Лорд уехал то ли в другой город, то ли страну, то ли вообще в другую реальность – для него особой разницы, собственно, не было. Поэтому и работы, кроме охраны семьи и программного обеспечения технического отдела, никакой не было, откуда бы ей взяться, нет начальника - все отдыхают. С охраной прекрасно справлялась и Мать, если не слишком сильно уходила в себя, а на работу с программным обеспечением – да-да, мы же теперь современные, продвинутые наёмные убийцы – был отправлен Молодой Человек.
А Меланию отрядили учиться в университет. «Медик – глубокомысленно говорил Лорд, - очень важная профессия в нашем деле. А тебе всё равно пока больше заняться нечем, иди учись». Таким образом Мелания оказалась на медицинском.
Конечно, причина была не только в том, что в их небольшом штате не было обученных медиков. Лорд прекрасно врачевал и тела и души, а в случаях его занятности рядом была Мать с индийскими травами и аюрведой. И даже не в том, что для общества было несколько непонятно, почему молодая девушка негде не учится и не работает, а живёт непонятно на что. 
Мелания просто стала живой. И теперь она не могла целыми днями сидеть у себя на чердаке и глядеть в потолок, как это было в её бытность куклой. Ей нужно было жить, ходить в разные места, узнавать Мир. Поэтому всё лето они с Молодым Человеком провели в разъездах, а осенью она отправилась на учёбу, как нормальный, живой человек.
Чтобы не думать.

           Не думать получилась не очень хорошо, но она честно старалась, ходила на все лекции и даже почти внимательно слушала. Но иногда накатывало - и она вспоминала.
Вспоминала, как она впервые ожила. Как делала первые неумелые шаги, как училась чувствовать холод и веселье, как они танцевали с Молодым Человеком, как они гуляли по ночному городу под снегопадом, как она, играючи, падала из окна и скидывала в снег своего создателя.
Они вечно шли рука об руку со снегом и холодом, и даже смешно, что на следующий день после их дня рождения выпал первый - за эту новую, живую осень, - снег.
            На пятой паре было мрачно и мёрзло, из окна были видны дрожащие, нервно курящие люди, и Мелания думала только о том, как она сейчас одиноко пойдёт через эту темноту к себе домой, вспоминая всё то, что было тогда, три года назад, в прошлой жизни, считай.
Неизвестно откуда справа приши записка и рисунок от однокурсницы, которая, заметив её настроение, пыталась приободрить её. Мелания слабо улыбнулась, пытаясь ответить хоть каким-нибудь теплом на этот жест - кажется, люди так делают, да ей и самой искренне этого хотелось, очередное новое чувство, но она уже почти привыкла.

          Или ей казалось, что привыкла. Когда она вышла из здания университета, на неё набросились с обниманиями какие-то люди, их было двое, и они обменялись своими пальто, а потому на парне было девичье зелёное, а на девушке с рыжими волосами - мужское чёрное, и им обоим это безумно шло. Кто они и откуда, Мелания почти не помнила, да это было и неважно. Они звали её куда-то гулять, а она отказывалась, ссылаясь на погоду, хотя что может быть лучше первого снега, кого она обманывает. А потом они пошли вместе, и побежали вместе, греясь от холода, и пели вместе, разгоняя сумрак, а Мелания всё пыталась понять, откуда у неё вдруг появилось столько друзей.
           И ещё месяц назад ей и в страшном сне не могло присниться, что она позовёт кого-нибудь к себе домой, в то место, где она испытала столько боли и столько радости, в это сокровенное убежище от всего Мира - но сейчас это вышло так легко и просто, что даже удивляться было нечему. 
И они пошли к ней домой, и много смеялись, и много танцевали, пили горячий чай и снова пели, включив свет, чтобы не напускать уличного страха, хотя на улице вместе с ними тоже было совсем не страшно, а только атмосферно.
Они были живыми, живее всех живых, и они звали её в шалаш в лесу, они звали её в кафе ночью джемить и играть, они звали её жить вместе - жить, о боже мой, жить. 

          И она отдала свою тёплую одежду, чтобы человеку не было холодно, и она делилась с ними сигаретами, чтобы всем было хорошо, и она фотографировала, чтобы застеклить этот момент - и это было так свободно и естественно, что искры жизни летели во все стороны, совершенно не обращая внимания на то, что когда-то Мелания не была живой. Была не живой. Была не человеком, не таким человеком, как они.

          И лишь когда Молодой Человек написал смску о том, что он потихоньку собирается домой, Мелания вспомнила, где она и кто она.
И пришлось прогонять этих чудесных людей, оправдываясь мнимыми родителями, но это их совсем не смутило - они как-то всё поняли и довольно быстро ушли, оставив после себя запах жизни и музыки, постоянно творившейся вокруг, как неизбежное проявление их жизни.

так странно.

вот ты ушёл, а жизнь тут продолжается.

 

и - хвала Небесам - это не может не радовать :)

... Лишь одно движение, и появится солнце. Еще один взмах руки, и вот уже луна танцует на небосводе. А лучше всего не попадаться на глаза обладателю тяжелых копыт, а зажмурившись бежать прочь что есть сил..."
степень Иноходца неоценима

Вырвав из круговорота жизни (а ведь действительно - цикличность прослеживается, - и хвала Небесам!.. - мне это скорее нравится, чем нет) пару лишних часов, я могу сесть и записать то, что происходит вокруг меня.
(раз уж меня нет времени осознать и записать то, что внутри, нужно отдать долг хотя бы Наружности; но - моей Наружности, что тоже немаловажно)

Сфинкс сидит рядом и ухмыляется; твердит, что все это - глупости, и хватит выдумывать, запиши, то, что правда, то, что есть  н а  с а м о м  д е л е .
Я устала с ним спорить; тем более, я знаю, что это он так меня проверяет. Я ведь знаю, что никакого  н а  с а м о м  д е л е  на самом деле не существует. А что такое правда, что такое ложь, я больше не хочу разбирать - у существ вокруг слишком разное мнение на этот счет. Настолько разное, что даже никакой классификации не поддается, и было решено, что больше я не буду об этом задумываться, а буду жить, как живется.
Живется, надо сказать, неплохо
Сфинкс - он под знаком Бессознательного. А потому - медленно исчезает за дымной занавеской, тает, - даже улыбки не останется. Все его улыбки уходят на ублажение Судьбы, а те, что все-таки остаются, - достаются его возлюбленной. Я знаю, мои прошлогодние наблюдения все еще верны.
А я вижу лишь царапины его когтей на Небе; я слышу его загадки и бьюсь, бьюсь, бьюсь, зная, что ни за что не отгадаю. Потому что я - не египтянин. 
А он каждый раз подходит ко мне со спины (особенно - в дверных проемах; сейчас я его уже почти не боюсь, я всегда настороже - ощущение нападения пока никуда не ушло) и твердит, что отгадок нет, что я ни за что не узнаю, кто я, где я, а уж что за силы правят Миром - так меня это и вовсе не касается.
Он говорит, что все просто и легко, - все то, что в моей компетенции, не добавляет он, но я-то знаю. 
Хочется сказать: "а я - не верю, я просто знаю", но, кажется, это не так.
Я верю.
...а он вырос. конечно, почти год, проведенный наедине с Вечностью в бесконечном Коридоре - кого угодно вырастит. и сделает выродком. И это - комплимент

