Предупреждение: автор страдает острым приступом СПГС, особенно под конец главы…

Мужчины, по какой-то непонятной причине, всегда считают себя самыми умными. Думают, что могут творить всё, что вздумается, отделываясь невнятным «я потом всё объясню», но никогда не держат этих обещаний. Не то чтобы Нана не привыкла к такому положению дел, просто чем дальше, тем печальней было наблюдать эту картину. От Иемитсу она и не ожидала чего-то другого, это как раз было вполне в его привычках: пропасть на два года, давая о себе знать только редкими открытками и ежемесячными поступлениями денег на счёт, а затем как ни в чём не бывало заявиться домой и снова пропасть, оставив торопливую записку.

Теперь ещё и Тсу-кун… Впрочем, он уже года полтора вёл себя довольно странно, иногда будто и не он вовсе, но теперь с каждым днём всё становилось хуже и хуже. С одной стороны, хорошо, когда мужчина готов бороться до конца, с другой – что делать женщине, если она останется одна? Ей ведь уже говорили, что не стоило по молодости замуж выходить, да ещё и по большой любви – спокойному быту это не способствует. Что толку от того, что они с Иемитсу любят друг друга? Случись что, его, как обычно, не будет рядом. Налюбовалась уже, сначала на брата, потом на мужа, сына специально воспитывала так, чтобы он ни за что не пошёл по их стопам, чтобы остался с ней, целый и невредимый. Не вышло ничего – стоило только сказать «честь», «долг», «обязательства», и всегда уходивший от проблем Тсу-кун вздохнул, но принялся подстраиваться под чужие представления об этих понятиях.

Видать, от судьбы не уйти, всё равно догонит, но жаль, знал бы кто, как ей жаль смотреть на то, как меняется её сын! Видеть синяки и ссадины на его теле, залёгшие под глазами тени, видеть, как он смотрит на своего отца, слышать, как он хлопает дверью. И взгляд у него теперь совсем другой, такой взрослый. Раньше было проще не замечать, как он меняется, и она радовалась, когда он хвалил её еду, помогал мыть посуду. А потом он поцеловал её в щёку, мимолётно, на бегу, хотя никогда раньше так не делал. «Не волнуйся, мама, всё будет хорошо», – сказал он тогда, а потом они с друзьями лежали в больнице, избитые, с переломами.

Брат тогда сделал так же: поцеловал в щёку, ушёл и уже не вернулся. Даже тела не нашли, хотя и не искали особо: кому он был нужен, кроме неё, молодой и глупый, считавший, что быть якудза – это очень круто? И остаётся теперь только глотать таблетки да капли от сердца и надеяться, что Тсу-куну повезёт больше – всё-таки наследственность, да и Иемитсу до сих пор живой, хотя спокойно ему никогда не сиделось. Но это совершенно не отменяло того, что они все ужасно глупые, эти мужчины, развели секретность, думают, что так будут меньше её волновать. А ей от того, что она не понимает, что происходит и откуда ждать беды, только страшней делается. И, где-то в глубине души, хочется верить, что, когда Тсу-кун снова чмокнет её в щёку и уйдёт драться насмерть, сказав всё то же «не волнуйся, мама, всё будет хорошо», действительно так и будет, хорошо. Но волноваться она всё равно не перестанет.

***
Селитра, сера и уголь – вот вам чёрный порох, ничего сложного. Со взрывчатыми веществами, особенно пластичными, дело обстоит несколько сложнее. Нитроглицерин, опилки, добавить селитру, можно ещё алюминий и магний, чтобы температура была повыше, можно воск или парафин – для того, чтобы не так опасно в кармане носить было. Всё это утрамбовать с фитилём в картонные трубки – главное, потом не перепутать, где дымовая шашка, а где динамит, где какая длина фитиля и состав. Но это всё так, подготовка, главное – применить, а это уже совсем другой разговор. Проще всего работать с бомбами с часовым механизмом – пришёл, поставил, в нужное время она взорвалась. Красота!

Подкидывать на ладони динамитную шашку, поджигать безбожно короткий бикфордов шнур от собственной сигареты – практически самоубийство. Ему это нравилось: идти по краю, играть собственной жизнью, рисковать и совершать безумные поступки. Правда, некоторых такой его подход к делу не радовал, но Шамал хоть прямо высказал свои претензии, а вот босс предпочитал изъясняться намёками. Это было не очень-то удобно – как понять, что делать, а что нет, когда тебе не говорят об этом прямо? А всё японский менталитет виноват – все эти заморочки со степенями вежливости, громоздкий кейго[1] и прочие ужасы. Книжки, которые ему всучил Ямамото, немного помогли разобраться, но многие вещи всё ещё были непонятны и вызывали недоумение. Он чувствовал, что что-то делает не так, не понимает чего-то важного, но не мог разобраться, чего именно.

Гокудера хотел быть сильным, не видел иного смысла в собственной жизни, чем доказать всем и каждому, что он полезен и нужен своему боссу. Этот человек вызывал в нём такую бурю эмоций и смешанных чувств, что он даже сам себе казался одержимым. Не боящийся показаться слабым, но всегда отстаивающий собственное мнение, неохотно подпускающий других людей в свою жизнь, но заботящийся о каждом, кто стал ему близок. Гокудера уже давно понял, что нашёл для себя идеального босса, и теперь стремился стать для него не менее идеальной правой рукой. Довольно сложная задача, если учесть, что Савада хоть и не высказывал недовольства в ответ на подобные заявления, сам ни разу не сказал ничего по этому поводу. Не уверен до конца, что он справится, или всё ещё выбирает между ним и Ямамото? Гокудера не любил думать об этом, старался просто быть как можно полезнее.

