Глава 5. Решения и размышления.

Кто-то бывает осуждён условно, а кто-то — условно оправдан и освобождён. Северус Снейп из числа вторых — вся его свобода — условна. Все закрыли глаза и уши, все молчат и делают вид, что верят в такую свободу.

Он сидел в глубоком кресле и смотрел в огонь. Даже в начале июля в Хогвартских подземельях было холодно. Мастер Зелий размышлял о письме Поттера. То, что в качестве обезболивающего подошло только зелье от <i>«постэффектов круциатуса» </i>можно было бы и раньше догадаться. Но, зачем ему понадобился рецепт? Он что, собирается его варить? Но зачем это нужно грифиндорцу, тем более что из этого вряд ли что-то получится? Да и сам зельевар ясно дал понять, что и впредь намерен снабжать Поттера лекарствами.

И всё же, рецепт он отослал. Будет полезно, если мальчишка привыкнет к его подчинению. Возможно, подобные действия в купе с вежливостью улучшат его отношение к слизеринскому декану? Остаётся только надеяться…

Тяжело это. Хорошо хоть, что с каждым годом Поттер становится всё меньше похож на отца, не столько внешностью, сколько характером и поведением.

Зельевар тяжело вздохнул и плотнее закутался в тёплую мантию. Пляшущие за каминной решёткой языки пламени порождали неясные тени, блуждающие по стенам личных комнат декана змеиного факультета. Мужчину начала бить нервная дрожь. Принадлежать такому как Джеймс? Нет, лучше уж сразу принять яду — меньше мучится. Но яд это не конструктивно… Впрочем, Гарольд Поттер — совсем другое дело. Вряд ли ему придёт в голову издеваться над кем бы то ни было для собственного удовольствия, а это значительный плюс. Да и <i>круциатусом</i>его пытать не будет, что так же немало важно. И никаких лимонных долек!

Главное убедить его в <i>игре</i> директора. Хотя, после того погрома в кабинете Дамблдора… Альбус потом жаловался, что ничего не смог восстановить. Так ему и надо, дементорову манипулятору!

Понятное дело, его новый хозяин придумает что-нибудь другое. Возможно не сразу, но непременно придумает. Впрочем, это не страшно, решил Снейп, ведь он уже почти двадцать лет не принадлежит себе, и привык к подобному отношению.

Гораздо важнее сейчас досконально продумать практическое исполнение этой бредовой идеи. Подчинить мага можно тремя способами и все они, к счастью, взаимоисключающи. То есть, за всю свою жизнь маг может сменить только двух «хозяев». От третьего уже никуда не деться. <i>Метка</i> у него уже есть. Но после принесения им «Непреложного Обета» директору, это лишь формальность, и убрать все её магические составляющие не составит труда. Всё, что влияло на сознание, он уже убрал, а вот картинка уже никуда не денется, на память, так сказать.

Остаётся только вассальная клятва. В данном случае возможна только личная, а не Рода. Во-первых, зачем всему Роду отвечать за его, Северуса, ошибки. А во-вторых, клятву Рода Снейпы уже давали. <i>Слизеринам.</i>

Что бы там ни говорил нынешний Тёмный Лорд о своём происхождении — фамильного перстня у него никто не видел. И это наводит на определенные мысли… значительно облегчающие его участь. Это же обстоятельство поспособствовало и его первому предательству.

Прав, тысячу раз прав психованный аврор Аластор Грозный Глаз Грюм. «Однажды предавший — предаст снова». <i>Mea culpa, mea maxima culpa</i>[1]. Осознавать это больно.

— Но ты это заслужил, — тоскливо прошептал Северус, судорожно вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Бездонные глаза Лили Эванс до сих пор снятся ему в кошмарах: укор и презрение. Это больнее, чем все круцио, когда-либо выпадавшие на его долю. А теперь и глаза её сына: холод и безхразличие. Как эти глаза можно сравнивать с изумрудами? Камень, конечно, холоден, но разве может он поспорить в безжалостности своей с ледяными вспышками <i>Авады</i>?

В этот понедельник слушанье по делу захваченных в министерстве Упивающихся. Вызвали всю эту неугомонную шестёрку. А смысл? Было бы достаточно Поттера и Грейнджер. Гарольд задавил бы всех своим новоподтверждённым авторитетом, Грейнджер подвела бы под это научную базу. А остальные зачем? Чтоб кивали и поддакивали?

Надо будет поприсутствовать, но так, чтобы они не заметили. Понаблюдать, сделать выводы… Заодно и узнать, как повлияла на умственные способности Поттера эта встряска. Судя по всему, крайне благотворно, но не помешает удостовериться.