Мой любимый накх тоже никуда не исчез. 
Нет, он не поедает меня, он просто - всегда рядом
Наверное, я в моем праве сказать ему "спасибо" - он очень помогает в некоторых ситуациях, съедая все негативные эмоции.
Но ведь положительные, положительные!.. он тоже съедает
Не сразу - мне дают насладиться ими пару мгновений, пережить бурю - а потом снова угаснуть, увять, и, конечно, я не даже не успеваю дать себя сорвать - лишь оторвать пару лепестков
И кольцо с рунами - для него. Его же орудием против него же. 
Почти кастет - бьет больнее.
И каждый раз, чувствуя, что он рядом, я оборачиваюсь и бью.
А он смеется. Он как Лойсо - у него много сил и эмоций, ему их некуда девать, они льются через край, он смеется, я вижу эти искры... 
А я даже рыдать не могу. Потому что и эти чувства он забирает у меня
Но при этом - он единственный, кого я люблю по-настоящему. Я его не боюсь. Я его знаю насквозь, он - настолько мой, насколько это возможно
Слишком долго мы знакомы

Зато у меня появился новый, тот, кого было не видно раньше - смотря в зеркало, я вижу лишь свое уродство, и никого и ничего вокруг
А ведь он есть. И, наверное, он уже очень давно со мной
Просто мой взгляд соизволил его заметить лишь сейчас
Знакомьтесь. Квазимодо.
Он уродлив до того, что его уродство уже невозможно заметить
Настолько оно кажется нечеловечным. Ты знаешь, что такого не бывает - вот и не видишь. Живым существам свойственно видеть лишь то, во что они верят...
И каждый раз, когда я, подходя к зеркалу, твержу себе - "урод, урод, урод, убей себя, разве возможно жить такому, как ты?.." - он улыбается тихо-тихо, почти ласково шепчет на ухо своим теплым дыханием, прогнившим, как смерть:
- Посмотри на меня еще раз, посмотри мне в глаза...
И каждый раз я оборачиваюсь - и вижу лишь дым. Его лицо - как дым.  А глаза - стекло, в которых я вижу лишь Небо. И стакан, которым его то ли бьют, то ли пьют.
Он - невидим. 
Но, кажется, больше не для меня

Рядом с ним, за другим плечом, спит девушка с глазами, очерченными углем
За ее спиной - как за каменной стеной
Всегда, когда она просыпается и встает впереди меня, я не вижу, не слышу, не чувствую больше ничего вокруг. Глухая стена, за которой может происходить все что угодно. Может даже ничего не происходить
Она - самая надежная защита
Я могу успокаивать себя тем, что она почти всегда спит. Лишь иногда, ранним темным зимним утром, - или уже поздним холодным зимним вечером, на улицах в снегу и без фонарей - она может проснуться
Вряд ли надолго, хотя в прошлом году она смогла продержаться бесчетные сумрачные дни и ночи
И, кажется, только она меня тогда и спасла не хочу вспоминать! до сих пор плохо до тошноты и головной боли
Изгнать ее никак нельзя. Любые заклятия ее обходят стороной
На руках у нее - змея железных обручей. И не один из этих Миров не сможет утолить ее голода, ее жажды новых знаний, которые она никогда не сможет получить
Ее ждут в одной из пепельных ночей, по котором она ходит, пока за моим плечом
Недавно она попыталась проснуться.
Но уголь был уничтожен. И у нее ничего не получилось
Но я-то знаю
Она сильнее

А где-то далеко и неправда витает Недобитый романтик
Случайно скинув эту песню одному человеку, теперь они навечно проассоциировались. 
И в каком-то из Миров мы - одно целое
И это даже не страшно, это - приятно
Недобитый романтик - тоже один из самых близких. Я знаю его почти досконально, мне хочется, чтобы он был рядом и никуда не уходил
Да он и не уйдет
Разве что превратится в Псведо _философа
Но Маэстро тут уже будет не причем

 

нас, в нашем клубе прокаженных (сезон открыт с этого дня), куда больше
Просто в последние дни вспоминались лишь они
А про старых и живущих рядом по сотни лет, я молчу, просто потому, что о них уже не принято говорить - считается, что это очевидно
Вы, мои дорогие, уже очевидны, ха-ха

Спасибо за внимание, удачи вам, о следующем собрании будет оповещено заранее

Как же мне надоело прикидываться умной
Я только сегодня заметила,
что я действительно - нормальная.
А все остальное - так, чтобы не казаться ненормальной в обществе, в которое попадаю.
И я поняла, почему первые полгода гум класса я вообще не мучилась проблемой своей глупости/не начитанности. Не только потому, что было творчество, нет - просто я была влюблена в нормального человека. И по этому и для него пыталась быть нормальной.
норма - понятие относительное. В данном случае я имею в виду нормальностью - ум без лишнего выпендрежа (в смысле разговоров только о возвышенном), хорошее сочетания опыта жизни и начитанности.
И мне наконец объяснили, что такое Рома. А может, это и не правда - все равно, мне нравится такой вариант. Ведь действительно, что должно быть с человеком, если он подкатывает к девятиклассницам?
Просто он сам еще ребенок. И сам Рома мне об этом говорил и настаивал на этом.

А прошлой весной я так хотела быть похожей на мой класс и похожей на то, какой меня хотел видеть Рома, что совершенно потеряла себя (звучит безумно глупо, учитывая, что я каждый раз разная и саму себя я никогда и не находила). Но я точно стала подражать, стала читать в сто крат больше, стала думать и чувствовать, как они. Как зеркало, как магия. В смысле, я сама поверила в это и изменилась - как минимум, на тот момент.

Но сейчас я понимаю, что я устала быть умной. Да надоело же, черт возьми. Дурью хочу маяться, а не стараться выделяться на уроках литературы, ну правда же. Ну пусть они считают, что я несу чушь и дура полная. Тяжело, конечно, но черт возьми, я хочу, как нормальные подростки, гулять, а не читать. Хочу, хочу, хочу!..
И отстаньте все от меня со своим Бродским, Плутархом и Белинским. Н е ч и т а л а .