И теперь, когда пришла пора на деле показать, чего он стоит, страх облажаться и не справиться с поставленной задачей нахлынул с такой силой, что и представить было нельзя. Ситуация с Кокуё наглядно продемонстрировала, что его уровня силы и навыков недостаточно, но Шамал поначалу отказался его учить, да и потом в основном городил какой-то бред. Если бы босс не объяснил, что он имел в виду, Гокудера бы и вовсе ничего не понял, вот только тот их разговор заставил всерьёз задуматься о том, что между ними происходит.

«Когда человек по-настоящему нравится, ты всем своим существом стремишься к нему, игнорируешь любые препятствия и сложности, лишь бы быть рядом», – сказал босс, и это как нельзя лучше описывало то, что он сам к нему испытывал. Если его действия можно было классифицировать как флирт, то он действительно делал это ради того, чтобы получить должность правой руки. Вот только если в самом начале, когда он только приехал в Японию, это и было исключительно рациональным стремлением устроиться в жизни, то теперь всё было совсем не так. Сейчас он видел всё в несколько ином свете и понимал, что благополучие босса и всего клана гораздо важней его амбиций. Нет, это не значило, что он готов отступить от своей цели, всего лишь то, что она больше не стояла для него на первом месте.

Сегодня Шамал отличился больше обычного: сначала велел снова складывать самолётики и завалился дрыхнуть, а когда проснулся – заявил, что они больше не нужны. Где логика этого человека? И всё же кое-что в его словах очень сильно задело Гокудеру.

– В этом мире только тот, кто думает своей головой и находит собственный путь, может выжить.

Найти свой собственный путь… Разве не об этом он мечтал, сначала сбегая из дома, а потом и вовсе отправляясь на край света? Это жизнь, к ней нет справочника и готовых ответов, в отличие от домашки по математике, здесь не поставят ноль баллов, если ты не готов к уроку. Борись и докажи, что хоть чего-то стоишь!

– Мои друзья-идиоты, которые свято верили всему, что им говорят, давно мертвы, – хмуро сказал Шамал. – В живых остались только те, у кого были припрятаны секреты.

Он вскрыл капсулу с очередным москитом, и он зажужжал вокруг него.

– Используй это и включи свой мозг, больше от тебя ничего не потребуется, – продолжил он, а потом пристально посмотрел на Гокудеру. – Только учти, пока ты не научишься использовать эту технику, я не позволю тебе сражаться.

– Да что за чушь ты городишь! – возмутился было Гокудера, но Шамал явно не был настроен шутить.

– Если ты пойдёшь в таком состоянии, это будет просто самоубийство. Твой противник – Бельфегор, первый гений Варии. Ещё его зовут «Принц-потрошитель», насчёт первого – вроде как он действительно родом из знатной семьи, а насчёт второго – пояснять ведь не надо?

Гокудера только раздражённо дёрнул плечом, мол, чего тут может быть непонятного, его «Подрывником» тоже не за любовь к цветочкам называют. Но слушал внимательно, потому что информации о противнике никогда не бывает слишком много – тем более когда столько всего стоит на кону.

К назначенному времени он чуть не опоздал: оказалось, часы в кабинете Шамала изрядно отстают, и по коридорам пришлось бежать сломя голову. Потому что опоздание – это неявка, проигрыш, дезертирство. Это значило подвести и разочаровать босса, поэтому он на бегу запустил шашкой в часы, готовые вот-вот пробить ровно одиннадцать.

– Извините за задержку, Джудайме! – выкрикнул он, влетая нужный в коридор.

Про себя он вовсю матерился на Шамала и на то, что ему лень было сменить батарейки в часах. Босс выглядел напряжённым, явно просчитывал варианты действий на случай, если бы он не пришёл. Да уж, не самый лучший вариант, начинать всё с почти-опоздания – какое мнение теперь сложится о нём и его боссе? Безответственный и несобранный придурок и его слабохарактерный начальник, который не способен даже проконтролировать, чтобы все явились на встречу к назначенному времени! Ужасно, но сейчас эти мысли были явно лишними и жутко отвлекали от действительно важной задачи. Вот он, вот противник, всё остальное может подождать, пока они не закончат.

– Ты прибыл в последнюю минуту, так что можешь участвовать, – безразличным тоном сказала девушка-судья. Вчера, пока Шамал приводил её коллегу в порядок, она была совсем не так спокойна – впрочем, может быть, это была другая, чёрт их разберёт в этих карнавальных шмотках.

– Ты нас до смерти напугал, осьминожья башка! – гаркнул Сасагава.

Ямамото, как всегда, ржал, и сейчас это выглядело особенно неестественно, особенно в сочетании с тяжёлым и недобрым взглядом, который явно обещал ещё парочку лекций о том, «как должен себя вести якудза» и «почему нельзя ставить босса в неудобное положение». Впрочем, это было неважно, главное, что сам босс не злился – волновался, переживал, но не злился, а значит, с остальным он как-нибудь справится.

– Мы создали поле боя специально для Хранителей Урагана. Сражайтесь достойно, – начали инструктаж Червелло. – Поле боя – весь третий этаж школы, без ограничений по корпусам. Сражаться можно не только в коридорах, но и в классах.

Пока диспозиция полностью устраивала Гокудеру – весь этаж, вместе с переходами, коридорами и классами – это почти лабиринт, а его оружие всегда было эффективнее в замкнутых помещениях.

– Однако, – добавила одна из них, и ближайшую дверь буквально вышибло и вынесло в окно коридора на улицу. – В разных местах мы установили ураганные турбины, способные выдувать воздух под сильным давлением в любую из четырёх сторон.

Эта особенность подготовленного поля боя уже не так радовала, но повода для паники Гокудера не видел, хотя все остальные принялись возмущаться, только босс ничего не говорил, хотя нахмурился сильнее.

