Рахманинов - Симфония № 2 ми минор, op. 27 (1907)

Рахманинов возлагал большие надежды на свою Первую симфонию, созданную в 1895 году, и ее провал на премьере стал причиной дли­тельного творческого кризиса. В одном из писем Рахманинов сообщал: «После этой симфонии не сочинял ничего около трех лет. Был подобен человеку, которого хватил удар и у которого на долгое время отня­лись голова и руки... Симфонию не покажу и в завещании наложу запрет на смотрины...» Лишь через двенадцать лет обратился композитор вновь к этому жанру — уже не как новичок, пробующий себя в разных видах творчества, но как автор, признанный в мире, имеющий собствен­ный яркий творческий почерк, к тому же — прославленный пианист и дирижер.
Задумана симфония была в 1906 году, когда Рахманинов жил в Мос­кве и много занимался дирижерской деятельностью, в частности, в Большом театре. Чтобы полностью сосредоточиться на творчестве, он уезжает вместе с семьей в Дрезден, где активно работает над сим­фонией. В письме от 11 февраля 1907 года он пишет: «...читал в газе­те, что я кончил симфонию. Так как про это и ты, может быть, слыхал что-нибудь, — то я хочу тебе сказать на эту тему несколько слов. Уже месяц назад, даже более, я действительно кончил симфонию, но надо прибавить к этому необходимое слово: вчерне. Не сообщал об этом «миру», так как хотел ее раньше вчистую кончить... Лично я тебе могу сказать, что я ею недоволен, но что она все-таки «будет» действитель­но, не раньше, чем осенью, так как начну ее инструментовать летом только».
Действительно, весной музыканта ждали другие занятия — выступ­ления в качестве пианиста и дирижера в Париже, которые были чрезвы­чайно ответственными: Рахманинов исполнял свой Второй фортепиан­ный концерт и дирижировал кантатой «Весна», солистом в которой выступил Шаляпин. Только после этого концерта, состоявшегося в кон­це мая, Рахманинов смог, ничем не отвлекаясь, дорабатывать Вторую симфонию, которая была завершена к концу года.
8 (21) января 1908 года состоялась ее премьера в Петербурге под управлением автора,
2 февра­ля она была повторена в Москве.
На этот раз симфоническое сочинение Рахманинова имело большой успех. Рецензент «Русской музыкальной газеты» писал: «Новая симфо­ния есть, прежде всего, свое, рахманиновское, свободно порожденное внутренним миром тонкого и цельного художника, самостоятельно ду­мающего, чувствующего, переживающего... Это — Рахманинов, лицо в русском искусстве новое и уже определившееся. Это — артист с уди­вительной нежностью концепций, благородством вкуса, с утонченным воображением... с предрасположенностью к элегическому строю. <...> Симфония сильна и как цельное произведение, и роскошна богатством деталей. Чувству и вдохновению отвечает зрелая художественная закон­ченность выражения. Первое и общее впечатление: своей поэтической настроенностью и художественным блеском она захватывает внимание от начала до конца, и при большом разнообразии характеров выраже­ния, при равновесии контрастов, соединяет в себе элементы прелестно­го и трагически-грозного...»

I. Largo - Allegro Moderato
II. Allegro Molto
III. Adagio
IV. Allegro Vivace

Дирижер | Владимир Федосеев





Картина Е.Соловьева - "Рахманинов в Ивановке"