Боже, ну вот опять
очень хочется с кем-нибудь поговорить, да и я, пожалуй, могу найти, с кем, как, когда и вообще
Зато если я запишу - это останется в истории. Пусть даже в такой узкой истории, как моя - для меня, как для историка, это важно
Мне плохо. П-л-о-х-о.
Потому что нечего делать, хотя делать, конечно, есть чего
Просто.
Просто недавно мне сказали, что я разговариваю с человеком, как с плюшевым мишкой: "ну вот и зачем? не знаешь? и я не знаю..." - как-то так.
Да, я привыкла и очень люблю одиночество... но не в Городе.
На природе - пожалуйста. Я там с в о я . там мое место, там я не чувствую себя одинокой, хотя нахожусь одна.
А здесь... Здесь столько людей, и они все общаются друг с другом, а я...
Сколько раз себе повторяла - если тебе никто не нужен, то и ты никому не нужна.
Да, по большому счету, мне никто не нужен.
Но мне хочется где-нибудь с кем-нибудь гулять, разговаривать, вести хоть какую-то жизнь!..
я не хочу, чтобы единственная моя вылазка из дома была в школу
Я бы с радостью гуляла одна, но от этого порой портится настроение.
А еще у меня сломался плеер, уже второй день страдаю. А я не могу слушать звуки Города. И чтобы заглушать их, я либо пою сама, либо разговариваю вслух сама с собой.
Выглядит ужасно со стороны. Сама ненавижу людей, которые идут и разговаривают, пусть даже по наушникам - все равно выглядит отвратно.
Да и негде мне гулять одной. Тут уже все исходила, а искать новые места - тяжело...
я же еще и устаю очень. в конце концов, учеба, а у нас она и вправду тяжелая. все равно много думаешь, а на это тратится очень много сил.

Да, понимаю, нужно наслаждаться одиночеством, пока оно есть. потом его может и не быть.
Читать больше, смотреть фильмы.
Но я... не могу. тяжело. хочется хоть чего-нибудь. ну пожалуйста.
Боже. мне кажется, больше не к кому, обратиться, кроме тебя.
Хотя этим летом и я не сдержала обещание. но два раза же таки была в церкви. И отстояла две службы.
Понимаю, ничего не значит. понимаю, что даже не уверена, верю ли я в тебя.
но все равно. с тобой же проще. ну пожалуйста.

ну пожалуйста, пусть все будет хорошо
я буду солнцем, ты будешь рыбой
или неважно
суть в том, что осень еще не наступило, а плохо уже
и не только потому что Город (хотя это тоже)
а потому что социальная сеть. люди. черт. они в сто раз лучше меня. и общаются друг с другом, а я им не нужна. и они весело и хорошо провели лето. с пользой для общения или для ума
а я? я чудесно провела лето. лучше и быть не могло.
но мне постоянно это гложет. то, что они общаются, гуляют с друзьями, живут, веселятся. а я. мне одной хорошо, правда хорошо
но всегда в такие моменты вспоминаешь глупую истину, которую я вывела этой весной
о том, что смысл - в общении
и что тогда? и кто я тогда?

и ведь, хоть разумом понимаю, что дура дурой, и ничего это не значит, и что я, конечно, лучше всех и никак иначе,
все равно тяжело и плохо.
вырубите мне контакт. лучше уж с книгой сидеть. и полезнее, и нервы сохраню

попробовала опубликовать где-нибудь, что-нибудь
и такое отвращение вдруг внутри поднялось, почти до дрожи
не хочу, не хочу, не хочу! они ничего не поймут! это же так близко, так внутри, так дорого, так наивно...
и это при том, что посылать незнакомым людям свое творчество я не боюсь, и активно это делаю, но, видимо, это что-то другое...
Там я подбираю, кому что, кому как, и вообще...
а тут... страшно.
Наверное, не пришло время. И что мне не терпится? пишешь? и пиши, в чем проблема? будет возможность - кто-нибудь когда-нибудь прочитает, оценит...
эх ты

У меня безумное количество написанных, записанных историй
я их пишу и теряю
на бумажках, которые не перепечатываю
в папках компьютера, на флешках, а тут еще и ноут появился, теперь и там что-то...
Жутко обидно. Даже не то, что я их теряю, хотя это тоже.
То, что я написала и забыла. И больше никто и никогда этого не увидит. И эти герои больше никогда не буду жить.
Помню, Дерри как-то говорила, что когда рассказ перечитывают, герои проживают еще одну жизнь... согласна.
хочу таки начать где-нибудь публиковаться. очень хочу. чтобы хотя бы не потерять всего этого, чтобы жить с героями еще раз, когда кто-нибудь читает это. чтобы все это было не "в стол"...
за неделю - 25 страниц, и это при том, что каждую ночь у меня случалась мини-истерика: я не до слез не хотела писать, но другая "я" заталкивала ее в комнату, и она писала, писала, писала, писала... и когда она писала - ей это нравилось. а потом, закончив очередную логическую мысль, она со вздохом облегчения спрашивала: "Ну что, довольно? я могу идти спать? спасибо". и гордо удалялась.
зато весь следующий день ходила счастливая. потому что у нее была с самой собой тайна, о которой не знает никто. потому что хотя бы два-три часа каждый день она жила в другом Мире.

Честно говоря, никогда не думала, что я заброшу этот дневник.

Мне это казалось просто невозможным, и я не понимала, как у других людей это так вдруг получается.

Но, оказывается, всякое в жизни бывает. И в виртуальной, и в реальной.

Дерри и Мария потихоньку исчезли отсюда, а сама я была так погружена в учебу и влюбленность (сама не понимаю, как я выжила: экзамены, две курсовые да плюс к этому я еще так безобразно влюбилась, что даже потеряла весь смысл; это, конечно, я сейчас понимаю, что смысл я потеряла из-за влюбленности, - тогда-то я думала, что это все всерьез и взаправду и что ничего, кроме самой жизни, здесь не причем), что было не до дневника. Мало того - мне было даже не до друзей, я разучилась отвечать на сообщения и смски - занята, мол. Занята, конечно - моральным разложением, а чем же еще.

Март и апрель (да и начало мая, если на то пошло) я провела настолько глупо и бессмысленно, что даже вспоминать тошно. Под конец мая я собралась, начала снова читать, немножко писать, смотреть фильмы, учить стихи, гулять - жить, в общем. 

