Кладбища полны незаменимых людей, это известно всем, кто хоть раз задумывался об этом. Даже если человек действительно уникален, когда-нибудь и он окажется там. Можно биться головой о стену до посинения, подбирая идеально подходящего исполнителя, но смысла нет. Зачастую, приходится работать, с кем придётся, главное, подобрать оптимальный баланс положительных и отрицательных воздействий, оказываемых каждым конкретным человеком на том или ином месте. Но для Футы было не так, возможно, в силу возраста, возможно, в силу его способностей, но он всегда стремился к идеалу, к тем, кто занимал первые строчки его рейтингов. К незаменимым, уникальным, поражающим воображение людям. И когда у него начались серьёзные проблемы, он просто составил ещё один рейтинг – рейтинг мафиози, которые не откажут.

Он посмотрел другие рейтинги, и увидел это же имя отнюдь не на самых верхних строчках, но у него не было другого выхода, да и многое могло измениться за год, ведь рейтинги боевых и умственных способностей боссов Фута составлял довольно давно. Можно было бы перепроверить, но у него не было времени – если он хотел спастись, действовать надо было немедленно.

Фута был сиротой и несколько лет после смерти старшего брата провёл в приюте, но он не задержался там надолго, когда выяснилось, что он способен составлять рейтинги – уникальная способность появляющаяся раз в поколение. Как об этом стало известно мафии, он даже не думал. Возможно, предыдущий обладатель подобных способностей составил рейтинг наиболее вероятных преемников, а может ещё как, но однажды в приют пришли серьёзные люди и забрали его с собой. А потом Фута узнал, что не может принадлежать какому-либо клану, слишком большое преимущество любая Семья получит в лице Футы и его Книги. Альянс распорядился обеспечить ему условия, и он ни в чём не нуждался. Время от времени к нему приходили представители различных Семей и задавали вопросы, Фута составлял рейтинг и продавал им копии. Ему наняли гувернантку, сухую, строгую и чопорную мисс Рассел, которая даже не пыталась заменить мальчику мать, которую он не помнил, он ходил в закрытую школу, но никак не мог завести друзей. Люди всегда хотят то, чего не могут получить, а Фута хотел семью, которую составителю Рейтингов было не положено иметь.

Он тешил себя мыслями, что когда вырастет и женится, то у него обязательно будет много детей, большая и дружная семья, но, проведя столько лет среди мафии и составляя рейтинги, Фута всё больше забывал, что слово «семья» имеет много значений. Так что сейчас, когда его охрана была убита, когда за ним и его книгой началась охота, и он отправился куда-то на край света – в Японию – Фута мысленно называл человека, к которому решил обратиться за помощью «аники»[1]. Ведь если он первый в рейтинге не способных отказать, среди мафиозных боссов, то может быть, он позволит Футе называть его старшим братом?

Будущий Десятый глава Семьи Вонгола был оптимальным вариантом – у него достаточно власти, чтобы защитить Футу, он лично не нуждается в его рейтингах, поскольку пока только наследник, а не глава клана, к тому же Вонгола всегда славилась тем, что придерживалась законов, правил и традиций. Разумеется, тех, что приняты в мафии. Его новоявленный аники жил в тихом маленьком городе, что ещё раз подтверждало, что он не стремится лезть в дела клана, так что Фута надеялся затеряться здесь и провести хоть пару лет спокойно. Не учёл он только одного – что девятилетний ребёнок, всегда находившийся под строгим надзором и практически не знающий жизни за пределами школы и дома, не в состоянии действительно качественно замести следы.

Фута-информатор переоценил свои способности к уходу от погони и слежки, что в общем-то не удивительно – ни один составитель рейтингов за всю историю не был способен оценить своё место в составляемых им списках. А семья Тодд была на седьмом месте по кровожадности, не самая хорошая новость для пытающегося спрятаться от них ребёнка. И даже не смотря на то, что ему удалось добраться до нужного человека, толку от этого было мало.