– Кроме этого, если вставить в турбину кольцо, напор воздуха усилится, – продолжила девушка. – Также вам следует помнить, что время этой схватки ограничено – по его истечении, установленные в турбинах бомбы начнут взрываться одна за другой. Так что вполне возможно, что оба претендента на Кольцо Урагана не переживут сегодняшний вечер.

– Слишком жёсткие условия, – напряжённо сказал босс, стискивая кулаки.

– Мог ли Занзас повлиять на условия боя… – пробормотал сидевший на его плечах Реборн. – Чем дальше, тем меньше мне всё это нравится.

В коридоре повисло напряжённое молчание, которое нарушил внезапно объявившийся Шамал.

– Я слышал звон разбитого стекла… – протянул он и приобнял со спины обеих девушек из Червелло, положив руки им на грудь. – Кто-то балуется?

В ответ на свои действия он вполне предсказуемо получил синхронный удар локтями по своей наглой физиономии.

– А вы хороши, такие упругие и быстрые… – довольно хмыкнул он, стирая рукавом текущую из разбитого носа кровь.

– Трайдент Шамал, – тут же узнал его один из членов Варии, выглядевший как ребёнок и скрывающий своё лицо. – Врач и киллер одновременно… Помнится, его приглашали в Варию, но он отказался.

– Что ты здесь забыл? – недовольно покосился на него Гокудера.

– Я же сказал, услышал звон стекла и пришёл посмотреть, кто здесь шалит, – небрежно сказал Шамал. – И это совсем не из-за твоего матча! Ладно, ещё увидимся.

Того патлатого придурка из Варии аж всего перекосило:

– Каваллоне, Колонелло, теперь ещё и Шамал… почему такие профи на стороне этой мелюзги? Хотя, если посмотреть на Бельфегора, то нашего принца это всё совершенно не волнует.

Надо признать, в чём-то Гокудера был с ним согласен – в происходящем явно не хватало смысла. Если Девятый отправил Реборна быть репетитором его босса, то собирался именно его назначить преемником, теперь же выясняется, что свою половину колец он отдал другому кандидату. Передумал? Но почему сейчас, когда они только что справились с заданием разобраться с Мукуро? Почему отец босса – консильери[2] клана – был настолько удивлён некоторыми фактами, что лично отправился обратно на Сицилию, чтобы уточнить и разобраться? Такое ощущение, что их втянули в какую-то запутанную игру, вот только возможности понять, что происходит, у них нет.

– Отлично! – снова рявкнул Сасагава. – Давайте проведём наш предматчевый ритуал!

– Чего? – тут же возмутился Гокудера, – Нафига нужна эта тупость? Я не собираюсь заниматься такой ерундой!

– Ну, всё немного не так, – с лёгкой улыбкой заметил босс, а потом задумчиво почесал в затылке. – Как бы объяснить? Мы хотим выиграть, так ведь? Так не лучше ли если мы будем чувствовать, что едины, ведь мы – одна Семья!

От этих слов Гокудера снова почувствовал себя неловко: босс был совершенно прав – когда чувствуешь, что ты не один, сил прибавляется. Раньше он не понимал этого, потому что постоянно был один, но теперь, проведя среди этих людей уже полтора года, он начал по-другому смотреть на многие вещи.

– Не забудьте про него, – сказал Реборн, протягивая им какой-то шнурок с кисточкой.

– Э-э-э... – удивлённо протянул босс. – Это что, хвост от костюма Ламбо?

– Именно, – кивнул Реборн. – Пусть это напоминает нам о тех временах, когда он был с нами.

– Ты говоришь так, будто он умер, – поморщился босс, но шнурок взял.

Они встали в круг, обняв друг друга за плечи, Гокудера из-за этого чувствовал себя на редкость неловко. Это и значит быть членом Семьи? Чувствовать поддержку, тепло и доверие, знать, что больше не один?

– Ох, ребятишки так обнимаются, – умилённо пробормотал Шамал где-то у них за спинами, заставляя в очередной раз недовольно поморщиться.

– Гокудера-кун, в бой! – дружно крикнули они. Выпрямившись, он улыбнулся им в ответ, немного нервно, но почти искренне.

Червелло подозвали хранителей Урагана к себе, но, прежде чем Гокудера успел подойти, босс поймал его руку в самый последний момент и притянул к себе, торопливо зашептав на ухо едва слышно:

– Его оружие не так просто, как кажется, там есть какой-то подвох, и ещё кое-что… – он сжал пальцы сильнее, так, что даже больно стало, и требовательно посмотрел в глаза. – Даже если тебе покажется, что всё уже кончилось – не расслабляйся, Бельфегор слишком опасный противник. Я буду рад твоей победе, но… Выживи, Гокудера-кун. Это – приоритетная задача.

Странное напутствие, вроде как босс и сомневается в том, что он выстоит против этого противника, но… этот его взгляд, будто в самую душу, будто видит что-то, что не дано другим, нахмуренные брови и проступившие на скулах желваки… «Выживи!»

– Как скажете, Джудайме!

Гокудера улыбнулся уверенно и ободряюще – он выиграет этот бой и преподнесёт кольцо своему боссу, чтобы услышать его похвалу, больше ему, в общем-то, ничего и не надо.

– На всём поле боя установлены камеры, – продолжили объяснения Червелло. – Так все мы сможем увидеть, как проходит сражение. Помимо этого, чтобы предотвратить вмешательство в битву, мы включим сенсорное устройство с боевым лазером...

Тонкие красные лучи вспыхнули поперёк дверного проёма и тихонько загудели, Гокудера обернулся и увидел стоящего за этой преградой босса, будто перечёркнутого этим лазером, взгляд у него был напряжённый и обеспокоенный. Гокудера хотел бы, чтобы босс улыбался ему, но этого он, должно быть, пока не заслужил.

– Я слышал, ты используешь бомбы, – чуть усмехнулся его противник, как-то неприятно, да ещё и чёлка закрывала глаза, превращая его лицо в карикатурную маску. Он покровительственно похлопал его по плечу, вызвав ещё большую неприязнь. – Не слишком ли мягкие у тебя плечи?