А после последнего экзамена меня, наконец, отпустило полностью. Я была невообразимо счастлива, и, кажется, нахожусь в этом состоянии и по сей день.  

Я очень, очень сильно изменилась. И, - могу же я признать это хоть здесь, - изменила меня моя влюбленность. Даже нет, не сама влюбленность: боюсь, что именно человек, в которого я была влюблена. 

Мне это очень трудно признавать, потому что гордыня. Потому что мне кажется, что, собственно, это и было его целью: изменить меня (в этом он с самого начала признался), "помочь мне", а потом - бросить. Он очень искусно это проделал, а потом еще очень искусно мучился совестью за то, что он меня бросил.

А потом ему даже врезали за это - ровно в день моего последнего экзамена. Кстати - сдавала я этот экзамен именно ему (не поверите, вышло все настолько случайно, насколько это вообще возможно). И если бы не он, получила бы свой честный трояк. А так - 5, нечего переживать).

А потом мы пошли гулять, и на Гоголевском, когда он мне сказал, что он хочется исчезнуть из моей жизни, случайный прохожий ему врезал. Губы в кровь, весь асфальт они там заляпали. 

В общем, странный, очень длинный и очень насыщенный день был.

А потом я уехала - сначала в Монастырь с классом (работать, плитку таскали), потом - в Швейцарию, в лагерь (абсолютно одна), потом на ллш (летняя лингвистическая школа), потом -  Штаты, потом - на Гавайи, где и пребываю сейчас.

Я изменилась - да, очень сильно. Самооценка - выше крыши, безумная гордыня и постоянное желание говорить о себе. Беспрерывно, с кем угодно и когда угодно. И потому я стала очень коммуникабельной, легко завожу теперь знакомства, легко общаюсь, - раньше никогда такого не было.

Если рассматривать этот год, то в конце февраля я была в высшей степени замкнутости в себе - и при этом в высшей степени творчества, конечно. Февральское творчество самое глубокое, самое внутреннее, что ли. 

Сейчас я пишу, но не очень много - больше узнаю истории. Записывать невыносимо тяжело, заставляю себя через силу, буквально запираю в комнате и говорю, что не выйдешь, пока не напишешь.

Я узнала все жизненную историю Вернадии. С самого раннего детства и до нынешнего момента - почти каждый ее год, чуть ли не каждый день.

С Ненавистью дела обстоят похуже, но там тоже много нового, и я рада этому.

Узнала еще одну историю - она называется "Королевская Охота", в честь песни, как обычно, - эта история очень длинная, и в один рассказ я никак не могу ее записать. Но я уже что-то записала (кажется, страниц 5 вордовских, не помню), но это только самое начало. Что там дальше - я знаю, и, надеюсь, что я допишу. Это будет как один очень большой рассказ - нет, никак Созвездие или Ненависть. Что-нибудь покороче, все-таки. Я не выдержу три произведения. Я и с двумя не справляюсь.

Я завела дневника на дайри (еще в конце мая, впрочем). Дайри - скорее просто потому, что там есть Н. и еще одна моя одноклассница. И они, хоть и не комментируют, но читают - и это приятно. Если интересно - http://mari-de-kresse.diary.ru/ Впрочем, ссылка вполне логичная)

Еще планирую зарегистрироваться на жж и вести что-нибудь там на публику - из очень сильного интроверта я превратилась в безумного экстраверта, мне очень, очень нужно, чтобы меня кто-то слушал. 

Если получится - выложу ссылку и на жж. 

Получилось: http://pse-philosophy.livejournal.com/

 

Собственно, сейчас я вернулась и пишу сюда по трем причинам:

1) давно хотела объяснить себе и всем, что и как у меня в жизни. А этот дневник - самый закрытый от окружающего меня Мира

2) прислал кто-то личное сообщение, спросил, вернусь ли я. Не знаю, вернусь ли. Мне очень нравилось выкладвыать здесь свое творчество, и это было очень атмосферно... А еще я тут недавно поняла, что я очень скучаю по своей семейке, Люциферу, Виссе, Валере... Насчет Ями умолчу - мы с ним все-таки общаемся) а вот по вечерам нашим в скайпе действительно очень скучаю.

3) увидела, что Дерри вдруг начала что-то тут публиковать. Дерри, это будет просто потрясающе, если ты вернулась сюда, да еще и с творчеством. Ради тебя одной я могу и хочу вернуться сюда)

 

В общем-то, как-то так.) Говорить теперь я могу бесконечно, поэтому, пожалуй, остановлюсь здесь.

Спасибо за внимание..)

 

- Он не приедет. Можно было даже не писать, - Рагна перехватила Вернадию за руку и упавшим голосом произнесла давно известную всем истину. Шансов на спасение не было. Ответ на это письмо знали еще древние Шаманы Первых Королей...

- Знаю. Поэтому я поеду к нему сама, - со своим привычным, ледяным спокойствием ответила Вернадия, чуть кивнув Рагне и прося отпустить руку. Рагна устремила на нее настороженный взгляд, пытаясь проникнуть сквозь стену холодного неба ее глаз, зная, что это бесполезно... Комната за этой стеной была недоступной для нее.

- Поедем вместе, - без тени сомнений произнесла Королева, привыкшая повелевать и не ждавшая неповиновения. Но сейчас она знала, что ничего не поможет... Ее власть не распространялась на эту девушку. Девушку?.. да полно, человек ли это вообще?..

- Нет, - отрезала Вернадия - как всегда, тихо и легко. – Моя задача – оберегать тебя, а там я не могу обеспечить тебе безопасность. Оставайся здесь и ни в коем случае не будь одна. Убийца рядом.

- Ты хочешь сказать, что поедешь одна? Это сумасшествие. Даже Рагнар не может позволить себе такой роскоши.

- Я знаю эти дороги лучше, чем их Создатели, - усмехнулась Вернадия, выдернула руку и вскочила на коня, черного коня с желтыми глазами.

- Удачи, - прошептала Рагна, хотя в душе ее поднималась и бурлила ярость. Вернадия приподняла одну бровь, полуубнулась, наклонилась к гриве коня – и к уху Королевы, - и добавила:

- И Спасения, - и, ударив каблуками сапог в бока лошади, помчалась в назревавший на горизонте вихрь...

Ее конь не споткнется, нет, не споткнется, летя через камни, летя сквозь запах жасмина...

 

 

 

 

И снова этот сон... Этот проклятый сон, эта ласковая дремота, из которой не хочется вырываться, в которой хочется поселиться и жить вечно, забывая обо всем, а уж тем более о том, что это – всего лишь сновидение, а не жизнь... Впрочем, какая разница?..

