— Подожди, Реборн! — встрял я. — Ты сказал, что всего колец семь? У кого тогда остальные пять?

— Такова традиция Вонголы – передавать кольца, как доказательства принадлежности к Семье. В каждом поколении семь центральных членов Семьи должны получить эти кольца, — сказал Реборн.

Ямамото внимательно посмотрел на своё кольцо, будто что-то решая.

— Верхушка клана, да? — задумчиво сказал он, в его голосе слышались одновременно и сомнение, и надежда.

— Джудайме! — в восторге воскликнул Хаято, он весь буквально светился от счастья, узнав такие новости. — Это огромная честь!

— У Гокудеры – "Кольцо Урагана", у Ямамото – "Кольцо Дождя", — продолжил объяснять Реборн.

— Так они разные?

— Ураган и Дождь? — изобразил интерес я, а потом вспомнил любимые сёстрины информеры. — Ну, просто прогноз погоды какой-то.

– Соратники Первого Вонголы были очень необычными. Их способности отображены в Кольцах. Говорят, первый босс был похож на небо, которое влияет на всё и всё охватывает, поэтому его кольцо было "Кольцом Неба". И люди, ставшие его хранителями, символизировали виды погоды, изменяющие небо. Ливень, очищающий всё – "Кольцо Дождя", яростно кружащийся ветер – "Кольцо Урагана", облако, идущее своим путём – "Кольцо Облака", солнце, излучающее свет – "Кольцо Солнца", иллюзия, которую невозможно заметить – "Кольцо Тумана", молния, бьющая точно в цель – "Кольцо Грозы".

— В любом случае, оставлять их у себя опасно, — счёл нужным предупредить я, просто чтобы потом никто не мог сказать, будто я что-то утаил. — Тот вчерашний парень вернётся где-то через десять дней, когда поймёт, что ему досталась подделка.

— Десять дней... — протянул Ямамото, сжимая кольцо в кулаке. — Сначала я думал, что кольцо будет мешаться на руке, но... Кажется, я не из тех, кто может смириться с проигрышем.

— Я изменюсь за десять дней, чтобы больше не доставлять проблем! — выпалил Гокудера, убегая по коридору в сторону выхода. — В следующий раз я побью его!

Мне оставалось только смотреть им в след. Если всё пойдёт, как должно, они станут гораздо сильнее, и не только физически.

— Хорошая работа, Тсуна! — весело сказал Дино, похлопывая меня по плечу. — Всего несколько слов, а какой результат!

— Остальные хранители тоже нуждаются в усиленных тренировках, — напомнил Реборн. — Иначе, они не смогут победить Варию.

Я привалился к стене недалеко от окна и скрестил руки на груди, приготовившись долго слушать, что там придумал мой репетитор.

— Ты так и не сказал мне, у кого остальные кольца, — напомнил я.

— Ты их всех хорошо знаешь, — совершенно спокойно сказал Реборн. — Да и обладатель Кольца Солнца, скоро придёт.

— Сюда? — удивился я.

— А что? — пожал плечами Реборн. — Гостиница – хороший ориентир.

В коридоре раздался громкий топот, а потом я услышал знакомый громкий голос.

— Пао-Пао-сенсей! Это правда, что вы будете меня тренировать?! — радостно взревел Рёхей, выбегая из-за поворота.

Я посмотрел на Реборна, который только что спокойно сидел на подоконнике, но он уже успел принять соответствующий вид, а я опять не успел узнать, каким образом он добавляет себе роста.

— Рёхей-нии-сан? — я сделал вид, что удивлён его появлению. — А ты вообще понимаешь, что происходит?

— Мы принимаем вызов врагов, да?! — энергично поинтересовался он. — Кажется, обстановка довольно напряжённая. Я слышал всё о вчерашнем, о десяти днях и ещё о кольцах...

В доказательство последнего Рёхей продемонстрировал мне свой кулак, на котором поверх изрядно заношенных бинтов поблёскивала половинка кольца.

— Правда, я всё равно ничего не понял! — закончил он, изрядно меня опечалив.

Если с Ямамото было гораздо проще – он прекрасно всё понимал, что бы там не продолжал из себя строить, то Сасагава был просто бесбашенным боксёром, ничего больше. С другой стороны, он действительно был "Солнцем, которое ярко сияет". Впрочем, сиял сейчас не только он, но и пустышка Реборна тоже начала светиться.

— Я не буду сам тебя тренировать, — сказал Реборн. — Для этого я пригласил своего друга детства. Я чувствую, что он уже близко.

— Хэй, я ведь не опоздал? — раздался ещё один знакомый голос. Колонелло, за спиной которого каким-то чудом держалась винтовка, раза в два, а то и два с половиной, превышающая его рост, весьма бодро топал по коридору в нашу сторону.

— Хэй, а ты неплохо выглядишь! — заявил он мне, отвесив удар своим тяжёлым ботинком. Увернуться я практически не успел, но радовался хотя бы тому, что получил не в коленную чашечку, куда он изначально целился, а в икру. Синяком больше, синяком меньше...

— У нас слишком мало времени, чтобы я мог тренировать всех, — пояснил Реборн. — Поэтому для каждого обладателя Колец, я нашёл индивидуального домашнего репетитора.

— Так, где тот мальчик-боксёр, о котором ты говорил? — тут же перешёл к делу Колонелло.