***

Я ещё раз посмотрел на маленького мальчика, зябко кутающегося в длинный полосатый шарф, и понял, что рейтинги верны – отказать кому-то, кто так явно нуждается в помощи, не мог. Хотя и знал, что от таких вещей всегда одни проблемы: в пятом классе я провожал до дома одноклассницу, которую не пришёл забрать брат, и впервые подрался сразу с несколькими парнями постарше, только потому, что эта дура похвасталась новым телефоном. В седьмом классе мне сломали руку, когда я вступился за приятеля, который был что-то кому-то должен. А на первом курсе были сломанные рёбра, когда в клубе, где наша староста предложила отметить начало «взрослой жизни», какой-то мудак полез под юбку к одной из одногруппниц. Что меня утешало, так это то, что противникам всегда доставалось сильнее, иначе бы я и не лез бы никуда со своим альтруизмом. Но здесь я пока не мог похвастать ни подходящей для таких развлечений физической формой, ни уверенностью в благополучном исходе.

У Футы были серьёзные проблемы с серьёзными людьми, а я сейчас годился лишь на повторение самых ранних своих подвигов, вроде пары тумаков старшеклассникам, охочим до чужой собственности. Что надо делать в подобных ситуациях с членами мафии думать не хотелось. Мне вполне хватило одного трупа, чтобы понять, что я не люблю, и вряд ли когда-нибудь смогу полюбить, убивать. Избить кого-то можно, когда ярость затмевает взгляд, когда отчаянно желаешь «наказать» противника так, чтобы ему больше никогда не пришло в голову мнить себя выше других, только потому, что он старше, сильнее и пьян. Почему-то все эти уличные храбрецы забывают, что в подпитии хреново с координацией, а что касается силы… Не всем же быть горой мышц, в той жизни мне всегда хватало того, чем меня наградила природа. Сейчас всё было не так, сейчас я всё ещё был невысоким и щуплым малолеткой, которому приходится учиться разруливать проблемы на уровне серьёзных дядь, и завоёвывать своё место среди них.

Реборн отказался помочь, просто сказал, что информация в мафии очень ценна, и многие считают, что получив Книгу Рейтингов, смогут прибрать к своим рукам весь мир. Шикарно, только мелкой, агрессивной группировки, возглавляемой идиотом с комплексом Наполеона мне не хватало для полного счастья. А то вдруг выходные пройдут слишком скучно?

— Ты же не оставишь этого слабого зверька на съедение саванне полной хищников, — усмехнулся Реборн, глядя на мою нервно дёргающуюся бровь. Интересно, где он таких метафор нахватался? Вроде бы это я почти неделю провёл в обществе Хибари.

В любом случае, меня сейчас гораздо больше беспокоили подозрительные типы в одинаковых костюмах, кучкующиеся у нас под окнами, чем то, откуда мой репетитор выудил очередное сравнение. И самое главное, свалить надо так, чтобы эти, не отягощённые излишним интеллектом лица, не принялись за Нану, что значительно повышало сложность всей операции. Мы ведь не ищем лёгких путей, да и вообще, как любила говорить сестрица: «Как вредим себе мы сами, враг вредить нам не решится!». Так что, тихонечко выбравшись из дома через заднюю дверь, мы нарвались на Ламбо, который ненавязчиво привлёк к нам внимание всей улицы. Всё шло по плану.

Мы бежали, отчаянно петляя по подворотням, пролезали в щели между досками заборов, топтали чужие клумбы и вообще, развлекались, как могли. Настоящая ностальгия по «казакам-разбойникам», мне не хватало только рогатки. Но вот то, что я постоянно слышал за спиной сдавленные матюги и хриплое, с присвистом, дыхание преследователей, меня совсем не радовало, вдобавок, вывалившись из какой-то очередной подворотни в пустынный переулок, я обнаружил, что Футы со мной нет, а это в мои планы совершенно не входило. Вряд ли я смогу себе простить, если его поймали, в конце концов, я обещал ему, а свои слова я привык держать.

— Эй, босс! — услышал я сбивчивый голос у себя за спиной. — Кажется, этот ребёнок был с ним!

У мужчины была странная, напоминающая слишком широкий ирокез, причёска, светлый костюм в узкую полоску, чёрная рубашка, и светлый галстук в горошек. Кажется, тот, кто разрабатывал их форму, не отличался ни вкусом, ни практичностью. Я оглянулся, и понял, что бежать мне уже некуда – оставшиеся двое преследователей грамотно перекрыли все возможные пути отступления и теперь сжимали вокруг меня кольцо. Немного подумав, я решил прикинуться валенком – авось пронесёт. Футы с ними не было, значит, пока они пытаются от меня что-то узнать, он вполне может успеть сбежать, спрятаться, вернуться к нам домой, наконец. Не самая плохая перспектива.