Северус вскочил с кресла и принялся расхаживать по гостиной. Вассальная Клятва! Её ведь надо подтверждать! О, Боги! За что мне это? Хотя, и так понятно, за что. Не делал бы по молодости глупостей, не пришлось бы сейчас так мучиться.

Пока его никто не видит, можно не скрывать слабость. По этому, он не сдерживал дрожащие руки, наливающие огневиски. Северусу очень хотелось хватить прямо из горла, но воспитание не позволило.

Подтвердить… три способа. Любят волшебники число три, что поделать. Первый: <i>«Подтверждение Кровью» </i>. Всего-то и надо, что подписать договор. Своей кровью. Жаль, что в его случае, это не подходит. Он уже отдавал себя другим, а значит, магия будет к нему беспощадна. Безвольной куклой ему быть совсем не хотелось, к тому же в таком случае его поведение будет слишком подозрительно. И прости–прощай шпионская деятельность. Поттеру это однозначно не понравится, ведь информация и знания, это и так единственное, что он может предложить своему новому хозяину. Не будет этого, что останется? Удовлетворение от мысли, что «Эта Сальная Сволочь» принадлежит <i>ему</i>? Поттеру, тем более в такое время, этого будет явно недостаточно.

<i>«Подтверждение Действием»</i>? К сожалению, тоже не подходит. Нет, что вы, Северус совсем не против два года доказывать свою верность, и не допускать ни «Injuria realis[2]», ни «Injuria verbalis[3]». Но его роль? Шпионить в этом случае тоже не получается, а это не хорошо.

А значит, остаётся только <i>«Подтверждение Телом»</i>. Снейп снова налил себе полный стакан, поднял так резко, что едва не разбил себе губы, выпил одним махом. <i>Телом</i>… Пустой стакан со звоном разлетелся о противоположную стену. Нервная дрожь уже не переставая колотила Мстера Зелий. Стоит ли это его жизни и свободы от Азкабана? Разумеется, вот только панический ужас перед предстоящим … <i>процессом</i>… никуда не денется. А Поттер? Захочет ли он сделать это с <i>ним</i>? В крайней степени сомнительно. Вряд ли возможно испытывать к его телу что-то, кроме отвращения.

Его никто не хотел, никогда, даже в молодости, ни женщины, ни мужчины. Лет двадцать назад он переживал по этому поводу, потом привык и смирился с тем, что ему суждено умереть девственником. Покупать «любовь» он почему-то не хотел. Наверное, всё дело в том, что Северусу всегда нравились сильные мужчины, те, кто мог его подчинить. Такое не купишь за деньги, которых у его, пусть и древнего рода, осталось не слишком много.

Поттер силён, молод и хорош собой. Разве не такому он когда-то хотел отдаться? Тогда почему впадает в панику? Потому что страшно, потому что уже не мальчишка, которого тянет на приключения, потому что у Поттера нет причин быть с ним … хоть сколько-нибудь… ласковым.

Никаких иллюзий на свой счёт у Снейпа не было, и собственное тело он считал отвратительным, а значит, заниматься с ним сексом будет по меньшей мере неприятно, следовательно, самому Северусу тоже будет не очень… Девственности лишаться и без того страшно, а уж при таких обстоятельствах…

Остаётся только один выход: привести себя в <i>«приемлемое»</i> состояние. Чтоб хоть рвотных спазмов не вызывать. Он же всё-таки зельевар! Вот протрезвеет и придумает что-нибудь…

***

— Не хотите понимать? Тогда просто примите к сведению: не было б войны — занялась бы какими-нибудь опасными артефактами, не попади в магический мир — горным туризмом! Это я так, к примеру. Всё вышеперечисленное, конечно опасно и может привести к летальному исходу. А так, хоть польза будет.

— Я так понял, это намёк на «адреналиновую наркоманию»? — Спросил Джон, удостоверившись, что дочь, наконец, закончила свой монолог.

— Если вкратце, то да. И война идёт. На полном серьёзе. А вляпались мы во всё это дело по самое «не могу» ещё на первом курсе. — Гермиона снова закашлялась, хлебнула зелье и, успокоившись, продолжила. — Даже если бы я хотела, выходить из игры уже поздно, мы слишком много знаем. У наших врагов нет причин оставлять нас в живых в обмен на нейтралитет. А учитывая, что у Гарри это <i>Кровная Вражда</i>… никто и не подумает предложить нам нечто подобное.

— Кровная Вражда? У вас что, каменный век? — Возмутилась Энн.

— Не каменный, но от Средних веков магическое общество ушло недалеко. Здесь дело в менталитете, мировоззрении, да и логика у нас немного по-другому устроена. Я просто ставлю вас в известность. Это <i>моя</i> жизнь, <i>мои</i> решения. И вам мне не помешать!

Гермиона Грейнджер вскочила с дивана и, промчавшись по лестнице, громко захлопнула за собой дверь.