— Это я!!! — громогласно воскликнул Рёхей, совершенно не смущённый видом предполагаемого учителя. Ну, подумаешь, пятилетний ребёнок в камуфляже, берцах с винтовкой и светящейся голубой соской на груди. Нормально, ничего особенного, совершенно нечему удивляться.

Колонелло потыкал в Рёхея стволом винтовки, а потом повернулся к Реборну:

— Он действительно так слаб?

— Да, — подтвердил Реборн. — Из всех семерых, он самый слабый.

Услышав это, Колонелло довольно усмехнулся, а потом снова обратился к Рёхею:

— Хэй! Кажется, я нашёл тебя интересным! Если ты справишься с моей десятидневной тренировкой, то сможешь победить остальных! Хотя, это адская тренировка. Хочешь сделать это?

— Конечно, я согласен! — с энтузиазмом воскликнул Рёхей. — Я не проиграю!!!

Услышав это, Колонелло кинул Сасагаве такую же, как у него, повязку на голову, только со значком "02", тогда как сам он носил "01", и поспешил к выходу.

— Хэй! Тогда поторапливайся!!! — крикнул он на ходу, и Рёхей побежал следом за ним.

— С ними точно всё будет в порядке? — решил уточнить я, припоминая все «прелести» характера Колонелло.

— Колонелло позаботился о паре тысяч учеников, — небрежно успокоил меня Реборн. — Рёхей может заставить его только ворчать. Если всё пройдёт хорошо, то он станет раза в два сильнее.

Эта новость несколько обнадёживала, но я всё ещё хотел узнать, кому достались остальные кольца. Совпадут ли их реальные обладатели с тем, что всё ещё хранит моя память?

— Ну, раз всё хорошо, я пойду тренировать, — обрадовался Дино.

— А ты тоже будешь репетитором? — спросил я.

— Ну, так уж вышло, что я не могу остаться в стороне. И раз всё, что я могу сейчас сделать, это помочь с тренировками...

— А с кем ты будешь заниматься? С Гокудерой? С Ямамото?

— Нет, — вздохнул Каваллоне. — Кажется, этот ребёнок более проблемный.

— К тому же и Гокудера, и Ямамото сами найдут себе подходящих репетиторов, — успокоил меня Реборн.

— Значит, это Хибари-сан? — уточнил я, когда Дино скрылся за поворотом. — Удивительно, что он согласился, учитывая всю его не любовь к работе в команде…

— Ради хорошей драки он и не на такое согласится, — усмехнулся Реборн. — К тому же его характер просто идеально подходит для Кольца Облака. И потом, у тебя нет времени волноваться о других – сила Варии превышает твою, даже с учётом Гипер-режима, так что ты умрёшь, если не будешь усердно тренироваться эти десять дней.

— А я разве отказывался? — я удивлённо приподнял бровь. — Я конечно в курсе, что ты считаешь меня законченным имбецилом, но склонности к суициду я пока ещё не демонстрировал.

— Приятно знать, что в твоей дырявой голове сохранилось немного благоразумия, — проворчал аркобалено, так же направляясь к выходу из гостиницы.

Для начала, мы отправились в горы, видимо, чтобы нам никто не помешал. Правда, потом оказалось, что и сами горы – тоже часть тренировки, и мне пришлось штурмовать практически вертикальную стену. Сначала, я подумал, что это будет просто – натянул перчатки, пробормотал пароль и полез, весело и бодро, ровно до тех пор, пока где-то на середине пути Пламя не исчезло. Как я не сорвался с этой чёртовой скалы, отдельный вопрос, тут явно стоило бы сказать «Большое спасибо!» тем моим приятелям из прошлой жизни, которые как-то раз затащили меня на скаладром, где с шутками и смешками объясняли за что хвататься и куда ноги ставить.

Существенная разница была в том, что в этот раз у меня не было страховки, не было матов внизу, которые по любому смягчили бы удар, и весёлых друзей-приятелей, кричащих снизу: «Правую ногу на красную! Теперь за синюю хватайся, ну!». Красных, синих, зелёных и фиолетовых в крапинку зацепок тоже не было, и за что хвататься было совершенно не ясно, потому что одинаково выглядящие камушки могли с равной вероятностью оказаться и надёжными, и раскрошиться у меня в руках. Талька для рук тоже не было и не предвиделось, зато были перчатки. Удобные кожаные перчатки, совершенно не стеснявшие движения и не соскальзывающие с крохотных выступов. Так что, собравшись с мыслями, я некоторое время просто повисел так на скале, а потом полез вверх, бормоча себе под нос:

— Так, наступать только мыском, чтобы на нём можно было вращаться, жаль «скальники» заранее напрокат не взял. И центр тяжести поближе к стене, то есть горе. Один хрен, плевать. За что бы ещё ухватиться?

Пытаться вызвать Пламя на середине пути я даже не собирался, для этого нужна известная доля отрешённости, а вися на голой скале над бурной речкой как-то совсем не до медитаций.

С первого раза, конечно, ничего не вышло. Я, как мне думалось, был в неплохой форме, но чёртова гора доказала мне обратное, так что сидя по грудь в ледяной воде я испытывал дикое желание надавать себе же подзатыльников. Полтора года! Я в этом теле уже полтора года, и чем я был занят? Хуй пинал! Вместо того чтобы озаботиться нормальными тренировками, я развлекался, радуясь возвращению в детство!