Мелисса... Такая тонкая, такая гибкая, легкий лимонный аромат, который проникает под самую кожу и смешивает  с кровью, который приносит успокоение и счастье, настоящее, неподдельное... Такая теплая и почти такая же невозможная, какая прекрасная.

- Слышишь? Иволга... Рассвет, - она шепчет и тихо смеется, улыбаясь и искренне радуясь всему, что есть в этом Мире...

- Я вплету ее крик тебе в косы... И рассвета не будет, - улыбается Рагнар и аккуратно берет светлые пряди в свои руки, вплетая в эти узоры новое добавление – рассветную песнь иволги...

 

 

 

 

            Удар волчицы был смертельным. Удар белой волчицы, который не существует – что может смертоноснее, что может противоестественнее, а потому – убийственнее?.. Такие вещи уничтожают просто потому, что к жизни они никак не относятся...

            Но Верлал выжил. В его душе жило чувство, которое было сильнее. Сильнее любого валландского медведя,  удушение в лапах которого воспето в шаманских песнях – мягкое, теплое, темное, уничтожающие, как во сне... Что уж говорить про волчиц. Всего-то: белая волчица, чье Созвездие иногда даже можно увидеть на Небе – а значит, не такая уж она и несуществующая...

           Если столкнуть их вместе – бурого валландского медведя и белоснежную небесную волчицу, - исход битвы неизвестен. Скорее всего, оба просто пропадут в бездне, потихоньку поглощающей этот Мир – она поглощает все, с чем не может справиться Мир, поглощает все вопросы, на которые Он не может дать ответы...

            Но если столкнуть это чувство, ради которого Верлал решил выжить, с нею же – конец боя предрешен... Нет, нет. У этого боя просто не будет конца – они будут продолжать биться каждый день, каждый час, каждую секунду, пока Миру это не надоест, и он не заставит одного из них погрузиться в пучину беспамятства, пока одного не засосет та самая бездна...

            А пока горит это чувство, Верлал будет жить.

Прошу, не убивай его.

Иначе убьешь и себя.

 

 

 

 

            Рассвет все-таки наступил. И этот бесконечный, мелодичный крики иволги... Он звучал, и звучал уже не во сне. Он звучал в этом липком, вязком тумане, запах, вкус и теплота которого непреодолимо напоминали кровь... Ощущение металла внутри себя было неразлучным чувством всех валландцев.

            Рагнар открыл глаза – перед ним расстилалось огромное поле, по горизонту которого черной окаемкой темнел лес, густой и непроходимый... А справа, слева, позади – были горы, каменные скалы, необрушимые и вечные, как валландские короли... Нет. Какими когда-то были валландские короли...

А где-то там, далеко за лесом, - нет, еще дальше, гораздо дальше, - бушевало море... Холодное, темное, тяжелое, почти воображаемое – но, несмотря ни на что, оно было. И когда-нибудь Рагнар доберется до него. Это – его цель, и он не отступит...

            Протяжный вой разрубил все нити, еще связывающие молодого Короля со сном, и прорубил в тумане для него тропинку – теперь он точно доберется до своих воинов, чей лагерь так и остался стоять там, где он их оставил, ожидая своего военачальника, совсем недавно сложившего свои королевские полномочия... Но они об этом пока не знали.

            Рагнар приударил коня и, прижавшись к его шее, - чтобы окончательно не утонуть в этой серой дымке бытия, - помчался навстречу своим воинам, своим хаскам, чьи небесные глаза и кровожадный вой помогли пробудиться ему, помогли вернуться к своей жизни, своему морю...

К себе.

 

 

 

 

 

            Белые камни, белый мрамор, отражающий солнечный свет такого же белого солнца, - слишком холодный, для того чтобы поглотить его, слишком вечный, чтобы прервать привычку…

            Древние Боги были жестокими и злыми. Справедливость была им нипочем – да и что такое Справедливость?.. Зато с Правдой они всегда были на ножах. Просто она всегда сильнее… А Ложь убивает даже Богов. Так что тут - без выбора…

            Этот Храм принадлежит одному из таких Богов – звероподобных и уже давно забывших свое изначальное предназначенье, просто потому, что ни жрецы, ни Шаманы не заглядывали сюда больше десяти Вечностей… А кому какая разница, что было до этих незапамятных времен?..

Правильно. Никому.

            Вернадия не могла проскакать мимо этой ожившей, - никогда не умиравшей? – памяти Древности. Ее всегда тянула к забытым богам… А Богов – к ней.

            Ступени, достигающие колен, поросли травой – кажется, это были даже не сорняки… Жасмин?.. Мелисса?..

Храмы строятся не для людей. Храм – это обитель Бога… И лишь избранные могут достигнуть его алтаря.

            Вернадия пробралась внутрь. Ей это почти ничего не стоило – пару больших шагов да разодранные локти… Не большая цена за прикосновение к священной тайне.

            Холодная мощь давила внутренней силой, темнеющий от синих туч, предвещавших грозу, свет окружал со всех, мягко, но настойчиво обнимая дуновениями Северного ветра за плечи… Она у него в ладони, и уже не убежать.

            Там, в темноте, у самого алтаря, колено-преклонно стояло некое существо в темном плаще, которого Вернадия издалека могла бы принять за статую – если бы не чувствовала его живую силу где-то совсем рядом… Человек. Мужчина. Почти Ветер…

            Конечно, это был он. А как же иначе.

Вернадия тихо, незаметно, будто бы по воздуху, подошла к нему совсем близко и села напротив, с идеальной прямой спиной, - как ее учили в Монастырях молиться, - устремив на него, - не на Небо, конечно, и уж тем более не на тяжелый, мрачный потолок Храма, - свой взгляд, проникающий внутрь сознания и прожигающего там все, словно пуля, оставляющая после себя только пепел.

            Его невозможно не ощущать на себе. Иначе умрешь. А умирать неизвестно отчего никто не любит…

            Глаза открылись резко и неожиданно, словно у испуганной орлицы, - такой же безумный желтый взгляд…

- Вернадия, - проговорил он, сам еще не сообразив, что произошло. – Да, только у тебя может быть такой тяжелый взгляд, что его почувствовала даже моя Богиня, находясь во мне…

- Я писала тебе, - кивнув, ответила Вернадия. Нельзя сбиваться на посторонние мысли, нельзя. Иначе она забудет, ради чего пришла.

- Я читал, - согласился мужчина, поднимаясь. – Пойдем. Здесь не место для того, что ты хочешь сказать мне.

- Точнее, для твоего ответа мне, - уточнила Вернадия, мгновенно, даже не успев моргнуть, взлетая на ноги.

- И для этого тоже.

