Я знаю, написала мало, но это конец главы. На следующюю вдохновения не хватает. Читайте!

Повесть о Мари.

                      Глава I. Начало

             Сумерки опускались на прекрасный город Париж и его окрестности. Париж нас сейчас не интересует, ведь своим взором направляемся в его окрестности. А точнее, в деревушку Армантьер, та, что на берегах реки Лис. Ведь именно там происходят события, о которых я собираюсь рассказывать.

- Вот так и закончила свою жизнь Маргарита де Бейль, всего-то в тридцать лет, – раздался голос матери – спокойной ночи, детка.

- Спокойной ночи, мама! – с нежностью, но и маленьким ехидством раздался звонкий голосок. Ведь девочка не хотела спать, потому что, она решила ночью поразмышлять о Армантьере, ведь ей послезавтра отсюда уезжать. Она думала: «Зачем мне уезжать? Мне и здесь хорошо. Мама сказала, это обязательно. Но мне так нравится играть на берегах этой чудесной реки! – этот маленький ребенок, (которому, заметьте, всего десять лет) наша героиня. И она пыталась размышлять по взрослому, и все-таки догадаться, зачем ей уезжать – Мама сказала, что я там буду жить у моего брата Мордаунта. И по приезду, надо будет ему сказать, что моя мать – Анна де Бейль. А интересно, мой брат похож на меня? – Мари зевнула, и больше не в силах сдерживать сон, уснула. 

*      *      *      *      *      *      *      *      *

             Теперь, мы проследим за тем, куда ушла мать. Из детской она направилась в «кухню», если так можно назвать стол, четыре стула и тумбочку, на которой стояли два графина – с вином и с водой. На одном из стульев, сидел в дребезги пьяный Д’Артаньян, попивая вино из первого графина.

- Ну что, миледи? Скоро за все твои злодеяния придет расплата. Мари выросла, и послезавтра уедет. И тогда… За смерть Констанции, Бекингема и всех остальных придет расплата!

- Хм… - в голосе злой ехидны звучала горечь, обида, усмешка, боль… И еще много чего неприятного она выразила в одним выражением – «хм»

- Усмехайся, гадюка!  Пощады ждать не от кого,  помощи ждать не откуда! – похоже Д’Артаньян заметил только усмешку в голосе Анны. Мне кажется, что он везде слышал только усмешку, только издевательства над своей персоной. Она была подавлена, и, больше не находя слов, ушла в свою спальню, и еще долго молилась…

             Проснувшись, Мари привстала на кровати и огляделась. Было около десяти часов утра, быстро определила она по солнцу. Странно, обычно мама ее будит в половине девятого, поскольку завтрак был в девять. Мари открыла окно, и подуло теплым, весенним ветерком. Наша героиня, решила немножко прогуляться перед завтраком, поэтому, быстро одевшись, выпрыгнула в окно. Она зашла к своей лошади. Как не странно, лошадь била копытом, и это значило, что еще не кормлена.

- Ворона моя, мама тебя еще не кормила? Странно, очень странно. Это на нее не похоже, – лошадь была вороная, чем вполне доказывала свое имя. Она еще раз ударила копытом, как бы говоря: «Покорми меня» - Ладно, вот тебя морковка. Я знаю, ты ее любишь. Но что же с мамой? – Мари пошла в спальню Анны де Бейль. Она постучалась в дверь совсем тихо. Потом громче. Потом еще громче. Никто не отвечал. Тогда она открыла дверь и вошла. Мать стояла у распятья и молилась, не слыша ничего. Мари уже хотела уйти и не мешать, но Анна очнулась и подозвала ее к себе:

- Мари, доченька, иди ко мне. Мари, когда приедешь в Париж, скажи Мордаунту… Хотя нет, я сама ему напишу. Пошли завтракать, ты наверно проголодалась? – Миледи встала и вместе с дочкой отправилась на кухню.

             День прошел так же, как и все остальные дни в этом доме. После завтрака, миледи учила Мари знанием, которые сама приобрела.

- А ты знаешь, кто был первым королем Франции?

- Нет, мама; не знаю.

- Гуго Капет. От сюда и линия королей Капетингов. После того, как умер Карл Красавчик, как его звали в народе J, начала править линия Валуа. Но когда умер Генрих III, начала править линия Бурбонов. А сейчас правит всемогущий, король-солнце, Людовик XIV.

 А вечером рассказывала историю семьи де Бейль.