— Сейчас фальшивки уже у Варии, — сказал Реборн, глядя, как я, дрожа от холода, отжимаю промокшую одежду. — Карты разыграны. Хочешь ты этого, или нет, придётся драться.

Я только угрюмо кивнул, не спеша одевать мокрое, и репетитор продолжил.

— У тебя есть два дня, чтобы взобраться на эту скалу. Именно такая тренировка было у Первого босса.

— Почему именно его вариант? — спросил я, пытаясь хоть как-нибудь выжать кроссовки.

— Люди, бывшие лидерами Вонголы в прошлом, обладали самыми разными способностями, — начал лекцию Реборн, тем самым давая мне возможность немного передохнуть. — И их оружие так же соответствовало их боевым стилям. Один использовал ножи, другой – пистолеты… Один даже дрался вилкой! Но только Первый использовал в бою перчатки, как и ты. Тот, кого называли «Небом», говорят, он был сильнейшим за всю историю Вонголы.

— Для того чтобы пользоваться подобным оружием, одной только Воли недостаточно, — вздохнул я. — Тело тоже должно быть сильным и выносливым, иначе, моим пределом так и останутся жалкие пять минут. Пламя с лёгкостью сожжёт своего носителя, если он будет недостаточно силён, психологически ли, физически ли…

— Тогда что ты расселся тут? — залепил мне подзатыльник Реборн. — Живо полез на вершину!



На дверях "Такесуши" висело объявление: "Идёт готовка. Пожалуйста, подождите немного". В зале было пусто, и только Тсуёши стоял за стойкой, осматривая очередную рыбу.

— Какой хороший тунец, — с улыбкой сказал он. — Такой нежный...

Он подкинул его вверх и взмахнул ножом. Рыба на блюдо упала уже аккуратно нарезанная на куски.

— Кажется, я пока не растерял свои навыки, — довольно сказал себе мужчина, сервируя получившееся блюдо. Сегодня ожидался банкет – соседу с ближайшей улицы исполнится пятьдесят, соберутся все его родственники, коллеги, друзья, нужно было много приготовить.

Когда он уже почти закончил, то услышал, как открылась дверь.

— Старик? Ты здесь? — крикнул Такеши.

Тсуёши сильно удивился приходу сына, который уже давно должен был быть в школе.

— Что-то случилось? Ты забыл что-то? — спросил он, с улыбкой. — Папа тут воюет с зелёным луком...

Выражение лица Такеши было непривычно серьёзным, таким его отец не видел уже много лет. В груди что-то противно сжалось от необъяснимой тревоги, и, как оказалось, не зря. Потому что Такеши, твёрдо глядя в глаза отцу, спросил:

— Ты будешь учить меня кендо?

Что он мог ответить на этот вопрос? Только согласием. И, после того, как всё было приготовлено, Тсуёши договорился с дочерью именинника, что она сама будет подавать на стол, потому как у него появилось очень важное дело, не терпящее отлагательств. "Важное дело", то есть Такеши, уже успел надеть форму и теперь натягивал защиту.

— Я и не знал, что это наше додзё, — сказал парень с улыбкой. — Отец, я знаю, что ты раньше занимался кендо, но... ты и сейчас сюда приходишь?

Лёгкий ветерок раскачивал фонарь над входом, на хрупкой, пожелтевшей от старости рисовой бумаге виднелась надпись: "Асари-гуми", что ещё раз убеждало Такеши, что он очень правильно сделал, обратившись со своей просьбой именно к отцу. Кто же ещё поможет, не задавая лишних вопросов?

— Круто, когда есть такое место! — радостно продолжил он. — Отец, а где твоё защитное снаряжение?

— Мне оно не нужно, Такеши, — голос мужчины звучал ровно и спокойно, лишённый привычных беззаботных интонаций. — Наконец, пришёл этот день, когда я смогу передать тебе свои навыки. Но не забывай, Такеши... меч для меня, как для тебя твой бейсбол. Это не игра!

Последние слова он буквально выкрикнул, с размаху опуская синаи на шлем сына, который не успел увернуться, не ожидая такого резкого перехода. Это казалось невероятным... Такеши никогда не думал, что отец может быть так силён, будто это совершенно другой человек. Он снова и снова падал на дощатый пол додзё, и пусть он всегда тут же вставал, разница в силе была неоспорима.

— Такеши, если ты не готов – иди домой, — непривычно холодно сказал Тсуёши, снова поднимая тренировочный меч. — Если причина, по которой ты решил выучиться кендо – развлечение, тогда попроси учить тебя кого-нибудь другого.

— Это не для развлечения! — до боли стиснул зубы Такеши. Для него всегда всё было чётким, чёрно-белым: если ты второй, это значит, что ты первый среди проигравших, ничего больше. Именно по этому, он готов был покончить с собой, когда решил, что перестал быть ведущим игроком. Дальше было только хуже и, если Тсуну он в этом отношении в расчёт не брал – он же будущий оябун, как можно что-то сравнивать? — то постоянные проигрыши Хибари весьма болезненно били по самолюбию. Ямамото оставался на поле после тренировок по бейсболу, брал в руки другую, ту самую, биту, и до самого позднего вечера отрабатывал удары. Он пересмотрел кучу видеозаписей по кендо, перечитал все книги, которых немало было в их доме, и всё это ради того, чтобы какой-то длинноволосый гайдзин сказал, что у него нет навыков мечника?

