Сказка о любви

Однажды одна юная, но очень смелая особа решила узнать, что такое любовь, и отправилась, как это водится, к волшебнице, которая жила на зеленом холме за облаком. Волшебница услышала просьбу девушки и рассмеялась:

- Что же ты милая ко мне пришла? За этим обычно к принцам ходят, коих нынче развелось великое множество: все покажут и научат.

- К принцам уже ходила, — грустно ответила девушка, — и теперь хочу убедиться – правильно ли я понимаю, что такое любовь.

- Ну, хорошо, — ответила с пониманием волшебница, — попробуем разобраться!

- Возможно, — предположила девушка, — любовь – это, когда я чувствую, как меня неудержимо тянет к принцу, словно никто и никогда не окажется лучше него?

- Это – влюбленность, — ответила волшебница с теплой улыбкой.

- Возможно, — продолжала девушка, — любовь – это, когда я чувствую страстное желание оказаться в объятиях принца?

- Это – вожделение, — ответила волшебница, задорно подмигнув.

- Тогда, может быть, любовь – это, когда я скучаю по нему?

- Это – привязанность, ответила волшебница, прикрыла глаза, и казалось, о чем-то задумалась.

- Тогда чем любовь отличается от влюбленности? – Спросила девушка.

- Влюбленность, дорогая, – это тяга к принцу, который живет исключительно в твоем воображении. А в любви образ любимого – реален, – ответила волшебница.

- Что значит «образ реален»? – Озадачилась девушка.

- Любя, ты любишь «реального» принца со всеми его недостатками! – Говорила волшебница, — Поэтому любовь возможна только, когда ты принца успела хорошенько узнать: все его привычки, закидоны, достоинства и недостатки. Мы любим, когда пониманием и принимаем настоящего человека!

- А чем отличается страсть от любви?

- Любовь спокойна и «равномерна».

- И что же? Любовь исключает влюбленность, вожделение и привязанность?

- Ну, — улыбнулась волшебница, — иногда бывает все и сразу, поэтому любовь так сложно различить среди всех этих «персистенций».

- Кажется, я запуталась, — грустно ответила девушка.

В это время мимо холма волшебницы проходил ее молодой ученик.

- Вовремя! – воскликнула волшебница, глядя на своего ученика. – Сейчас он нам все расскажет и наглядно покажет!

- Покажет? – переспросила смущенно девушка.

Волшебница подозвала своего ученика – юного чародея, что-то шепнула ему на ухо, и удалилась. Ученик спокойно подошел к девушке и начал говорить:

- Любовь – это приятие и понимание! — Говорил юный чародей, закатив глаза к небу. — Это чистое, утонченное переживание глубинного родства. — Произнес он, чуть краснея, — Без всяких алхимических примесей любовь совершенно идентична как в отношениях с принцами, так и в дружбе друзей! Романтической любовь делается от примеси привязанности, вожделения и влюбленности, добавляя любви острых ощущений! – ученик волшебницы тараторил, как на лекции, даже не глядя на удивленную девушку. — Дружбу может сопровождать привязанность, но алхимическая примесь вожделения портит весь состав компонентов и дружба кончается. Любовь проявляется, когда мы способны пройти на внутреннюю территорию человека, при этом, не испугавшись образов, которые там увидим.
- Стойте-стойте! – перебила девушка юного чародея. – Какая еще внутренняя территория? Что Вы такое говорите?

- Сейчас покажу!

Мир перед глазами девушки побледнел, и растворился в сером тумане, из которого постепенно начали проступать очертания огромного замка. Теперь рядом с ней стояла волшебница.

- Где мы? – спросила девушка.

- Мы — на внутренней территории моего ученика, — ответила волшебница.

- Что это значит?

- Ну, это значит, что сейчас я тебе покажу на живом примере, что такое любовь.

- Так сразу? А что это за замок?

- Не пугайся! Это – музей внутренних артефактов моего ученика. В каком-то смысле – это он сам и есть!

Приблизившись к музею, девушка увидела, что его стены опоясывали витрины, за которыми можно было увидеть мириады изящных образов, каждый из которых изображал ученика волшебницы в благовидном свете.
- На этих витринах мой ученик — хозяин музея — повесил рекламу экспонатов, которые якобы хранятся в музее. Обычно на витрине рекламируется все самое лучшее и красивое. А то, что в некоторых помещениях музея нас поджидают всякие «страшилки», на витринах обычно не указывается. А уж про «комнату страха», так вообще никто не знает. Даже сам хозяин побаивается туда ходить, — говорила волшебница заговорщицким шепотом, — но я могу тебя и туда сводить, если пожелаешь!