- Твой дедушка и  твоя бабушка – барон де Бейль и Анриетта-Луиза де Вервик де Бейль. А знаешь, у нас в семье все были блондины… Пароль – блонд, - как бы невзначай бросила мать. – Ладно, тебе пора спать, завтра рано вставать. – На небе только зажглись первые звезды, а Мари уже спала сладким, детским сном. Мари грезился Париж, его улицы, Сена, Лувр, король… Париж был для нее знаком только по рассказам, которые ей приходилось слушать от матери. Он для представлялся чем-то Божественным, неизведанным… В своих фантазиях она боялась потеряться в его бездонных улицах Парижа, она боялась увидеть свое отражение не только в маленькой речушке Лис, но и в огромной реке Сена… А Лувр? Что это такое? Ей казалось, что это хаос интриг и заговоров… И ей думалось, что они только против нее и против мамы… А король? Кто это? Тот, кто правит всем? Всем, это чем? Всей Францией? Всем миром? А большой ли этот мир? Она ничего не знала, и одни вопросы снились ей этой ночью…

                       Глава II  Поездка в Париж.

             Мари проморгалась. Была половина шестого. Странно, как она сама проснулась так рано, ведь она не любила рано вставать. Она открыла окно и увидела маму, которая доставала из колодца воду для завтрака. Мари уже хотела быстро закрыть окно и претворится спящей, чтоб мама ласково разбудила ее, ведь, может быть, это была последняя их встреча… Но Анна увидела ее раньше, чем та успела закрыть окно. Она подошла поближе и сказала ласковым голосом:

-Солнышко, ты уже проснулась? Рановато. Но ничего. Выходи на кухню, только не проходи через прихожую. Выпрыгни тут в окно, а там залезь. Ладно?

-Хорошо, мама. Только зачем?

-А? – Анна оказалась очень грустной и задумчивой - Что? Ой, извини, я задумалась. Пока тебе рано это знать. Иди. – Анна пошла по мокрой от росы траве к колодцу, чуть не наступив на лягушку,  она шла, ничего не замечая. Мари очень удивилась таким поведением матери, но ничего не сказала. Она выпрыгнула в окно, обошла вокруг дома, и залезла там в окно. На столе стоял пустой графин и две тарелки. «Интересно, а где граф де Ла Фер? Ведь он сегодня должен был придти. Странный сегодня день» - промелькнуло в голове у маленькой Мари. Заря только занималась, и тоненькие лучи солнца пробирались в дом, где жила Мари и Анна де Бейль. Пока они завтракают, мы посмотрим, что такого творилось в прихожей, что туда не пускали Мари. Для простоты понимания, я опишу этот загадочное жилище: Снаружи он выглядел как простой, одноэтажный дом. Внутри было всего две комнаты, если не считать кухни и прихожей. Комната Мари была маленькой, там стоял только шкаф и кровать. Комната миледи была побольше, там стоял шкаф, стол, тумбочка и кровать. С кухней мы уже не много познакомились. Стол, две табуретки, печка, и собственно сама кухня. Прихожая – была самым загадочным местом в этом доме. Она была маленькой, узкой, там еле-еле мог развернуться взрослый человек. Сколько ссор происходило в этой прихожей… Сколько криков слышала Мари, когда засыпала, сколько мучений перенесла Анна из прихожей в дом. Прихожая – это было место разочарований, грусти, печали… Анна всегда приходила злая из прихожей.  А сейчас там толпилось четыре мужчины – Д’Артаньян, граф де Ла Фер, епископ Д’Эрбле и барон Дю Валлон, де Пьерфон, де Брасье. Они ждали. Чего? Кого? Они ждали Мари, они хотели ее увезти в Париж. Не все, только епископ и барон. Но Анна хитро их обманула, а Мари ловко выполнила свою миссию. Они ничего не заметили. }

            Мари быстро взобралась в окно, где уже разливала воду и накладывала кашу мама. Мари забралась на стул и случайно выронила ложку. Она звонко упала на пол. Что-то зашевелилось в прихожей, оттуда послышались ругательства Д’Артаньяна. Анна вскрикнула и сказала:

 - Ой! Какая я не уклюжая! Выронила ложку. – И быстро подняла ложку. Мари с недоумением посмотрела на нее.

- Тсс! Тихо! – повелительно сказала Анна. Мари замолчала, до сих пор ничего не понимая. Мари наложила себе каши, которую так ненавидела, и с упреком во всех действиях начала ее есть.

- Ешь быстрее! Ничего не говори. – Мари, подумав, что мама в этом своеобразном заточение сошла с ума, решила промолчать.

- Ты наелась? – спросила Анна, хотя Мари не съела и половины положенного. 

- Да… – прошептала Мари, боясь разозлить мать.

- Да? Отлично. Теперь вылезай в окно и беги в конюшню, седлай Ворону, залезай на нее и скачи во весь опор.

- Мама, но ты же знаешь, я ели-ели ее в галоп  поднимаю, как я смогу во весь опор скакать? – уже наполовину вылезши в окно спрашивала Мари.

- Я помогу тебе хлыстом.