Такеши бросился на отца с синаи наперевес, но вновь не преуспел, не только не смог задеть даже его одежды, но и снова получил довольно чувствительный, даже сквозь защиту, удар.

— Нечестно нападать со спины, отец!

— Нечестно? Не смеши меня, — всё тем же незнакомым тоном сказал Тсуёши. — Когда я сказал, что это не игра, я это и имел в виду. Папа научит тебя тому, что во время войны бросало многих людей во тьму. Этот меч предназначен только для убийства.

— Что? — удивлённо распахнул глаза парень. Его отец, всегда такой весёлый и непосредственный, кто всегда был для него скорее другом, чем… Но ведь так было не всегда, да и многие ли знают, что сам Такеши скрывает за вечной улыбкой? Убивать, да, это именно то, что нужно.

Тень падала на лицо Тсуёши, а голос его был суров и торжественен.

— Его называют стиль Шигуре-Соен-рю.[1]



В медкабинете средней школы Намимори играла музыка и вообще шёл нескончаемый праздник. Выглянувший на стук в дверь доктор Шамал, как всегда выглядел помятым и сжимал в руке банку пива, видимо, опохмелялся.

— А, это ты, Хаято. Не пугай меня так, — сказал он, облокотившись о дверной проём

— Можешь сделать мне одолжение? — через силу спросил Гокудера.

— Рассказать что-нибудь о любви? — похабно улыбнулся Шамал. — Для начала – прикосновение...

— Нет!!! — практически в панике воскликнул Гокудера, отшатываясь. Потом немного успокоился и хмуро спросил: — Возьмёшь меня своим учеником?

От этого заявления всё благодушие и радость с лица Шамала пропали моментально.

— Не хочу, — поморщился он. — Почему я должен нянчиться с надоедливым ребёнком?

Гокудера, кажется, был совершенно в отчаянии от такого ответа, он сжимал кулаки, смотрел исподлобья, упрямо и безнадёжно.

— Я всё сделаю, — уверял он. — И у меня сейчас есть достаточно денег! Просто немного каждый день, ты можешь тренировать меня по чуть-чуть!

Но Шамал лишь отвернулся, бросив через плечо:

— Я и так достаточно долго тебя терпел. Если это всё, что тебе нужно, иди домой!



Хибари Кёя сидел в приёмной, которую использовал как свой кабинет, и пытался читать книгу, но то и дело отвлекался, поглядывая на странное кольцо.

— Ты Хибари Кёя, да? — спросил вошедший без стука гайдзин, которого тот уже пару раз видел с Савадой.

— А ты? — хмуро спросил Кёя, сжав кольцо в кулаке.

— Я старший брат Тсуны и знакомый Реборна, — ответил он. — Я хотел поговорить о кольце с символом облака.

— Знакомый того малыша? — уточнил парень. — Тогда ты должен быть силён. Разговоры меня не интересуют до тех пор, пока я мог забить тебя до смерти.

— Вижу, ты и впрямь проблемный ребёнок, — пробормотал Дино, а потом улыбнулся, доставая кнут. — Вот и прекрасно, так дела пойдут быстрее.

На школьной крыше никого не было, а если бы и кто-то присутствовал, то тут же смылся бы, стараясь не попасться на глаза странно довольному Хибари Кёе и подозрительному гайдзину с кнутом.

— Школьная крыша… Это так ностальгично – сказал Дино. — Мне нравится это место.

— Тогда я позволю тебе остаться здесь навсегда, — ответил Кёя, бросаясь в атаку. — После того, как заставлю ползать у моих ног.

Но он ещё не знал, сколько всего разного можно сотворить обычным на вид кнутом, если его держит рука профессионала. Например, остановить удар, крепко натянув его обеими руками.

— Для своего возраста ты очень хорош, — заметил Дино с лёгкой улыбкой.

— Да что ты говоришь? Я легко расправлюсь с тобой.

Удары сыпались один за другим, и Каваллоне всё сложнее было воспринимать этого подростка, как простого школьника. "Он невероятно страшный ребёнок. Как там говорят? "Анфан террибль"[2]? Ну, по крайней мере, понятно, почему он настолько нужен Семье Тсуны." Пока эти двое носились по всей крыше, на самом краю, подальше от этого безобразия, стоял Ромарио с картонным стаканчиком из ближайшей кофейни, со всей возможной старательностью выполняя приказ своего босса "присутствовать".

— Ты слишком слаб, — бескомпромиссно заявил Хибари, нанося очередной удар. — Просто умри.

Дино, в ответ на это, только улыбнулся, и Кёя понял, что что-то не так – правая рука с тонфа вся оказалась опутана тонким и гибким концом кнута, да ещё и зафиксирована благодаря лестнице.

— Ты всё ещё сродни головастику, не думаю, что тебя это устраивает, — сказал Дино. — Я хочу, чтобы ты стал сильнее, Кёя.

— Нет, — резко ответил тот, и воспользовался удивлением Дино, чтобы нанести удар.

"Ну что за упрямец! — мысленно покачал головой Каваллоне, ощупывая пострадавшую щёку. — Как мне приручить его?"