- Нет уж, не хочу! Вы же хотели показать мне любовь?

- Пойдем, — и волшебница повела девушку внутрь музея.

В первом поверхностном помещении уже располагались разные незамысловатые экспонаты и картины, но странное дело: и в этом помещении, большую часть площади занимали пыльные колонны витрин и кипы рекламных проспектов, — изображавших ученика волшебницы в разных образах.

- Это — реклама других помещений музея, — пояснила волшебница, — при этом, в каждом проспекте нам дают четко понять, что просто так в эти помещения нас никто не впустит. Здесь мы с собой должны иметь толстую пачку местной валюты, или хороший кредит доверия. И если этот кредит у нас есть…

- Что тогда? – спросила девушка?

- Тогда мы идем дальше! – и волшебница повела девушку в следующий выставочный зал музея, где висело множество картин, о которых почему-то не было ничего сказано ни на витринах, ни в рекламных проспектах. Некоторые картины девушку пугали, иные удивляли и завораживали. Картины, как пояснила волшебница, изображали разные ситуации из воображения и «реального» прошлого ее ученика.

- Мы должны быть очень осторожны, — тихо произнесла волшебница, — чтобы не задеть неловким движением, или неосторожной фразой какой-нибудь хрупкий предмет этого психического пространства.

Где-то, в углу большого зала девушка увидела раненого зверя. Он смирно сидел в огромной клетке с табличкой «Тень».

- Когда-то этот зверь был настоящим монстром – страшным огнедышащим драконом властолюбия, – пояснила волшебница. — Он охранял этот зал, а временами то и дело вырывался из комнаты на поверхность, громил все витрины, рвал рекламные проспекты, покусывал посетителей музея, удивляя всех своим бешенством и коварством. Мало того, что зверь ревностно удерживал территорию личного пространства моего ученика, так временами он позволял себе похозяйничать и на поверхности его сознания: на стенах музея до сих пор видны следы его когтей. – Волшебница развела руками. – Но с годами мой ученик понял, что дальше бояться уже некуда, и начал заходить в эту комнату, и бороться с монстром за территорию своего собственного сознания. Это продолжалось долго. Борьба ни к чему не приводила. Она только тренировала зверя: делала его еще сильней и страшней. После очередной битвы зверь затихал, но потом вырывался, и в бешенстве пуще прежнего крушил все на своем пути. И тогда мой ученик — хозяин музея решил попробовать действовать иначе. Оставив клинок, он взял с собой кормежку, и попытался приручить зверя. Со временем у него получилось. Иногда хозяин выводил зверя на поверхность погулять под присмотром на привязи, распугивая всех, кто был рядом. Когда зверь стал послушным, мой ученик смог не только сам свободно гулять по этой комнате, но и впускать в нее других, как сейчас.
В это время юный чародей появился, словно, из ниоткуда. Он стоял у клетки со зверем, поглаживая его огромную мохнатую морду.

- Не бойся! Он тебя не тронет, — и ученик волшебницы подозвал девушку ближе.

- Вот здесь – мой темный попутчик. – Говорил он, указывая на зверя. — Смотри, какие большие у него клыки. Кровь на них уже подсохла: он давно не выходил на охоту. Сейчас – он не такой кровожадный, как в прошлом, и за его спиной видны пока еще совсем небольшие, но теперь уже золотые крылья. Мы с ним нашли общий язык, и он понимает, что без меня ему не выжить. А еще он чувствует, как постепенно преображается под моим чутким присмотром. Когда-нибудь он станет волшебным зверем справедливой силы и смелости, и тогда сможет гулять на поверхности без всякого присмотра. Именно поэтому я не стал его убивать, выдирая из себя его сущность с кусками моей собственной плоти.

Девушка осматривала пространство и остановила взгляд на проходе в следующее помещение, из которого струился лучезарный свет.

- В той комнате я храню кристальные сферы, — говорил ученик. — Они хрупкие, поэтому я пока туда никого не пускаю. Они изумительно красивые: через них проходит звук и свет, порождая гармоничную музыку сфер и радужные облака блаженства. В этих сферах уже начинает отражаться сущность любви, как приятия. И в этом приятии я начинаю растворяться. Сначала я не мог и шагу ступить в этой комнате т.к. ее охраняет строгий страж совести. Они со зверем в ладах, а иногда мне кажется, что они — «одно». Все, что я делал в предыдущих помещениях музея, оставляло во мне осадок. И у самого входа в комнату, страж совести начинал выжигать этот осадок страшным огнем стыда и чувства вины. Это было невыносимо. Но эти сферы настолько красивы, что я терпел. Однажды, когда я еще только-только начал делать осторожные шаги в этой комнате, я решил показать ее одной своей подруге – юной чародейке. Страж был к ней суров, и она отчаянно убежала, разбив одну из моих радужных сфер. И поэтому я пока не впускаю туда тех, кто имеет свой «осадок» пути, потому что их стыд почти тут же сменяется на раздражение, которым управляет их зверь из предыдущей комнаты.