Гокудера раздражённо дёрнул плечом, сбрасывая руку Бельфегора. Он ему не нравился, не только потому, что сейчас они должны были сражаться, а вообще, его манера держаться, его голос, его смех... Всё это откровенно бесило, но он должен был сохранять спокойствие и здравый рассудок, чтобы выиграть этот бой.

– Битва за кольцо Урагана, – провозгласила Червелло. – Бельфегор против Гокудеры Хаято.

Как только сигнал был дан, Гокудера тут же запустил в противника несколько шашек и рванул по коридору. Он знал местность, и это было его преимуществом, но он даже не представлял, что может ему противопоставить противник, а это было уже совсем не так здорово.

Атака была неожиданной и совершенно непонятной: множество метательных ножей окружили его со всех сторон. Разве возможно было запустить их таким образом из одной точки? Впрочем, босс предупреждал, что у этого типа техники с подвохом и не то, чем кажутся на первый взгляд. Он с трудом ушёл от атаки, отскакивая в сторону и пригибаясь. Может ли быть так, что дело не в ножах? Но даже если так, то и они весьма опасны.

Значит, у них обоих оружие, требующее дистанции, но при этом для Бельфегора важнее находиться в прямой видимости, тогда как самому Гокудере это совершенно не обязательно. Значит, нужно больше и быстрее двигаться, использовать преимущества местности.

– Не советую играть со мной, – хмыкнул Бельфегор из-за дымовой завесы. – Ты же знаешь, кто твой противник?

– Двойные бомбы! – рявкнул Гокудера, швыряя в противника новую партию взрывчатки.

Вот только реакция на это у противника была откровенно странная – тот даже не подумал о том, чтобы как-то избежать направленной на него атаки. А потом сработала чёртова Ураганная Турбина, буквально вышвырнув всю его взрывчатку на улицу, где та и взорвалась без какой-либо пользы для дела.

– Какой отличный шторм, – довольно протянул Бельфегор, нагло ухмыляясь.

Потоки воздуха создавали массу проблем – помимо всего прочего, требовалось рассчитать время срабатывания турбин и направление рукотворного «ветра». Как можно швыряться динамитом, когда его в любой момент может вынести наружу, а то и обратно на тебя самого? Хотя ножами ведь тоже особо не покидаешься – прицелиться в такой свистопляске просто невозможно! Турбины срабатывали одна за другой, Гокудере пришлось едва ли не ползком спасаться от сметающих всё на своём пути потоков воздуха.

А потом свистнули ножи – совсем рядом, едва не задев его. Как это было возможно? Весь разделяющий их коридор был напрочь разнесён потоками воздуха, дующего в разных направлениях. Если их просто метнуть, они ни за что бы не попали, значит, дело в другом.

– Ну ничего, – с трудом выдохнул Гокудера, отлепляясь от стенки, куда ему пришлось вжаться, чтобы избежать атаки. – В следующий раз тебе так не повезёт.

– Принцу не нужно полагаться на везение, – насмешливо сказал его противник. – Это несложно, нужно просто чувствовать ветер. Благодаря этому, я всегда попаду в цель.

Он даже не швырнул, просто отпустил из пальцев очередной нож, и он заскользил в потоках воздуха, от стены к стене, метался по коридору, а потом он рассёк щёку Гокудеры и воткнулся у него за спиной. Это было невероятно – совершенно бредово, но при этом работало. Гокудера не понимал, как он мог достичь подобного эффекта, а это было очень плохо. И если он сейчас признает тот факт, что не в состоянии понять, как Бельфегор это сделал – он проиграл. «Его оружие не так просто, как кажется, там есть какой-то подвох», – сказал босс, а он всегда видел несравнимо больше, кто-либо другой. Шамал же сказал, что «в этом мире только тот, кто думает своей головой и находит собственный путь, может выжить». Он должен был понять – тогда он выживет, ведь именно этого хочет босс. И чем быстрее он разберётся, в чём тут суть, тем больше шансов, что он победит. И тогда босс улыбнётся ему и похвалит, как тогда, после драки, что устроили те придурки на фестивале.

Гокудера носился по этажу, подпрыгивал, пригибался, но продолжал думать, стараясь ухватить за хвостик ускользающую мысль. Традиционный фестиваль в честь какого-то местного святого… нет, чуть раньше, что-то про звёзды и исполнения желаний. Они тогда показывали магическое шоу, хотя это скорее было просто жонглирование… А до того? Его «фокусы» на день рождения босса. Ловкость рук и никакого мошенничества! Они потом ещё говорили об этом на следующий день – босс ещё сказал что-то странное, вроде на цитату похожее, о том, что «люди верят в то, чего хотят или чего боятся. Всегда только две крайности». Потом его вообще понесло в область физики с биологией, мол, «если верить дзэн-буддистам, то ничего нет. Забавно, будто они уже тогда знали, что все мы – лишь пустота между электронами. 98% нас – пустота! А в том, что есть – 80% воды!». Тогда Гокудера просто удивился тому, что босс, оказывается, очень хорошо разбирается в физике: всё-таки квантовая теория поля – это немного слишком для того, кто затрудняется перемножать в уме двухзначные числа. А может быть, он просто судил по себе, но важно было не это, нет.

То, что делал Бельфегор, было именно что «фокусом». Техника с подвохом, только и всего. Так что Гокудера предпочтёт верить в то, чего хочет – он умнее, чем Бельфегор, его таким не пронять! Если он испугается, то проиграет, а этого допустить было никак нельзя.

– Ты знаешь, в чём истинное предназначение Хранителя Урагана? – продолжал разглагольствовать Бельфегор. – Всегда быть на острие атаки, быть бушующим Ураганом, не останавливаясь ни на миг. Я могу делать это, а ты… нет.