Где-то в горах, не так далеко от того места, где Савада упорно лез по практически отвесной скале, на одном из уступов лежали двое – Сасагава Рёхей и выглядящий как пятилетний ребёнок Колонелло – аркобалено с голубой пустышкой.

— Мастер Колонелло, — сказал Сасагава, продолжая всматриваться в синее небо.

— Хей, что случилось?! — так же, не поворачивая головы, поинтересовался Колонелло.

— Мы уже полдня этим занимаемся. Когда начнётся тренировка?

— Вообще-то, тренировка уже началась, — спокойно сказал новоявленный репетитор. — Это тренировка, чтобы прекратить тренировку тела, хэй.

— Что?! — тут же подскочил парень. — Что ты такое говоришь?! Так я не стану сильнее!!!

Колонелло на эту вспышку совершенно никак не отреагировал, продолжая спокойно лежать.

— Обычно да, но не в твоём случае. У тебя достаточно силы.

— Что?

— Тебе нужно кое-что другое, так что ложись спать обратно.



Я в очередной раз выплыл из реки, отчаянно стуча зубами от холода. Ранней осенью в Японии всё ещё довольно тепло, но к горным рекам это явно не относится, к величайшему моему сожалению. Зато весьма качественно отрезвляет, рекомендую.

— Два дня на эту гору, — пробормотал я, подсчитывая в уме, сколько у нас есть времени. -Хочешь, чтобы я пропускал школу в эти дни?

— Твоя семья тоже старается, да и нет у тебя действительно серьёзных проблем с учёбой в последнее время. Что только доказывает – тебе нужно достаточно мотивации, и тогда, ты сможешь всё, что угодно, — назидательно заявил Реборн.

— И почему ты всегда переводишь на эту тему... К тому же, ты так и не сказал мне, у кого кольца Грозы и Тумана! — продолжил ворчать я, скорее по привычке, чем всерьёз.

— Ты всё равно скоро узнаешь, так что не стоит переживать об этом, — пожал плечами репетитор.

Откуда-то послышался топот и стук осыпающихся камушков.

— Тсуна-сан! — крикнула Хару, пытаясь слезть с какого-то уступа, так что пришлось прервать отдых и ловить её.

— Что ты тут делаешь? — удивился я, глядя на почему-то смущённую девушку.

— Я слышала, что ты тренируешься, и решила тебе кое-что принести! — сказала она, чуть покраснев, а потом спохватилась. — Ох, точно! По пути сюда я видела Гокудеру-сана. Интересно, у него всё хорошо с тренировками?

— Так он тоже тренируется где-то здесь? — удивился я, хотя всё довольно логично – местные почему-то считают эти горы «нехорошим местом», наверное от того, что здесь и впрямь довольно удобно «прокачиваться» до следующего уровня. В Японии, как мне часто встречалось, это вообще излюбленный приём – уйти в горы и постигнуть истину. Взять того же Мацутацу Ояму…

— Да, он за мостом. Я окликнула его, но он меня проигнорировал, так что я просто прошла мимо, протараторила Хару. — Но он выглядел раненым и измотанным.

— А с ним был ещё кто-нибудь? — тут же спросил Реборн, будто увидел какое-то несоответствие.

— Нет, он был один, расстроенно покачала головой девушка.

— Странно, а как же его репетитор? — спросил я. Реборн же сам говорил, что и Ямамото и Хаято сами найдут, с кем тренироваться. И, даже если бы я не помнил, что фехтованию Ямамото научил его отец, я бы догадался, что тот пошёл к Тсуёши-сану, слишком уж многозначительно он смотрел на Реборна в нашу первую встречу, слишком многое понимал. С Хаято всё было гораздо сложнее, но с другой стороны и проще – кроме Шамала и Бьянки здесь не было никого, кого он знал достаточно хорошо, чтобы просить о чём-то подобным, а так как сестру он бы просить не стал…

— Гокудера такой идиот, — скривился Реборн. — Значит, Шамал отказал ему. Он бы никогда не заставил его тренироваться так, и теперь он решил делать это в одиночестве.

— Это очень плохо, — пробормотал я, натягивая практически не высохшую футболку. — Я проверю, как он.

— Разве у тебя есть на это время? — делано удивился Реборн, хотя явно был доволен моим выбором.

— Я должен!!! А не то он опять сделает что-нибудь безумное.



Иемитсу скрылся в зарослях папоротника, задумчиво потирая подбородок.

— Способ тренировки Первого? Что ж, эта техника была бы весьма кстати, но даже у него ушло полгода на подготовку…

Мужчина в задумчивости прикрыл глаза, и вздохнул.

— Тсуна уже так вырос… Больно знать, что сын повзрослел, пока меня не было. Как он там сказал? «Тебя не было. Мне пришлось научиться справляться самому». И ведь действительно, научился…

Он вернулся в город, заглянул в щель между створками сёдзи семейного додзё Ямамото, и остался доволен увиденным.

«Это правда, Ямамото Такеши – то, чего не хватает твоему мечу – сурового духа» – удовлетворённо подумал он, сворачивая к школе. На крышу он подниматься не стал, опасаясь быть замеченным, но губы его тронула улыбка. Если эти двое продолжат в том же духе все эти десять дней, то это пойдёт на пользу им обоим. После школы он снова вернулся к горе, отыскал там Сасагаву Рёхея, возмущённого тем, что его заставляют спать вместо тренировки, и удовлетворённо кивнул своим мыслям. Если его талант раскроется, он станет невероятно силён. Следующим по плану он собирался навестить Гокудеру, и вот тут-то действительно серьёзно разочаровался – этот парень тренировался в одиночестве, и вообще непонятно о чём думал.

