ХАРМС  
РЕАБИЛИТАЦИЯ
 
Не хвастаясь, могу сказать, что, когда Володя ударил меня по уху и плюнул мне в лоб, я так его схватил, что он этого не забудет.
Уже потом я бил его примусом, а утюгом я бил его вечером.
Так что умер он совсем не сразу.
Это не доказательство, что ногу я оторвал ему ещё днем.
Тогда он был еще жив.
А Андрюшу я убил просто по инерции, и в этом я себя не могу обвинить.
Зачем Андрюша с Елизаветой Антоновной попались мне под руку?
Им было ни к чему выскакивать из-за двери.
Меня обвиняют в кровожадности, говорят, что я пил кровь, но это неверно:
я подлизывал кровяные лужи и пятна - это естественная потребность человека уничтожить следы своего, хотя бы и пустяшного, преступления.
А также я не насиловал Елизавету Антоновну.
Во-первых, она уже не была девушкой, а во-вторых, я имел дело с трупом, и ей жаловаться не приходится.
Что из того, что она вот-вот должна была родить?
Я и вытащил ребенка.
А то, что он вообще не жилец был на этом свете, в этом уж не моя вина.
Не я оторвал ему голову, причиной тому была его тонкая шея.
Он был создан не для жизни сей.
Это верно, что я сапогом размазал по полу их собачку.
Но это уж цинизм обвинять меня в убийстве собаки, когда тут рядом, можно сказать, уничтожены три человеческие жизни.
Ребенка я не считаю.
Ну хорошо: во всем этом (я могу согласиться) можно усмотреть некоторую жестокость с моей стороны.
Но считать преступлением то, что я сел и испражнился на свои жертвы,- это уже, извините, абсурд.
Испражняться - потребность естественная, а, следовательно, и отнюдь не преступная.
Таким образом, я понимаю опасения моего защитника, но все же надеюсь на полное оправдание.
 
   
Даниил Хармс