— Точняк! Они бежали вместе, — осклабился тип с бородкой, скорее всего, главный.

— Быстро говори, где Фута! — потребовал третий, сгребая меня за воротник толстовки. Очень хотелось вмазать ему, например, лбом в переносицу, потом коленом в пах, и добить ребром ладони по шее, но было нельзя. Я попытался изобразить испуг и непонимание, но, видимо я слишком сильно кривился – от мафиози резко пахло луком и табаком. Почему-то к запаху крепких дешёвых сигарет Гокудеры я уже привык и практически не реагировал, а тут вдруг стало так противно.

— Я не знаю, правда!!! — пролепетал я, но, кажется, не слишком убедительно. Мужчина встряхнул меня, чуть ли не поднимая в воздух, и мне ещё сильнее захотелось ему врезать.

— И что теперь? — поинтересовался главный ловчий, наклоняясь ко мне. Я попытался как можно качественнее изобразить испуг, представив, что на меня мчится очередная машина с неисправными тормозами, но, видимо, с воображением у меня совсем туго, это не помогло.

— Пожалуйста, поверьте мне! — лепетал я, подключив остатки «автопилота», которым уже практически не пользовался. Чем дольше они будут допрашивать меня, тем больше времени будет у Футы. — Я ничего не знаю, простите!

И тут я понял, что весь этот жалкий спектакль был совершенно бесполезен, потому что у одного маленького идиота не хватило мозгов спрятаться, но хватило благородства влезть туда, куда его совсем не звали.

— Аники, держись! — услышал я позади себя дрожащий голос Футы.

Когда все обернулись к нему, нам открылась поразительная картина – маленький мальчик стоял посреди переулка, воздух вокруг него колебался и дрожал, как в сильную жару, концы полосатого шарфа развевались вокруг, хотя не было никакого ветра, а мелкий мусор и камушки парили вокруг, как в невесомости. Фута-информатор начал работать.

— Позиция того, кто стоит слева, по интеллекту седи мафии 226-ая из 86 203-х людей, и при этом, самая высокая среди этих трёх, — монотонным голосом без тени каких-либо эмоций сказал он. Выражение его лица, отрешённое и безразличное эффектно дополняло картину. — В ситуации подобной этой, взять на себя роль лидера должен был Росси, а не Паоло. Так что если ты хочешь извиниться, извиняться перед Росси было бы эффективней.

— Что он сказал? — возмутился Паоло. — Это так? Ты хочешь быть боссом?

— Не будь глупцом! — скривился обладатель идиотской причёски, Росси.

— Ты кого назвал глупцом?! — буквально взревел Паоло, хватая за галстук отшатнувшегося от него Росси.

— Успокойся босс, он пытается поссорить нас! — опомнился третий мафиози, который до этого держал меня. Теперь же его уже не волновало, знаю ли я что-нибудь полезное.

— Энзо, который пытается предотвратить драку, на 560-ом месте по честолюбию среди 86 204-х людей. Судя по его рангу, он хочет предать оставшихся двух, и забрать книгу себе, как только они добудут её, — с той же невозмутимостью продолжил Фута, смотря сквозь своих преследователей куда-то, куда доставал только его взгляд.

— Энзо, это так? — мигом переключился на другую жертву Паоло, моментально забыв о Росси.

— Не говорите такие глупости! — попытался отмахнутся Энзо, но Фута продолжал:

— Но его счёт в банке на 202-м месте среди 86 224-х людей. Довольно неплохо.

Услышав такую новость, Паоло буквально взбесился:

— Вчера ты говорил, что у тебя нет денег, чтобы мы заплатили за твою выпивку!

— Ты ещё жаловался на свою бедность! — поддакнул Росси, который тоже был не в восторге от озвученного рейтинга.

— Эй, успокойтесь, вы двое! — выставил перед собой руки Энзо и отступил назад.

Но Паоло уже не контролировал себя, наглядно доказывая, что седьмое место по кровожадности их семья получила не просто так.

— И как мне успокоиться?! — взревел он, ударяя Энзо по лицу с такой силой, что его голова мотнулась в сторону, а сам он с трудом удержался на ногах, а потом ещё и влепил второму подельнику кулаком в живот, буквально выплёвывая ему в лицо: — Терпеть тебя не могу, Росси!