– Прекращай шутить! – рявкнул Гокудера, уворачиваясь от очередной атаки.

Он нырнул за угол, прилепив пару шашек к стене, и рванул дальше. Быстрей, быстрей, надо выиграть время для контратаки, надо понять, что позволяет его ножам всегда лететь в цель.

– Значит, ты используешь динамит как прикрытие, чтобы скрыться? Прятки – моя любимая игра! – смеялся Бельфегор, всё ещё оставаясь в коридоре.

Гокудера присел, спрятавшись за стеной – так не было никакого шанса, что его достанут чёртовы ножи, и можно было немного расслабиться, успокоиться и приготовиться к дальнейшим действиям. Расставить ловушки и ждать подходящего шанса. По крайней мере, он очень на это рассчитывал, но, как оказалось, зря – ножи просвистели совсем близко, срезав верхушки зажатых между пальцами шашек. Это было просто невозможно! Его противник никак не мог его увидеть, да и траектория...

– Разве я не говорил, что люблю прятки? – раздался в коридоре насмешливый голос. – Потому что я – принц! Естественно, что такой подражатель, как ты, не сможет этого повторить.

Гокудера метнулся по комнате вглубь, но ножи всё равно настигли его – один скользнул по плечу, другой взрезал бок.

– Неужели шах и мат? – расхохотался Бельфегор. – И это всё, на что ты способен, как Хранитель Урагана? Твой босс тоже это понимает...

Гокудера зло стиснул зубы – зря, ох зря он это упомянул. Потерять расположение босса для него смертельно опасно, но это такая ерунда по сравнению с тем, что он его разочарует. Гокудера зажал рану на боку, пытаясь остановить кровь. Всё это так глупо... он готов на что угодно, лишь бы ему позволили оставаться рядом, быть полезным...

Рана на боку – слева, и левое же плечо задето, до этого – шашки, зажатые в левой руке, и ссадина на щеке – тоже левой. Есть ли в этом смысл? Разумеется, во всём и всегда есть смысл, особенно, если тебя предупредили, что противник – гений. Насмешливое касание плеча – левого – перед боем... Что ж, а ведь босс предупреждал, что его оружие не то, чем кажется на первый взгляд!

Гокудера резко сдвинулся в сторону, и ещё три ножа воткнулось в стену там, где только что было его левое плечо.

– Укус бушующих волн сделает из тебя кактус с тысячей иголок, – снова рассмеялся Бельфегор.

Он всё смеялся и смеялся, пока из кабинета биологии не вывалился утыканный ножами манекен, демонстрирующий анатомию. Следом за ним вышел Гокудера, подцепил пальцами тонкую, практически невидимую леску и поднял за неё с пола эту груду покорёженного пластика.
– Истинная природа твоей техники, – хмыкнул он, не зная, то ли гордиться тем, что разгадал эту хитрость, то ли стыдиться того, что едва успел это сделать, пока не стало слишком поздно. – Ты похлопал меня по плечу перед боем – вот и весь секрет твоей поразительной меткости!

– О, прекрасно! – усмехнулся Бельфегор. – Ты хорошо постарался, но что ты будешь делать дальше?

Снова сработала одна из турбин, заставив Гокудеру отпрыгнуть назад.

– При таком ветре ты ничего не сможешь сделать. Твой динамит не попадёт в цель – только зря потратишь...

– Ну, это мы ещё посмотрим, – скривил губы Гокудера, готовя новую партию динамита.

– Даже не надейся, – самодовольно заявил Бельфегор. – Всё равно они не попадут в цель.

– Покончим с этим! – крикнул Гокудера, запуская динамитные шашки.

– Ты попрощался со своей головой? – рассмеялся Бельфегор, явно ожидая очередного порыва искусственного ветра, но динамит рванул вперёд, как на реактивной тяге.

– Может, я и вправду слабее, но я не могу опозорить Джудайме, проиграв сейчас.

Он рассчитывал, что этот приём – его новая техника ракетных бомб, способных дважды менять направление движения – если и не убьёт противника, то сильно ранит и выведет его из строя. Но что-то явно было не так – посреди раскуроченного коридора и всё ещё не развеявшихся клубов порохового дыма истекающий кровью Бельфегор ржал, будто умалишённый, и причитал:

– Пролилась! Моя королевская кровь! Это кровь!

Он облизывал пальцы, запрокидывал голову, будто в экстазе, а Гокудера чувствовал, что совершенно ничего не понимает. Этому придурку место в психушке, не иначе! Но надо было добить его, хотя бы даже просто ради того, чтобы он не мучился больше. Можно сказать, что он сделает ему одолжение!

Гокудера снова запустил ракетные бомбы, но Бельфегор будто и не собирался уворачиваться от атаки! Только в самый последний момент, когда уже нельзя было поменять направление движения, он рванул вперёд, его ударило в спину взрывной волной, и, едва коснувшись пола, он швырнул вперёд несколько ножей. Гокудера полагал, что ему нечего бояться – ведь из-за ветра ножи летели совершенно беспорядочно, но он внезапно почувствовал несколько вспышек боли. Ножи не коснулись его, это абсолютно точно, а порезы – всё равно появились, пусть и совсем слабые.

Бельфегор был явно не в себе – и это уже действительно было страшно. Чтобы отшвырнуть его от себя, пришлось взорвать между ними микробомбочку, но от этого и его самого приложил о стену коридора.

– Больше крови! – орал и смеялся Бельфегор, отчего Гокудере казалось, что он так и сам с катушек съедет.

«Ураганные турбины будут уничтожены через шесть минут», – прозвучал усиленный громкоговорителем безразличный голос Червелло.