            Они вышли в дикорастущую зелень валландских гор, плавно переходящую в смиренную для богов, но бурную для людей растительность Монастырей… Где проходила граница – неизвестно, наверное, и самим Древним Богам. Да и кому теперь это нужно?..

            Они пошли, по колено утопая в этой траве, пригибая ее к земле и прокладывая себе дорогу лесу... там травы меньше. Там деревья. Их больше и они сами больше...

- Почему ты не поехал в Валланд? – резко, сразу спросила Вернадия. Она вдруг почувствовала, как внутри нее просыпается память, просыпается то, что она так старательно старалась убить в себе постоянно – и то, что она непрерывно ищет… И никак не может понять, что же страшнее. Вспомнить или, все же, забыть.

- Эта династия должна умереть. Соболезную. Ты успела привязаться.

- Я не уже давно не привязываюсь к людям – так же, как и к памяти. Кто тебе сказал, что она должна умереть? Я не верю в Судьбу.

- Ты веришь в чувства.

- Я этого не чувствую.

- Это чувствуют те, кто мудрее и старше тебя на несколько Вечностей… Позволь им решать. В конце концов, ты уже взрослая. Выбрось этот юношеский максимализм и оставь вершить Судьбу тем, кто знает, что делает.

- Рядом с тобой я чувствую себя той маленькой девочкой, что когда-то училась у тебя… Прекрати это.

- Это твое дело, и ты вольна поступать так, как тебе кажется правильным. Но я не могу приехать.

- Кто? Расскажи мне, кто они. Расскажи.

- Ну вот. Ты просишь не считать тебя маленькой, а сама ведешь себя так же, как и раньше.

- Расскажи.

- Боги.

- Конкретнее?

- Ты их не знаешь… Точнее, не помнишь. А вспоминать не хочешь.

- Это страшно. Но я готова. Время уже давно пришло.

- Имя Табити тебе известно?..

            Вернадия схватилась за голову, выронив травинку, что держала в руках, периодически покусывая ее. Там, глубоко внутри, кричала, будоражила, рвалась память, которая знала, которая все знала, которая могла возродиться в любую секунду – и которую не пускала Самозащита, Самозащита того самого Человека, что когда-то был насильственно возрожден в ней… А память – память относится к Миру… Нельзя убить Мир до конца. Он всегда будет жить в тебе, несмотря ни на что…

            Конечно, известно. Здравствуй, мама.

 

I love You, V.A. Only this day, only 25th of May, only on the last bell.
I know, that you don't know about that, but I told it to You... Sharp year ago. You don't understand.
I wanted to give You flowers, like a year ago. Three chrysanthemums, isn't it?.. 
And I come to You, bot, You know, without a flowers. It doesn't metter. I weared like a yaer ago. Yeap, I remember this. White skirt and that shooes, wiht heel... And hair. Flowing hair. Long light flowing hair. 
But You was busy... Your class put on the stage their perfomance, You must be with they.
You onle said, that I look sad... 
Yes, of course. A year ago at that time I cried, You know. Because I didn't want to separate from You.
And a year ago, when I wrote, that I love You, You said that I am a nice little girl...
Like Dassin's song. 
She is nice little girl
And she is into blues...

It was beutiful. And it is true... To You, I think, I alwaus will be "nice little girl".
Mm... It is not bad. It is good, I think. 
And, the same, it is not bad, that now evrything is otherwise. 
But, if I again fall in love with You... It will be crazy. Good crazy.
But I think, that fall in love - abominably, and that's why I don't do this.
Oh God, implore: I don't fall in love..., I am not attach... to N.H.

Невесте графа де Ла Фер всего шестнадцать лет...

 

Еще ровно год - и можно будет вешаться.

А еще, пожалуй, стоит рассказать о человеке, занимающим сейчас очень много места в моей жизни.

Порою мне кажется, что слишком много.

Еще очень давно, боже, почти год назад, в мае 2011 я сдавала экзамен по истории. Моим экзаменатором был молодой человек с длинными волосами и весь в фенечках.

Конечно, мое воображение было поражено.

И я почти влюбилась. То есть - уделила в мыслях ему еще пару дней, да потом вздрагивала, несколько раз еще увидев его в школе (он бывший выпускник). Но - не больше.

А еще я попросила Алиску сплести мне фенечку. В память о том экзамене. До сих пор ношу.

 

И, конечно, когда в этом году я узнала, что он будет вести факультатив мифологии, я, вспомнив все, не могла не пойти на него. 

А потом еще так случайно получилось, что я напросилась к нему в ученики по гитаре. Я до этого самоучкой два года была, ага.

И все было как обычно. Пока на втором занятии по гитаре, он не спросил меня, зачем мне броня и почему я за ней прячусь.

И меня передернуло. Он так попал в точку, что было даже немного страшно. Я ведь действительно прячусь от мира за броней. 

И мы немного поговорили об этом. Я спросила, что с этим делать. И понеслась.

 

Он ездил с нами в Грецию. И мы там разговаривали. Очень много разговаривали.

Он пытается раскрыть меня. Пытается узнать меня. 

Боже, и я ему рассказываю.

Я ему рассказала о персонажах и творчестве.

Я никогда раньше не рассказывала об этом тем, у кого у самого нет персонажей, и кто сам не творит. А тут... вдруг. Это же так страшно. Признаваться в своей "ненормальности" человеку, который в этом плане - "нормален".

Это проблемный вопрос с одной стороны. Мне очень страшно каждый раз ему рассказывать что-то. И я не знаю, правильно ли поступаю. И к чему это приведет.

А с другой стороны...

Я думаю, вы уже поняли, что это он тот самый человек, что каждую минуту молится, чтобы я в него не влюбилась.

Мы много говорили и об этом тоже. Он говорит, что у него защитная реакция на "щенячьи глаза". И что как только человек в него влюбляется, они перестают общаться. И поэтому он очень просит этого не делать, потому что он очень не хочет терять меня.

Ну-ну. Поздно, милый. Раньше предупреждать надо было. Еще в мае, после экзамена. А еще лучше - до. Табличку на груди, ага.

А в Греции мне с каждым днем становилось все страшнее.

Потому что он мне сказал, что ему просто приятно идти рядом со мной.

И сказал, что его периодически уносит, когда он смотрит мне в глаза.

И сказал, что ему просто приятно, когда я беру его за руку.

А еще я его обняла однажды. Точнее, не однажды. Трижды. Неважно.

А потом, после Греции, он мне несколько раз писал: "Спасибо тебе. За то, что ты есть и что с тобой можно быть."

Черт. И этот человек просит, чтобы я в него не влюблялась. 