Всего несколько секунд понадобилось для того, чтобы трое взрослых и не самых глупых людей превратились в клубок катающихся по земле тел, исступлённо колотящих друг друга куда придётся, отчаянно матерящихся и время от времени выкрикивающих осмысленные фразы.

— Думаешь, быть боссом так здорово?

— С меня достаточно!

Но Фута совершенно не обращал внимания на эту кучу малу, продолжая пялиться в пространство.

— Кроме того, Паоло на...

— Прекрати говорить, побежали! — крикнул я, схватив его за руку и прерывая транс.

— Аники? — удивлённо поморгал он, а потом тряхнул головой. — Извини, ты не мог бы немного подождать? Я должен записать рейтинг...

Фута достал из внутреннего кармана пиджака свою Книгу, способную принимать любой размер по его желанию, и чуть не упал под тяжестью здоровенного талмуда. Он совершенно спокойно расположился на земле, и принялся старательно выводить буквы на чистом листе.

— Ты что, не понимаешь, что у нас почти нет времени? — поразился я его беспечности.

— Но если я не запишу всё сейчас, я забуду, — жалобно посмотрел он на меня, но что бы я ни ответил, было уже не важно. Пока мы препирались из-за книги, представители Семьи Тодд, уже закончили свои разборки и нависали над нами, радуя меня костюмами, измазанными в грязи, и покрытыми кровью лицами, а так же полуоторванными рукавами и прочими свидетельствами хорошей драки.

— Куда это вы собрались, а? — поинтересовался Паоло, стирая кровь с разбитой губы.

— Вы чё, и правда думали, что сможете так просто свалить? — сплюнул выбитый зуб Росси.

— Вот почему я говорил, что нужно бежать, — пробормотал я, задвигая Футу себе за спину и прикидывая, нет ли тут где-нибудь хотя бы обрезка трубы, чтобы я мог хоть чуть-чуть уравнять шансы. Трубы, или кирпича под рукой не оказалось, зато на крыше одного из домов уже почти привычно сверкнула оптика дальнобойной винтовки, и мне оставалось только надеяться, что это Реборн, а не кто-нибудь другой по мою душу.

Я лишь слегка покачнулся, когда Пуля вошла в мой лоб, смерть и поднимающееся из глубин сознания Пламя промелькнули всего за долю секунды, а потом я бросился в атаку, делая то, что так давно хотелось. За моей спиной Фута что-то бормотал, что год назад рейтинг моих боевых способностей был на последнем месте, но мне было наплевать. Год назад здесь был Тсуна, а не я, а ещё, тогда здесь не было Реборна и Возрождающих пуль, так что ничего удивительного.

Это было совсем не трудно – они не ожидали ничего серьёзного от запуганного ребёнка, но ещё больше они привыкли к собственной силе и безнаказанности. Даже в прошлой жизни, безо всяких волшебных Пуль, я мог бы рассчитывать на победу против таких соперников, хотя тогда мне бы пришлось заплатить за неё дороже. Они даже не успели понять, что происходит, как повалились на асфальт без сознания, так что я мог поздравить себя с чистой работой.

— Это было так здорово, аники! — в восторге закричал Фута. — Впервые мои ранги ошиблись!

— Ну и чему ты радуешься тогда? — спросил я, когда мы уже шли обратно к дому.

— Просто это так необычно, — радостно рассмеялся он. — Я бы хотел остаться с тобой и ещё поэкспериментировать. Я ведь могу остаться?

Я посмотрел на его умильную физиономию и только вздохнул. Кажется, количество чужих детей, воспитанием которых занимается Нана, возрастает просто с немыслимой скоростью.

— Сначала, нужно узнать, что по этому поводу думает Альянс, — буркнул я, припоминая объяснения Реборна о положении Футы в мафиозном обществе.

***

Если честно, то я даже не подозревал, что разрешая Футе остаться, получу такие шикарные проблемы. Для начала мне пришлось выслушать нудную лекцию от Ребона о том, что можно, что нельзя и на каких условиях Альянс согласен возложить на меня временную заботу о Футе, насколько именно она «временна» и тому подобных вещах. А на следующий же день появился Дино, как всегда притащив с собой целую толпу народа, и я узнал ещё много интересного. Например, выяснилось, что Фута-информатор вообще никому никогда не доверял, и тот факт, что он сам попросил меня о помощи, когда у него появились проблемы с Семьёй Тодд, а потом и вовсе высказал желание остаться, весьма всколыхнул Альянс. Некоторые решили, что это весьма подозрительно, другие же увидели в этом предзнаменование честности и надёжности будущего главы Вонголы. Были ещё и те, кто предположил, что это всего лишь прихоть маленького ребёнка, но их было меньшинство. Жаль, я бы предпочёл, чтобы все выбрали последний вариант, лично для меня он самый безопасный.

