Хотя зачем я захожу сюда. Здесь ничего не меняется.

Я хочу тобой гордиться, понимаешь. Хочу, чтобы ты вырос, стал на две головы выше, сохранил свою статность, широкие прямые плечи танцора. Лицо останется таким же; правильные черты, благородный профиль. Исчезнет всяческая растительность, в глазах появится бешеный блеск и нескончаемое терпение, доброта, любовь, называй это как хочешь...ты знаешь что-нибудь про лики святых? Иногда рождаются люди - святые. У них всегда в глазах бесконечное терпение, любовь и доброта.

Я хочу, чтобы девки на тебе висли, понимаешь. Я хочу, чтобы ты вырос - и однажды мы встретимся вновь, и я увижу совсем другого человека. И буду счастлива, и буду гордиться тобой. Очень гордиться, несмотря ни на что.

И вне зависимости от того, что произойдет потом, будет ли рядом стоять твоя жена-красавица с животиком, когда я встречу тебя, будет ли стоять твой сын, будешь ли ты один, спокойный, как, впрочем, и всегда:

братик мой, если я увижу перед собой прекрасного святого, прекрасного, как день, высокого, светлого - я буду гордиться тобой всю оставшуюся жизнь.

Потому что я знаю: это я вырастила тебя и воспитала. Это все я. Я - первая. Я научила тебя самому нужному, и ты станешь таким, каким я тебя вижу, каким хочу, чтобы ты стал, потому что и ты этого хочешь, а я способна подтолкнуть тебя к единственной цели всечеловеческого существования.

Быть счастливым.

Братик, это все я...

В колонках играет - melody

Молчание. Нет-нет, кричит теле-визор, возвещает о бане и Ленинграде, тикают часики (в моем воображении), за стенкой спит папа (приболел), сверкает елка - и то, как она сверкает, было бы чуть больше слышно, если бы не журчание мозговитого процессора. И стук букв.

Прибрано-убрано-вытрено-ветрено-мОрозно-холодно-прибрано... Оказалось, что не только Любовь может быть длительным двигателем, но и: Упрямство, Упорство, Вера...

а локальных полно. "да кому ты нужен, я с ней разговариваю".

Наконец-то эта стыдоба в виде 2-0-1-0 (ужас, то ли конец, то ли начало, то ли начало конца...) - прошло. Впереди - все впереди - но что все? - а, кошмар, то, чего не ждали, то, чего не хотели, то, к чему не были готовы, хотя знали наперед. Курчатовец - отсвистел. Новые уровни. Но, боже мой, почему последний?! Так скоро! Я не успела даже устать!

Хотя целый год прошел. Все в пяти днях.

Я знаю. У Вити этот год хороший. Он мне проспорил. У него сестра родилась, родная. Сашей назвали.

Поднимаю за всех за вас (где вы там, ааауууу) две сотни бокалов на две сотни моих неустанных мыслей о всех о вас.

The Beatles. Love, love, love...love, love, love...

Настроение сейчас - пред-неспанно-ночное

Здравствуйте, я живу в Москве, прокуренном и прожженном городе с золотистой корочкой и дымком. Я - ненормальная. Могу внезапно вскочить с места и начать танцевать в бешеном ритме, хватаясь за голову. Потом долго сидеть на полу, сжав колени, с растрепанными волосами. подойти к экрану - выключить музыку, абсолютно молча. Могу качаться перед экраном в такт своему сердцу, которое стучится с ритмом музыки, голосов. Так проникновенно.

Могу долго сидеть под душом, все так же сжав колени, положив голову на них, прикрыв глаза. Полчаса могу так сидеть. Сверху льет вода. тук.тук.

Недавно с ЛЛШ, теперь вот - хочу обратно. Очень понравилось. Не просто понравилось - полюбилось. С первого раза, с ненавистью, с болью. полюбилось.

На завтрак у меня банан и квас. На обед - яблоко.зеленое.маленькое. На ужин - не знаю, посмотрим, наверно все-таки банан и...квас.

Питаюсь фруктами.овощами иногда. пью воду. мне не жарко, я словно бы в том далеком веке, когда еще существовала деревянная Москва, когда она горела. Мне даже хорошо. люблю холодный душ, холодок в шкирке...

фрукты не мою.скоро отравлюсь. Живот уже давно болит не переставая, еще с тех времен, когда я траванулся в ЛЛШ йогуртами. Болит и болит. нигде никому этого не говорю.привыкла!

нет, надо все-таки помыть.яблоко.обеденное.

безвкусное...

