4557 просмотров
|
|
=Ж З Л - ЛУЧИАНО ПАВАРОТТИ=
Профессиональный дебют Паваротти состоялся в 1961 году - партия Родольфо в "Богеме". Эта роль определила успешную карьеру молодого певца, открыв для него двери Ковент-Гардена, Ла Скала и Метрополитен-Оперы. В 1964 дебютировал в США ("Лючия ди Ламермур"). Среди выдающихся достижений Паваротти: Эрнани, Герцог, Манрико, Калаф. В 1992 он открыл сезон в Ла Скала "Дон Карлосом" и впервые исполнил партию Отелло. С течением времени театр уступил певца концертной эстраде, которая, в свою очередь, стала тесной для Паваротти. Его выступления на стадионах (соло и совместно с коллегами и друзьями) собирают многотысячную аудиторию
Среди достоинств пения Паваротти - превосходная высокая постановка голоса; солнечный полетный тембр; на редкость совершенное вокальное мастерство и как следствие легкость звукоизвлечения. Сочетание подобных качеств с невероятно сильной индивидуальностью, излучающей тепло и жизнерадостность, сделали певца одной из 'суперзвезд' оперной сцены 20 столетия.
Паваротти родился 12 октября 1935 в Модене (Италия). После окончания школы в Модене начал заниматься вокалом в Мантуе у Э.Кампогальяни. Дебютировал в 1961 в партии Родольфо в Богеме Пуччини. Через пять лет был уже подготовлен к дебюту в миланском театре 'Ла Скала' (партия Тибальда в Капулетти и Монтекки Беллини). Но только партия Тонио в Дочери полка Доницетти (спетая сначала в театре 'Ковент-Гарден' в 1966, а потом, в 1972, на сцене нью-йоркской 'Метрополитен-опера') принесла Паваротти международную известность и титул 'Короля верхнего до' (ноты до второй октавы - он стал первым тенором в истории оперы, который спел все девять высоких до в арии Quel destin). Хотя основная специальность Паваротти - лирические белькантовые партии (Эльвино в Сомнамбуле Беллини, Артуро в его же Пуританах, Эдгардо в Лючии ди Ламмермур Доницетти, Альфред в Травиате Верди, Герцог Мантуанский в его же Риголетто), со временем певец стал обращаться и к более драматическим ролям, таким, как Риккардо в Бале-маскараде Верди, Каварадосси в Тоске Пуччини, Манрико в Трубадуре Верди, Радамес в его же Аиде.
Гвоздь в кармане
- Бог дал вам талант, у вас миллионное состояние, молодая жена. И тем не менее в глазах лучшего тенора мира - печаль. Почему?
- Сразу хочу оговорить, что я не считаю себя лучшим тенором на сегодняшний день. Давайте не забывать имена гениальных Пласидо Доминго и Хосе Каррераса. Я преклоняюсь перед их талантом. Считаю, что, только когда мы поем втроем, нас можно назвать лучшим тенором мира! А грусть в глазах... Такими их создала природа. Может быть, в них - отражение трудного детства, смерть близких. А еще в моих глазах - грусть героев, страдающих от неразделенной любви и несправедливости. Моя душа занята музыкой. Я жажду научиться управлять ею. Но всегда что-то неумолимо ускользает от тебя, уходит за горизонт... И опять нужно покорять новые вершины. А годы уже не те.
- Творчество какого певца оказало наибольшее влияние на вас?
- Конечно же, Карузо. Но было время, когда я испытал досаду, услышав имя великого певца. После моего первого выступления отец, будучи строгим человеком, сказал: "Мальчик, ты неплохо поешь, но ты - не Карузо. Так что перестань заниматься ерундой и осваивай серьезную профессию". Но я сказал сам себе: "Да, есть Карузо. Но должен быть и Паваротти".
- Италия в 60-е годы удивила мир мальчиком-самородком - Робертино Лоретти. Его песни "Ямайка", "Мама" пели миллионы людей. Но гения не получилось. Как вы думаете, маэстро, почему не состоялся Лоретти?
- 14-летний мальчик действительно обладал феноменальным голосом. Но, к сожалению, вокруг талантливых людей всегда вьются нечистые на руку дельцы. Они смекнули: из мальчика можно выжать миллионы. Пластинки с песнями Лоретти расходились моментально, тиражи были огромными. Люди эксплуатировали голос Робертино, как итальянский крестьянин - лошадиную повозку. Но "повозка" сломалась. Еще не окрепший голос нельзя было так перегружать. Нужны были занятия с опытными учителями. И сейчас бы в мире было не три лучших тенора - Доминго, Каррерас и ваш покорный слуга, но и Робертино Лоретти. Но этого не случилось. Лоретти поет сейчас в ресторанах, на телевидении.
- Ваше признание: "Нот я не знаю", - вызывает недоумение. Как же вы тогда поете с листа?
- Мой отец тоже не знал производственной технологии выпечки хлеба. Однако за его булочками всегда выстраивалась очередь. Мне кажется, всякое искусство - это прежде всего какое-то чутье. Ференц Лист ноты называл знаками настроения: здесь музыкант радуется, здесь огорчается. Вот крик его боли. Вот стон любви. На нотных листах я ставлю свои знаки - знаки движения моей души. Эту тайнопись мой голос читает безупречно.
- Пласидо Доминго признался, что всегда выходит из левой кулисы - это его счастливая примета...
- У каждого человека должна быть своя примета - это так помогает жить! Когда есть талисман, тебе кажется, что ты защищен небесными силами от провала. Когда мой отец отъезжал в город, мать всегда клала ему в карман гвоздь: "Чтобы не сглазили женщины". Отец был красивым мужчиной. Когда я начал петь, мама тоже стала класть гвоздь мне в карман: "У тебя будут завистники, они не упустят возможности вышибить тебя из седла". Уверен, что мамин гвоздь помог мне одержать успех на первом выступлении, где я исполнил арию из "Богемы" Пуччини. Гвоздик со временем заржавел, но я храню его.
Жена и макароны
- Про вас говорили: "Мы никогда не услышим космического "до" Паваротти, вся его сила уходит на то, чтобы носить брюхо-бочку".
- У меня действительно был период, когда моему подуставшему горлу нужен был отдых. Страдивари, изготавливая скрипку, разговаривал с ней, холил ее, как ребенка. Наступил такой момент, что и я обязан был начать лелеять свое дитя - голос. Я молчал, а для меня пели соловьи, розы, море... Прекрасный концерт природы лечил меня и мою душу. Сладкий миг жизни - остановиться и уснуть безмятежно... И чтобы тебя по голове гладила нежная рука жены.
- Вы поставили перед собой цель - похудеть.
- Моя слабость - макароны. Спагетти для меня - как гвоздь в кармане. Софи Лорен утверждает, что своей божественной фигурой она обязана итальянским макаронам. Я тоже "обязан", но только со знаком минус. И все-таки нашелся человек, который не смирился с моим весом, - моя любимая молодая жена. Она "обтесала" с меня более 20 кг. Но до бабочки мне все равно далеко, хотя моя дорогая Николетт верит, что однажды благодаря ее усилиям я буду стройным и воздушным. (Смеется.) Все мои попытки нарушить жесточайшую диету наталкиваются на отчаянные возгласы супруги: "Лучаниссимо! Лучаниссимо!" И я ничего не могу ей возразить.
- Вы женились на Николетт, когда ей было 25, а вам - 60. У русских есть такая пословица: "Седина в бороду - бес в ребро".
- У итальянцев свой взгляд на эту проблему: "У спелого апельсина больше сока". Я счастлив, и при чем здесь мой возраст? Впервые в жизни женщина стала для меня такой же важной, как музыка. Николетт помогла обрести мне мир внутри себя. Теперь я искренне уверен в том, что мужчина может встретить свою настоящую любовь только в 50-60 лет. В этом возрасте он уже точно знает, какая женщина ему нужна для счастья. А в молодости ты обращаешь внимание на вещи, которые потом оказываются совершенно не важными для тебя.
- Вы все осуществили в своей жизни?
- Нет, я еще далеко не все сделал в моей жизни. Например, я мечтаю о ребенке. А еще... В мире столько проблем... Самая страшная для меня - голодные дети, больные люди. Благотворительность - еще одна сторона моего творчества.
- Вы называете себя "странником мира"... Что Лучано Паваротти думает о русских людях?
- Меня поражают открытость, щедрость русских. Хотя они, я знаю, не самые богатые.
— Я ПРОШУ, нет, я требую не включать в моем офисе эту музыку! — Лучано был в ярости. — Я ничего не имею против рока, но ЭТИ звуки выводят меня из себя!