 

Поэтому сейчас у меня уже третий день отключен мобильник, третий день меня нет в школе и третий день я не захожу в вк. 

Что-то я ничего не понимаю.

Не, не так.

Ни черта я не понимаю.

 

P.S.

Он очень похож на Лорда.

На очень молодого Лорда. Таким Лорда я еще ни разу не видела.

Но, когда я его увижу молодым - он точно будет таким.

Он, кстати, полтора года жил в Японии. 

А Лорд - полжизни провел на Востоке.

И когда я наконец узнаю настоящее имя того, чьего имени я пока не знаю, тогда я узнаю настоящее имя Лорда. Наконец-то. Осталось совсем чуть-чуть.

 

P.S.S. 

- Жаль, конечно, что ты общаешься со мной только для того, чтобы подкормить персонажей, - сказал он мне как-то.

- Это не так, - надулась я. - Точнее, не совсем так... - задумавшись, продолжила я.

- Кхм. Не хватало еще, чтобы я ревновал тебя к твоим персонажам.

- Так бывает, - активно закивала головой я, вспомнив Мяу.

- Еще бы, - вздохнул он.

 

Еще немного о них.

Как-то сидим мы в субботу после уроков, в феврале дело было. После Нового Года, в общем. К Н. пристают пара наших одноклассников, издеваются над ней.

- Ты когда в следующий раз пойдешь гулять с молодым человеком? - Н. понимающе мне улыбается и спрашивает:

- Мари, когда я в следующий раз пойду гулять с Молодым Человеком? - к слову, она меня называет Мари. Просто так, при всех, без объяснений.  А я даже не замечаю. В смысле, сначала отзываюсь, а потом понимаю, как она меня назвала. 

- Молодой Человек умер! - вскрикиваю я и роняю голову на руке, чуть ли не задыхаясь в рыданиях.

Такого поворота событий не ожидал никто.

 

Н. не читала Нового Года, последнего рассказа про ММЧ. И думаю, что так даже лучше. Поэтому, для нее это тоже было своего рода откровением. 

Ну а те, кто не в теме, вообще были несколько поражены.) но у нас с Н. так часто бывает. Она мне как-то недавно сказала, после порции очередного бреда: "Мне так нравится, когда мы с тобой говорим, и никто не понимает, о чем мы".

Да. это круто. когда все вокруг даже предположить не могут, о чем мы.

 

А вообще, я в последнее время часто плачу.

Даже, кажется, слишком часто.

Не нравится мне это.

Точнее, конечно, нравится. Непривычно просто.

 

У меня упорное чувство, что я создана для того, чтобы творить.

И чтобы помогать другим людям начинать/продолжать творить.

И что у меня безумное количество жизней - в моих персонажах.

 

И так какого же черта я столько времени уделяю этой, скучной и банальной жизни, которая есть у всех, если каждый вечер меня ждут другие миры?!..

Я непозволительно увлеклась этой жизнью.

Пора прекращать.

Валланд IV.1

Он берет мою руку.

А рука у меня холодная и мокрая. И дрожит еще, к тому же.

- Я такой страшный?

- Нет, - отчаянно мотаю головой я и истерично смеюсь.

Я помню, что совсем не хотела писать этот кусок. Он родился как-то сам, независимо от меня... Видимо, Рагна очень хотела показать, какая она на самом деле, какая у нее душа и о чем ее мысли...

Правда, потом я узнала о ней гораздо больше. Да и теперь постоянно узнаю..)

На всякий случай напоминаю - это они с Вернадией отправились на проверку ночного города..) он у них очень маленький, оказывается. Именно сам город - те, что не воины, живут за его пределами.

 

Валланд III.3

А вот вы кстати не подумайте, что я совсем не творю и вообще забросила это дело.

Ага, как же. Счас прям.

Просто времени не хватает катастрофически... ладно. кажется, мы об этом уже говорили.

Курсовую по литературе я, к слову, сдала. Она сказала: "Мне эта работа не нравится, но ты что-то сделала, что-то поняла, поэтому я ставлю тебе 5". Ну вот. И вся реакция на столько мучений х)))

А теперь я принялась за курсовую по истории... Что ж, удачи мне ))

Так. Насчет творчества.

Во-первых, я обнаружила, что у меня очень много не выложено Валланда. Действительно очень много, я не думала, что мы остановились только здесь )) там же дальше еще столько всего!.. Вы не совсем забыли его, хоть?))

Во-вторых, все еще про Созвездие - я начала писать про прошлое Вернадии... не знаю, где, когда и к какому месту это будет приурочено, но оно есть и его тоже уже довольно много)

В-третьих, идея с Карточным Королевством развивает и крепнет, там тоже уже безумное количество всего - и рассказов, и рисунков, и, быть может, даже фотографии скоро будут... 

Но я не уверена, стоит ли его выкладывать здесь, так как половина рассказов не мои... А без этой половины как-то уж совсем непонятно) Королевство и без того запутанное, а если читать только половину... Это какая-то жесть будет ))

не знаю. там есть много моих хороших рассказов..) в общем, если оно тут кому-нибудь нужно, то я выложу (заодно и сама разберусь, в какой последовательности идут эти рассказы О_о а то мы же пишем и про настоящее, и про прошлое, и про будущее...)

И еще какие-то отдельные рассказы рождаются. Большинство, правда, про Созвездие (ну да, а как же иначе, Музыкант же xD )) )... 

Только почему-то в последнее время мне становится трудно записывать. Может, это, конечно, просто усталость или еще что-то... 

Да нет, вряд ли. 

Я очень боюсь, что могу перестать писать. Это почти панический страх. И каждый раз, когда я понимаю, что я не хочу/не могу что-то написать, мне становиться очень плохо и хочется убиться.

Особенно это обостряется тем, что Н. творит постоянно, на всех уроках - или рисует, или пишет, или сочиняет стихи, или еще что-нибудь..( а я... я... я  н и ч е г о =( я только думаю... И мои герои всегда со мной..)

 

Ах да. 
Еще я таки перечитала все Созвездие целиком (я говорила, что я его распечатала и получилось более 100 страниц двусторонней печатью?..). Знаете, читаю и смеюсь сквозь слезы. Там ведь столько всего!.. 

И ведь даже не скажешь "вся моя жизнь". Потому что это не моя жизнь. Это жизнь этих героев, которую я ощущаю и чувствую, как свою...

И их чувства порой бывают так сильны, что просто слезы сами наворачиваются на глаза. И от этого становится смешно.