Дино приехал не только с новостями, но и по делу: оказывается в последнее время Семья Госпелла – судя по всему, не очень разумные люди – повадились торговать оружием на территории Каваллоне, и Дино это совершенно не понравилось. Ещё бы, мафия всегда старалась поддерживать порядок на своей земле, это выгодно по многим причинам, да и сам факт того, что Госпелла полезли на чужую территорию, уже повод их хорошенько прижать. Всё-таки, огнестрельное оружие – это не шутки. Так что Дино интересовал список самых влиятельных поставщиков, чтобы проследить всю цепочку.

— Естественно, мы заплатим, — закончил свою импровизированную речь Дино, демонстрируя полный чемодан наличных, полагая это чем-то само собой разумеющимся. Реборн мне уже говорил, что большая часть денег, которые получал за свою работу Фута шла на его охрану, даже за ту историю с Тодд мне причитался весьма солидный кусок, который Альянс уже перевёл на мой счёт. Если дела будут продолжаться в том же духе, мне придётся научиться вкладывать деньги в акции или предприятия, потому что позволять таким суммам просто «висеть» на счету без дела настоящее преступление.

— Этого не нужно, — улыбнулся Фута. — Дино Каваллоне на первом месте среди 82 263-х людей в мафии, заботящихся о благосостоянии мирных жителей. Мне нравятся такие боссы. И если Дино-ни, брат аники, то он и мой брат тоже?

Дино как-то странно покосился на меня, и я развёл руками, показывая, что совершенно не при чём, ну хочет ребёнок большую семью, что я тут могу сделать?

— Я рад иметь такого милого младшего братика, — мгновенно сориентировался в ситуации Дино, тогда как его люди привычно изображали из себя предметы интерьера.

Получив копию нужного ему списка, Дино выпил с нами чаю, с удовольствием нахваливая выпечку Наны и, подмигнув мне на прощанье, забыл чемодан с деньгами под столом на кухне. Пришлось узнавать у Реборна номер счёта Футы, ехать в банк и любоваться, как взмыленные кассиры считают новенькие хрустящие банкноты. Спасибо хоть репетитор согласился помочь мне с маскировкой, и Леон сделал мне «новое лицо», соответствующее фото в фальшивом паспорте, на который был открыт мой счёт, а что ростом невысок, так мало ли, что бывает, главное, что служащие банка видели не тринадцатилетнего пацана, а парня лет эдак двадцати пяти. И пока все суетились вокруг чемодана, я спокойно сидел в излишне мягком кресле, пил принесённый мне кофе и пытался понять, каким образом Реборн умудряется добавлять себе роста. Если Леон может сколь угодно долго поддерживать потрясающего качества маску, то все его превращения вполне объяснимы. Но остаётся рост – что Пао-пао сенсей, что Рибояма в его исполнении были, мягко говоря, не слишком высоки, примерно мне по плечо, но вот сам Реборн был сантиметров на десять ниже Футы и едва доставал мне до середины груди. «Всё страньше и страньше», как сказала одна моя «коллега» по перемещениям в другие миры…

Но если я думал, что на этом всё и кончится, то я глубоко заблуждался – к вечеру явилась Хару, которая видимо окончательно вошла в роль моей будущей жены, и принялась помогать Нане снимать развешанное на просушку бельё. Не знаю уж какое удовольствие можно получать от лицезрения моих семейников, но девушка была совершенно счастлива. Услышав же что-то краем уха о составлении рейтингов, она решила, что это такое новое гадание, и попросила Футу составить такое и для неё.

Правда сначала Хару испытала настоящий шок, из-за милой привычки Футы называть меня «братом» и даже предположила, что он мой тайный незаконнорожденный брат. А я-то радовался, что она читает сёнон, а не сёдзё... видимо, слишком рано. Должно быть, сериалы она смотрит исключительно переведённые с бразильского. И вряд ли мне стоило удивляться, что Хару попросила Рейтинг своих «чарующих способностей». Женщины, они в любом возрасте женщины.

