Уважаемые все! Довожу до вашего сведения, что во-первых продолжение-таки появилось, и, если всё и дальше пойдёт как теперь, будет появляться с некоторой степенью регулярности, а во-вторых все предыдущие главы подверглись жестокому дзюцу под названием редактура текста и были выложены заново.
Я искренне прошу прощения за такое долгое отсутствие и надеюсь, что дальше таких перерывов не будет.
Так же сообщаю, что после вычитки бетой текст снова будет заменён (поскольку ни читатели, ни я не в силах ждать дальше, пока всё это будет наконец-то приведено в приемлемый вид)
Всегда ваша, Лилит

Глава 8. О банках и судах.

Ночь с субботы на воскресенье далась Поттеру особенно тяжело, не помогло даже выпитое перед сном успокоительное. Во сне снова и снова мелькали сцены из жизни Зара, как будто кто-то торопился рассказать всё целиком. В одно событие спрессовались открытие Хогвартса, свадьба Грифиндора, его собственная, многочисленные попойки, тренировочные дуэли, традиционная осенняя охота. Исписанные от руки тёмно-зелёными чернилами пергаментные страницы рабочих дневников, каллиграфические заметки Ровенны, трудночитаемая мешанина сокращений от Годрика, потёртая обложка дневника Хельги – всё это мелькало перед глазами, вызывая головокружение, вплоть до тошноты. А под утро Гарри впервые за долгое время приснился кошмар о его первом убийстве.

<i>Сладковатый запах горелого мяса, чужая плоть, пеплом рассыпается под пальцами. Ощущение непонятной силы, проснувшейся где-то внутри, волной захлестнувшей сознание. Праведный гнев и ярость берсерков. Обугленный труп падает к ногам, и сознание покидает тебя. Просто твоё тело пока не способно это выдержать.</i>

Утро принесло с собой тупую головную боль, усталость и твёрдое понимание, что это нельзя оставлять так. Если он и завтра проснётся в таком состоянии, то никто не сможет гарантировать результатов слушания, а это ставит под удар весь план. Выход мог быть либо в том, чтобы вообще не спать эту ночь, что, скорее всего, привело бы к тем же последствиям, либо разобраться с Памятью раз и навсегда.

Поскольку первый вариант был признан неприемлемым, Гарольд одел купленный вчера костюм, упаковал в портфель мантию, мысленно порадовавшись тому, что отследить <i>кто </i> применял заклинания в районе Косого переулка невозможно из-за слишком большой плотности творимой волшбы. Иначе ни вчера, ни сегодня аккуратно отглаженных мантий им не светило. Отправляться в магическую часть Лондона одному было не слишком разумно, но и то, что вчера их довольно большая компания не привлекла особого внимания, было удачей. Ну, и расчётом, разумеется, куда уж без него. Но сегодня сопровождение ему будет только мешать, к тому же он не мог бы сказать заранее, сколько времени уйдёт на визит в Гринготтс. Ему, в любом случае, было необходимо появится там до конца месяца, чтобы разобраться с завещанием Сириуса, да и в последних письмах управляющий всё настойчивей повторял о необходимости решения ряда вопросов, невозможных без его личного присутствия.

Заодно Поттер записал расписание утренних поездов на завтра, отходящих от полустанка Литл-Уингинг, чтобы рассчитать время своего прибытия в министерство. За пару часов в пригородном поезде он смог немного подремать и частично прийти в себя. В конце концов, ему не остаётся ничего другого, кроме как быть твёрже, у него просто нет права на слабость и на ошибки. Ставки сделаны, ставок больше нет. Осталось только понять, как играть в шахматы, не видя фигур противника. Жаль, что он не умеет играть в покер.