Истерика, в общем) в последнее время она слишком часто со мной случаться стала... =( не знаю, расценивать ли как хороший знак или как плохой... Или просто принять к сведению)

 

В общем, вот. С завтрашнего дня начинаю выкладывать Валланд ))

 

Чудеса

Мне страшно

Так не бывает

 

Вчера вечером мы ходили с классом в оперу, "Пиковая Дама".

К сожалению, единственное, что я вынесла из этого похода - это то, что в опере темно, тепло и уютно, и спать там почти никто не мешает. Однако, "уж полночь близится, а Германа все нет" я все-таки выслушала, героический проснувшись на этом моменте. А еще я поняла, что мюзиклы я люблю во сто крат больше)

А дальше... А дальше начался кавардак.

Точнее, это мне сейчас так кажется. Потому что слишком много эмоций, потому что со мной раньше такого никогда не случалось...

Я люблю безумства, и часто их творю сама. Или они творят меня... Не разберешься.

Я люблю улыбаться людям. Особенно в метро, для меня метро - это отдельная жизнь, в которой происходят события, никак не связанные с реальностью... 

Вчера ночью со мной в поезде ехал один... Незнакомец. Пусть его будут звать так. Я улыбнулась ему, посмотрев в глаза. Он не улыбался, взгляд был сонный и усталый, да и понятно - 11 ночи, как-никак... Я несколько раз улыбалась и смеялась, заглядывая ему в глаза. Случайные знакомства в метро без продолжения - одна из моих любимых тем) самое главное в них то, что все они заканчиваются выходом на разных станциях.

Так и тут было - я вышла, он остался. Двери закрылись, он смотрел на меня. Я улыбнулась и махнула ему на прощание рукой - я думала, мы больше не увидимся.

У выхода из метро меня должен был ждать папа на машине. Но, к сожалению, - или к счастью, - я вышла не на ту сторону, и мне пришлось возвращаться назад, в метро. Каково же было мое удивление, когда я, обернувшись, чтобы снова зайти в метро и пойти в нужном мне направлении, увидела его. Незнакомца.

И тут мне перестало быть весело. Мне стало страшно. Меня мама часто пугает разными историями - про изнасилование и кражу молодых девушек... А на часах - 11 ночи.  Я глупо улыбнулась и быстро зашагала вперед, не обращая на него внимания. Впрочем, он молчал. В моих мыслях уже крутилось, что, хвала небесам, район я этот знаю, и людей тут вроде достаточно...

Я перешла по переходу, вышла, наконец, туда, куда мне нужно было. Снова оборачиваюсь - он все еще идет сзади. Я ускоряю шаг и врезаюсь в папу, который, оказывается, "решил пройтись, подышать свежим воздухом перед сном".

Дальше - немая сцена. Мы все втроем стоим, молчим и вопросительно смотрим друг на друга. Я, не выдержав, начинаю:

- Ну что, пойдем? - говорю я папе. И тут Незнакомец наконец заговорил:

- Простите, а Вы есть в каких-нибудь социальных сетях?.. Просто я так загляделся на Вас,  что потерял дар речи, - говорит он мне. И это все при папе.

- Да. Мари де Крессэ, - он переспросил, я повторила, мы улыбнулись друг другу и я буквально потащила папу оттуда. 

Хотя - не помню. Этот момент я очень плохо запомнила. Может, там еще что-то было. А может, и того, что я тут написала, не было...

Может, вообще ничего не было. Наваждение. Я часто гуляю с наваждениями...

 

Сегодня я слишком много думала об этом. Кажется, к вечеру это переросло в истерику... Меня трясет. 

Вы помните Музыканта?.. Ага. Метро. Улыбки, случайные взгляды. Музыка - я ведь все это время не прекращало слушать музыку, даже когда я с ним разговоривала, один наушник был в ухе... Знакомство. Псевдонимы.

И внешность. Я все думала, кого же он мне напоминает.

И поняла. Да, Музыкант выглядит именно так. У меня нет сомнений.

Полгода назад я написала эту встречу.

Смешно? Грустно? Чудеса?

Мне страшно.

Или... Это напоминание?.. Я давно не думала о Музыканте...

Сегодня на физике открываю тетрадку на новой странице, а там всего одно слово, написанное карандашом - Музыкант.

Это, писала, конечно, я. И не очень давно, около месяца назад.

Но, кажется, это слишком прямо. В лоб, я бы сказала.

Судьба, я обожаю твои намеки. В них столько издевки, что я просто захлебываюсь в ней. Точнее, в эмоциях от этих издевок... Спасибо. 

Но, благодяря Жану Кокто, я научилась разгадывать действия Судьбы... Или думаю, что научилась. Посмотрим. 

Спасите. Я боюсь ее, Судьбы.

Или себя.

Черт его знает.

 

Перечитываю сейчас и понимаю, что все было не так. Самое главное ведь было во взглядах. И... нет. Я не могу сформулировать так, чтобы передать чувства. Может быть, потом...

Сейчас я просто передала суть. Рассказала все, как было. Или как я запомнила...

Но я откровенно не понимаю, что сейчас со мной. Наверное, я слишком долго была в апатии. И вот, теперь, - началось... 

Кажется, так меня не трясло даже перед той заветной встречей в ноябре. А сейчас ведь уже прошли сутки...

 

 

 

P.S. Контакт по запросу "Мари де Крессэ" не выдает ничего. А гугл выдает другую Мари де Крессэ... по которой совершенно непонятно, я это или нет. Быть может, это не моя Судьба, а их?.. А я - просто слепой посредник, которому, в качестве награды за службу, дозволилось увидеть своего героя?..

"мне нужны шрамы, татуировка судьбы и красота, прошедшая сквозь бури"

татуировка судьбы ему нужна, блин. будет тебе татуировка. и не одна. и не на Иокасте, а на себе самом испытаешь такое счастье...

 

"но что сияние лучистых юных лиц перед твоим лицом, священным, удивительным: исхлестанным судьбой..."
нет, ну ты посмотри на него, даже в свою первую брачную ночь он не может забыть свою хозяйку-извращенку Судьбу!

 

кажется, это действительно называется истерикой.

«А я останусь наедине с собственной судьбою»
говорит Эдип.
ему не страшно.
ха-ха *хохот, перерастающий в истерику и слезы*
а мне вот страшно. бедный. ха-ха. *дрожащим голосом*
мне было бы очень страшно оставаться наедине с его Судьбою... о, упаси меня небо от такого счастья...

и из-за катастрофической не хватки сна я не могу уснуть.
бывает ли бессонница на почве недосыпа?..

а вообще, я не понимаю, чего я хочу.
то ли любви
то ли танцевать
то ли писать
то ли читать
то ли петь
то ли слушать музыку
то ли гулять
то ли рыдать...

а, ну да, точно.
я хочу спать.