Глава 7. О чистой крови и покупках.

— Откуда у тебя такая информация,— поразилась Мионе.

— От Лорда Салазара Слизерина,— последовал лаконичный ответ, вызвавший потрясенное молчание.

— Я, конечно, предполагала что-то подобное, но чтобы так… — Ошарашено пробормотала девушка. — Впрочем, это облегчает дело. Этот самозваный Темный Лорд может идти лесом. Запретным. Лучше всего, в полнолуние. Осталось только объяснить его Упивающимся всю глубину их заблуждения.

— Это будет несколько проблематично,— хмыкнул Гарольд, напряженно ожидая реакции остальных.— Темные не верят на слово. К тому же сначала бьют, а потом уж выясняют, в чем дело.

— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?! — Возмущённо воскликнула Джинни, тогда как её брат продолжил сверлить противоположную стену пустым взглядом, открыв рот.

— Тебе знакомо понятие «Память Крови»? — Поинтересовался у неё брюнет.

— Кажется, это что-то вроде механизма самосохранения в древних чистокровных родах, — неуверенно пробормотала она.

Гарри согласно кивнул и продолжил ее мысль:

— Да, ты права. И действительно это только для последних в роду. Если наследнику или просто последнему представителю рода грозит серьезная опасность, то, дабы род не пресекся, потомку открывается память о жизни кого-либо из его предков, его знания и умения. Причем выбор этот не случаен. Каким-то не слишком понятным мне образом, кровь выбирает того, кто наилучшим образом справится с происходящим.

— Ты хочешь сказать, что являешься прямым потомком Салазара Слизерина? — Очухался, наконец, Рон. — Но твоя мать маглорожденная! То есть я имел в виду, что даже если так, то Память Крови не может в тебе проснуться…

— Очевидно, что не маглорожденная, — заметил Гарольд. — Более того, наиболее вероятно, что Слизерин я именно по материнской линии.

— Что заставляет тебя так думать? — Поинтересовалась Гермиона.

— Цвет глаз, — коротко бросил брюнет. — Уж больно он специфический. Точь-в-точь как Авада. Когда я это узнал, думал, что это оттого, что я ею в детстве полбу схлопотал. А оказалось, что нет – у Зара цвет глаз такой же. Равно как и форма подбородка, которую я унаследовал именно от матери. Я изучал фотографии весь прошлый вечер.

— Интересная картина вырисовывается, — хмуро заметил Рон. — Если Лили Эванс была Слизерин, это означает, что она не Эванс. А значит, эти твои психованные родственники тебе вовсе не родственники! Следовательно, никакой кровной защиты на этом доме быть не может…

— Её там не может быть ещё потому, что для наложения подобного заклинания требуется сложный ритуал и не меньше получаса времени, — задумчиво проговорил Гарольд. — Уж я-то точно помню, что ничего подобного там не было.

— Наш дорогой директор скормил всем глупую сказочку, — пораженно выдохнула Мионе после минутного молчания. — Но зачем?..

— А кому понравится признаваться, что ничего не понимаешь в происходящем? — Заметила Джинни. — Особенно такому магу, как Дамблдор. Не удивлюсь, если окажется, что он сам верит в свою выдумку, для спокойствия.

Все, не произнеся ни слова, согласились с девушкой.

— И это тоже, — прервал тишину Поттер. — Ему нужно было послушное его воле одноразовое оружие. И не ради какой-либо выгоды, а Pro bono publico… — Увидев недоумение в глазах Джинни и Рона, Гарри перевёл: — Ради общего блага. Он настолько уверен в своей правоте, что считает себя вправе решать за других. Дамблдор искренне верит, что только так можно прийти к Добру и Свету. Вот только кому нужен такой Свет?! При всем этом его нельзя назвать злым, ведь он ничего не делает для себя, он просто старый манипулятор. Как бы ни были прекрасны и чисты его идеи… Он допускает непростительно много ошибок, чтобы я мог продолжать играть по его правилам.

— Обязательно было вываливать всё сразу? — Взмолился Рон. — Я еще не успел смириться с тем, что мой лучший друг – лорд Слизерин, а иначе как бы ты получил эту Память Крови? А соответственно и Темный Лорд, если верить «Полуночному Кодексу». Потом ты еще и про нашего дорогого директора такие откровения выдаешь! Кажется… успокоительное мне не повредит.