Если смотреть сверху, магические кварталы Лондона похожи на паутину, лучи улиц сбегаются к зданию банка, переулки оплетают их неровными концентрическими кругами. Создаётся впечатление, что там, в центре, засел опасный хищник, только и поджидающий подходящего момента, чтобы поймать очередную жертву. Район напоминает хищное растение, впившееся корнями в чужую плоть и тянущее из него жизненные соки. Опасный спрут, гнойный нарыв, насильственно внедрённое инородное тело.

Но это только иллюзия. На самом деле, это огромный мегаполис пробрался всюду, заполнил собой, растёкся в стороны, изменяя свойства всего, к чему прикоснулся. Как нефть, вытекшая из пробоины танкера, растекается по поверхности воды тонкой плёнкой, стараясь покрыть собой как можно большую площадь, отравляя, лишая жизни. Магам остаётся только цепляться за крошечные островки, пригодные для существования, зарываться под землю, прятаться в глушь, подстраиваться под чужие и чуждые им правила. Если они, конечно, всё ещё хотят выжить.

Проблема в том, что общество не должно <i>выживать</i>, оно должно жить и развиваться.

Маглов много, очень много, чудовищно и непростительно много. Они даже сами подсчитали, что их слишком много для нашей маленькой планеты. Но они не учли, что кроме них, землю населяют ещё многие и многие, которые, представьте себе, тоже хотят жить. Что тем, другим, тоже нужна вода, нужен чистый воздух, нужны леса. Нет, не чтобы строить дома и делать бумагу, леса и реки им нужны, чтобы жить. На самом деле, места на планете куда больше, чем полагают маглы, но они туда никогда не попадут. Они не увидят эти леса и реки, равнины и холмы, пустыни и болота даже на снимках из космоса. Маги и магические существа давно поняли, что маглы не способны, как следует позаботиться о земле, которая дала им жизнь. Они способны только выжать её досуха и сдохнуть вместе с ней.

Гарри уже почти привык думать, не понимая логики собственных выводов, почти привык выносить суждения, которые ему не свойственны. Но почти, всё-таки не считается. Ему начало казаться, что собственное сознание, это непроходимый лабиринт, гораздо сложнее того, что ему довелось пройти на Турнире, и она сам в этом лабиринте заблудился. Тогда как выход нашёл кто-то другой. У выхода стоит Салазар Слизерин, Тёмный Лорд Британии, стоит и ждёт его. «Наверное, ему здесь тоже не нравится» - подумал Гарольд, открывая глаза.

Он очень редко бывал в метро, и не мог сказать, что находиться здесь хоть сколько-нибудь приятно. Огромные толпы людей, вечно спешащих, толкающихся локтями, пропахших табачным дымом, дешёвым пивом, приторной туалетной водой пополам с потом. Не удивительно, что в такой обстановке толи ему, толи Салазару в голову пришли такие вещи.

Головная боль и раздражение не слишком подходящее состояние для переговоров, вдобавок, он ничего не ел со вчерашнего вечера, а кондиционер в кофейне недалеко от Дырявого Котла вполне способствовал успокоению нервной системы. Равно как и по глотку обезболивающего с успокоительным. «Смешать, но не взбалтывать»

Поттер много раз думал, почему в центре паутины лондонского магического квартала построен именно Гринготтс. Скорее всего, банк был первой магической постройкой, потом вокруг настроили магазинов, чтобы клиенты быстрее могли потратить снятые денежки. Магазинчиков становилось всё больше, появлялись улицы, переулки, проходные дворы. Лондон рос, и магам пришлось построить Дырявый Котёл, в качестве некого контрольно-пропускного пункта. Где-то в глубине переулков стали строить жилые дома, отвоёвывая у магловского города как можно больше земли, пока остаётся такая возможность. Поэтому, если посмотреть с воздуха, район кажется вытянутым в сторону области.