— Так Шамал всё-таки отказал ему? — недовольно пробормотал мужчина. — Жаль, что никто кроме него не сможет тренировать Гокудеру. Ничего не получится, если рядом не будет специалиста среднего диапазона.



Взрывчатые вещества – это уже классика. На воздух взлетали мосты, машины, дома и квартиры. Потом в газетах писали, что не выдержали опоры, что искра попала в бензобак, что произошёл взрыв бытового газа... Все знают про мафию, но никто не говорит. В правительстве вам вообще скажут, что вы верите в сказки, что это просто сицилийский менталитет, и приведут кучу доводов.

Просто потому, что и они имеют свой процент. И потому, что боятся, что однажды, именно их машина взлетит на воздух.

Гокудера сбежал из дома в восемь лет. Его нашли, вернули, а потом он сбежал снова. И снова. И снова. Чуть больше года семья его отца отлавливала его по всем подворотням, а потом ему это просто надоело, и в очередной раз его не стали возвращать. Отец открыл ему счёт, но он пользовался им только первое время, когда нужно было на свои деньги закупать материалы и оборудование. Потом у него стали появляться заказы, Хаято открыл ещё один счёт, для расчётов с клиентами и поставщиками, сейчас он получает деньги Вонголы, и не нужно ломать голову, на чём бы сэкономить, чтобы купить списанный со склада строительной компании ящик взрывчатки, предназначенный для сноса обветшалых зданий или для буровых работ.

С «орудиями труда» проблем не было, зато с собственной непригодностью к по-настоящему серьёзным делам – ещё как. Месяц назад в Кокуё ему просто повезло, но такое не будет происходить вечно. Он хотел быть Правой Рукой своего босса, жаждал этого буквально всем своим существом, защищать его, быть полезным для него, быть тем, на кого можно положиться. Раньше он просто хотел, чтобы его приняли в Семью, теперь этого было уже недостаточно, а кольцо, половинка которого висела на цепочке на его груди, доказывало, что его всё ещё хотят видеть рядом с собой. Вот только он слишком слаб, чтобы подтвердить это право.

Взрывы раздавались один за другим, но нужного результата не достигали. Он извёл чуть ли не недельный запас шашек, но даже не приблизился к тому результату, которого стремился достичь.

— Плохо... Чёрт возьми!!! Я и без помощи стану намного сильнее!!! — хрипло, сорванным голосом бормотал он, почти бездумно. Шамал отказался его тренировать, но это было не ново, только в несколько раз больнее, чем обычно.

Взрывы раздавались всё чаще, всё ближе и не удачнее. Гокудера повалился на землю, перекатился на спину и тяжело вздохнул.

— Это было близко... Чёрт! Я просто не могу это сделать... Тот приём...

Он закрыл глаза, вспоминая. Когда-то такой родной особняк, когда-то близкий человек, что стоял и курил на балконе.

— Эй, доктор Шамал! Игры для детей мне не нравятся! Научи меня использовать москитов Трайдента! — требовательно, как могут только маленькие дети, сказал он.

— Что? Скопировал мою причёску, теперь и технику мою хочешь? Тебе больше подойдёт что-то вроде этого, — беззлобно усмехнулся мужчина, доставая из внутреннего кармана пиджака крохотные динамитные шашки, будто заранее знал, о чём этот неугомонный ребёнок попросит его сегодня.

— Бомбы? — шокировано округлил глаза мальчик.

— Это динамит, хоть и небольшой, — подтвердил его догадку Шамал.

— Но это глупо! — возмущённо топнул ногой мальчик, одетый чрезмерно по-взрослому, если не считать коротких штанишек. — Пока я его подготовлю, мои враги сбегут! Это отстой!

— Дети не поймут тонкости оружия среднего радиуса. Дай мне показать его, а потом можешь судить... — предложил мужчина, поджигая фитили от своей сигареты. — Запусти эти самолётики одновременно.

— Ты собираешься сбить их все? Невозможно, они же полетят в разные стороны, — всё ещё сомневался ребёнок, но бумажные самолётики, которые только что учила его складывать его няня, приготовил.

— Просто нужно сделать вот так, — сказал Шамал, небрежным жестом швыряя с балкона миниатюрные шашки.

Это выглядело по-настоящему круто! Они взорвались? Каждый из самолётиков, ни один не ушёл от своей судьбы. Что это было?

— Я обязательно научусь этой технике… – встряхнул головой Хаято. — Я сделаю это, и выясню, как Шамал это делает... Даже если погибну при этом.

Через несколько дней мальчик прибежал к своему наставнику, счастливый и довольный, даже не смотря на загипсованную руку.

— Взгляни, Шамал, я их победил, я отстоял свою честь! Они обезумили и не могли попасть, когда я бежал на них с динамитом в руках, — звонким детским голосом прокричал он, спеша поделиться новостями.

— Я больше не буду учить тебя убивать, — совершенно внезапно сказал Шамал.

— Что? — ребёнок удивлённо замер на месте, не понимая, почему единственный человек, кто относился к нему по-взрослому, без вечно раздражающего сюсюканья и умиления, отвернулся от него.