Музыка

Первая часть симфонии открывается медленным вступлением, тема ко­торого лежит в основе всего произведения. Сдержанно-сурово, в стиле древнерусских напевов звучит у виолончелей и контрабасов мотив, близ­кий темам рока последних симфоний Чайковского. Ему отвечает широ­кая, бесконечно распеваемая мелодия скрипок. Неторопливо разверты­вается музыкальное повествование. Отдельные мотивы переходят от одного инструмента к другому, то затухают, прерываясь паузами, то переплетаются, то имитационно перекликаются. Взволнованная, порыви­стая, но сдерживаемая упругим сопровождением главная партия сонат­ного аллегро интонационно связана со вступлением и как бы вырастает из него. Постепенно звучание крепнет, становится все более энергич­ным, а после напряженного нарастания вступает широкая мелодическая фраза, сочетающая в себе песенность с декламационностью, что делает ее эмоциональной вершиной этого раздела. Побочная партия — светлая и мягкая, звучит грациозно в тембрах деревянных духовых, затем ее под­хватывают скрипки. В разработке усиливается драматическое начало. Мотив вступления, сочетаясь с интонациями главной партии, приобре­тает неспокойный характер. Напряжение нагнетается, достигает огром­ной силы. Но наступает перелом. Сначала тихо, затем все явственнее прорезаются интонации главной партии. Они становятся смелее, настой­чивее и, наконец, после типично рахманиновских колокольных звуча­ний, на гребне кульминации звучит вся главная тема, знаменуя наступ­ление репризы. Широко и даже торжественно вступает после нее побочная партия, лишь в коде сумеречная тема вступления напоминает о себе.

Вторая часть — прозрачное скерцо, построенное на изменчивых, при­хотливых образах. Кажется, перед нами русский зимний пейзаж: беско­нечная белая равнина, несущаяся вдали тройка, звон колокольчиков под дугой, песня, которая замирает вдали. В основе музыки — пульсирую­щее движение, на фоне которого — то угловатая тема скрипок, то неза­тейливый наигрыш гобоя. Напевы звучат и уходят, остается лишь не­прерывное движение. В среднем разделе колорит мрачнеет. Кажется, это кружащаяся вьюга настигла путников. Мелькают странные видения, в квартете медных появляются мрачные хоральные напевы и скоро ра­створяются в общем движении. Постепенно умиротворяется стихия. В коде тема скерцо переплетается с интонациями вступления и мрач­ным хоралом трио.
В начале медленной третьей части, оплетенная изящными подголос­ками, звучит мечтательная мелодия скрипок, переходящая затем к соли­рующему кларнету. Мелодический узор вьется прихотливо и бесконеч­но. «Так нежатся струи русской, прихотливо извивающейся степной речки. Можно долго идти вдоль нее, любуясь сменами и оттенками ок­ружающего пейзажа. Трудно не любить подобного рода рахманиновские медленные восхождения, изгибы, завитки и колыхания музыки, когда ме­лодический рисунок, словно нехотя, расстается с каждым своим краси­вым поворотом и извивом» (Б. Асафьев). Однако и эту идиллическую картину нарушают интонации вступления к первой части. Музыка не­ удержимо устремляется в страстном порыве... но постепенно сила всту­пительного мотива иссякает, он сливается с певучими подголосками, широко и светло заканчивая адажио.
Финал — итог развития симфонии. Яркий и ликующий, в стреми­тельном движении, он тематически связан со всеми предшествующи­ми частями. Главная партия вырастает из первой темы скерцо с ее хроматической угловатостью. Побочная партия, лирическая, эмоционально открытая, в нежном звучании гобоя, включает в себя светлую, широ­кую, распевную тему, которая завершается фрагментом адажио. В зак­лючительной партии слышны реминисценции вступления с его суро­выми звучаниями. Небольшая разработка, основанная на главной партии, подводит к репризе, в которой блестящая ликующая тема вос­станавливается в ее первоначальном виде. Следующий далее элеги­ческий эпизод (побочная тема) растворяется в общем радостном, кра­сочном потоке.

Л. Михеева

Владимир Ашкенази исполняет Симфонию №2 Сергея Рахманинова

I. Largo - Allegro Moderato






II. Allegro Molto



III. Adagio






IV. Allegro Vivace






Источник: You Tube и сайт Belcanto.ru http://www.belcanto.ru/s_rachmaninov_2.html