Миура была просто в восторге от невесомости и прочих радостей, сопровождающих работу Футы. Не знаю, как ему удаётся творить такое с гравитацией, но это действительно впечатляет. А вот перспектива приводить комнату в порядок после таких демонстраций меня совершенно не радовала.

— Главная чарующая способность Хару-сан, это её кудри, — монотонно пробормотал Фута.

Хару смотрела на него с настоящим восторгом.

— Поразительно, откуда ты знаешь? — удивилась она. Действительно, Миура всегда туго стягивала волосы в хвост, а чёлку прижимала целой кучей заколок, и для того, чтобы понять, что её волосы слегка вьются, нужно было хорошенько постараться.

— Или тебе Тсуна-сан сказал... — предположила девушка, а потом решила взяться за Футу всерьёз: — Теперь, пожалуйста, скажи мне три вещи, которые я больше всего люблю в Тсуне-сане!

— Так, первые три пункта в списке «Что Хару-нее любит в аники», — пробормотал Фута. — Его уверенность в себе, его силу и его доброту.

Миура было просто в восторге от услышанного, а я пытался понять, где же это Хару разглядела уверенность, ведь я же так старался вести себя как Тсуна. Видимо, не получалось, и мой настоящих характер уже давно торчит изо всех щелей, да и «автопилот» уже давно никуда не годится. С одной стороны, мне так гораздо комфортней, с другой же, совершенно непонятно, куда это меня приведёт, и не окажусь ли я в какой-нибудь невероятной жопе только потому, что веду себя не так? Странно ещё, что Реборн никак не реагирует на то, что я веду себя неправильно, потому как вряд ли у него не было информации о том, что из себя представляет Савада Тсунаёши. С другой стороны, моё «неправильно» вполне соответствует его требованиям, так что вряд ли он так уж против. Пофигистичный зануда всяко лучше трусливого истерика.

Пока я размышлял об этом, оказалось, что Хару далеко не единственная, кто хочет узнать о себе что-то интересное: выяснилось, что «Взрыв бомбы Пинзу» И-пин на тридцать восьмом месте среди самых мощных атак, а Гёдза-кен на 116-ом месте по эффективности, и, учитывая возраст И-пин это просто великолепно. К тому же она на третьем месте в списке перспективных киллеров.

Информация о Ламбо не была неожиданной – первое место среди самых раздражающих мафиози, и первое же место по количеству людей, желающих его убить. Довольно грустно, если так подумать, но абсолютно честно.

Хорошо хоть Хару смогла отвлечь Ламбо от озвученных новостей, и, тем самым предотвратила очередной погром – у этой девушки настоящий талант в общении с детьми. Но если я думал, что на этом желающие что-то выяснить закончились, то я сильно ошибался – для полного комплекта заявился ещё и Гокудера. Не то что бы я не ждал Хаято сегодня, но то, как горели его глаза, когда он попросил сказать, какое место он занимает в списке людей, наиболее подходящих на место моей правой руки, заставило меня понервничать. Если ответ его не удовлетворит, возможны проблемы, и я даже не представляю, как их решать. Я не был против видеть его своим ближайшим помощником, скорее, наоборот, но, поскольку я всё ещё старательно отказывался быть мафиози, то не мог прямо сказать ему об этом.

Как оказалось, я был прав: Фута выдал совершенно невнятное «вне рангов», а потом обрадовал его тем, что он на первом месте в списке людей, наиболее подходящих для работы учителем в детском саду, и на втором месте в списке любящих детей. Выражение лица Гокудеры было просто неописуемым, видимо он упорно не мог понять, каким это местом он любит детей. Его абсолютная уверенность в истинности рангов Футы-информатора входила в когнитивный диссонанс с его собственными представлениями о себе, а я наконец-то по-настоящему понял, что это такое – истинное противоречие между тем, что видишь и тем, что знаешь.

Но то, что Фута, несомненно, ошибся, было действительно странно – исходя из того, что мне о нём рассказали, он просто не мог допустить ошибку. Так в чём же дело? За окном сверкнула молния, а через несколько секунд, раздался гром. Я на автомате пошёл закрывать распахнутую балконную дверь, но так и замер перед ней, глядя на потоки воды, обрушившиеся с неба. Дождь в конце января, тем более, такой дождь, это слишком непривычно для меня. Рядом что-то грохнулось на пол, кажется, столик, да и более мелкие предметы начали падать, значит на сегодня с рангами покончено. Я задвинул и застопорил дверь и задёрнул шторы, а когда я повернулся обратно, то увидел, что Фута лежит на полу, свернувшись калачиком.