Мало, слишком мало времени, чтобы отгадывать новые загадки! Он рванул по коридору в библиотеку – лабиринт книжных полок среди лабиринта коридоров и кабинетов. Времени на подготовку смертельно недостаточно – даже несмотря на то, что Бельфегор был уже дважды ранен, это не слишком сказалось на его скорости. Он с диким воплем впрыгнул в помещение, выпустив в воздух целую охапку ножей. Они втыкались в пол, в книжные шкафы, в потолок... Гокудера носился по лабиринту, пытаясь избежать атак, но ощущения были такие, будто его атаковала стая взбесившихся насекомых – лёгкие порезы будто сами появлялись то тут, то там... Но он не мог себе позволить бояться, даже если не понимал, как чёртов псих это делает!

В очередной раз метнувшись за шкаф, он слишком сильно его задел – сверху посыпались книги, свалилась какая-то коробка с канцелярской мелочью. Моментально переломавшиеся палочки мела для грифельных досок, чистые формуляры, кнопки для пробковых досок, какие-то крючки...

Ну что ж, это было единственное логическое объяснение, так что шансы на удачу были высоки. Он вскочил на ноги и замер. Тонкие, практически невидимые нити образовали вокруг него целую сеть, не давая даже шелохнуться... вот только было уже поздно.

– Это конец! – снова расхохотался подошедший Бельфегор. Всё его лицо было залито кровью, его шатало, но он выглядел безумно счастливым.

– Для тебя, – скривил губы Гокудера и выпустил из пальцев горящую зажигалку.

Заранее рассыпанный по проходу порох вспыхнул, огонь по дорожкам практически моментально достиг установленных под полками шашек. Библиотека разом перестала существовать, но и натянутые между шкафами нити бессмысленно повисли.

– Ты не сможешь резать ослабленными нитями, зато я вполне могу использовать и такие.

Ракетные бомбы, подвешенные к нитям за крючки, полетели в центр паутины, прямо к Бельфегору. Взрыв был просто прекрасен, но чтобы уж наверняка, он добавил ещё одну партию.

– Это конец, – довольно выдохнул Гокудера.

«Нет, пока вы не завладеете второй половиной кольца, победа не засчитывается. Пожалуйста, объедините обе половины в одно целое. Предупреждаем, до взрыва осталось три минуты», – раздалось из громкоговорителя.

– Чёрт, как раздражает! – скривился он, но двинулся вперёд, туда, где на груде обломков валялось окровавленное тело его противника.

Три минуты... хотелось столько ему сказать, он бы успел, но... «Даже если тебе покажется, что всё уже кончилось – не расслабляйся, Бельфегор слишком опасный противник». Босс знал, что будет так? Это было почти нереально.

Пошатываясь от потери крови, Гокудера подошёл к Бельфегору, наклонился, чтобы стянуть с его шеи цепочку. Чуть не упал по дороге, запнувшись об обломки шкафа, чертыхнулся. Казалось, что Бельфегор без сознания, но стоило потянуть за цепочку, как он сам схватил Гокудеру за шиворот, пытаясь отобрать его кольцо. Оба раненые и измученные боем, они покатились по полу, пытаясь вырвать друг у друга половинки кольца.

– Это моё! Моё кольцо! – полузадушенно хрипел Бельфегор.

Совсем рядом что-то громыхнуло – началась цепная реакция ураганных турбин, а ведь одна из них была совсем близко!

– Возвращайся! – услышал он крик Шамала, зрители ведь были довольно близко от библиотеки. – Отдай ему свою половину кольца.

– Ни за что! – проскрипел Гокудера. Они всё ещё катались по полу, задели один из немногих уцелевших шкафов, и на них посыпались толстые справочники и словари. – Я не могу вернуться с пустыми руками!

– Выживи, – крикнул босс. – Я ведь говорил тебе перед боем! Всё это не имеет смысла, если ты погибнешь!

Таймер, отсчитывавший секунды до взрыва, предупреждающе запищал...

Не имеет смысла? Всё его стремление принести пользу, все надежды на будущее, все его глупые мечты... Да, это не имеет смысла в сравнении с тем, как перед боем босс сжимал его руку и приказал «Выживи!» Всё правильно, но как же больно!

Взрыв был оглушающим, всё вокруг заволокло едким дымом. Когда Гокудера, надрывно кашляя, вывалился в коридор, где как раз исчезла лазерная перегородка, и, пошатываясь, побрёл вперёд, он не сразу понял, что именно не так – босс сидел на полу, будто рухнул на колени, когда прогремел взрыв. Гокудера смог пройти ещё несколько шагов и сам рухнул плашмя на пол перед ним.

– Простите, Джудайме, – только и смог прохрипеть он.

Босс притянул его к себе, бережно устраивая его голову у себя на коленях, его пальцы дрожали. Гокудере было невероятно стыдно, что он заставил его так переживать, ведь он прекрасно понимал, что не стоит того, чтобы так о нём волноваться.

– Живой, живой, – бормотал босс, пытаясь оттереть кровь и копоть с его лица. – Слава всем богам, что живой!

– Вот, – сказал Гокудера, с трудом разжимая сведённые судорогой пальцы. – Кольцо Урагана, я принёс его вам. Я ведь всё правильно сделал? Вы довольны мной, Джудайме? Я так старался...

Босс схватил его в охапку, прижимая к себе, уткнулся лицом в обожжённые и грязные волосы.

– Ты такой дурак.

Гокудера с трудом улыбнулся и попытался обнять его в ответ. Оказывается, это так приятно – когда обнимают.

– Позвольте удостовериться, что вы заполучили полное кольцо, – сказала одна из Червелло.

Босс взял обе половинки, соединил их вместе и показал девушке. Гокудера всё так же наполовину лежал на его коленях и не мог его отпустить.

– Что ж, всё верно. Победитель боя Урагана – Гокудера Хаято, – объявила она. – Следующая битва между Хранителями Дождя.