             Мари быстро побежала в конюшню, с быстротой ветра оседлала Ворону, которая с таким же недоумением смотрела на Мари, как Мари смотрела на мать. После Мари сама себе удивилась – она впервые так быстро оседлала лошадь. Она вывела ее на поляну и забралась на нее. Мари уже хотела посылать ее в рысь, но две вещи остановили ее: во-первых, Ворона даже в шаг не хотела идти, куда уж рысь! Во-вторых, она услышала окрик матери, которая со слезами на глазах подбежала к ней:

- Мари, как только приедешь в Париж и доедешь до Мордаунта, передай ему вот это письмо, - и Анна сунула конверт Мари за пазуху.  –Прощай, скачи! – Анна отошла на порядочное расстояние и со всей сила ударила хлыстом по бокам Мари. Ворона с испугом поскакала галопом, причем сразу. Мари побледнела.

           В это время в прихожей пыхтели четыре мушкетера.

- Да когда эта Мари уже проснется, черт побери? – спросил барон. Но никто ему не ответил. Вдруг, они услышали звук падающей ложки и причитания Мари. Епископ Ваннский что-то заподозрил, Д’Артаньян громко выругнулся, и только один граф де Ла Фер молча размышлял. Через пару минут послышался звук удара хлыста по коже лошади. Тут уж Д’Артаньян не выдержал и выскочил на улицу. Его рот раскрылся в изумление:

- Черт возьми! Нас провели! Мари уже в пути! По коням! – с яростью воскликнул он. Тут все остальные выскочили, и барон и епископ живо вскочили на коней – догонять Мари. А в это время Д’Артаньян подскочил к миледи и спросил у нее:

- *вырезана нецензурная реплика* Почему ты отпустила Мари без нас?! – кричал Д’Артаньян. Но миледи его не слышала, и не потому что оглохла, или Д’Артаньян говорил слишком тихо, нет; она не хотела его слышать.

- Почему? Чтобы она живая до ехала до Парижа…

             В это время Мари, скача бешеным галопом, пыталась сообразить, что все же происходит: «Сначала нельзя заходить в прихожую, потом надо молчать, а потом скакать галопом? И зачем ей вообще в Париж? Когда я спрашивала об этом маму, она говорила, что здесь не безопасно. Хм… А что, в Париже безопаснее? Мне кажется, что нет» Затем Мари начала вспоминать, как она жила в Армантьере, до этого дня: «С самого детства я жила в окружении мамы и Д’Артаньяна, графа де Ла Фера, барона дю Валлона, де Пьерфона, де Брасье и епископа Ваннского. Эти четверо мужчин по очереди дежурили у нас. Зачем? Я у них спрашивала, они говорили для безопасности, а когда я у мамы спрашивала, она молча уходила. Интересно, а кто они на самом деле? Зачем они нас охраняют. И вообще, откуда они нас с мамой знают? Каждый день они сидят у нас. Мне кажется, тут кроется какая-то тайна. Тайна мамы и их. Мама никогда не рассказывала о своем прошлом. Что в нем такого было, что они от меня срывают?» - В это время Мари оглянулась назад, чтобы в последний раз увидеть Армантьер, ведь она только что пересекла границу деревни, только что проехала последний дом в этой деревне. Но когда она обернулась, она увидела что-то невероятное! За ней гнались барон и епископ! Что это такое? Зачем?! Сначала она хотела остановиться, но опять две вещи остановили ее: во-первых, она интуитивно почувствовала что-то не ладное во всем этом, во-вторых, Ворона так вдохновилась галопом, что останавливаться не хотела. 

                                            Продолжение

 Мари покрепче прижалась к седлу, стараясь удержаться. Это у нее не очень получалось. А барон и епископ все приближались… «Впрочем, зачем мне от них убегать?» - вдруг подумалось Мари: «Хотя… Все так странно… И это странное поведение матери… И эта погоня… Что же происходит, черт побери?!» - Мари прожила много лет в обществе мушкетеров, и, разумеется, ругаться тоже умела. Мари никак не могла понять, почему все происходит так странно. Но размышлять ей было некогда, так как она поняла, что ее нога вылетает из стремени, и он вот-вот упадет. Что делать? Упасть с такой скорости – разбить голову однозначно. Мари вцепилась в гриву Вороны, стараясь поймать стремя. У нее это не очень выходило. Через несколько минут она все-таки поймала это чертово стремя и поскакала уже намного легче. А погоня все настигала и настигала… Сама Мари пыталась не врезаться в какое-нибудь дерево. Наконец, она выскакала на поле, и уже скакала просто быстрой рысью. Она оглянулась назад – и, о чудо, барона и епископа там не оказалась, похоже они не заметили маневра Вороны и поскакали дальше по лесной тропинке. Мари, устав, решила перевести Ворону в шаг. Ура! У нее это получилось. И начался мерный, тихий шаг, который в последствии доведет девочку до Парижа, города чудес.

Новых стихотворений нету.