Старик нагнулся над разбитыми осколками и внимательно осмотрел их, ловя свое заплутавшее в бездне времен отражение. Но его там не было – битое стекло упрямо отказывалось отражать хоть что-нибудь, кроме своих маленьких хозяюшек, чья кровь навечно осталась на них. И как старик не пытался убедить их, что отражать будущее детей в разбитом зеркале – плохая примета, осколки настойчиво показывали ему картины, одну за другой…

            Огромное поле, покрытое свежей травой и молодыми, весенними цветами, весело, почти как море, шумит и качается под ногами маленьких девочек, так безумно похожих друг на друга. Но они-то знают – это не поле заставляет цветы сгибаться в низком поклоне, это просто шальной ветер разгулялся. Он радуются, что они наконец-то пришли, не оставили его, не забыли. Это, конечно же, западный – кто еще будет так долго возиться детьми?.. Если даже северный неодобрительно качает головой – а ведь его подопечные не такие уж и взрослые подростки…

            Одна из девочек, - та, чье лицо так напоминает мальчишеское, - хитро подмигивает сестренке, нагибается и резко срывает самый большой и красивый цветок в этом поле. Они не знают, как его называют взрослые, но сами они прозвали его Королевой…

            Королева всегда растет в самой сердцевине поля и каждый раз ее цветок принимает новую окраску. Ее бутон, который обычно размером с кулачок этих девятилетних девочек, любит спокойные, светлые тона – мягкий небесный, как глаза их матери, теплый сиреневый, словно вечерние сумерки или же холодный речной, бурлящий в берегах реальности…

Однако распустившийся цветок предпочитает что-нибудь более яркое – насыщенный алый, сочный янтарный или густой багряный. 

А уже почти увядший обретает темный оттенок и даже вкус – горький кофе, сладкий шоколад или пресный туман. Цветок уже через полчаса после того, как его сорвешь, увядает - и его можно съедать. Девочки очень любят шоколадный вкус и отплевываются от кофейного. Туманный же их первое время привлекал своей непохожестью на другие, но сейчас уже порядком поднадоел.

            О, а чтобы сорвать Королеву – нужно изловчиться…Девочки-то уже научились, а вот у простого путника с первого раза ничего не получится - Королева, почти как живая, может уклониться даже от самих цепких пальчиков. Причем она это делает с истинной грацией коронованной особы…Поэтому тут важна неожиданность – чтобы даже она не успела сообразить, что нужно увернуться.

- Я вас люблю! – встав на одно колено, девочка, сорвавшая Королеву, выпалила эти слова и протянула алый цветок сестре. А затем быстро отвернула голову, чтобы на лицо упали мелкие кудряшки, скрывшие улыбку. Недавно они вместе с родителями ходили в театр, и принц из пьесы проделал ровно то же самое. Правда, кажется, он скрывал застенчивость на лице, а не улыбку…

            Вторая девочка несколько раз растерянно моргнула (как и полагалось), опустила глазки, приняла цветок и смущенно прошептала:

- Я вас тоже…

- Но злой дракон держит тебя в плену, да? – уже смеясь во весь голос, девочка поднялась с колена и насмешливо посмотрела на сестру. Она никак не могла понять, почему сестренке так нравится играть эту странную принцессу, вечно сидящую в замке и ждущую принца. Насколько же интереснее роль веселого рыцаря, сражающегося с драконом… Правда, самой ей казалось, что как-то глупо убивать этого дракона – не лучше ли было его подчинить себе, как лошадь, и летать по небу?.. Можно и с принцессой. Но одному, наверное, гораздо лучше…

            Принцесса обиженно покачала головой:

- Никогда ты не можешь доиграть до конца! – и, быстро нагнувшись, она сорвала пучок травы и кинула его в принца, уже почти превратившегося обратно, в ее сестру. Принц не успел увернуться, а потому стал теперь больше похож на маленького пастушка, чем еще на кого-либо. А потом они вместе рассмеялись – все: принц, принцесса, пастушок, сестрички, Королева…