— Ну, с директором по большей части всё ясно, — пришла к выводу Мионе. — Даже если бы эта кровная защита и существовала, можно же было хоть изредка проверять, как ты живешь, учить тебя, если он знал, <i>с кем</i>тебе придется сражаться… А так выходит либо «пушечное мясо» для отвлекающего маневра, либо он просто впал в маразм, — девушка неприязненно поморщилась.

— Не совсем, — как ни в чем не бывало, усмехнулся Гарри. — Он просто слепо верит в пророчество. То самое, что так жаждал получить Том, и которое так некстати разбилось во время битвы в Министерстве. Старик показал мне свои воспоминания о нем. Проще говоря, профессор Трелони напророчила, что, либо я убью Темного Лорда, либо он меня.

Все окружающие, включая Джона, оторопело уставились на новоявленного лорда Слизерина.

— Так вот, о чем вы тогда с ним разговаривали, — тихо пробормотала Джинни. — Но может, вернемся к предыдущей теме? А то я так и не получила ответ на свой вопрос о Кодексах, а эту информацию пока переварим, осмыслим…

— Да, Гарри, ты же сказал, что это была одна книга, — оживилась Мионе. — Значит, когда-то было такое время, что маги не делились на Светлых и Темных, так? Но зачем было разделять нас, какой в этом смысл? Я давно интересовалась принципами этой градации, но так и не смогла найти ничего внятноно.

— Смысл вполне понятный, если знать время разделения, — хмуро заметил Гарольд. — Конец второго — начало третьего века от Рождества Христова, распространение христианской религии идет полным ходом. И если при языческих верованиях, маги – это естественно и почитаемо, то с христианской точки зрения…

— … магия есть происки Дьявола, а маги всего лишь люди, продавшие ему душу. А это значит, не имеющие права на существование, — грустно закончила Гермиона.

— Да, когда маглорождённые начали массово кончать с собой, предварительно выдав магические общины церковникам, — продолжил свое повествование Поттер, — правители магов некоторых стран: Лорд в Великобритании, тогда она называлась иначе, Князь в России и Короли европейских стран, чтобы сохранить хоть что-то и приняли решение разделить магию. Чисто номинально, разумеется. И магические рода на светлые и темные. Написали два, почти идентичных свода законов: «Полуночный кодекс» и «Полуденный». Точнее «Полуночный кодекс» — это старый кодекс без изменений, а «Полуденный» — адаптированный для понимания маглорождённых. Светлые маги были ближе к магловскому миру, и их задачей стало убедить маглорожденных волшебников в отсутствии связей магии с Сатаной, Дьяволом или как там маглы зовут это выдуманное ими олицетворение вселенского Зла. Темным же родам отношение маглов и маглорождённых было, по большей степени, всё равно, поскольку мнение окружающих их не волновало в принципе.

Деление происходило добровольно — каждый род говорил, каким его отныне считать. Самое удивительное, что получилось почти поровну. По крайней мере, в нашей стране.

Титул Лорда Магов передавался по наследству, и после разделения – Темными и Светлыми Лордами стали его сыновья – близнецы. Так Род Сокар разделился на два: Слизерин и Грифиндор.

— Как видно, это помогло. Не удивительно, что о таком не пишут в книгах, — подала голос Гермиона. — Мозги закипят, пока разберёшься.

— Так у вас нет проблем с тем, что я Слизерин? — Уточнил Поттер.

— Никаких! Вот только, как ты попал на факультет Грифиндор? — С интересом спросила Джинни.

— Еле-еле уговорил шляпу, — расслабился, наконец, брюнет.

— Не знал, что это возможно, — пробормотал Рон себе под нос.

— Вечно я совершаю невозможное, — притворно расстроился Поттер, мигом разрядив обстановку.

Некоторое время подростки обсуждали план действий, договариваясь о тактике поведения. Мионе внесла некоторые изменения в черновик обличительной речи, приготовленной для себя Гарри, посетовав на излишнюю архаичность некоторых фраз. Потом обсудили возможность окончания войны путем обнародования родословной Поттера и Реддла – всем пришлось согласиться с Гарри с несостоятельностью этой идеи.

