожаленью, ночь, словно ее подруга, скрыла лицо – все, кроме горящих внутренним теплым светом карих глаз и тени мимолетной улыбки.

- Нет, - рассмеялся молодой человек, - я вас не знаю. С чего вы решили? – он улыбнулся, но потом понял, что его лица все равно не видно (если конечно злодейка-ночь не подстроила очередной игры с его – или ее – глазами), и потому попытался улыбнуться голосом. – Я вас испугал, да? Простите… Просто от вас так неожиданно веет мелиссой…

- Мелисса – это мое имя, - очень серьезно произнесла девушка, которая уже сидела напротив него, на мокрой от росы траве. – А что, это еще и запах такой?.. – с запозданием спросила она.

- Это такая трава… Неужели вы не знаете? Ах, вам нужно обязательно ее увидеть! Вы сейчас не очень заняты? – девушка в секундном раздумье посмотрела на не доплетенный венок, но потом махнула рукой:

- Нет, не занята, - она тоже рассмеялась. - Пойдемте? – и она встала, легко протянув руку молодому человеку...

            А затем, после целой рощи мелиссы, вечности ходьбы и случайного поцелуя, молодой человек проснулся, отчаянно ловя предательски улетавший запах свежей мелиссы…