Версия вполне логичная, если учесть, что Банк Салазар помнил, а всё остальное – нет. И многое, из того, что он видел сейчас, ему не нравилось. Некоторые маги живут в городах. Раньше было просто – покупаешь дом, а потом делаешь так, чтобы его никто не видел, или просто не мог найти, или чтобы все забыли, что такой дом вообще был. А теперь земли не хватает, а дома строят на много квартир. Можно сделать так, что бы на одну квартиру никто не обращал внимания, можно, но сложно, муторно, да и мало кто хочет жить в таких монстрах. Строить-то маглы стали непонятно из чего, да и этот вечный шум, дым, фонари…

Но в старых кварталах Лондона, да и других городов ещё хватает домов, которые не видят маглы, хотя многие из них давно пустуют.

Обычно в воскресенье не только метро забито толпами народу, в воскресенье вполне логично посещать банк, делать покупки, сидеть в кафе или заходить в гости. Но нет, сегодня, как и вчера, немногочисленные прохожие суетливо стараются как можно быстрее покончить с делами и вернуться в кажущуюся безопасность родных стен. Гарольд старался не слишком выделяться, хотя смешаться с толпой легче, чем стать похожим на нервных идиотов.

В банке всё было гораздо проще, сегодня ему не надо было стоять в очереди, где его кто-нибудь мог бы опознать, нет, он сразу же нырнул в один из коридоров, где, поплутав минут десять, нашёл-таки нужную дверь.

***

Маги, а может быть и маглы тоже, -кто их разберёт? -существуют в достаточно жёстком и прагматичном мире -все вокруг манипулируют друг другом. Сам факт манипуляции человека человеком совершенно не вызывал у Северуса отторжения. Тем более что не всегда мотивом этих манипуляций непременно служит некая корысть. Иногда люди пытаются манипулировать другими людьми, просто считая, что так будет лучше для них самих. Или пытаясь самоутвердиться. Либо даже по привычке. Поэтому, если абстрагироваться от побудительных причин этих постоянных манипуляций… манипулируй, ибо манипулируем будешь…

Подобное умозаключение давало ему некоторую надежду на благополучный исход. Поттер ещё слишком молод и неопытен, а значит, убедив его в собственной полезности, придётся внимательнейшим образом следить за его действиями и не дать совершить слишком много глупостей. В какой-то мере – манипулировать им. Не следует также забывать, что иметь дело придётся с грифиндорцем до мозга костей – а это совсем другая логика. Вот только что-то в этой мысли вызывало некий тревожный звоночек. Поттер – грифиндорец. Вот! Натренированный ум двойного агента вычислил слабое звено в рассуждениях. Оставалось только понять, что с этим звеном не так. Вроде бы имеет место неоспоримый факт, но что-то смутное и неясное мешает рассуждать дальше, отталкиваясь от этой точки.

Пока разум был поглощён невесёлыми размышлениями, руки продолжали работать. Натереть, порезать, истолочь, процедить, отмерить необходимое количество… варка этого зелья давно была доведена до автоматизма, иногда Мастеру Зелий казалось, что он способен сварить его даже не приходя в сознание. Его личная модификация зелья от постэффектов круциатуса. Надо сварить его побольше, чтобы хватило на двоих – и ему, и Поттеру. Причём Гарольду должна достаться б<i>о</i>льшая часть, иначе тот свихнётся от постоянной и непрекращающейся боли. Хотя то, что парень в неполные шестнадцать лет так спокойно эту боль переносит, вызывало сильное удивление у Снейпа. Получив, если это можно так назвать, первую помощь от Помфри и выяснив, что ничего большего в ближайшее время ожидать не приходится, Поттер поспешил покинуть больничное крыло и засесть в библиотеке. Подобное поведение вызвало массу вопросов у всех свидетелей.

Что он искал среди книжных полок? Теперь, оглядываясь назад, профессор мог ответить на мучивший всех вопрос – покоя и уединения. Время, чтобы собраться с мыслями и детально проработать план действий. Что ж, судя по содержанию статей, время это не было потрачено зря, а совсем даже наоборот.