– Я ждал этого момента так долго, наконец-то я смогу разрезать тебя на куски! – громогласно заявил тот длинноволосый тип. – Не убегай с поджатым хвостом из-за силы, которую я показал тебе в прошлый раз, мальчик-мечник.

– Я так восхищён, что засыпаю, – улыбнулся Ямамото.

Чёртов беспечный придурок явно не переживал из-за завтрашнего поединка, и это уязвляло Гокудеру ещё больше обычного. У Ямамото было всё то, на что не мог и надеяться он сам – любящий отец, уютный дом, беззаботное детство... Гокудера непроизвольно сжал руки крепче – нет, босса он ему не отдаст! У него есть и другие вещи в жизни, а у Гокудеры больше ничего нет.

В коридор прошмыгнул затянутый в чёрную кожу незнакомый тип и чётко доложил:

– Капитан Леви, кто-то проник на территорию школы и уничтожает наших бойцов одного за другим!

– Вот ублюдок! – рыкнул Леви и достал переговорное устройство. – Группа три-один, что там у вас происходит?

Пока он пытался что-то выяснить, к ним с боссом подошёл довольно ухмыляющийся Реборн и загадочно сказал:

– Разве я не говорил? Они появятся в нужное время.

Гокудера не успел переспросить, кто эти загадочные «они», как в коридоре появился Хибари, с неизменными тонфа наперевес и спросил:

– Что вы делаете в моей школе?

Он оглянулся по сторонам, оценивая нанесённый его драгоценный школе ущерб, и раздражённо сказал:

– За незаконное проникновение и разрушение школьного имущества я всех вас загрызу до смерти!

Офицеры Варии явно не восприняли эту угрозу всерьёз – Гокудера слышал, как кто-то из них сказал, что «он всего лишь ребёнок» или что-то в этом роде. Ямамото всё ещё по-идиотски улыбался, заметив:

– Ну надо же, как он сильно любит школу.

Леви-а-Тан, поняв, что это именно Хибари виноват в потерях, понесённых его подразделению, бросился к нему со своими зонтиками наперевес, но Хибари легко увернулся, подставив ему подножку.

– О, так ты хочешь быть первым?

– Пожалуйста, остановитесь. Сражения между Хранителями вне назначенных матчей запрещены. Мы дисквалифицируем обоих участников! – резко заявила одна из Червелло.

Только собравшийся было атаковать Скуало тут же поскучнел, но Хибари явно было наплевать на какие-то там правила, если их устанавливал не он, но его бросился успокаивать Ямамото. Очень умно нарываться на драку с Хибари накануне столь ответственного сражения!

– Я понимаю, ты рассержен, но… – с весёлой улыбкой тараторил он, встав у него на пути. – Не надо вмешиваться! Уверен, мы сможем всё уладить!

– Не стой у меня на пути, – ровно сказал Хибари и замахнулся тонфа.

Это было очень странно – только что расслабленный и добродушный Ямамото не только успел увернуться, но и ухватил свободный конец одной из тонфа и оказался за спиной у явно не ожидавшего от него такой прыти Хибари.

– Тот длинноволосый – мой противник, – снова расплылся в улыбке Ямамото. – Пожалуйста, оставь его мне.

Казалось, Хибари взвешивает, стоит ли эта причина того, чтобы отступить, но потом помрачнел ещё больше.

– Любого вмешавшегося я забью до смерти! – заявил он. И быть бы драке, если бы Хибари не отвлёк Реборн.

– Чаосу, – спокойно сказал он, встав прямо перед ним.

– Малыш? – удивился Хибари. – Извини, но я сейчас занят...

– Выйти сейчас из-под контроля весело, – прервал его Реборн. – Но тогда ты упустишь кое-что более весёлое.

– Вот как?

– Если сейчас ты смиришься и примешь участие в битве, то скоро у тебя появится шанс снова сразиться с Рокудо Мукуро, – пояснил Реборн.

– Правда? – недоверчиво протянул Хибари, а потом спросил: – Школа будет отремонтирована?

– Это под ответственностью Червелло, – подтвердил Реборн.

– Тогда я изменю своё мнение, – он развернулся, чтобы уйти, но прежде бросил Ямамото: – Смотри, не проиграй.

Когда Хибари наконец-то ушёл, завтрашний противник Ямамото в весьма саркастичном тоне оценил ловкость, с которой тот перехватил удар, и вышел в окно.

Гокудера чувствовал слабость, всё тело болело, но сознание пока оставалось ясным. Он всё ещё прижимался к боссу, хоть и повернул голову в сторону, чтобы видеть, что вокруг происходит, но ему казалось, что стоит только разжать руки – и то тепло, которое он чувствовал сейчас, сразу же исчезнет.

– Хорошо, что Хибари на нашей стороне, – успокоено сказал босс, а потом бережно погладил Гокудеру по голове. – Тебе надо к врачу, может быть, доктор Шамал...

– Не-не-не, – тут же отмахнулся Шамал и поспешил обратно в свой кабинет. – Я не лечу парней!

Гокудера только фыркнул – ничего нового. Шамал всегда твердил, что лечит только женщин, что было вполне логично, учитывая, что единственная его лицензия была по специальности «гинеколог», да и та недействительна из-за нелегальных абортов. Удивительно ещё, как его в эту школу взяли...

– Раз доктор Шамал не может, то пусть Ромарио осмотрит Гокудеру вместо него, – раздался позади весёлый голос.

– Дино? – удивился босс.

– Кажется, мы немного разминулись с Варией, – заметил Каваллоне. – Кёя ещё не появлялся?

– Он только что ушёл, – ответил босс, осторожно пытаясь отцепить от себя Гокудеру, никак не желавшего с ним расставаться.

– Что? – Каваллоне тут же потерял своё доброжелательное спокойствие.

– Не волнуйся, он не доставил проблем, – хмыкнул Реборн. Гокудера готов бы был с этим поспорить, не будь он для этого слишком усталым и измученным.