— Ты не видишь простых вещей. Таких, как ты, учить нечему.



Звуки взрывов были прекрасным ориентиром, если вам нужно срочно найти одного идиота в густом лесу. Хаято явно был где-то близко, оставалось только найти его и вправить ему мозги на место, пока он сам их себе не отшиб.

— Это слишком опасно! — я был почти в панике, когда увидел, что творит этот псих.

— Оставь его одного, — ухватил меня за плечо Шамал, который до этого спокойно стоял за деревом и смотрел на это безрассудство.

— Доктор Шамал? Что ты делаешь? — мне даже почти не пришлось изображать из себя законченного идиота, так сильно я переживал за Хаято. — Гокудера-кун знает, что ты здесь?

— Нет, таких, как он, кто не понимает, как лучше, нужно оставить в одиночестве, — с какой-то мрачной решимостью сказал он. В голосе его были боль и горечь, а выглядел при этом он так, будто ему тоже было больно и совершенно не нравилось происходящее, но, в силу каких-то причин, ничего не мог с этим поделать.

— Не понимают, как лучше? — пробормотал я себе под нос, в чём-то соглашаясь с такой нелестной оценкой. — Кстати, а почему он попросил именно тебя быть его репетитором?

— Потому что это я предложил ему использовать динамит, — поморщился мужчина. — И не смотри так на меня, я решил, что отныне моими учениками будут только девушки, которых можно поцеловать.

— Но почему ты отказался учить Гокудеру-куна? — продолжил допытываться я. — Ты же пришёл сюда.

— Потому, что он не видит этого, — сказал Шамал так, будто это всё объясняло. Взгляд полный сожаления и невыносимая упёртость, в этот момент мне как никогда показалось, что они родственники, хотя, возможно и не самые близкие.

— Не видит, что именно? — продолжил я расспросы, но вместо нормального ответа я получил ещё большее сожаление и упрямство:

— И пока он не увидит этого, мне плевать, умрёт он или нет.

Грохнул очередной взрыв, Гокудера бы никак не ушёл от него, если бы внезапно не провалился в какую-то яму, а в яме, что интересно, обнаружился Иемитсу. В оранжевой вырвиглазной спецовке, в каске и с киркой. Занавес, уносите меня.

— Ещё один чудак! — хмыкнул Шамал, но, как мне показалось, заметно расслабился и успокоился.

— Йо! Мальчик, тебе повезло, что ты упал в эту дыру, — с жизнерадостным идиотизмом заявил Иемитсу.

— Ты кто? — хмуро поинтересовался Хаято.

— Не разговаривай так с тем, кто спас твою жизнь, — усмехнулся мужчина, надвигая на лицо каску с фонариком во лбу. — Я просто местный парень, у которого есть прелестная жена и ребёнок.

— Чего? — оторопел от такого представления Хаято, и никто бы его не стал в этом винить.

— Ну, ты ещё так молод, я могу понять, если ты скажешь, что не боишься смерти, — нравоучительно заявил мой новоявленный папаша. — Но имей в виду – тем, кто ранен, и тем, кто лечит – одинаково больно. Для них нет ничего весёлого, знать, что то, что они так ценят, так легко готовы разрушить. Как человек может защитить других, если он не ценит свою жизнь?

Сказанные им слова явно заставили Гокудеру очень сильно задуматься о том, что он творит, судя по тому, какое расстроенно-задумчивое выражение появилось на его лице. Сам же Иемитсу, поняв, что все его слова были услышаны, выбрался из ямы и махнул на прощание рукой.

— Ну ладно, время работать. Увидимся.

Гокудера продолжал сидеть в яме с самым задумчивым видом, будто внезапно постиг смысл жизни или получил неоспоримое доказательство того, что зелёных человечков не существует.

— То, что я не мог увидеть, была моя собственная жизнь, — несколько растерянно сказал он, рассматривая свою покрытую ссадинами руку, будто эта самая жизнь сейчас лежала на его ладони.

— Гокудера-кун! — крикнул я, наконец-то выбегая из зарослей. Шамал больше не держал меня, да и Иемитсу, с которым я не хотел сталкиваться, уже ушёл достаточно далеко. — Как ты?

— Как стыдно! Вы появились в такой жалкий момент, — Хаято отчаянно покраснел и вообще выглядел так, будто с удовольствием закопался бы в эту яму, только бы я не видел его в этом состоянии.

— Так ты и правда жалкий, — скривился Шамал, выходя из леса на поляну. — Слушай, если ты и дальше будешь действовать так опрометчиво, я лично заберу жизнь, которую ты так не ценишь.

Последние слова мужчины мне совершенно не понравились, но если это сможет в достаточной степени мотивировать Хаято…

— Шамал... — Гокудера смотрел на него с отчаянной надеждой.

— Позаботься о своих ранах, я не лечу парней, — поморщился Шамал, а потом вздохнул: — Чёрт, представляешь, сколько девушек я мог бы обслужить за эти десять дней?

— Тогда, кажется, всё хорошо, — вздохнул я с облегчением, теперь можно было успокоиться и хотя бы по этому поводу не трепать нервы.

Реборн буквально выпнул меня с полянки, требуя продолжить тренировку, так что я просто пожелал Хаято удачи и вернулся к своей отвесной скале, мысленно радуясь уже тому, что она хотя бы не нависает надо мной. Боулдеринг[3] – это точно не для меня.