— Кажется, пытаться что-то изменить уже поздно. — Пробормотала Энн.

— Да уж… К тому же «адреналиновая наркомания» не лечится, по крайней мере, в <i>такой</i> стадии. — Вынужден был согласиться Джон.

Мионе не выходила из комнаты целый день. Утром Джон заметил, что ночью или поздним вечером дочь спускалась на кухню. Впрочем, на завтрак она так и не пришла. Энн проводила расстроенного мужа до машины и снова попыталась поговорить с девушкой, но тщетно. Мысленно возвращаясь к вчерашнему разговору, миссис Грейнджер подумала, что происходящее явно имеет и более глубокие причины.

На обед Гермиона тоже не спустилась. Вечером, возвращаясь с работы, Джон столкнулся с почтальоном. Посылка выглядела по меньшей мере странно — тяжёлый свёрток, перевязанный грубым шпагатом, сверху прицеплен листок пергамента, криво исписанный чернилами их адрес и:

<i>«Гермионе Грейнджер, лично в руки» клякса«Р.У.»</i>

Мистер Грейнджер поблагодарил за доставку и прошёл в дом. Посылка была хорошим поводом поговорить с дочерью. Вещь из магического мира, доставленная «обычным» способом? Подозрительно, хотя Р.У. должно быть Рон Уизли. Джон тяжело вздохнул, они с Энн совсем отдалились от Мионе. Надо уделять ей больше внимания, пока ещё не всё потеряно. А то выясняется вдруг, что она участвует в военных действиях, а родители ни сном, ни духом.

Узнав о посылке, дочь спустилась, долго рассматривала свёрток.

— Подчерк, конечно, Рона, но что стоит подделать? Хотя откуда Упивающиеся могут знать мой адрес? К тому же магловская почта… уж они бы точно прислали с совой. — Бормотала Гермиона.

В посылке оказались две довольно старые книги и письмо.

<i>«Привет Мионе! Ты, наверное, удивилась, что я и вдруг прислал тебе книги? Не переживай, я не заболел. Просто мне хотелось, чтобы ты не считала меня совсем уж идиотом, и я решил поискать дома что-нибудь полезное для суда. Вы с Гарри на меня плохо влияете — прошлым летом, например, мне бы и в голову не пришло лезть на книжную полку. Искал я одно, а нашёл совсем другое. Прочти, пожалуйста, и скажи: это я дурак, или они и вправду почти одинаковые? И «Полуночный» мне совсем не кажется «злым». К тому же, если этот тип на В. говорит, что он Тёмный Лорд, то почему он на В.? И где тогда, дементор его зацелуй, лорд Грифиндор?»</i>

— Рон, как всегда в своём репертуаре, — фыркнула Мионе, — поток сознания и ни одного факта.

Подниматься наверх она не стала, а занялась книгами не теряя времени. Открыла сразу обе, достала блокнот и ручку и стала сравнивать. Родители её не мешали, решив, что лезть в её дела не лучший путь к улучшению отношений. Когда Энн поставила перед грифиндоркой поднос с чаем, Мионе ненадолго отвлеклась.

— Ничего не хочешь нам сказать? — поинтересовался Джон, когда дочь, собрав книги и записи, направилась к себе.

Девушка тяжело вздохнула, прижала к груди книги и повернулась к родителям.

— Ладно. Простите, я сорвалась. Но, учитывая обстоятельства, я имею право на небольшую истерику. Довольно тяжело пережить смерть человека, которого хорошо знаешь, которого один раз нам удалось спасти, а в другой… У меня нервы, вот я и психую по пустякам. Ничего личного.

— Смерть? Ты вчера не всё рассказала? — Напряглась Энн.

— Нет. Во время того «инцидента в Министерстве», были не только раненные, но и погибшие. С обеих сторон. Из наших только Сириус Блек. Крёстный отец Гарри и, наверное, единственный взрослый, которого он считал действительно близким человеком. На Рождество мы гостили у него, а сейчас… даже и похорон не устроить… — Девушка едва не расплакалась. Энн усадила дочь на диван между собой и мужем. Вдвоём они попытались её успокоить.

— Они все должны гнить в Азкабане… — Раз за разом повторяла Мионе. — …гнить в Азкабане…

В этот вечер в доме Грейнджеров очень долго не гасили свет…

***

В гостиной читала какой-то дамский роман Петунья Дурсль. Вчера вечером они с мужем приняли решение делать вид, что их племянника просто не существует. И уж тем более его нет в этом доме. В это время, вышеозначенный племянник сидел в своей комнате, разбирал почту и страшно хотел курить…

Последнее время он замечал за собой всё больше странностей. Чего только стоило непонятно откуда взявшееся знание латыни! А что он вчера наговорил тёте с дядей? «Favete linguis[4]» и «Profanum vulgus[5]» — просто чудесно! Сначала он ругается на парселтанге, что ему обычно не свойственно, теперь ещё и на латыни. А Мионе в своём письме лишь напустила туману, не хуже Трелони. Мол, нашла что-то похожее, но оно зависит от родословной и вообще, такое не в письме, а то мало ли что… К тому же встретиться всем троим, хорошо, четверым, Джинни ведь тоже вызвали в суд, непременно надо. Скорее всего, в субботу, как раз перед слушаньем обсудим все нюансы.