 Северус Снейп всегда был уверен, что главной отличительной чертой студентов факультета Грифиндор является полное и абсолютное отсутствие мозгов. Впрочем, как и у любого правила, исключения были и здесь: Лили Эванс. Единственное и самое важное исключение, существующее лишь для того, чтобы подтвердить правило. Именно так он полагал долгие годы. Мисс Грейнджер поколебала его уверенность на этот счёт, правда очень ненадолго. Обладая такой великой редкостью, как разум, эта грифиндорка в полной мере обладала также и главным недостатком алознамённого факультета – отсутствием тормозов и чувства самосохранения. Причём эти качества оказались развиты в ней настолько сильно, что даже её недюжинный ум становился бесполезен.

Судя по всему, он ошибался, причём очень сильно. Но главное, что он эту ошибку осознал, рotius sero quam nunquam[1]. Гарри Поттер. Вот уж воистину исключение из всех возможных и не возможных правил. Все его действия с момента атаки на министерство полностью перечеркнули логические выкладки Северуса об исходе этой войны. Сначала Дамблдор пригласил его "выпить чаю" во всё ещё разгромленный кабинет, а затем и Тёмный Лорд пожелал тщательнейшим образом допросить всех, кто был задействован при "операции в министерстве". Узнав подробности происшествия, Северус испугался этой силы, безумной, неуправляемой, бесконтрольной… Понаблюдав же за развитием событий, он осознал свою ошибку – контроль был, и ещё какой! Следующим же утром зельевар был в больничном крыле, поскольку Поппи не знала, что делать с раной Поттера. Парень был в сознании, что само по себе удивительно, смертельно бледный и покрытый испариной, но – спокойный. Сопоставляя между собой имеющуюся информацию, Снейп вынужден был признать, что болевой порог этого студента был гораздо выше, чем у многих взрослых и опытных боевых магов.

Тогда это не показалось ему важным, сейчас это ещё один повод задуматься, а что же он вообще знает о Поттере? Выходило до ужаса мало, и почти никаких фактов, одни сплошные предрассудки. Что, с учётом его плана было совсем не хорошо. А ещё выяснилось, что у него, оказывается, ещё и мозги есть. Можно было бы свалить всю эту истерию в газетах на Грейнджер и продолжать наслаждаться самообманом, но… недостающие кусочки мозаики встали на свои места, и взгляду открылась совсем другая картинка, в которой ало-золотой так и норовил прямо на глазах смениться на зелень с серебром.

Вот, нашлась-таки ошибочка. Не грифиндорец, а лишь талантливо притворяющийся им. А когда золотая маска треснула под напором обстоятельств, а красный плащ сорвало ветром, притворство потеряло всякий смысл. Он выиграл время на подготовку? Или маску пришлось снять много раньше, чем планировалось? Скорее второе, уж слишком резка случившаяся перемена. При всём этом, только сам Поттер знает, на что он в действительности способен, остальные видели лишь то, что хотели видеть. Пьеса была разыграна практически идеально, вот только декорации рухнули раньше времени. Надо отдать должное мастерству мальчишки – вряд ли это заметили <i>все<i>зрители. Что ж, вместо того, чтобы вопить на все подземелья, что "это неправильный Поттер", хотя очень хочется, лучше разлить готовое зелье по склянкам.

Что следует из этого умозаключения? Судить пока сложно, но уже ясно, что в наличии имеются и плюсы и минусы. Северус заткнул пробкой последний фиал и мысленно подвёл итоги. В активе остаётся сила, практически всегда хорошо контролируемая, неизвестно насколько большое количество знаний и навыков, судя по всему, тщательно проработанный план и ум, который удавалось долго скрывать. Впрочем, о последних пунктах гораздо полнее можно будет судить уже завтра днём, на слушании. А вот грифиндорское благородство, на котором Северус планировал тонко сыграть, из расчётов следует исключить. В пассиве как оставалась прежняя неприязнь, едва ли не ненависть Гарольда к Мастеру Зелий, так и остаётся. И, вполне возможно, сюда следует добавить некоторую циничность. Куда девать свежеобнаруженную слизеринскую расчётливость? Пока не ясно. От плана Снейп отступать не собирался – новые выводы лишь подтверждали его догадку о том, какая из сторон останется в выигрыше.