Потом Мионе добавила, что, несмотря на все старания, остаться неузнанными в Косом переулке будет крайне сложно, поэтому необходимо будет избегать места, где они могут быть узнанными. Было решено не заходить к мадам Малкин и во «Флориш и Блотс». Гарри также добавил, что кафе Флориана Фортескью придётся обходить стороной, зато потом можно зайти в аптеку: и ингредиентов купить и сомнения развеять: кому в голову придёт, что Поттер пойдёт туда добровольно?

Через некоторое время в разговор вмешался мистер Грейнджер:

— Если вы намерены успеть сегодня в Лондон, то пора собираться, — заметил он, покосившись на часы. — Договорить можно и в машине. У нас будет не меньше двух часов.

За время дороги юные заговорщики утвердили список покупок, старательно записанный Гермионой в блокнот. Пообедать решили в магловском кафе неподалёку от Косого переулка. В этот раз счета оплачивал Джон, поскольку иное вызвало бы подозрения. Прежде чем идти, Поттер вместо очков надел контактные линзы, окончательно теряя всякую схожесть с прежним образом.

Сквозь «Дырявый Котел» прошли, как можно скорее, стараясь не попасться на глаза бармену Тому, прекрасно знающего молодых магов в лицо. Прежде чем открыть проход в магический район Лондона, Гарольд достал из кейса свёрнутую мантию и, накинув её на плечи, разгладил ткань заклинанием. Остальные последовали его примеру, Рон, как и договаривались, достал и вторую — для Джона, а Мионе помогла убрать складки и изменить длину. Теперь они были полностью готовы. И только очутившись среди незнакомых магов, заговорщики поняли, что просто не знают, куда им идти — в привычных местах им показываться нельзя, а те магазины, что мог бы припомнить Гарри, ориентируясь на память Салазара, уже давно не существуют. Впрочем, особого выбора у них не было, оставалось надеяться на интуицию.

 Свернув с непривычно тихого и пустого Косого переулка на Печальную аллею, Поттер накинул капюшон и уверенно двинулся куда-то вглубь улицы. Когда прежние привычки становятся опасны, надо завести новые, в его же случае, стала опасна та маска, которую он привык носить, так почему бы её не снять? Пусть не совсем, пусть лишь приоткрыв своё истинное лицо, но в достаточной мере, чтобы это заметили окружающие.

Единственные люди, чьё мнение волновало Гарольда — Мионе и семья Уизли — смогли принять его таким, а остальные? Какое лорду Слизерину дело до остальных? В ответ на такую постановку вопроса, Салазар, притаившийся на задворках сознания своего наследника, проворчал что-то одобрительное.

Аллея была заметно уже привычного для юных магов переулка, но явно отличалась спокойствием — никаких кричащих и орущих афиш министерства, плакатов и «листовок безопасности». Да и встречающиеся им люди вели себя спокойно и уверенно, ни малейших следов паники, буквально осязаемой в Косом переулке. Компания из пяти магов, облачённых в мантии с капюшонами, здесь не привлекала ни малейшего внимания, что было только на руку Поттеру и его друзьям. Спокойно дойдя до магазинчика, на вывеске которого гордо значилось «лучшее ателье магического Лондона», Гарри хмыкнул, но тяжёлую дверь открыл, вежливо пропуская вперёд Джинни и Мионе. Долго объяснять, что им нужно не пришлось — мадам Притчард быстро подобрала всем, включая Джона, строгие официальные костюмы и мантии. Отказ мистера Грейнджера выглядел бы крайне подозрительно, а так у него появилась своя и притом очень даже неплохая мантия на случай, если опять понадобится сопровождать этих малолетних интриганов в их весьма сомнительных предприятиях. Но, если подбор модели и цвета не занял много времени, подгонка по фигуре грозила затянуться на несколько часов.

