Ты слишком живой. А нужно уметь щуриться,
А нужно уметь не раскрывать объятий.
Ты слишком любишь бесцельно бродить по улицам.
Порою тебе такой же любовью платят.

Что ж, можешь – люби; но привыкай к горечи,
К живущей в груди холодной зеленой стали.
Однажды придет пора – и теней сборище
Не убоится сверкающего металла.

И ты, возможно, еще раз постигнешь истину –
Опять ее обретешь. А потом утратишь.
Потом проснешься – и удивишься искренне
Тому, что просто проснулся в своей кровати…




Над крышей виден краешек луны,
Она как будто светит на два мира,
И луч вползает из вечерней мглы
В окно моей полупустой квартиры.

Жужжит над лампой маленькая мушка,
Живущая на полке с стопкой книг,
А я сижу, опёршись на подушку,
Я бесконечный ожидаю миг.

Когда, забыв, что время непослушно,
Я будто превращусь сама в игрушку
Чужой руки, в том мире, где всё можно,

Где лёгкость снов сплетается в согласье,
Где чёрно-бело-буквенное счастье
Под ярко-рыжей прячется обложкой.


Хуан Рамон Хименес

Ты меня не догонишь, друг.
Как безумец, в слезах примчишься,
а меня—ни здесь, ни вокруг.

Ужасающие хребты
позади себя я воздвигну,
чтоб меня не настигнул ты!

Постараюсь я все пути
позади себя уничтожить,
ты меня, дружище, прости!..

Ты не сможешь остаться, друг...
Я, возможно, вернусь обратно,
а тебя—ни здесь, ни вокруг.
 

ИДУ НЕУСТАННО

Иду неустанно;
и слушаю голос стеклянный
растоптанной мною равнины песчаной.

Иду неустанно;
седлать скакуна я не стану,
пускай я от прочих отстану, -
иду неустанно, -
отдам свою душу песчинкам стеклянным
растоптанной мною равнины песчаной.

Иду неустанно.
По дальним и ближним полянам
огромная ночь разлилась океаном.

Иду неустанно.
На сердце и сладко и странно;
со всем, что встречаю, сливаюсь нежданно -
иду неустанно! -
и ноги купаются в травах туманных,
и весь я наполнен теплынью медвяной.

Иду неустанно,
чтоб слышать все слезы и раны
дорог, о которых пою постоянно.




КОНЕЧНЫЙ ПУТЬ

...И я уйду. А птица будет петь
как пела,
и будет сад, и дерево в саду,
и мой колодец белый.

На склоне дня, прозрачен и спокоен,
замрет закат, и вспомнят про меня
колокола окрестных колоколен.

С годами будет улица иной;
кого любил я, тех уже не станет,
и в сад мой за беленою стеной,
тоскуя, только тень моя заглянет...

И я уйду; один—без никого,
без вечеров, без утренней капели
и белого колодца моего...
А птицы будут петь и петь, как пели.

 

 

Вы не умели ржать до горьких слёз,
В других мирах себя считать своими,
Вы даже называли их "другими" –
Для нас они роднее наших грёз.

Вы не смотрели между строк на смысл,
И не умели восхищаться простотой,
Чужим талантом и чужой игрой
И сложностью спектакля без кулис.

Вам не определить на первый взгляд,
Чем эта дверь отлична от других,
И вы не верите в величие простых,
В могущество бездомных и бродяг,

Бродяг – из мира в мир – из сна в мечту,
Вы о таких и слышать не желали,
Вы счастье ветра грубо отрицали,
Скрывая своих мыслей бедноту.

Как мы, вы в чужих грёзах не летали,
Не разделяли красочных идей.
Мы не похожи на других людей.
Мы любим жизнь. А жизнь нам дарит Фрая

 

Я так давно родился,
Что слышу иногда,
Как надо мной проходит
Студеная вода.
А я лежу на дне речном,
И если песню петь -
С травы начнем, песку черпнем
И губ не разомкнем.

Я так давно родился,
Что говорить не могу,
И город мне приснился
На каменном берегу.
А я лежу на дне речном
И вижу из воды
Далекий свет, высокий дом,
Зеленый луч звезды. 

Я так давно родился,
Что если ты придешь
И руку положишь мне на глаза,
То это будет ложь,
А я тебя удержать не могу,
И если ты уйдешь
И я за тобой не пойду, как слепой,
То это будет ложь.
 