Особенно перед серьезной репетицией!
Секретарша недовольно хмыкнула и поправила очки, съехавшие на кончик носа. Маэстро окинул ее взглядом: длинные волосы собраны в старомодный пучок, строгий деловой костюм застегнут на все пуговицы… Настоящий «синий чулок»!
— Знаете, Николетта, — бросил он, исчезая в дверях своего рабочего кабинета, — иногда я искренне сожалею, что взял вас на работу! Вы, вероятно, ошиблись дверью. Ведь неподалеку находился офис Цуккеро!
НИКОЛЕТТА уже привыкла к подобным репликам, хотя занудство толстяка ее страшно бесило: «Николетта, не приглашайте подружек в офис, не болтайте так часто по телефону, не опаздывайте на работу…» Сколько можно? Пора поставить на место «Синьора Девять До» (эту кличку Николетта присвоила шефу после того, как узнала, что он первый в истории тенор, кто в опере Доницетти «Дочь полка» взял все девять «до» второй октавы в арии «Какая судьба»). Может, явиться к нему в кабинет, снять очки, угрожающе прищуриться и сказать, к примеру: «Синьор Паваротти, меня не устраивают условия работы, поищите себе другую секретаршу»? Если он засуетится, извинится или посулит увеличить оклад, то, небрежно бросив «Я подумаю», можно степенно выйти из кабинета… Предаваясь мечтам о кровавой расправе, Николетта даже не услышала, как босс окликнул ее. Потом еще и еще, и очнулась, лишь увидев перед собой его красное, злое лицо: «Милая девочка, что вы себе позволяете? У меня через пятнадцать минут репетиция, а я еще не сделал и глотка зеленого чая! Ваша нерадивость переходит все границы!»
И тут ее мечты начали сбываться — «девочка» напустила на себя враждебный вид и выпалила на одном дыхании: «Если я вас раздражаю, может, нам стоит поговорить о моем уходе?» Лучано не ожидал такого поворота. Как секретарь Николетта просто бесценна! Сколько раз она выручала его, подсказывая шепотом нужные слова во время важных встреч и заключения контрактов! Николетта помнила наизусть все даты, цифры, имена людей, с которыми Лучано когда-либо приходилось иметь дело. Без ее помощи были бы невозможны сделки по недвижимости по всему миру, открытие в Гватемале образовательного центра для неимущих, переговоры с бизнесменами и чиновниками всех мастей. Нет, без нее он уже не сможет. Лучано изобразил на своем лице примирительную улыбку:
— Простите меня, синьорита Мантовани. Вы знаете мой горячий нрав… Пожалуйста, принесите мне чай…
Николетта торжествовала. Она обставила босса! В следующий раз он хорошенько подумает, прежде чем сказать ей гадость! Может, воспользоваться ситуацией и повесить на стену фото Мика Джаггера?
Гений и синий чулок
«ЭТО случилось ранним весенним утром 1998 года, — вспоминает Райт Уильям в книге «Мой мир». — Лучано с группой коллег, включая Николетту, спускался по лестнице флорентийского отеля «Вилла Сан Ижм», где им пришлось заночевать. Маэстро и его свита уже покидали гостиницу, когда за их спинами раздался голос портье:
— Простите, синьоры, но вам придется задержаться на пару минут. Мне только что позвонила горничная и сказала, что недосчиталась терракотовой вазы ручной работы в одном из ваших номеров. Вы слышали что-нибудь об этом?
Николетта тотчас спряталась за спину шефа. Она знала, о чем идет речь. Ей приглянулась эта вазочка, и она не устояла. Но кто же знал, что обслуживающий персонал окажется столь проворен! Сколько раз она прихватывала то полотенце, то халат, то другую «мелочь на память» из роскошных отелей, где они останавливались! И никто не ловил ее с поличным. И вдруг такой стыд! А Паваротти тем временем уже спасал ситуацию:
— Вы можете сообщить прессе, что маэстро Паваротти взял эту вазу для своей домашней коллекции. Уверяю вас, мой друг, лучшей рекламы для отеля вам не придумать!»
На следующее утро, когда Лучано приехал в свой офис, чтобы просмотреть почту и выслушать отчет секретарши о деловых звонках, она встретила его в дверях. Щеки Николетты были красными от волнения, а глаза блуждали в полной растерянности. Она принесла ему традиционную чашку зеленого чая и… небольшой сверточек, в котором оказался шарфик из колючей шерсти.
— Вы купили его специально для меня? — удивился Лучано.
Вместо ответа Мантовани лишь икнула. Паваротти засуетился — налил девушке стакан воды, похлопал ее по спине, но тем самым лишь усугубил ситуацию — икота Николетты перешла в рыдания. В этот момент в кабинет вошел личный шофер Лучано. Босс никогда не опаздывал, тем более на репетицию, где их уже ждали Каррерас и Доминго. Но тенор даже не взглянул на него — он был всецело поглощен девушкой…
Уже в машине Паваротти опустил боковое стекло (раньше он никогда этого не делал из-за боязни простудиться), закрыл глаза и стал жадно вдыхать пьянящий миланский воздух. Ему хотелось остановить машину, пройтись босиком по газону парка, выпить вина, а может, даже поиграть с мальчишками в футбол… И снять наконец этот душный галстук, превративший накрахмаленный Адуей воротничок в плотный панцирь… Адуя! Имя жены действовало, как нашатырь. Интересно, заметит ли она в нем эту перемену?
В тот вечер у Паваротти был концерт. Лучано, как всегда, окинул взглядом зрителей и — о, Боже! В пятом ряду в самом центре сидела Николетта! Ее глаза сияли то ли от слез, то ли от лучей софитов. В этот миг его впервые освистала публика: в самом начале знаменитой «Agnus Dei» Лучано «дал петуха» — спел мимо нот дрогнувшим голосом. Может, отменить оставшиеся концерты и удрать с рок-бунтаркой куда глаза глядят? Ночью Лучано долго не мог заснуть. Присутствие Адуи, шорох ее бигуди на льняной наволочке были просто невыносимы! Даже испеченные ею вечером сладкие булочки, которые он, сын пекаря, раньше обожал, теперь показались ему абсолютно безвкусными. Как, впрочем, и все индивидуальное меню этого дня! Отныне он будет питаться в ресторанах! Долой запах сердечных капель, которые Адуя принимала перед сном уже десяток лет! Прочь тело, тронутое тремя беременностями и закованное в пижаму, как в бронежелет! Совсем другое дело — обнаженная Николетта! Ну и что, что она многим напоминает вешалку и не вышла ростом? Для него она все равно самая желанная женщина на свете!
Уже спустя несколько дней «желтая» пресса трубила на весь мир о неудаче первой близости влюбленных. По словам газетчиков, стоило Паваротти раздеться, как обоюдное желание близости куда-то испарилось. Лучано словно впервые себя увидел — в зеркале «красовался» не испанский мачо, коим певец привык себя мнить, а скорее старый, обрюзгший распутник! Такой не только вряд ли сможет доставить девушке удовольствие, а чего доброго раздавит малышку! С этого дня Николетта стала активно следить за поддержанием формы своего возлюбленного. При подозрительном тембре голоса она заставляла Лучано принимать травяную настойку. Если костюмчик сидел нелепо, подчеркивая явные недостатки грузной и рыхлой фигуры, она тотчас же направляла Лучано к новому модельеру. До встречи с Николеттой Лучано любил покапризничать. Однажды он отказался от выступления, заявив, что не собирается задыхаться на сцене, где столько пыли. А во время спектакля «Отелло» он, сидя на высоком кожаном троне, закусывал, когда его коллеги пели свои партии. Теперь Николетта могла отругать маэстро, шлепала его по щекам за малейшую провинность. И Паваротти это нравилось! При этом мудрая Адуя Верони продолжала вести себя так, будто ни о чем не догадывается, и естественным путем «треугольник» не размыкался. На самом деле Адуя копила выдержку уже много лет, втайне страдая от романтических увлечений мужа и частенько обращаясь к помощи психотерапевта. А Лучано смотрел на это просто: «Меня всегда очень оберегали и постоянно баловали. Еще бы! Я — первый сын, родившийся после шести дочерей, — все так радовались! И теперь я постоянно окружаю себя женщинами. У меня восемь или девять секретарш, будь моя воля, я бы позволил женщинам править миром. Они серьезны, очень участливы и добры. Но их понять — все равно что познать мир до конца. Я начал исследовать этот мир в четыре года и до сих пор не познал его. И не хочу. Иначе будет скучно».