Утешив себя мыслями, что он всё равно старше и опытней этого вундеркинда, а значит, сможет если не контролировать происходящее, то хотя бы направлять его в нужное русло, выторговать для себя хоть что-то, зельевар уселся за стол и погрузился в расчёты пропорций для косметических зелий. Будучи от природы тёмным магом и считавший своим коньком яды, Северус Снейп даже не представлял, что это может оказаться так сложно. Все люди, в общем и целом, устроены одинаково и те же яды или лекарственные зелья на них действуют тоже одинаково, и учитывать необходимо только индивидуальную непереносимость компонентов, которая среди магов практически не встречается. Тут же всё было настолько индивидуально, что декану змеиного факультета оставалось только радоваться, что варит он <i>это<i>для себя и готово всё должно быть только к началу августа...

***

Наступивший день был просто чудо, как хорош, и это никак не сочеталось с тем фактом, что именно сегодня произойдёт столь мрачное событие, как судебное заседание. Впрочем, Северуса Снейпа такие мелочи никогда не волновали, в данный момент его заботило лишь собственное инкогнито и хороший угол обзора. Именно по этому, он пришёл в министерство часа за два до назначенного времени. И не прогадал – минут через десять после его появления, когда он уже спрятался в подходящей нише, дабы не привлекать внимания, показалась весьма примечательная компания. Мысленно порадовавшись, что было решено ограничить количество зрителей, что спасло его от необходимости лицезреть рыжеволосое семейство полным составом, Мастер Зелий ещё раз посмотрел на собравшихся дальше по коридору. Узнать двух самых младших представителей выводка Уизли, тем более на таком расстоянии, было практически невозможно. В кои то веке, они выглядели прилично: новые мантии классического кроя, да и вообще вид был аккуратный. Итак, вывод первый – нынешняя операция носит кодовое название "произвести впечатление". Вообще-то, проще всего было узнать Поттера – по люциусовской трости, чёрным волосам, сегодня заметно менее торчащим во все стороны, и очкам. Впрочем, не смотря на значительное расстояние, Снейп видел, что очки были другой формы. "А зелёный цвет ему идёт гораздо больше, чем красный" – мысленно ухмыльнулся зельевар. Да, Поттер был в тёмно-зелёной мантии, строгом чёрном сюртуке и брюках, ещё у него был солидного вида портфель для бумаг, скорее всего вмещающий в себя гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд.

Северус перевёл взгляд на остальных членов этой группы. Воронье гнездо, которое Грейнджер называет причёской, было укрощено при помощи двух гребней, а шоколадного цвета мантия смотрелась на ней очень даже неплохо. Равно как и блузка цвета крем-брюле. Интересно, она это выбирала сама, или ей помогли? Хотя, это не важно. Леди Августу Лонгботом спутать с кем бы то ни было довольно сложно, а значит стоящий ближе всех к ней парень – ни кто иной, как гроза всех котлов, её внучок Невилл. Какое счастье, что больше не нужно будет пытаться вдолбить в его голову такую тонкую науку, как зельеварение. Удивительно, что Поттер взял его в Отдел Тайн той ночью. Впрочем, по свидетельствам очевидцев, он не был совсем уж бесполезным балластом, видимо, Поттер неплохо натаскал его в боевой магии за время действия этой их Армии Дамблдора. "Да уж, идея свалить всё на Альбуса была просто гениальна" – скривив губы в язвительной ухмылке, подумал Северус. – "И как я мог быть настолько слеп, когда дело касалось этого мнимого грифиндорца? Видимо, предрассудки повлияли".