Ближе к вечеру я плёлся в сторону шоссе, с отвращением рассматривая то, во что превратились довольно неплохие кроссовки всего за один день. Рядом о чём-то щебетала Хару, пытаясь поднять мне настроение, но я её практически не слушал. Когда же мы уже вошли в город, я понял, что даже босиком идти было бы удобнее – на правом ботинке начала отрываться подошва.

— Кошмар, — вздохнул я, задирая ногу вверх и пытаясь понять, можно ли её закрепить, например шнурком.

— Здесь недалеко есть спортивный магазин! — девушка тут же схватила меня за руку и потянула в нужном направлении. Новость была отличная, я вполне мог бы найти там скальники, но надеждам моим было не суждено оправдаться, так что пришлось ограничиться ботинками для горного туризма, с уплотнённым мыском, шипованной подошвой и высоким тряпичным голенищем, чтобы не было так жарко. Заодно я приобрёл и новые кроссовки, выкинув прежние в урну тот час же, как оплатил покупку. Удобно не думать о таких мелочах, как деньги, когда есть банковская карточка! Эта мысль навела меня на довольно, как мне показалось, стоящую идею, и я снял ещё наличных в ближайшем банкомате. Осталось только придумать, как всё сказать Хару.

Мы уже почти дошли до её дома, как я всё же сочинил годную формулировку:

— Хару, у меня есть к тебе серьёзная просьба.

— Это по поводу того, к чему вы готовитесь? — тут же спросила она с тревогой.

— Да, — кивнул я. — Нам тут грозят серьёзные разборки и я о тебе беспокоюсь. И о Сасагаве Кёко, которой вечно не везёт оказаться где-то поблизости. Да и её брат в этом будет участвовать… У тебя ведь с ней хорошие отношения? Ты не могла бы удостовериться, что вы обе не будете бродить по пустынным улицам, дней эдак через восемь-десять и до тех пор, пока я не скажу, что всё закончилось? Приглашай её в гости, приходи к ней, сидите днём в кафешках или потрошите магазины, главное, чтобы это было или людное место, или чей-то дом.

— И уж точно не стоит ходить по улицам вечером, да? — немного напряжённо спросила девушка.

— Именно, — вздохнул я с облегчением, радуясь, что не пришлось вдаваться в подробности, и протянул ей конверт с деньгами. — Вот, возьми, это вам на кафе и магазины.

Хару никак не решалась взять деньги, сначала посмотрела на меня как-то зло, потом растерянно.

— Не нужно, — сказала она отвернувшись. — Это уже точно лишнее.

Я тяжело вздохнул, и попробовал ей всё объяснить.

— Мне так будет гораздо спокойнее. Ты не думай, у меня достаточно денег, и ваша безопасность – далеко не худшее вложение.

Хару обернулась ко мне, её ресницы дрожали, а губы были сжаты в тонкую полоску, даже плечи были напряжены, и вся она, как натянутая струна. Потом она зажмурилась, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, и взяла чёртов конверт.

— Я не буду плакать, — пробормотала она. — Я же стану женой самого крутого якудзы. Я буду сильная и сделаю всё, как ты сказал, Тсуна-сан. Просто я очень сильно за тебя боюсь. За всех вас.

Мне нечего было ей сказать в ответ, так что до её дома мы шли молча.



— Где отец? — спросил я у своей-чужой мамы, когда она вышла поприветствовать меня из кухни.

— Он уже спит, — пожала плечами она, и, как мне показалось, нервно разгладила фартук у себя на коленях.

— В девять часов?!! — оторопело спросил я, но она только махнула рукой в сторону комнаты.

Иемитсу снова дрых на полу в обществе пустой бутылки. Это меня почему-то невероятно сильно разозлило, так что я с силой захлопнул дверь в родительскую спальню и буркнул: «Алкаш!».



Нана вздрогнула и опустила голову, услышав слова сына. На верху зашумел душ, а она достала из аптечке успокоительное, и принялась выковыривать из блистера продолговатые светлые таблетки. Запив их целым стаканом воды, женщина тяжело опёрлась о кухонный стол.

— Что же я сделала не так? Я ведь хотела, чтобы ты жил обычной жизнью, пусть считая себя неумехой и неудачником, зато подальше от того мира, где жизнь не стоит и йены. Ты был бы обычным офисным служащим, у тебя была бы жена и дети, а самой большой проблемой было бы накопить на приличный колледж для старшего сына! Но ты такой же, как Иемитсу, мой Тсу-кун, пусть ты и не видишь этого сам. Ты точно такой же.


---------------------------------------
[1] 時雨蒼燕流 (しぐれそえんれゅう ) – осенний моросящий дождь, стиль синей ласточки
[2] Анфан террибль (франц. enfant terrible «ужасный ребенок») – человек, не стесняющий себя ни светскими правилами, ни приличиями, способный нарушить чинность беседы, поставить ее участников в неловкое положение (сознательно или бессознательно, вследствие своего дурного нрава или невежества). Но Дино явно имел ввиду немного другое)
[3]Боулдеринг (англ. bouldering) — вид скалолазания — серия коротких (5—8 перехватов) предельно сложных трасс.
Название происходит от английского «boulder» (валун), bouldering — лазание по валунам.