Все 35 лет Адуя не только заботилась об удобствах певца, но и о его финансах. Паваротти, зарабатывая около $2 млн. в год, имел недвижимость в Модене, Монте-Карло, Париже и Нью-Йорке, одиннадцать действующих предприятий, конюшню на 60 лошадей, занимался парфюмерным бизнесом… Обо всем этом пеклась Адуя и из последних сил старалась сохранить семью ради обеспеченного будущего трех дочерей — Лоренцы, Кристины и Джулианы…
Лучано тем временем красил волосы и брови: черный цвет придавал его лицу зловещее выражение и подчеркивал дряблость бледной кожи. Но маэстро не было до этого дела — он переживал внутренний надрыв и душевный разлад…
Развод по-итальянски
С испанской актрисой Инес Састр.ВЕРНУВШИСЬ вместе с Николеттой с Багамских островов в Италию, Лучано объявил супруге, что «весь пронизан любовью», и стал открыто жить с любовницей.»Она очаровательна, сладкая и такая сильная! Она создана для меня», — восторгался певец. «Неужели он не понимает, что выглядит по-идиотски, — в его-то годы рядом с девчонкой, которая моложе его собственных дочерей!» — Возмущению Адуи не было предела.
Как-то раз на званом ужине, где присутствовали высокие правительственные чины, Пласидо Доминго, похлопав Лучано по плечу, громко сказал: «Ты прекрасно выглядишь, несмотря на то что имеешь взрослую внучку. Я только забыл, которая из твоих дочек произвела ее на свет?» В другой раз Лучано забронировал номер в отеле «Шератон» в Падуе и приехал туда под вечер в обнимку с Николеттой. Администратор смерил комичную парочку ледяным взглядом и потребовал у Лучано паспорт, который тот, как назло, забыл. Паваротти возмутился: «Я останавливался в лучших отелях мира, и никто никогда не требовал у меня документов!»
— Правила одинаковы для всех, — ответил администратор. — Наш отель посещают известные люди, у которых всегда есть при себе удостоверение личности. — И указал Паваротти на дверь!
В другом отеле сопровождавший парочку носильщик демонстративно протянул руку, открыто напоминая о чаевых. Лучано исполнил ему несколько пассажей из «О sole mio».
— Этого хватит? — весело спросил он.
— Мне нужны деньги, а не пение обманщика, — отрезал носильщик.
Последней каплей стали снимки папарацци, обошедшие все таблоиды мира. На них Лучано обнимался с любовницей. Особенно всех потряс репортаж о каникулах Лучано и Николетты на экзотическом острове Барбадос: миллионер преклонных лет, облаченный в дурацкие шорты и нелепую панамку, откровенно обнимал молоденькую секретаршу. Первое, что сделала Адуя, когда за утренним кофе развернула газеты с компрометирующими мужа снимками, — сорвала табличку с именем Паваротти с ворот семейного особняка. Потом через адвоката передала супругу длинное письмо, в котором попыталась образумить потерявшего голову Лучано. «Любовный огонь, — писала она, — обжигающий тебя счастьем сегодня, может обернуться горем и разочарованием. Когда спускается ночь, боль одиночества, особенно горестного для людей, насладившихся громким успехом, может унять только другое чувство, более глубокое, выдержавшее испытание временем». А Николетта была счастлива — ей не нужно больше скрывать свою любовь к шефу! Она вовсю делилась с журналистами, что в последние годы Лучано связывала с законной женой только дружба и что он изголодался по сексу: «Лучано не раз жаловался мне на одиночество. Он уважает свою супругу, но прежнего влечения к ней уже давным-давно не испытывает. Они не занимались сексом уже долгие годы. Мне представляется это сущим безумием, ведь Лучианино переполнен энергией, он так страстен в постели! Ему просто необходим рядом молодой, активный человек, муза-вдохновительница. Ведь он же художник, ему нужны новые, острые ощущения, а не тлеющие эмоции и навязанное судьбой монашество». При этом Николетта хвасталась драгоценностями, которыми ее систематически одаривал возлюбленный, — изумрудные и бриллиантовые кольца, сережки, кулоны, браслеты — она любила надевать все сразу. Мантовани строила далеко идущие планы о законном браке и будущих детях. Не отставал и Лучано: «Конечно, у нас обязательно будут дети, бездетный брак — все равно что пианист, который не играет!» Адуя тем не менее не собиралась сдаваться без боя. Если Николетта в разговоре с журналистами воспевала достоинства «своего Лучианино», то Адуя, наоборот, не уставала упражняться в злословии. Обиженная жена вспоминала самые нелицеприятные факты из жизни супруга. Николетта: «Лучано — великий добряк. Он совершенно бескорыстен. Мне кажется порой, что он пришел из другого мира, что его душа соткана из солнечных лучей». Адуя: «…Ему приходилось пользоваться специальными корсетами, чтобы не выглядеть бесформенной глыбой…» Супруга подсылала к Лучано близких друзей семьи, которые проводили с ним «разъяснительные беседы», взывали к благоразумию и здравому смыслу. Все без исключения предостерегали его от брака с «этой чертовкой». Неужели Лучано не понимает, что девушке просто нужны его капиталы? Неужели не видит, что эта ее любовь — всего-навсего циничный расчет? Нет, Лучано этого не видел. Или не хотел видеть. Он пытался объяснить друзьям, стоявшим на защите униженной Адуи, что его прежняя жизнь была не менее прекрасной. Что Адуя подарила ему много счастливейших мгновений, которые навсегда останутся в его сердце. Но их история любви, увы, закончилась… Просто закончилась. Никто в этом не виноват.
Адуя не вынесла такой наглости и подала на развод. При этом она умудрилась отсудить у экс-мужа $100 млн. да еще рассказала правоохранительным органам, что Лучано укрыл от налогообложения $20 млн.! У «забывчивого» певца возникли серьезные проблемы с властью. Ему грозило трехлетнее тюремное заключение. А вся Италия обсуждала его связи с мафией.
«Подумать только! — удивлялся певец в своей книге «Мой мир». — Когда-то мне потребовалось шесть лет, чтобы завоевать расположение Адуи. А теперь я трачу почти столько же времени, чтобы развестись с ней. А ведь мог бы потратить его на карьеру! Все говорят, что сорок лет пролетели как один день, но только не для меня. Это было долгое время, посвященное очень требовательной профессии. Пятнадцать лет потрачены на то, чтобы стать признанным, пятнадцать — на завоевание собственного места под солнцем, а все остальное время — на его последующую защиту. Я люблю угождать публике, ведь, по сути, она — мое начальство».
И Николетта вторит ему: «Вы что, не понимаете, что это за человек? Только перечень его заслуг должен заставить вас покраснеть: более 40 лет карьеры, 315 сольных концертов, 331 участие в совместных представлениях, 1266 выступлений в 60 странах мира, главные партии в 26 операх! Это же король! Говорят, что женщины испытывают от его пения настоящий оргазм прямо в зале! А вы обращаетесь с ним как с мелким жуликом! »
Четырехкратный отец
Свадьба Николетты и Лучано.ПАВАРОТТИ и Мантовани поселились на вершине утеса на одной из вилл певца в провинциальном городке Пезаро на берегу Адриатики. Внутри бело-голубого дома все выкрашено в яркие краски, и гости чувствуют себя здесь героями сказок. На стенах — картины Лучано, раскрашенные в ядовито-зеленые и жгуче-синие цвета.»Это мои цвета, цвета моей души, — любит пояснять гостям маэстро. — Я пытаюсь передать эти же цвета своим голосом». Год назад у Лучано Паваротти и Николетты Мантовани родилась разнополая двойня. Чтобы подготовиться к рождению близнецов, Паваротти отложил концерт «Три тенора», в котором участвовал вместе с Хосе Каррерасом и Пласидо Доминго. К слову сказать, незадолго до этого умерла мать певца Аделе, но он продолжал работать как ни в чем не бывало и свое выступление в лондонском Королевском опера-хаус посвятил ее памяти…
К несчастью, роды были сложными — Николетте пришлось перенести срочную операцию кесарева сечения, и мальчик из-за недостатка кислорода, поступающего к плоду, умер сразу же после рождения. Выжившая девочка стала первым ребенком 33-летней Мантовани и четвертым у 67-летнего Паваротти.