– Не ожидал от него такой прыти, – немного успокоился Каваллоне.

– Где вы были всё это время? – с интересом спросил босс.

– Ну, что-то типа тренировочного путешествия... – протянул Каваллоне. – Этот парень совсем не слушает, что ему говорят другие. Такой проблемный ребёнок... Но он стал сильнее за это время. Я не берусь сказать насколько, но его потенциал просто безграничен!

Каваллоне немного помолчал, а потом повернулся к Ямамото.

– На самом деле, я пришёл не за этим. Я хотел рассказать тебе кое-что о Скуало. Возможно, это поможет тебе в стратегии битвы.

– Дино-сан, так ты знаешь того парня? – удивился Ямамото.

– Да... даже очень хорошо, – сказал Каваллоне, внезапно посерьёзнев. – Скуало – человек, который мог стать лидером Варии.

***
Техника, которую мне требовалось освоить в кратчайшие сроки, называлась «Прорыв Точки Нуля». Объясняя её особенности, Реборн напирал на уникальность открывающихся передо мной возможностей, ведь я пользуюсь тем же оружием, что и Первый. Готов поспорить на любимую игровую приставку, что Занзаса именно этой дрянью и морозили, он был в курсе. Ну, да не мне его судить, я тоже много о чём недоговариваю, особенно в последние дни, когда все ночи напролёт сижу в Хранилище. «Прорыв Точки Нуля» – это гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, это не просто техника, применить её можно, только полностью разобравшись в себе и собственном Пламени. Если для того чтобы получить перчатки, мне понадобилось «превзойти самого себя», то теперь себя нужно было понять, что оказалось гораздо более сложной задачей. Ведь я и прежде не слишком-то задумывался, что именно собой представляю, а уж в этом мире… Кто я? Молчанский Иван или Савада Тсунаёши? Или ни то, ни другое? Абстрактный Иванушка-дурачок, который не послушал сестрицу, хотя она предупреждала – не пей, козлёночком станешь. И вот теперь я этот самый козёл и есть, сферический, в вакууме.

Мысль была занятная и даже что-то в голове проясняла – даже будучи козлом, Иванушка-дурачок оставался самим собой, по сути, по внутреннему содержанию. Мог ли я сам полагать так же? Увы и ах, но скорее нет, чем да, потому что изначально в тушке означенного козла мы были вдвоём. Подумать об этом стоило хорошенько и не отвлекаясь, но сначала надо было прояснить все вопросы с этой техникой. Реборн мог быть первоклассным киллером, но фамильные особенности на то и «фамильные», что чужак до крови об них лоб расшибёт. А тут меня посетила ещё одна занятная мысль – «Прорыв Точки Нуля», со всеми его особенностями, всего лишь «техника», так, может, мне стоит зайти именно с этого конца?

В прошлой жизни, готовясь к экзаменам в додзё, я старательно выписывал список техник, мысленно «разбирал» их на составные части – и подготовка сразу же становилась гораздо проще. А ведь мои тогдашние знания японского ограничивались командами да названиями атак и их нейтрализаций. Смешно вспоминать, как мысленно я переводил для себя то же «хиджишиме» как «локтежатие», но помогало же! И если техника не «помещается в голове» целиком, почему бы не разбить её на отдельные связки? Выучить поочерёдно шаги, потом добавить к ним движения руками… не забывать про дыхание, осанку и направление взгляда… Техника ведь не только определённая последовательность движений; то есть на первом этапе да, но «работать» оно не будет – нужно понимать, куда приходится какое воздействие, за счёт чего достигается поразительный, на первый взгляд, результат. Вот взять, например, ёнкадзе – всего-то и надо, что сжать пальцами чужую руку – весь смысл в том, чтобы направить вес своего тела в одну точку, и тогда, уходя от болевого воздействия, человек сам упадёт на колени. За каждой такой мелочью стоят долгие часы тренировок, а случайный зритель посмотрит и поразится – ну надо же, а ведь вроде и не делал ничего!

Практически вся настоящая работа остаётся невидимой: например, бросок происходит в основном за счёт мышц спины, а не движений руками, ими только задаётся направление. Вот и Реборн, говоря про Прорыв Точки Нуля, эти самые «рукомашества» и описывал, а совсем не управление потоками собственной энергии. Но теперь я хоть понял, в какую сторону нужно копать, оставалось понять, за счёт чего достигается необходимое воздействие, и научиться «напрягать нужные мышцы». Ох, если бы сделать было так же просто, как сказать!

В названии техники заключается «инструкция» по её выполнению, разве нет? Взять, к примеру, банальнейшее и самое первое в программе изучения «шомен учи иккадзе осае ичи»: разбить на части, и всё понятно – атака-нейтрализация-версия. От того, «ичи» оно или «нии», зависит, в какую стойку выходить и какой рукой атаковать, «шомен учи» – прямой рубящий удар в голову, «иккадзе осае» – удержание при помощи первого контроля. Всё просто.

Прорыв Точки Нуля… неужели для того, чтобы научиться выполнять эту технику, надо понять, что есть «прорыв», «точка» и «ноль» отдельно друг от друга?


______________________
[1] Кэйго (яп. 敬語, почтительный язык) – стиль речи в японском языке, характеризующийся использованием гоноративов; почтительная, вежливая речь.
[2] консильери (итал. consigliere) – советник семьи, человек, которому босс может доверять и к советам которого прислушивается. Он служит посредником при разрешении спорных вопросов, выступает посредником между боссом и подкупленными политическими, профсоюзными или судебными деятелями либо выполняет роль представителя семьи на встречах с другими семьями. У консильери, как правило, нет собственной «команды», но они имеют значительное влияние в семье. При этом у них обычно есть и законный бизнес, например, адвокатская практика или работа биржевым маклером.