Блондинка рядом с Лонгботомом, должно быть Лавгуд, выглядела вполне прилично, особенно, если брать в расчёт её обычное состояние. Бледно-голубая лента, удерживающая волосы, гармонировала с цветом блузки. Мантия и юбка были на пару тонов темнее. Взгляд почему-то зацепился за незначительную на первый взгляд деталь – юбка была чуть-чуть ниже колен. Самую малость, но этого было достаточно, для того, чтобы признать старинные чистокровные нормы соблюдёнными. И не только у Лавгуд, но и у Грейнджер, и младшей Уизли. Снейп мысленно поаплодировал Поттеру, это ж надо, учесть всё до малейших деталей! Учитывая, что подавляющая часть магического общества – именно чистокровные, а Визенгамот так и вовсе практически полностью состоит из чистокровных аристократов… Всё в их виде говорит о умеренно консервативных и традиционных взглядах, что не может не повлиять на подсознательное отношение суда, выгодная позиция.

Августа отошла к только что прибывшим членам суда, видимо, планировала подготовить почву. Уизли уткнулись в пергаментный свиток немаленького размера – возможно, повторяли подготовленный текст. Поттер прислонился плечом к стене и продолжал что-то объяснять Лавгуд и Лонгботому. Девица Грейнджер внимательно посматривала по сторонам, нервно переплетая пальцы, потом положила Гарольду руку на плечо, привлекая его внимание. Проследив за их взглядами Северус напрягся и постарался как можно незаметнее наложить на себя дезилюминационные чары, так, как будто он просто ушёл, а не спрятался. Кляцая своей деревянной ногой, по коридору приближался Аластор Грюм. Причём двигался он целеустремлённо к группе школьников. Кивнув всем в ответ на приветствие, старый аврор отвёл Поттера в сторону и наложил вокруг них заглушающее. Одного этого уже было достаточно, для беспокойства. «И что это здесь забыл этот параноик?» ­– раздражённо подумал Снейп. Тем временем Поттер что-то вещал Грюму, спокойно, размеренно и невозмутимо. Аластор слушал его столь же непроницаемым видом, потом его лицо перекосилось в какой-то особо злобной усмешке, и одноглазый аврор что-то переспросил. Гарольд заметно напрягся и что-то коротко ответил. Грюм рассмеялся в своей обычной неприятной манере, хлопнул юношу по плечу и вообще являл собой образец искреннего, пусть и злорадного, счастья. Убрав чары, Аластор пошёл дальше по коридору, время от времени мерзко хихикая себе под нос и бормоча «Это ж надо!». А Поттер, вернув себе прежний невозмутимый вид, вернулся к друзьям.

Северус подумал, что явно что-то упускает из виду. Слишком уж непринуждённо вели себя Поттер и Грюм, будто видятся не третий-четвёртый раз, а едва ли не каждый день встречаются. Снейп был достаточно давно знаком с Аластором, чтобы заметить странность в его поведении. Единственным, что бы объяснило происходящее, было бы гораздо более близкое знакомство этих двоих. В голову мастера зелий приходила только переписка, причём крайне интенсивная. «Ещё один сюрприз от Поттера» – подумал Снейп, – «чего он добивается было очевидно – выход на аврорат и немыслимое количество другой полезной информации, которыми обладает Грюм. Добился ли он всего, что планировал? Судя по разыгравшейся сейчас сцене – более чем. Другой вопрос, зачем это старому одноглазому параноику и чему это он так радовался…».

***

Говорят, на войне взрослеют рано, ещё говорят, что научиться жить можно только увидев смерть. И если рассуждать подобным образом, то многие люди так и умерли, не повзрослев. Глядя на собравшихся в зале людей, Гарольд склонен был согласиться с подобными выводами. По каким-то причинам эти люди не умели или не желали думать сами. Возможно, мнимое или не очень, могущество заслонило магам разум, а может магическое общество просто генетически не совместимо с этим издевательским подобием демократии. Раньше, до того, как впервые столкнуться с системой правления общества, частью которого является, Поттер считал, что управлять могучими чародеями может только самый сильный и умный из них. В действительности же, современные маги толи забыли, толи были неспособны ни двигать горы, ни поворачивать реки вспять. А может быть, их просто заставили забыть, что они когда-то это умели, дабы упростить процесс управления.