-Я домой не вернусь -- решено! Это небо дрожит как вода...
Сколько тысяч шагов от болотных низин до холодной как руки луны?
Гнутся голые ветви под тяжестью птиц. Разум птицей кричит -- не беда.
Пусть кричит. У меня есть в запасе последний глоток тишины.
Я домой не вернусь никогда, но зато доживу до утра.
Темный ветер и вечер холодный, луны поворот на ущерб -- ничего!
Знаешь, птица, во мне не осталось ни капли раба, и ни капли добра,
и ни капли любви, и ни капли меня самого...

Элеонора Раткевич

Им не нужно уже ничего -
Веры, крови или цветов.
Ваши боги убили моих,
Я — Наемник Мертвых Богов. 

Я забыл, куда я иду,
И забыл, чего я хотел, —
Но отныне в моей руке
Меч свободен в выборе тел.

Я не должен стрелять в друзей
По приказу огненных слов,
Я имею право любить,
Я - Наемник Мертвых Богов.

Мне неведома моя цель,
Неподвластен мой путь судьбе...
Все вы — слуги своих Богов.
Я — хозяин. Но лишь себе.

 
Бледные лица, погасшие души.
Что за проклятье довлеет над вами,
Крики в тиши ваши глуше и глуше,
Птица забвенья взмахнула крылами.
Вы незаметны, вас будто бы нету,
Вы незаметны и это вам в тягость.
Бледным туманом бредете по свету
И невозможно вам даже заплакать
Кто ваш создатель? Кто повелитель?
Как называли вас Мертвые боги?
Я вас прошу вы судьбу не дразните,
Фатум не терпит смешков над собою!
Может быть просто вы потерялись,
Может быть просто вы малые дети.
Может случайно вы здесь оказались
И не видали добра вы на свете.
Я не хочу осуждать вас, поверьте!
Я лишь пытаюсь понять вас и все же...
Вы не нуждаетесь в чьей либо смерти,
Я вас боюсь, жизнь мне все же дороже

 

 

 Я долго ждала трамвая, который увез бы меня в никуда...
Там было бы лучше, я знаю, теплее и проще всегда.
Здесь место мне есть, безусловно
Мой дом, мой отец, вся семья..
Простите меня; тут условно
Закончится жизнь для меня...

 

Не живи ты в угоду бездушных богов,
И в домах, где распродал свободу,
Ты оставил обрывки кровавых оков,
Что теперь почитают за моду.

Ты бездушный искатель нелегких дорог,
Ты покинул родную обитель...
И ушёл вникуда, и железный чертог,
Был твоею судьбою, вершитель...

Но в миру, том открыта, зеленая дверь,
И за гранью потёртой бумаги...
Кто-то скажет негромко:"
Входи, и Поверь..."
Это мир, где рождаются Маги..

 

 

Прости меня, я твой тревожу сон
Всей силой самодельного обряда.
Прости меня, я твой тревожу сон.
Я - воин обреченного отряда.
 
Незванным гостем я к тебе вхожу,
Чтоб научиться честным быть и мудрым.
Незванным гостем я к тебе вхожу:
Прозреньем в полночь и печалью в утро.
 
...Над башней реют языки огня.
Пора расстаться с праздничным нарядом.
- Пожалуйста, не забывай меня!
Мы в день последней битвы встанем рядом.

 

Тикки Шельен

Второй приход Элестрина Майана

Это будет война без пpавил,
без начала и бесконечная.
Это будет та еще полночь,
смеpч, не тpонувший сонных листов.
Кто бы этим балом ни пpавил —
он состоялся, сего довольно.
Hичего не сделаешь, милый,
здесь такое зовут «любовь».

 Йо-pо-хо-хо, ша-ла-ла-ла
 
Hаплевай на наши знамена
или иди в голове отpяда —
кто б ты ни был до даты смеpти,
ты pодишься уже не так.
Будет ласка и состpаданье,
омовенье и пеленанье,
будет все, но спеpва, не pане,
неживого снимут с кpеста. 

Йо-pо-хо-хо, ша-ла-ла-ла 

И когда ты опять pодишься
или очнешься в высокой башне
и научишься улыбаться,
вспоминать, говоpить, дышать —
из темноты ноябpьской ночи
властный голос тебя окликнет,
и, вослед лебедям, за аpфой
ты в то же небо уйдешь опять.

 Йо-pо-хо-хо, ша-ла-ла-ла

 

Чёрные ангелы стелят
Белую пряжу по скалам.
Сизые лезвия крыльев - 
Сталь с альбасетским закалом.
Семь воплей, семь ран багряных,
Семь диких маков махровых
 Закрыли тусклые луны... (с)Лорка 


 

 

 

В колонках играет - мельница