Свадьба
В КОНЦЕ 2003 года 68-летний тенор наконец женился на своей бывшей секретарше спустя 10 лет знакомства. Несмотря на значительную разницу в возрасте — 34 года, — они и сейчас прекрасно ладят друг с другом. Приглашения на свадьбу от имени их годовалой дочери получили 1000 гостей. Торжественная церемония, на которую невеста опоздала ровно на полчаса, прошла в театре, где состоялся дебют Лучано в роли Отелло. Здесь же молодожены обменялись кольцами под звуки «Аве Марии». А саму свадьбу играли в парке, где познакомились, когда Николетта еще работала ассистентом на конюшне маэстро. По словам Николетты, теперь в планах Лучано — сбросить вес и подумать о втором ребенке. А сам Лучано мечтает о 12 октября 2005 года, когда ему исполнится 70 лет и он наконец уйдет со сцены навсегда, чтобы уделить все свободное время жене, маленькой дочери и подумать о вечном. Нет, смерти он не боится, с тех пор как в 12 лет перенес столбняк и 15 дней пролежал в коме. Но именно тогда он понял, в чем смысл существования, и впервые поблагодарил Бога за то, что тот сохранил ему жизнь. Позже певец пережил авиакатастрофу в Нью-Йорке, о которой подробно рассказал в своей автобиографии: «Было так, словно Господь схватил меня за шиворот и сказал: «Ты так равнодушен к жизни. Вот познай, что такое смерть». Самолет раскололся пополам, и за следующие семь или восемь секунд вся моя жизнь от рождения до этого момента пронеслась перед моими глазами. И в тот момент я понял, что жизнь следует принимать такой, какая она есть, и наслаждаться ей в полной мере. Отдаваться ей со всеми своими силами. Сейчас я слоняюсь босиком по берегу моря, пою Николетте колыбельные, готовлю ей по утрам яичницу со шпинатом и слушаю с ней наших любимых «Роллинг Стоунз». Но в основном я слушаю ее. Мне доставляет удовольствие слышать ее голос. Если я с Николеттой, то мне везде хорошо, и я хочу быть с нею вечно!» Ради своей заветной мечты певец уже начал прощальный тур по миру.
…ИНТЕРВЬЮ с маэстро должно было состояться ещё летом, однако постоянно откладывалось: сначала гастроли, потом операция, потом больница. В итоге менеджер извинилась: «Боюсь, в этом году Лучано не сможет с вами встретиться, он сейчас никого не принимает. Но наша договорённость в силе, пришлите ваши вопросы, мы переправим ему лично в руки». Через неделю из Италии, где всемирно известный певец проходит курс реабилитации после удаления раковой опухоли, было передано интервью.
Паваротти честно ответил на главные вопросы, которые интересовали читателей «АиФ»: об уходе со сцены, секрете похудения, первом гонораре и домашних увлечениях.
«Можно позволить себе быть толще»
— ВЕРНО ли, что вы периодически садитесь на специальную диету?
— Диета у меня одна — надо просто пересиливать себя и не кушать вкусную еду, когда ужасно хочется. Желаешь поужинать? Возьми и откажись — ложиться спать следует голодным. Между прочим, очень действенно, пару раз я похудел сразу на тридцать килограммов. Но мне стройность и не требуется, я всё-таки певец, а не фотомодель.
— Есть интересное предположение: чем больше вес оперного певца, тем у него лучше голос. Похоже, оно и верно — совсем худых исполнителей нет. И вы, и Монт-серрат Кабалье, и другие — все довольно упитанны.
— Вы знаете, я тоже слышал такую теорию: мол, чем ты толще, тем лучше поёшь. Это неправда. Оперные певцы просто не обязаны так следить за фигурой, как это делают поп-исполнители, — они же не прыгают по сцене, не снимаются в рекламе нижнего белья, не участвуют в спортивных соревнованиях. Поэтому в принципе могут себе позволить набрать любой вес. В их таланте дороже всего стоит голос, а не внешность.
— Сейчас вы один из самых успешных певцов. Каким был ваш первый гонорар?
— Около двух долларов. Народ после войны небогатый, платил немного. Я подрабатывал с восемнадцати лет, исполняя народные песни на свадьбах. Однако профессиональным певцом становиться не планировал, это было исключительно как хобби. Я собирался пойти работать школьным учителем: в итоге у меня это получилось. На большую сцену я вышел уже ближе к тридцати годам, когда понял, что мне ужасно нравится петь.
— Вам приходится держать себя в жёстких рамках, чтобы сохранять голос?
— Конечно. Я отменяю прогулки в холодную погоду, не ем мороженое, не пью пиво.
— Однако вы курите.
— Да, но стараюсь сократить количество выкуренных сигар. Три сигары в месяц — это не так уж страшно. Ко всему прочему, я до сих пор не прекращаю тренировок голоса: для стойкости звучания нужно обязательно спеть как минимум пару арий в день. Это громко, даже оконные стёкла дрожат. К счастью, у меня нет соседей, и никто не стучит шваброй в потолок. Мой отец говорил: «Тренировок никогда нельзя прекращать, иначе голос пропадёт». Папа умер, дожив до 90 лет… но до конца своих дней обладал превосходным тенором, хотя в таком возрасте голос, как правило, становится старческим и дребезжащим. Я думаю, мне до него далеко, он пел лучше меня, и это чистая правда.
— В этом году вам исполняется 72 года. Объявив об уходе со сцены, вы начали долгие «прощальные гастроли». Они не закончились до сих пор: после того как вы восстановите здоровье, опять собираетесь дать несколько концертов?
— Скажу вам по секрету: первоначально я вообще собирался уйти на пенсию в шестьдесят лет. Думал, неужели можно петь позже? Как я буду выглядеть на сцене, если в процессе пения из меня песок посыплется? Но сейчас я получаю наслаждение от концерта, голос по-прежнему сильный, люди всё так же хотят меня видеть. Конечно, я не смогу теперь устраивать длительные гастрольные туры по два года, уже здоровье не позволит… но иногда выступать для собственного удовольствия — почему бы и нет. Зато теперь я буду намного больше дней проводить со своей семьёй и с друзьями.
«Пару раз меня тоже освистали»
— В ПОСЛЕДНЕЕ время вам пришлось нелегко, вы перенесли несколько сложных операций, были вынуждены даже прекратить выступления.
— Все мы в руках Господа. К сожалению, в ранней юности совершенно не задумываешься о своём здоровье, а ближе к старости приходится за это расплачиваться. Но ничего, я весьма крепкий парень, мне приходилось решать и более крутые проблемы. Как только я окончательно поправлюсь, то сразу же вернусь на сцену — соскучился.
— У подобной мегазвезды такое, наверное, спрашивать глупо, но всё-таки… Были ли в вашей жизни такие моменты, когда слушатели вас освистывали?
— Да, дважды. Публика — вообще очень тонкое существо. Она сразу чувствует, выкладываешься ты на всю катушку или нет. В те моменты я пел отлично, но мог бы и лучше, люди тут же это ощутили. Ничего, это не страшно, бывает и хуже. В жизни популярного человека всегда должна присутствовать критика его деятельности, иначе ему будет слишком скучно жить. Лично я обожаю своих критиков и не обижаюсь на них.
— Чем вы себя развлекали, пока находились на лечении?
— Уделял время своей маленькой дочери — настолько, насколько мог. Мы стараемся не расставаться, я беру её на гастроли с младенческого возраста. Когда она капризничает, то так горько плачет, что я думаю: о, лет через двадцать она сможет заменить меня на сцене, вот это голосище! Поздний ребёнок — это феноменальное ощущение, я не мог в себя прийти от радости. Хотя, с другой стороны, парадокс — у меня уже есть внучка, и она старше моей младшей дочери. В остальном же я вёл себя как стандартный итальянский пенсионер на отдыхе: кофе, чтение, телевизор. Обожаю читать детективы, могу проваляться с книгой в постели всю ночь и не сомкнуть глаз. Обычно на это нет времени, но вот тут-то я и «оторвался». Ну и, конечно, главное увлечение — это футбол. Я фанат «Ювентуса» до такой степени, что даже пересматриваю на видео старые матчи.
— А вы слушаете собственные песни, когда находитесь дома один?
— Боже упаси. Себя слушать, только этого мне и не хватало. Я лучше включу песню Пласидо Доминго, джаз или ранний диск «Битлз». К современной музыке у меня сложное отношение, но я люблю разнообразные эксперименты — один раз даже спел рэп.
— Вы сказали, что предпочитаете пение Доминго… Но верно ли, что среди оперных теноров мирового класса существует скрытое соперничество?
— Нет. Опера — это не поп-сцена, мы не пытаемся перетащить на свою сторону чьих-либо слушателей: у каждого из нас есть устоявшиеся поклонники. Я понимаю, что публике было бы очень приятно, если бы мы все передрались, но такого не будет. Поэтому если я с кем-то в жизни и соперничаю — то исключительно с самим собой.