— Ненавижу дождь, — болезненно скривился он и поёжился.

Хару накрыла его пледом и приобняла за плечи, обеспокоенно вглядываясь в его лицо.

— Может, ты простыл? — предположила она, озабоченно щупая его лоб. — Да нет, температура, вроде, нормальная.

— Вся в порядке, Хару-нее, — слабо улыбнулся он. — Я просто всегда себя плохо чувствую во время дождя. И ранги выходят не правильные…

Я облегчённо перевёл дух, если всё дело в дожде, то это не страшно. Я похлопал всё ещё пребывающего в ступоре Хаято по плечу, привлекая его внимание.

— Не переживай ты так, — ободряюще улыбнулся я. — Спросишь потом ещё раз, когда дождь кончится, если хочешь. А пока можем пойти поужинать. Мама обещала лазанью… интересно, что у неё получилось?

Мы перенесли Футу в гостевую комнату, куда его определила Нана, и спустились вниз, на кухню, где Нана колдовала над очередным кулинарным шедевром. Глядя на эту умиротворяющую картину я подумал, что какая бы ерунда не происходила в моей жизни, мне всегда есть куда вернуться.

***

День Святого Валентина стал для меня настоящим шоком – оказывается, здесь его отмечают все, причём ограничиться устными поздравлениями или открытками людям не дано, обязательно нужно выпендриться и выделиться. По какой-то, не очень понятной мне логике, в этот день девушки должны поздравлять парней и дарить им шоколад. Для ответных подарков парней девушкам существует отдельный «Белый День» Так что сегодня в школе было особенно весело: совершенно счастливый Ямамото не успевал принимать подарки и раздавать комплименты, Гокудера готов был спасаться бегством от назойливых поклонниц, да и остальные одноклассники шумели и смеялись. Мне пока досталась только пара дружественных шоколадок – одна от мамы, другая от старосты, которая посчитала себя обязанной подарить шоколад чуть ли не каждому, кто когда либо принимал участие в общественной деятельности, так что мою плитку можно было смело считать платой за капитанство на спортивном фестивале. И слава всем местным богам, ибо я несколько опасался, что Сасагава снова решит продемонстрировать мне своё расположение. И так пол школы считает, что я с ней встречаюсь из-за той историей с Мочидой из клуба кендо. Но до конца учебного дня, она ко мне не приставала, и это было хорошо.

Но оказалось, что я рано радуюсь – когда мы с Хаято пришли ко мне домой, оказалось что обедать нам негде, а кухня буквально оккупирована Сасагавой, Миурой и Бьянки. И если первые две хотя бы умели вкусно готовить, наличие на кухне как всегда внезапно решившей приехать Бьянки меня совершенно не радовало. К счастью, она уже была в очках, изображая многомудрого учителя, поэтому для Гокудеры эта встреча прошла безболезненно. Но вот спокойно позаниматься нам всё же была не судьба – Фута вытащил свою гигантскую книгу и заявил, что отравленная кулинария Бьянки на третьем месте в списке эффективных ядов, поэтому мы обязательно должны помешать ей готовить.

Я с ним был целиком и полностью согласен, но, вспомнив наши убогие попытки избавиться от девушки, когда она только приехала в Японию, не слишком-то рассчитывал на успех. Для начала мы решили провести совещание и, уплетая приготовленные мамой бутерброды, решили прибегнуть к помощи рангов, чтобы узнать все её слабые места. Но, как оказалось, для максимальной точности рейтинга конкретного человека, Футе надо его видеть, а когда он прокрался к кухне и принялся подглядывать за девушками, Бьянки моментально догадалась о его присутствии, поскольку все продукты и посуда начали взлетать. Ничего хорошего из этого не вышло, и нам пришлось думать дальше. Можно было бы попросить о помощи взрослого Ламбо, но это было слишком опасно – кто знает, вдруг на этот раз ей удастся его убить?

Но только я об этом подумал, как сработала Базука, хотя, вроде бы, поводов для этого я не видел. Взрослый Ламбо выглядел не очень, особенно впечатляло залитое кровью лицо и страдальческий взгляд. Лужа крови тоже была хороша, к счастью, в этот раз ковёр не пострадал, а отмыть доски не проблема. Я хотел было звонить в скорую, хотя понимал, что за пять мину они всё равно не приедут, но привычка всех спасать продолжала давать о себе знать.