- Из комнаты сфер тоже есть выход? – полюбопытствовала девушка.

- Да, это – последняя дверь пространства индивидуальности, — ответил юный чародей.

- А что находится за ней? – Спросила девушка.

- За ней, то есть за пределами индивидуальности – парадоксальное «помещение», в которое ведут последние двери всех существ на свете.

- Что там? Что в этом помещении?

- Психический бриллиант нашей души.

- Чтобы понять и принять другого, — заговорила волшебница, — мы должны научиться понимать и принимать самих себя. Иначе мы будем склонны влюбляться, но не любить, иначе в отношениях мы останемся как дети, на уровне страстных, иногда красивых мелодрам, но так и не откроемся для настоящей близости на глубинном уровне. Любовь возникает там, где двое идут на встречу, и открывают друг другу двери, ведущие по направлению к самой сердцевине их существа – к запредельному бриллианту души. Чем больше человек открывается, тем дальше мы проходим по его внутренней территории, тем тоньше грани, тем более чутко мы должны уметь себя вести, чтобы ничего не порушить, и не предать доверие. Любовь – это путь узнавания себя в другом и другого в себе. Любовь – это приятие жизни самой себя и для себя, в едином нераздельном «помещении» за последней дверью нашего индивидуального пространства сознания.

- Спасибо, – ответила девушка, — теперь я понимаю.

Идеальные отношения - это по-детски чистые чувства и по-взрослому серьёзные мечты.

Самое ценное, что может быть в отношениях - это взаимность.

Почему мы закрываем глаза, когда молимся, мечтаем или целуемся?  Потому что самые прекрасные вещи в жизни мы не видим, а чувствуем сердцем…

Лишь однa измeнa достойнa увaжeния — измeнa своим принципaм рaди близкого чeловeкa.

Чтоб узнать, где живет твое сердце, обрати внимание, где бродит твой ум в минуты мечтаний.

Когда уйдет и отболит любовь,
Пообещай не исходить на жалость,
Не подбирать пустых, напрасных слов,
Пытаясь ими прикрывать усталость.

Дай умереть тому, что жИло в нас
И заменяло кислород когда-то,
Пообещай не сниться каждый раз
В начале лета и по общим датам,

Не вспоминаться под осенний дождь,
Не быть, как прежде, близким и похожим,
Не вызывать восторженную дрожь,
Привидевшись в каком-нибудь прохожем.

Мне не звони с вопросом: «Как дела?» —
Не нужно унижать своим участием,
А просто пожелай, чтоб я смогла
Жить без тебя не иллюзорным счастьем.

И, не любя, не прижимай к груди —
Сильней разлуки, ложью можно ранить.
Когда разлюбишь, просто уходи,
Не оставляя ничего на память.
 

Автор Наташа Лебедева /

Дальний таежный поселок, небольшое одноэтажное здание школы. Сижу в учительской, разговариваем с завучем, и неожиданно она спрашивает:

- Вы не могли бы поговорить с одним нашим мальчиком?

- А что, проблемный мальчишка?

- Да нет, все с точностью до наоборот. Никак не можем разгадать его тайну.Понимаете, отец и мать - спившиеся люди, детьми совсем не занимаются.
Он учится в 4-м классе, круглый отличник. Катерину, сестру, она на год младше, он, Ванька наш, заставляет учиться на четыре и пять. Сидит с ней, уроки делает часами.

- А сам он парень толковый, хорошо соображает?

- Да если бы! Когда задачу не может решить, ко мне три раза за день может прибежать пока до конца не разберется. И знаете, ведь никто не контролирует, никто не заставляет, а учится только на пятерки. Что он так за уроками день и ночь сидит никак  понять не можем.

Заинтересованный, прошу познакомить с мальчуганом. Завуч выходит из учительской и вскоре появляется с невысоким, крепким мальчишкой, который исподлобья смотрит на меня. Видно, что никакого общения он не хочет. 