…ИНТЕРВЬЮ с Паваротти я ждал полтора года — оно откладывалось каждый месяц. Но счастье улыбнулось — пресс-секретарь Терри Робсон вышла на связь ночью, как в шпионском триллере: «Ждите, Лучано поговорит с вами по телефону». Утром он позвонил сам: «Здравствуйте, это маэстро Паваротти». Но беседа не состоялась — через пять минут Лучано извинился: ему нужно успокоить маленькую дочь, а это надолго. «Лучше, синьор, мы поговорим потом — у меня дома, в нормальной обстановке». Однако обстановка уже была далека от нормальной — несмотря на операции, рак не оставлял Паваротти в покое. В январе 2007 года пресс-секретарь сказала — личной встречи не будет: маэстро слишком слаб. Через месяц из Модены пришли ответы маэстро, написанные от руки. Каждая фраза блистала юмором, хотя уже тогда Лучано явно знал — ему осталось недолго. Ответил он много и подробно — всё сразу опубликовать не получилось. 28 февраля 2007 года в «АиФ» вышла первая часть беседы с Паваротти — вторую газета планировала напечатать 12 октября, когда певцу должно было исполниться 72 года. К сожалению, нам приходится публиковать это интервью на месяц раньше…
«Просыпаюсь в ужасе»
— МАЭСТРО Паваротти, есть ли то, чего вы боитесь больше всего?
— Конечно. У меня стандартный страх, как и у любого певца, — я боюсь потерять голос. Часто снятся кошмарные сны, что я выхожу на подмостки в театре «Ла Скала», начинаю петь «О соле мио» — но из моих лёгких не выходит ничего, кроме слабого свиста. Публика в гневе — в меня летят гнилые помидоры, от которых я не успеваю уворачиваться. Я просыпаюсь в холодном поту и говорю: «О Господи, Боже мой, так это был всего лишь сон». Ну и более мелкий страх — боязнь снова растолстеть. Когда ты уже и так словно бегемот — лишние сто грамм вызывают настоящую панику.
— Сейчас этого страха уже не должно быть — сообщали, что вы похудели с помощью изобретённой вами же диеты.
— Всё верно. Знаете, это даже смешно. Сначала ты вовсю мечтаешь о том, чтобы скинуть свой жир, бегаешь по фитнес-клубам, пробуешь десятки диет — и ты просто счастлив. А потом неожиданно появляется болезнь, ты вмиг теряешь 30 килограммов — всего за год. Но это тебя уже совершенно не радует.
— Правда ли, что для певца шоу перед людьми — это как наркотик?
— Да. Поэтому, когда я выздоровею, первым делом дам пару концертов. Бывало, приедешь после шоу домой, падаешь без сил и говоришь: зачем тебе всё это нужно? Денег и так хватает, возраст уже почтенный — можно будет жить, как тебе хочется, каждый день кушать вредное для голоса мороженое — я не ел его с двадцати лет, но до сих пор помню вкус. Однако проходит два дня — и начинаешь тосковать по сцене. Дедушки в кресле-качалке с пушистым котиком на коленях из меня не получается. Я надеюсь, что ещё обязательно спою. Тогда и в Москву снова приеду. Замечательный город, он заряжает энергией, как и вся Россия. Только двери у вас очень узкие. Если придёте в ГУМ и вам покажут место, где в дверях застрял один толстый итальянец, — умоляю вас, не уточняйте, кто это был.
«От голоса кипела вода»
— СЛУЧАЛОСЬ ли такое, что от вашего голоса лопались чашки?
— Слава богу, нет — иначе бы жена меня убила давно или в моём доме ели только из одноразовой посуды. Стакан может треснуть от звуков сопрано, а я совершенно другое — тенор. А однажды я получил письмо от женщины, которая утверждала, что от моего пения вода на кухне из холодной становится горячей. Думаю, у неё чересчур богатое воображение.
— Если бы вам представился случай не петь, а говорить со сцены, то что бы вы сказали своим слушателям? Было ли у вас такое желание?
— Разумеется. Но люди ведь платят деньги не для того, чтобы со мной потрепаться. Последние годы моей жизни лёгкими не назовёшь. Я чуть не попал в авиакатастрофу, когда летел в Нью-Йорк, перенёс тяжелейший развод, прошёл через несколько хирургических операций. Я задумался: для чего Бог делает всё это со мной? И пришёл к выводу — раньше я слишком беспечно относился к жизни. А ведь её следует ценить, всё вокруг так прекрасно — и капля утренней росы на цветке, и звук летящей пчелы, и плач твоего ребёнка, и даже запах бензина в переполненном городе: мы просто не понимаем, что всё это даётся лишь один раз. Второго уже никогда не будет. «Просто любите жизнь» — вот что сказал бы я людям со сцены. И, возможно, тут же получил бы по лбу помидором. Публика так непредсказуема…
«Cперва — спагетти, потом — любовь»
ТАК расставила приоритеты в жизни Лучано Паваротти его первая жена Адуя. Но, разменяв седьмой десяток, великий тенор поменял местами эти ценности.
С АДУЕЙ Лучано был помолвлен ещё подростком. Но свадьбу пришлось ждать 7 лет — в 1961 году он получил первый приличный гонорар и смог оплатить торжество. Они прожили вместе почти 40 лет. Адуя вела все его финансовые дела, воспитывала трёх дочерей. И закрывала глаза на интрижки своего знаменитого супруга.
«Я — первый сын, родившийся после шести дочерей, — признавался Паваротти. — Меня все баловали. И теперь я окружаю себя женщинами. У меня восемь или девять секретарш». Однажды Ватикан даже запретил любвеобильному тенору участвовать в торжественной мессе в Нью-Йорке — репутация звезды оказалась слишком уж подмочена…
Из всего сонма секретарш вторично довести Паваротти до венца смогла лишь одна — Николетта Мантовани. Когда пресса запестрела фотографиями счастливой парочки и рассказами о том, где и как они провели очередные выходные, Адуя не выдержала. Бракоразводный процесс длился несколько лет. За это время Николетта успела родить Лучано ребёнка. Она вынашивала двойню, но во время родов мальчик погиб. Выжила лишь девочка.
Поженились Лучано и Николетта в декабре 2003 г. Ему было 68, ей — 34. «Мужчина может встретить настоящую любовь только в 50–60 лет, — сказал Лучано в интервью «АиФ». — В этом возрасте он уже точно знает, какая женщина ему нужна для счастья». Он мечтал ещё об одном ребёнке — о сыне. Но болезнь оказалась сильнее надежд.
Почему не спасли Паваротти?
Казалось бы, все медицинские технологии должны быть к услугам Паваротти — он богач, всенародный любимец. Но ничего не помогло. Или его, наоборот, залечили?
Е. Д у ж н и к о в, Москва
ИЗВЕСТНО, что к 72 годам здоровье оперной звезды уже было сильно подорвано. Огромный вес (150 кг при росте 190 см), хроническая почечная недостаточность, а за последний год две операции — на шейных позвонках и по поводу рака поджелудочной железы. После второй он похудел на 30 кг и, говорят, передвигался только в инвалидной коляске. Как предполагают специалисты, именно онкологическое лечение ослабило организм певца настолько, что он не мог справиться с воспалением лёгких. По другим данным — у него отказали почки. Но стоит ли винить врачей в том, что его не уберегли?
По словам академика РАМН Владимира Шабалина, директора НИИ геронтологии, каждый человек запрограммирован по-разному: «Программа» может быть рассчитана на 50 лет, 60, 70 или даже 100. Достичь предельного срока возможно только в идеальных условиях, которых мы никогда себе не создадим. Потому к 60–70 годам у человека развивается в среднем до 3–5 хронических заболеваний. Лишний вес — огромный фактор риска, ускоряющий процесс старения. Жир откладывается и на сердце, и на других внутренних органах, не даёт им нормально работать».
Именно благодаря ему опера перестала считаться элитарным искусством. Лучано пел для миллионов, и даже неверующие люди чувствовали в его голосе Божественную Гармонию... Когда его не стало после тяжелейшей болезни, мы долго не могли поверить в реальность произошедшего. Ведь боги бессмертны. Казалось, смерть Тенориссимо изменит мир так же, как изменило его появление на свет.
Однако пролетел год, а ничего конгениального Лучано - ни на словах, ни в музыке - не прозвучало. Больше всего разочаровали Пласидо Доминго и Хосе Каррерас. Они, с кем Паваротти почти пятнадцать лет вместе выходил в легендарном шоу "Трех теноров", обошлись по поводу его кончины дежурными фразами, какие публичным людям приходится произносить по миллиону поводов. Выходит, в этом шоу для них не было ничего личностно бесценного. Лишь проект, приносящий баснословные доходы. Титанические поиски наследника трона Короля верхнего "до" также ничем не увенчались. Хорошие и очень хорошие тенора обнаруживаются, а вот божественного нет.