Разделение магов на Тёмных и Светлых предполагало вполне конкретные цели - Светлые должны были двигаться вперёд, задачей Тёмных было сохранение традиций. Вместо этого, общество целенаправленно деградирует. Маги не могут жить по тем же законам, что и маглы, иначе они перестанут быть магами. Магам нужна земля, пропитанная кровью их предков, павших в бою, нужны стены, помнящие родоначальников ныне старинных родов, нужны леса, вечно меняющиеся, и неизменные. Магам нужно небо, полёт и воздух, но они сами загнали себя под землю. Стремясь выжить, но забывая жить.

Не успев оправиться от кровавых лет инквизиции, стремясь восстановить потери, маги принялись уничтожать то, что составляет их суть: силу и знание. Неподходящие браки, жалостливые попытки не дать слабым почувствовать себя ущербными, урезанная, ужатая, покалеченная система образования. Какие-то ошмётки магловской системы правления. Отвратительный, жиреющий, инертный паразит – Министерство Магии.

Нет, сначала нелепая и кособокая система работала, да и надо же было что-то предпринять после смерти Годрика Грифиндора, последнего Светлого Лорда Британии. Теперь Гарольд помнил, почему у светлых магов больше нет Лорда, но не понимал, как за какую-то тысячу лет всё пришло к такому упадку. Годрик Грифиндор женился на леди Антуанетте и, не прошло и года, как она обрадовала его дочерью. Но только пять лет спустя она родила ему сыновей. Бывает, ничего странного или страшного в этом не было, до тех пор, как Годрик с обоими сыновьями не погиб в бою. Брилл к тому моменту уже давно была замужем за лордом Арроном Поттером, капитаном Светлой Гвардии. Если бы Брилл ещё не вышла бы замуж или не успела родить сына до гибели Грифиндоров, то старший из её сыновей носил бы фамилию Грифиндор, а так род считается прерванным.

Светлые рода тогда сказали: «Да, жуткая трагедия, но мы как-нибудь разберёмся», и даже как-то смогли. Без Лорда. Салазар, удобно устроившийся в глубине его личности, этого совершенно не понимал.

И вот сейчас Гарольд Поттер смотрел на Визенгамот, красу и гордость Великобритании, на лордов и леди, благородных магов, и видел болото. Опасную трясину – кажется, что просто милая полянка, но стоит сделать пару шагов, затянет с головой. Министерство, существующее ради существования министерства. Вечно пухнущий штат чиновников, перекладывающих бумажки с места на место и издающих идиотские декреты. И ему, во что бы то ни стало, надо заставить их вести себя так, как хочет он, говорить то, что хочет он, идти туда, куда он укажет.

Из всего этого подземного муравейника только Аврорат ещё пытается держаться на плаву. Аврорат, созданный Арроном Поттером взамен Светлой Гвардии, для поддержания правопорядка. Аврорат, который до 1977 года, до своей смерти, возглавлял Альфред Поттер, его дед. Аврорат, который в лице Аластора Грюма сказал ему сегодня «Ты ведь Поттер, если ты Слизерин, то кто же в Аврорате служить будет?».

Что ж, он не один против системы, с ним его друзья, с ним Аврорат, с ним официальное право созвать Тёмную Гвардию уже после шестнадцатого дня рождения, он не имеет право проиграть заплесневевшему болоту министерства. Всё должно идти по его плану, тогда у него будет шанс разобраться с Томом. С ублюдком его собственного рода.

---

[1] Лучше поздно, чем никогда.