Предусмотрительный Поттер решил этот вопрос довольно просто — выяснив, что их присутствие можно заменить на трансфигурируемые по их меркам манекены, за отдельную плату, разумеется, не сомневаясь ни минуты, внёс требуемую предоплату и, прихватив ещё и каталог, пообещав вернуться за заказом часа через три. Основной вопрос был решён, теперь можно было заняться второстепенными — в ближайшем книжном, весьма заметно отличающимся своим ассортиментом от изученного Гермионой вдоль и поперёк «Флориш и Блотс», все разбрелись по разным секциям, один только Джон не знал, чем заняться, пока не набрёл на полки, посвящённые магической медицине. В общем и целом, потратив примерно час времени и значительное количество золота, большей частью поттеровского, но Грейнджеры предпочли оплатить покупки сами, компания направилась дальше. Гарольд, как и планировал, зашёл и в аптеку и к оружейнику. Причём у последнего Мионе очень удивила всех, в особенности мистера Грейнджера, присматриваясь к парным дамским стилетам. Гарольд, не смотря на то, что был занят беседой с мастером по поводу переделки трости, плавно перешедшей в обсуждение различных сортов стали, интерес подруги заметил и решил преподнести их ей на день рожденья, поскольку покупать что-то подобное в присутствии отца она не собиралась. Так что следующий час тоже прошёл не зря. Прогуливаясь по улице и размышляя, чем бы ещё занять оставшийся час времени, Гарольд и Джон сначала обсуждали плюсы и минусы использования холодного оружия, потом перешли к сравнению магловской и магической медицины, потом Поттер увидел в витрине антикварной лавки какой-то артефакт… В общем, в лавку они зашли, Гарольд даже намеривался купить заинтересовавшую его вещь, но продавец запросил настолько непомерную цену, что имеющихся в его распоряжении наличных не хватало, а выписывать чек было равносильно тому, чтобы нацепить на шею табличку «Я — Гарри Поттер».

Так прошло ещё примерно полчаса, и компания уже собиралась возвращаться к мадам Притчард, когда Гарри снова понадобилось приложиться к фляжечке. Судя по всему, от зелья ему сильно полегчало — хромать он стал немного меньше, да и в голове заметно прояснилось. Как иначе объяснить то, что после этого действия он принялся бормотать в свой адрес что-то нелицеприятное, чётче всего прозвучала фраза «…сначала надо было взять перечень наследства — не у Поттеров, так у Слизеринов «Суть Всего» может отыскаться…». Артефакт сильно заинтересовал Мионе, и оставшуюся дорогу до ателье Гарольд посвятил рассказу о применении этой вещицы — хрустальный шар, если его взять в руки и сконцентрироваться на ощущении собственной магии, будет светиться с разной степенью интенсивности в зависимости от его магической силы. Причём чистота крови артефактом в расчёт не бралась.

На памяти Зара подобными артефактами пользовались, принимая решение о браке с маглорождёнными или полукровными магами или ведьмами — свечение синего спектра означало достаточную силу, чтобы счесть кандидата подходящим. Вот только маглорождённых с подобным уровнем силы наберётся от силы процентов четыре-шесть. Большинство проблем современного общества в том, что многие чистокровные семьи, едва ли не фанатично блюдущие «чистоту крови» погрязли в близкородственных браках, что, разумеется, не могло не сказаться на их здоровье.

Пока Мионе, Гарольд и внимательно слушавший их беседу Джон, обсуждали разницу между магическими и магловскими последствиями кровосмешения, Джинни стремилась объяснить брату две вещи: что в магазин к близнецам идти не безопасно, придётся подождать несколько дней, и что правила этикета учить всё же придётся, а то как-то неловко — быть, так сказать, «приближённым Тёмного Лорда», и при этом чавкать за столом. Для обоих рыжих тот факт, что их друг вдруг оказался тёмным, да ещё и Лордом в придачу, казался скорее забавным, чем страшным: Избранный Света — и вдруг, лорд Слизерин! Лучшая шутка года. О том, что они сами, как Уизли, принадлежат светлой стороне, они подумают намного позже.

Без каких-либо приключений эта пёстрая компания забрала мантии, причём Гарольд попросил их мерки сохранить, на случай новых заказов, чем чрезвычайно обрадовал хозяйку заведения. Время уже близилось к вечеру, и Джон предложил поужинать в том же кафе, где они обедали. Вся компания, особенно вечно голодный Рон, с готовностью согласилась.

Договорившись о том где и во сколько они встретятся в понедельник, все попрощались сначала с Гарри, а потом с Роном и Джинни. Подъезжая к дому, Джон Грейнджер вспоминал прошедший день и Гарри Поттера. Думая о парне, которому нет и шестнадцати, он недоумевал: откуда берутся такие дети с этим волчьим свинцом в глазах? Слушанье дела «о беспорядках в министерстве» было назначено на двенадцать часов восьмого июля.