Зато обнаружилась куча народа, готовая поделиться воспоминаниями в стиле "Я со звездой". Они с подлой настойчивостью рассказывают о каких-то сомнительных, но малозначительных эпизодах из жизни Большого Па, придавая им вселенскую судьбоносность. Например, пианист и дирижер Леон Маджиера, которому Паваротти в последние годы жизни доверял как самому близкому другу и дал с ним более тысячи концертов, в опубликованных нынешней весной мемуарах, не выбирая выражений, говорит о патологическом пристрастии Паваротти к еде и женщинам. Триумфы поминаются мимоходом, зато провалы смакуются во всех подробностях. Маджиера утверждает, что для выступления на открытии Олимпиады в Турине Паваротти, прикованный к инвалидному креслу, сделал запись своего голоса, которую затем наложили на запись оркестра. Записанный звук и видео затем передавали в прямом эфире с добавлением фрагментов, на которых Паваротти стоит перед аудиторией. "В день церемонии оркестр делал вид, что играет, а Лучано притворялся, что поет. Эффект был потрясающим, - пишет Маджиера в книге "Паваротти: взгляд с близкого расстояния". - Великолепная карьера Паваротти закончилась "виртуальным выступлением", - злобно заключает Маджиера.
Еще один сюжет, которым безумно заинтересовалось человечество, - это не находка ранее неизвестных записей певца, а спор, какое из шести завещаний правомочнее, и дележка наследства между его первой женой Паваротти Адуей Верони и тремя дочерьми от этого брака и молодой вдовой Николеттой Мантовани, которая родила Паваротти дочь Аличе. Эта малышка стала отрадой последних лет Большого, но по сути такого беззащитного Па. Для нее он не был великим и всемирно известным человеком, от которого всем всегда что-нибудь нужно. Он был просто любимым папой, без которого она так несправедливо осталась, когда ей едва исполнилось четыре годика.
Алчные взрослые все-таки смогли найти силы для компромисса. Недавно было официально объявлено, что скандальный раздел имущества к обоюдному удовлетворению сторон завершен миром и все судебные иски отозваны. Состояние великого итальянца - это около 30 миллионов долларов США, недвижимость в Модене, вилла в Пезаро, апартаменты в Монте-Карло, три квартиры в Нью-Йорке.
Теперь синьора Мантовани планирует сосредоточиться на работе над фильмом о "своем Лучано". Так же в планах переименовать одну из улиц в его родной Модене, провести несколько конкурсов теноров его имени (в том числе опять же в Модене и в Петербурге) и бесчисленное количество памятных концертиков и концертов, среди которых достойным кажется лишь тот, что запланирован на 22 сентября в Нью-Йорке. На сцене Metropolitan Opera в этот день прозвучит "Реквием" Верди в исполнении лучших из лучших: Барбары Фриттоли, Ольги Бородиной, Марселло Джордани, Джеймса Морриса. За дирижерский пульт встанет Джеймс Ливайн.
В остальном все происходит по шаблону - будто бы для галочки. Утешает только, что у нас есть записи божественного голоса Паваротти, с которыми мы всегда можем остаться наедине.
Лучано Паваротти: "Накануне выступления я всегда играю в карты"
Мы публикуем фрагменты эксклюзивного интервью, которое великий итальянец дал обозревателю "Известий" Марии Бабаловой во время своего последнего визита в Россию.
вопрос: Что значит быть "королем верхнего до"?
-ответ: Для меня музыка, а точнее, пение - кислород. Не могу представить себе день, в течение которого я не слышу музыки. Я пел 44 года, и все они были очень сложными. Ведь тенорам достаются важные и большие партии, они не размениваются по мелочам. От тенора всегда ждут заветного верхнего до. Вообще, история с верхними нотами и печальна, и комична одновременно. Можно плохо петь весь вечер, но если удается взять ту самую ноту, публика простит тенору все на свете. И та же самая нота, если она не удалась, мгновенно перечеркнет три часа самого ангельского пения. Поэтому страх - это то состояние, которое преследует меня всякий раз, когда я выхожу на сцену.
в: Какого композитора предпочитает ваш голос, а какому поклоняетесь вы сами?
-о: Для такого голоса, как тенор, наиболее важным композитором, даже учитывая то обстоятельство, что он написал не слишком много опер, является Пуччини. Также очень важны для теноров опера Массне "Манон" и, конечно, все оперы Верди. Если говорить конкретно о моем голосе, то он, без сомнения, предпочитает чистое бельканто - Доницетти и Беллини. Именно с них я начинал свою карьеру. А мой любимый композитор - бесспорно, Моцарт.
в: Какую тональность вы предпочитаете в жизни, а какую - в музыке?
-о: Разве не видно по мне, что я предпочитаю только мажор? И никогда минор. Я - мажорная личность. Для меня минор всегда в стороне. Для меня жизнь наполовину наполнена, а не наполовину пуста. И в музыке то же самое.
в: Как вы думаете, у вашего тройственного союза Паваротти - Доминго - Каррерас появятся достойные конкуренты?
-о: Сейчас одним из самых сильных теноров в мире является мой соотечественник Роберто Аланья. Есть еще три или четыре хороших голоса. Но звездами не становятся за одну ночь или за одну неделю. К сожалению, сегодня вокруг талантливых людей вьется много нечистых на руку бизнесменов, жаждущих наживы. Они торопят молодых певцов, чем портят еще не созревшие голоса.
в: Какому из своих многочисленных хобби вы любите предаваться перед концертом?
-о: Накануне своего выступления я всегда играю в карты, чтобы немного расслабиться. Обычно я играю в покер.
в: Как вам кажется, будет ли ваша младшая дочь профессионально заниматься музыкой?
-о: Я в этом уверен. Аличе доступно все. В основном, конечно, она слушает классику. Но иногда во время прогулок, услышав игру на гитаре, трубе или губной гармошке, она останавливается завороженная и позволяет увести себя лишь тогда, когда исполнение завершено. Могу точно сказать, на каком музыкальном инструменте будет играть Аличе, - на ударных. Из ее комнаты часто доносится: бам, бам, бам. И ее выступление всегда сопровождается страшным беспорядком...
Об излишествах
Певец накладывает тональный крем, создающий впечатление ровного красивого загара, и рисует себе брови, черные и густые, под цвет выкрашенных в черное волос. Вопросительно приподнятые брови везде -- на афишах и обложках компакт-дисков. И всегда одинаковое выражение лица. Терри Робсон, главный пресс-атташе Паваротти, тяжело вздыхает: "Мы с Николеттой не раз говорили ему по поводу бровей, но он нас не слушает, считая, что они приносят ему удачу".
Вот он стоит перед вами со своим сверхъестественным голосом, дарованным ему Богом. Легенда, икона, больше всего на свете он сожалеет о том, что ел слишком много спагетти. Богатейшему голосу приходится выбираться из богатейшей плоти.
О женщинах
Огромный человек, устраивающий бешеные истерики, но способный успокоиться от одного-единственного женского взгляда. Ему сейчас 65, вокруг него постоянно множество слухов, начиная от его ухода на пенсию и заканчивая неоплаченными налогами. С женой Адуей он прожил 35 лет и сейчас переживает последствия разрыва с ней ради своей 30-летней ассистентки Николетты Мантовани.
О нраве
Поклонники отмечают сорокалетие его певческой карьеры. "Все говорят, что сорок лет пролетели как один день, но только не для меня. Это было долгое время, посвященное очень требовательной профессии. Пятнадцать лет потрачены на то, чтобы стать признанным, пятнадцать -- на завоевание собственного места под солнцем, а все остальное время -- на его последующую защиту. Я люблю угождать публике, ведь, по сути, она -- мое начальство". В 19 лет он играл в футбол и был способен поднять боевой дух всей команды. "А, да, футбол. Я был как тигр. Рррррр. Как лев, -- говорит он, скаля зубы. -- Я и по-прежнему лев".
Конечно, он лев, который любит лошадей. На своей арене в городе Модена Лучано устраивает одно из самых престижных в мире соревнований по конному спорту. "Лошадь -- это животное, которое любят все, потому что им легко управлять. Мне тоже приходится подчиняться композитору и дирижеру, но при этом я сам делаю выбор -- кому подчиняться. Я с этим чувством родился, я был блистательным ребенком. Меня всегда очень оберегали и постоянно баловали. Первый сын, родившийся после шести дочерей, -- все так радовались. И теперь я постоянно окружаю себя женщинами. У меня восемь или девять секретарш, будь моя воля, я бы позволил женщинам править миром. Они серьезны, очень участливы и добры. Но их понять -- все равно, что познать мир до конца. Я начал исследовать этот мир в четыре года и до сих пор не познал его. И не хочу. Иначе будет скучно".