Ещё необходимо переговорить с Ритой Скиттер. Может же, когда хочет — и правду написать, и какая шумиха! А всего-то что он, Гарри, передал ей некоторую информацию. Ещё одно письмо… да и с Флетчером тоже надо встретится. Оказывается, быть параноиком с хорошей памятью очень полезно — можно схватить вора за руку. И потребовать… лояльности. Благодаря этому проныре, Поттер узнал кому и сколько давать взятки в преддверии суда. Полезно иметь столь специфические связи.

— О, письмо от Аластора! Сейчас узнаю как дела в Аврорате. — Усмехнулся Гарольд. — Вот дождусь письма из банка, и можно будет идти. Ах, да, ещё надо поговорить с Дадли.

Ожидая ответ из Гринготтса, Поттер написал Мионе о необходимости встретиться в субботу, лучше всего, в магловском мире. Обсудить все вопросы и сходить в Косой переулок, предварительно замаскировавшись, и купить подходящие мантии. Не идти же в суд в школьной форме? Они должны произвести серьёзное впечатление.

Наконец, сова принесла деньги. Он ещё вчера всё продумал, и отправил к гоблинам запрос с просьбой снять некоторую сумму денег с его счёта, перевести часть в фунты и прислать ему. Теперь можно приступить к выполнению плана.

— Гарри! — Дадли заглянул в комнату, увидел в руках брата запечатанные пачки и выпал в осадок, — Ух ты! Ты грабанул банк? А меня почему с собой не взял?

— Да-а-а... в краже меня уже два раза обвиняли, в даче ложных показаний, в распространении заведомо ложной информации, в подстрекательстве к мятежу против законной власти, в членстве в преступной организации! Но в грабеже? Ты первый. — Серьезно заявил брюнет. — Ах, да: ещё меня обвиняли в устроении побега опасному преступнику и его укрывательству от властей. Кажется, теперь всё.

— Да ты просто асоциальный тип! Да ещё и рецидивист! — Восхитился магл. — И что? До сих пор не посадили?

— За недоказанностью, из-за отсутствия состава преступления, отказа свидетелей давать показания… — Фыркнул Поттер. — И банк мне грабить нет нужды: у меня и без того достаточно денег.

— Чего ты тогда таскаешься в моих старых тряпках? — Справедливо заметили Дадли.

— Не было времени по магазинам пройтись, да и деньги менять пришлось бы… А сейчас повод есть, вот и озаботился этим вопросом… — Пробормотал волшебник, закопавшись в чемодан, занявшись поиском портсигара и зажигалки. Как и всегда, по закону подлости, необходимые вещи оказались на самом дне. Младший Дурсль, тем временем пришёл к выводу, что наблюдать за копающемся в сундуке братом, его карма.

— Я вот что спросить хотел, — обратился он к спине кузена. — Ты на улицу выходить намерен, или всё лето проторчишь здесь за своими пыльными книжками? На юриста учиться собрался?

— Нет, засадить лорда Малфоя сотоварищи на максимально возможный срок. — Возразил Поттер. — И на улицу я выйду, прямо сейчас, более того, попрошу составить мне кампанию. От тебя, братец, требуются услуги гида по злачным заведениям, адрес ближайшего магазина оптики и мнение по поводу магловской моды.

— Лорда? Посадить? Бог в помощь. И на кой тебе всякие бары? — Удивился Дадли. — Будешь отмечать результат судебного заседания?

— Нет, мне надо провести деловые переговоры не привлекая внимания. — Объяснял Гарри, рассовывая деньги и какие-то мелочи по карманам. — Лучше всего подошло бы заведение с отдельными кабинетами.

— Есть один бар, но за это надо доплачивать, — задумался магл. — Хотя, тебя это волновать не должно.

— Это ты верно заметил, — фыркнул Поттер и, подхватив трость, направился к выходу. — Ну что, пошли?

 

---------------------------------------------------

[1]Моя вина, моя величайшая вина (лат.)

[2]Injuria realis — Оскорбление действием (лат.)

[3]Injuria verbalis — Оскорбление словом (лат.)

[4]Favete linguis — Помолчите; придержите языки (лат.)

[5]Profanum vulgus — Всё опошляющая чернь (лат.)