Надо как-то строить отношения, прошу его проводить меня до магазина, что-нибудь купить в дорогу. По дороге идем, практически не разговаривая. Чувствую, что не хочет отвечать ни на какие вопросы и даже побаивается их. 

Приходим в магазин, для вида делаю незначительные покупки и в конце выбираю два больших апельсина и отдаю ему со словами: «Ты уж прости, но у нас в церкви есть правило: каждый труд достоин награды. Так что прими, это тебе и Катерине». По его реакции нетрудно догадаться, что апельсины крайне редкий фрукт в его рационе.
Идем к автобусу, спрашиваю его:

 

- Ваня, а учиться нравится?

- Так себе, - пожимает плечами.

- А погулять, поиграть, побегать хочется?

- Конечно.

- Тогда скажи: почему ты часами сидишь за уроками и сестренку заставляешь прилежно учиться?

Молчит. Видно, что отвечать он совсем не хочет, но апельсин делает свое дело и тихо говорит:

- Папку и мамку весь поселок ругает. И смеются над ними, и обзывают по-всякому, и глумятся (откуда он узнал это слово?) а за нас с Катькой хвалят! Торжествующая улыбка расплывается по его лицу.

- Они как узнают про родительское собрание, сразу пить бросают, праздничную одежду достают. И всегда вдвоем на собрание идут.

И до меня вдруг доходит, какой же настоящей, жертвенной любовью любит своих падших родителей эта юная кроха. Он часами сидит над уроками, сестренку заставляет хорошо учиться, чтобы родителей хвалили не подзаборные собутыльники и забулдыги, а элита поселка - учителя.
Он постоянно дает им возможность попробовать встать на ноги и оставить свою порочную жизнь.

Слезы предательски стали жечь глаза и, не желая показывать их, нагнулся к нему, крепко обнял и на ухо прошептал: «Спасибо, мой хороший, что ты есть, что так умеешь любить. Я, так как ты, любить еще не научился. Храни тебя Господь».

Он недоуменно взглянул на меня и, тоже помахав рукой, бегом побежал к школе, где ждала его такая же, как он девочка, тоже умеющая по-настоящему, любить.

P.S. История эта рассказана протоиереем Евгением Соколовым. 

 
           Если честно, я просто устала…

Я устала находить людей и терять…

Привыкать к ним… И наблюдать за тем, как они исчезают из моей жизни.
 

Устала доверять, а потом разочаровываться.

Устала говорить правду, когда ее не слышат.

Я запуталась, когда ее надо говорить, а когда лучше промолчать.

Устала выметать из души осколки своей дурацкой непрочной любви…
Устала уже переносить перепады от счастливых истерик до воя в подушку…
Устала тонуть в слезах на кафельном полу…

Устала обижать любимых людей, срываться по пустякам…

Устала питаться пустыми надеждами.

Устала начинать все сначала.

Устала от фразы «все будет хорошо», когда на деле ничего не меняется.
Устала рассказывать, как у меня дела… потому что лучше они от этого все равно не станут.

Устала стараться – люди не ценят хорошее отношение. Я не исключение.

Я негодую от мальчиков ctrl v + ctrl c. А сама девочка с тем же диагнозом.

У меня тоже те же детки, зайки, пупсики, любимые. Мои. Как бы.

Меня просто переполняют чувства, эмоции, нежность. Их надо куда-то отдавать, дарить… Выбрасывать.
И вроде бы так хочется верить, что все по-настоящему… Что вроде бы все нормально…

И тут ты смотришь в эти неродные, пусть и красивые глаза, ловишь на себе этот щенячий или наоборот раздевающий тебя прямо на эскалаторе взгляд, и честное слово выворачивает от этого всего наизнанку. Внезапно почему-то требуется достать из сумочки телефон, зеркальце – все, что угодно, лишь бы освободить свои пальцы из этих неродных рук. С просьбой «провожать не надо», одевать наушники и уходить… Удаляться с его горизонта… Подальше… От всей этой бессмысленной истории.

Приходить домой. Включать "АГЕНТ-Skype-ICQ"… почему-то в надежде, что этот самый неродной или какой-то другой неродной будет в сети. Чтобы написать, что соскучилась, чтобы ждать, что он напишет.

Просто это человеческая потребность любить и быть любимым. Просто я устала разделять ее не с теми.

Просто устала от холода в душе и на термометре, от голых деревьев за окном и от мыслей, которые, как оголенные провода…

В такие моменты хочется себя усыпить.

Устала.
 

одолжила с Блога пользователя Одета в счастье

Настроение сейчас - тоска

 

Земной ангел