Об эскападах
Если мужчина обожает всех женщин, его отношения с одной из них будут существенно осложнены. Чтобы смириться с этим, необходима недюжинная сила, которая странным образом воплотилась в миниатюрной, отвергающей косметику Николетте. Она ни капельки его не балует. Она заставляет его садиться на диеты. А он же в ответ на это выкидывает время от времени небольшие фортели. Однажды он отказался от выступления, заявив, что не собирается задыхаться на сцене, где столько пыли. А во время спектакля "Отелло" он, сидя на высоком кожаном троне, закусывал, когда его коллеги пели свои партии.
Он готов к смерти. Уже 53 года готов, после того как перенес очень тяжелую болезнь (столбняк) и был так близок к небытию. Позже он пережил авиакатастрофу в Нью-Йорке. В своей автобиографии написал: "Было так, словно Господь схватил меня за шиворот и сказал: "Ты так равнодушен к жизни. Вот познай, что такое смерть". Самолет раскололся пополам, и за следующие семь или восемь секунд вся моя жизнь от рождения до этого момента пронеслась перед моими глазами. И в тот момент я понял, что жизнь следует принимать такой, какая она есть, и наслаждаться ей в полной мере. Отдаваться ей со всеми своими силами". Он указывает на картины, раскрашенные в ядовито-зеленые и жгуче-синие цвета. Это его картины. Он говорит: "Вот это мои цвета, цвета моей души. Я пытаюсь передать эти же цвета своим голосом, но окраска моего голоса -- от природы".
О фонде "Паваротти и друзья"
Когда он начинает рассказывать о своем благотворительном фонде "Паваротти и друзья", его глаза вспыхивают, словно он исполняет арию из "Принцессы Турандот". Сборы с концерта в Модене, посвященного 40-летию его карьеры, пойдут в пользу детей Афганистана. Когда он отправил приглашение солисту группы "U-2" Боно выступить на этом концерте, он послал к нему команду операторов, чтобы заснять момент, как Боно соглашается выступить, чтобы в дальнейшем тот не мог отказаться. "Я очень настойчив", -- утверждает Паваротти, -- но успехов достиг по другой причине: я не запоминаю плохое и не переживал никаких серьезных потерь.
О семье
Мои родители все еще живы, отцу 86, матери 85. Отец недавно спел "Аве Мария" на свадьбе одной пары. Никто не понимает, почему я стал таким большим. Оба моих родителя очень маленькие. Я не стремлюсь к покою -- когда отходишь от дел, становишься более спокойным, более семейным человеком. А меня никогда особенно не тянуло в семью".
У Паваротти с Адуей три дочери: Лоренца, Кристина и Джилиана, всем уже за 30, все старше Николетты. Адуя была очень огорчена их расставанием. А почему ей не быть расстроенной? Она вела все дела Паваротти. Она потребовала 70 миллионов компенсации. Когда ей не удалось их получить, обратилась в налоговую полицию. Волнуется ли он по поводу судебного разбирательства? "Я пойду в суд, потому что обязан сделать это, если хочу оставаться в Италии. Я всегда платил 30%-й налог, а теперь мне говорят, что я должен был платить 45%-й, и с меня еще причитается куча штрафов", -- говорит он, мрачнея и становясь все более удрученным.
О Николетте
Когда он вспоминает о Николетте, возникает ощущение, что он влюбился в первый раз. Он говорит, что она его ангел, его опора. "Я подарил ей музыку, а она дарит мне молодость". Он с самого начала почувствовал, что может ей доверить все. Она подрабатывала в качестве ассистента на его лошадином шоу. "Через пару недель после знакомства с нею я понял, что она мне действительно нравится. Но я был женат, а я не такой человек, кто может просто так взять и начать встречаться с девушкой. Развод -- очень серьезное дело. Требуется мужество, много мужества. Любовь -- вот что по-настоящему важно, мною движет исключительно любовь. Тенор -- это и есть любовник. Именно таков его голос".
Николетта ради Лучано распрощалась со своим женихом, но они сохранили дружеские отношения. Недавно он стал отцом. А ей хочется завести ребенка? "Да, да, конечно. Надо только найти для этого время". Она смеется, но говорит все же серьезно: "Лучано очень щедрый человек, но я не о деньгах, а об эмоциях, и это очень важно. Он научил меня всегда видеть только хорошее в людях, даже если это кажется трудным". Поначалу было очень тяжело -- внимание прессы, папарацци, скандал с разводом. "Мне казалось кошмарной необходимость постоянно оправдываться, объяснять кому-то что-то, и в результате я решила, что не обязана этого делать, что я буду просто жить и наслаждаться каждым мгновением жизни. Самое худшее было сначала, когда Лучано говорил: "Не целуй меня, не прикасайся ко мне", а я не могла понять, почему мы должны скрывать это".
Трудно поверить, что она тоже оказалась вовлечена в скандал с налогами. "Да, на меня напали. Это из-за благотворительных концертов, которые мы проводим. Можно заплатить все причитающиеся с них налоги и потом отдать на благотворительность жалкие остатки, но мы жертвуем всегда все сборы с концерта. Теперь налоговая полиция утверждает, что мы должны были отдать деньги им. А я отвечаю: "Посмотрите на этих детей, им же нужно что-то есть, им нужно как-то жить".
Николетта съездила в Афганистан и привезла на юбилейный концерт Лучано детей-беженцев, которые пели с ним. На концерте она выглядела просто блистательно в великолепном черном платье. В опере Модены собралось множество знаменитостей, все, кто когда-либо работал с Паваротти, пришли чествовать его. У Паваротти сегодня отличный голос, правда, с бровями он явно перестарался. И когда он достает свой легендарный платок, выглядит одновременно персонажем мультика и живой легендой -- так или иначе, чем-то величественным.
«Это было бы несправедливо, если бы я закончил свою карьеру и ни разу не спел бы в Петербурге», - объяснил маэстро. В отличие от другого знаменитого гастролера - Пола Маккартни - итальянский маэстро остановился не в коттедже путинской резиденции в Стрельне, а в «обычных» люкс-апартаментах пятизвездного отеля «Европа». К приезду знаменитости обслуживающий персонал никаких особых перестановок в номере не делал. Правда, расставили вокруг круглого стола несколько стульев - для игры в покер. Из еды ничего экстраординарного маэстро тоже не потребовал - в гримерке должны были быть фрукты, козий сыр, белый горячий рис, хлеб, крекеры, соки, чай, кофе и негазированная минеральная вода. Перед репетициями и концертом Лучано ел много лимонов. Как объяснил сам маэстро, «лимоны очищают глотку».
Петербургское настроение Паваротти никак не вязалось с прощальным акцентом турне. Знаменитый итальянец расточал ослепительные улыбки. Охотно позировал фотографам и операторам, выразительно жестикулировал - правда, в строго определенные им для съемок полторы-две минуты. На пресс-конференцию и даже на концерт организаторы петербургского визита настоятельно рекомендовали «не опаздывать ни на минуту» и грозились не пускать задержавшихся: маэстро не любит, чтобы во время выступления его отвлекали какие-то передвижения в зале.
«Бон джорно! Привет, Россия! Здравствуйте! Грацио! - таким набором итальянско-русских любезностей маэстро поприветствовал питерских журналистов. Его настроение не испортилось даже после первого вопроса - о том, почему он решил проститься с большой оперой. «Причин много. Мне кажется, в моем возрасте пора уже уходить на пенсию. В конце тура посмотрим - что будет. Но на данный момент я так решил», - признался Паваротти. Он буквально расцвел при упоминании о второй причине - дочке Алисии, которой почти два года. «Возможно, я достиг всего, чего хотел. Почти 43 года отдал профессии, пел в самых великих театрах мира, на открытых площадках. Но музыку всегда нужно завоевывать. Очередной мой рубеж - петербургский концерт. В нашей профессии нет слова «вчера». Есть только «сегодня» и «завтра», - подвел итоговую черту маэстро.
Паваротти приехал с намерением познакомиться с Петербургом поближе. С сожалением отметил, что практически не увидел достопримечательностей, когда пел для руководителей стран «большой восьмерки» на 300-летии города. Петербург остался в памяти «красивым городом с очень сильным ветром». «Кто-то, наверное, хочет, чтобы это была столица России», - со знанием дела заметил маэстро.