— Всё не так плохо, — прокряхтел он, когда мы извели полпачки влажных салфеток, приводя его в порядок. — Это кровь из носа.

— Угу, а я зубная фея, — скривился я.

— Нет, правда! — возразил он. — У меня есть правило – никогда не отказывать прекрасным синьоринам. Так что пришлось есть весь подаренный мне шоколад...

— Бла-бла-бла... — прервал его я. — И ссадина у тебя здесь тоже от шоколада? Ну да, тебя били плиткой, пока ты не согласился её сожрать, конечно.

Ламбо насупился, но промолчал, но это было уже не важно – отправлять его отвлекать Бьянки было бы совершенно негуманно, но провидение распорядилось иначе – Бьянки пришла сама, с большой миской непонятно чего и венчиком. Не знаю, чего она хотела, кажется узнать мнение Реборна, но стоило ей увидеть взрослого Ламбо, вся романтическая шелуха с неё слетела моментально, а её вопль «Ромео!» заставил меня вспомнить о берсерках. Ламбо надо было срочно спасать, и Реборн в кои то веке был со мной полностью согласен.

Я даже почти не заметил выстрела, только Пламя, рвущееся из меня, желание спасти Ламбо и увести Бьянки подальше от дома, буквально заслонили собой всё. Я подхватил Ламбо на руки, выскочил на балкон, с него на крышу и побежал. Бьянки практически не отставала, браво перескакивая с крыши на крышу, вопила что-то невнятное и продолжала размахивать венчиком. В любом случае, пять минут Ламбо закончились гораздо раньше, чем мои пять минут Возрождения, так что от Бьянки мы вполне успешно скрылись. Можно было считать, что миссия «спасти шоколад» выполнена.

Шоколадное фондю от девочек выглядело довольно неплохо, особенно в свете того, что Бьянки не успела приложить к нему руку. Вот только белый шоколад от Хару и молочный от Сасагавы не слишком-то вдохновлял на подвиги – лично я всегда предпочитал чёрный горький. Ради каких-нибудь праздников я даже раскошеливался на шоколад с перцем или с мятой, но за неимением чего-то подобного...

Но оказалось, что я слишком рано радовался – пока Бьянки носилась за мной по крышам, в духовке мирно пеклись печеньки её приготовления, которые предполагалось макать в шоколад. Пришлось отчаянно выкручиваться, макая туда кусочки фруктов и какие-то другие печеньки, которыми я аккуратно заменял творения Бьянки. Как бы там ни было, обошлось без жертв, но сам праздник показался мне излишне бурным, а стойкая нелюбовь к молочному и белому шоколаду только возросла.

***

Когда в середине февраля внезапно выпал снег, я наконец-то поверил, что это действительно зима. Я просто проснулся воскресным утром, а за окном всё было покрыто пушистыми белыми хлопьями, да и на балконе намело приличный слой снега. После всех дождей в последние дни, снег казался чем-то особенным. И, не знаю уж с чем это было связанно, но меня наконец «отпустило», как будто настоящая зима стала некой анестезией для моей психики. В Японии белый – цвет траура, а не чистоты, но оба эти значения сейчас имели для меня смысл. Моя боль и глухая тоска как будто бы укуталась в белый саван, очистилась и ушла. Не совсем, но достаточно, чтобы существовать отдельно от меня, снова позволяя мне улыбаться искренне, а не потому, что так надо.

Я смотрел на этот снег и едва сдерживался, чтобы не начать смеяться, как идиот или как маленький ребёнок. Я выставил перед собой руку и ловил снежинки, которые тут же таяли, коснувшись моей ладони, пока окончательно не продрог. А спустившись к завтраку, узнал, что Реборн, в честь выпавшего снега, решил затеять игру в снежки, причём, на территории школы, но я был слишком счастлив, глупо и иррационально, совершенно бессмысленно счастлив, что даже не обратил на это внимания.

А на школьном дворе меня ждали не только Гокудера и Ямамото, которых было бы вполне логично встретить здесь, и Сасагава Рёхей, который тоже был вполне уместен, но ещё и Дино Каваллоне. Что-то он зачастил с визитами в Японию, уж не надумал ли он открыть здесь филиал?