В Ледовом дворце Лучано Паваротти выступал вместе с давним другом - пианистом и дирижером Леоном Маджиерой и тридцатилетней племянницей - сопрано Симоной Тодаро. Он отверг подозрения в протекционизме и рассказал, что Симона ходила к нему на прослушивание несколько лет подряд. У нее был очень слабый голос, она пела на фальшивых связках, и дядя каждый раз говорил ей твердое «нет» и советовал менять профессию. Но два года назад маэстро заметил в вокале племянницы качественные перемены и пригласил ее петь дуэты в концертах.
Для 12 тысяч петербургских зрителей Паваротти приготовил программу «A Night To Remember» и включил в нее самые хитовые номера. «Незабываемая ночь» была сдобрена музыкой Беллини, Тости, фрагментами из «Тоски», «Богемы» и неаполитанскими песнями. Цены на билеты в 10-15 тысяч рублей не смутили поклонников великого тенора. За особую цену нашлись желающие поужинать с Лучано в ресторане и пообщаться с ним на вечеринке в Строгановском дворце.
Далеко в будущее маэстро не заглядывает. После прощальных концертов он сосредоточится на «царице своего дома» Алисии, благотворительности и преподавании в собственной школе пения.
Ему есть чем заняться - буквально неделю назад он отпраздновал в итальянском городе Модене блестящую свадьбу со своей бывшей секретаршей Николеттой Мантовани, 11 месяцев назад родившей ему дочку Аличе. Прямо во время свадьбы у Лучано ПАВАРОТТИ взял интервью его друг, итальянский журналист Энрико СТИНКЕЛЛИ.
- Лучано, признайся, ты сегодня, в день свадьбы с Николеттой, волнуешься больше, чем в день премьеры?
- О чем можно говорить! Потрясающее впечатление! Его можно сравнить только с тем, которое я испытал, когда стал отцом Аличе, - я чувствую себя моложе, полным жизненных сил, мне постоянно хочется играть с нею, видеть, как она растет. Понимаешь, у меня был тяжелый период трагедий и потерь. Умерли мои родители, а затем маленький Рикардо, родившийся вместе с Аличе. Я был подавлен, погружен в пустоту и переживания. Я благодарен Николетте, бывшей моей принцессой и ставшей сегодня королевой, которая подарила мне Аличе. Дочка заполнила теперь все мои помыслы! Даже одним своим плачем!
- Теперь, взяв на себя обязанности отца и мужа, ты наконец оставишь пение?
- Ты прекрасно знаешь, что у меня есть три дочери от первого брака, и я вновь должен публично признаться, что я не был внимателен к ним. Я практически не присутствовал при их рождении, не видел, как они росли. Я мотался от одной гостиницы к другой, из аэропорта в аэропорт. Жизнь певца схожа с жизнью цыгана, он почти никогда не бывает дома. И вдруг однажды я вижу, что три девочки, оставленные мной, стали женщинами. Я не хочу, чтобы то же произошло с Аличе, поэтому пора остановиться. Я объявил, что после моего семидесятилетия 12 октября 2005-го я покидаю сцену. К счастью, слава Богу, голос тут ни при чем: ты слышал мой последний диск?
- О чем ты говоришь? Это бесподобно!
- Я доволен результатом. Голос свеж и звучен - хотя я сам не должен этого говорить. Это мой первый диск легкой музыки, все песни очень веселые, ироничные, порой даже самокритичные. Но это не помешает. Нужно иногда посмеяться над собой.
- Диск очень забавный - в жанре проходивших в Модене концертов «Паваротти и друзья», на которых объединены классика и поп-музыка.
- Я не хотел бы, чтобы ты забыл эти концерты «Pavarotti & Friends». За них меня упрекали самые строгие меломаны, но это были благотворительные концерты. Благодаря им нам удалось оказать помощь самым обездоленным людям, а это и было основной целью. Опера сама по себе не смогла бы привлечь столь широкую публику и спонсоров. А теперь я получаю огромное удовлетворение, когда читаю письма, где написано: «Спасибо, Лучано, что ты меня приблизил к великой музыке. Я никогда бы в жизни не пошел в театр, если бы не услышал твой диск или не увидел твой спектакль на телевидении». Вот тот результат, к которому я стремлюсь. Показать всем, что нет плохой или хорошей музыки и нет барьеров. Есть музыка, исполненная хорошо или плохо.
- Лучано, ты жертва слухов, о тебе постоянно пишут в определенных изданиях. Как ты на это реагируешь?
- А как ты думаешь, у тебя будет больше или меньше читателей, если ты будешь писать только хорошее о своем герое? Что станет более важной новостью - мой успех, особенно хорошо спетая ария или же мои проблемы с налогами или диетой? Мы знаем, как с этим обстоят дела, особенно в Италии - стране, которую я сильно люблю и с которой у меня были крупные проблемы.
- Ты едешь в Москву. Ты хотел бы поприветствовать твоих московских поклонников?
- С преогромным удовольствием! Я особенно тепло вспоминаю мои концерты в Москве. Публика там очень непосредственная, теплая. Артист чувствует, что его любят и окружают вниманием и поддержкой. При этом московские зрители являются истинными знатоками. У них такая музыкальная подготовка, о которой мы, итальянцы, давшие миру оперу, можем только мечтать. У них существует музыкальная культура, передающаяся из поколения в поколение. Это очень важно помнить в наши дни, когда идет переоценка ценностей. Я счастлив, что буду петь в Москве, очень рад, что мне представилась такая возможность, и я обнимаю всех своих русских друзей!
Позже — уже в школе — Лучано начал петь в церковном хоре. Ему было 12 лет, когда на гастроли в местный театр приехал тенор Беньямино Джильи. Лучано пробрался в театр во время репетиции. "Я тоже хочу стать певцом!" — выпалил он Джильи, пытаясь таким образом высказать свое восхищение. Хотя на самом деле хотел стать футболистом. Футболиста из него, как известно, не вышло. В 1961 году Лучано Паваротти занял первое место на конкурсе вокалистов в Реджо-нель-Эмилия, в том же году состоялся его дебют в "Богеме" Пуччини. А через два года сбывалась заветная мечта молодого певца: он стал солистом всемирно известного оперного театра "Ла Скала" и начинал триумфальное шествие по сценам и концертным залам мира. На одном из своих выступлений в "Метрополитен-опера" Паваротти довел зрителей до состояния полной эйфории, так что занавес пришлось поднимать 160 раз — что и было занесено в Книгу рекордов Гиннесса.
Друзья называют Паваротти "Big P". "Большой" — не в смысле "великий", а в самом что ни на есть буквальном смысле. Правда, при этом близкие Паваротти в один голос говорят, что в нем 150 килограммов чистого обаяния и добродушия. То есть 150 плюс-минус 10. Диетические испытания, выпадающие на долю Паваротти, регулярно тиражируются в прессе и уже, пожалуй, имеют хождение в категории анекдотов. Да, габариты Паваротти — проблема для портных и беда для стульев. Чего стоит хотя бы петь партию Каварадосси в опере Пуччини "Тоска". Во втором акте его героя после пыток приводят в кабинет, и он так измучен, что еле держится на ногах и падает на стул. Уже во время репетиций Паваротти с опаской посматривал на этот стул из резного дерева, затем подошел к режиссеру и тихо, чтобы никто не слышал, сказал: "Думаю, этот стул меня не выдержит". Режиссер заверил его, что волноваться нечего, стул заблаговременно укрепили металлом. Генеральную репетицию стул действительно выдержал. Наступил день премьеры. Второй акт. Стражники вытащили Паваротти под руки и усадили его на стул. Хильдегард Беренс, выступавшая в партии Тоски, должна была подойти к своему возлюбленному и обнять его. Но так вошла в роль, что разбежалась через всю сцену и бросилась ему на шею. Того, что произошло вслед за этим, на сцене "Гранд-опера" не бывало никогда: стул с треском развалился, вместе с ним грохнулся Паваротти—Каварадосси, а сверху приземлилась и Тоска. "Почему я так много ем?" — Лучано на вечный вопрос корреспондентов отвечал. — Во-первых, я итальянец. Во-вторых, я родом из Модены — города обжор". Что поделаешь — это в его стиле: поселить в доме консультанта-диетолога и платить ему бешеные суммы за каждые сутки, а затем, лишь только тот переступит порог, броситься на кухню и опустошить холодильник. "Я самый тяжеловесный рэппер в мире", — так великий тенор прокомментировал свои выступления вместе с поп- и рок-звездами: Дзуккеро, Стингом, Брайаном Адамсом, ирландской группой "U2". Записи концертов "Паваротти и друзья" разошлись миллионными тиражами по всему миру.