Читаю "поднятую целину" по ночам. не сплю - читаю. Играю вальсы Шопена и многое другое. Пересматриваю фотографии, поражаюсь, насколько я могу забыть лица людей. Суслика только помню.хорошо помню.)

Снится мне пропасть, а в ней - я и все, кого я любила.

Я люблю искренность. Люблю музыку, старую, давно забытую. Слушаешь - и все вновь перед глазами...на ноге пластырь ярко красного цвета, как кровь. заделан порез.

В комнате немного пыльно, но чисто. бардак мне надоел, засел в печенках - я с ненавистью разбираю его каждый день.

Хочу Зимы. Что со мной делается - ужасть. Что со мной делается?..что же со мной делается!...

Хочу Зимы...

Стоит сходить и купить нужные книжки. Все равно все разъедутся, снова придет учеба. в августе. в августе никого не будет. в августе будет пусто. в августе он уедет. снова уедет.

В августе...

"новая жизнь - нужно понять, что это такое!"

 

 

"Здравствуйте, я живу в Москве. Прокуренном и прожженном городе с золотистой корочкой и дымком. Я - вполне нормальный человек с твердой психикой, люблю добиваться своих целей. Живу как все, ем и сплю как все. Летом я счастлив - тепло и можно делать, что хочешь. Я не люблю холод.

Он и так внутри меня. (...)"

                                                                                                           Письмо обычного горожанина в психбольницу.

"В мой маленький мир ворвался гром саксофона и обрывки гитарных струн. В мой маленький мир, где я стояла у банального бетонного столба, обсыпаемая этим пушистым летним снегом (он совсем даже не холодный и не мокрый, но зато есть его не вкусно), где я шла, обдуваемая ветром, рядом с замершей от страха перед красным светом дорогой. Гром и молнии. Странный, печальный, быстрый и высокий джаз и мои маленькие кудряшки.

Но вот - я кажется приехала. Я дома."

 

Кажется, меня эта труба задела. Всю дорогу до дома напевала.

Я нахожусь в какой-то полутьме. Ничего рядом нет, меня ничто не трогает и лишь привычка и какая-то томная боль тревожит сердце. Все забываю, кроме работы. Больно как-то через туман. Никто меня не замечает, никто особенно это не читает и...и люди, которые много больше знают, чем я, по всем параметрам, рушат мои представления о жизни. Метаюсь. Метаюсь. Метаюсь.

 

Меня немного подстригли.кажется.

я была навеселе и летала на метле, хоть сама не верю я в эти суеверия.

 

Не вижу смысла в сочинении по теме "Манеры Базарова"...ох, не вижу...

Настроение сейчас - встр

В колонках играет - бабкиежки

Я иногда оглядываюсь назад...на прошлое...не знаю, зачем.
Оно того стоит.
Наверно.

Это должна была быть по-настоящему красивая жизнь.

Читайте это, слушая символичную музыку.

 

 

Когда идешь по улице, ты видишь собственный голос. Он кружится вокруг тебя несколько секунд, слетев с твоих губ, пока не растает в холодном воздухе. Для меня это так странно - видеть тот голос, который я так часто ненавижу, и в который так часто влюбляюсь. И начинаешь думать, будто ты можешь поймать его и заключить в сокровенную баночку, и смотреть за ним, наблюдать. И начинаешь думать, будто уже зима. Но нет. Все еще осень.

Осень.

Я так часто хожу по пустой тихой широкой улице, ведущей до моего дома по прямой. Хожу одна, медленно, повесив голову, обуреваемую мыслями. Я не грущу. Просто размышляю. Философское настроение окутывает меня, будто яркая аура, и эта аура с легкостью отпугивает всех любопытных и просто мимолетных прохожих.

Я медленно иду по улице, ее широкая ладонь пропускает меня...хочется пойти по середке, не прижимаясь к тротуару или заборчику. Но люди отталкивают меня также, как и я их. У них нет аур, просто я им не доверяю.

Мимо пролетают листья, проезжают машины, заставляя их лететь...ты думаешь: вот так и люди. Летят, когда их подхватит воздух вверх, закружит и кинет лицом об асфальт. А потом понимаешь, что мы, молодые, способные, имеющие веру и волю, силу...мы должны сами лететь. Сами лететь. Сами лететь.

Взлетать и парить над землей, недосягаемо...

Мимо проходят люди, погруженные в свои мысли. Они ничего не строят из себя, и гламурные дамочки специально не выносят изящно вперед тонкие ноги. Это все вошло в их привычку. Идти ли сгорбившись, или подняв вверх свой великолепный нос, махать ли руками, или засунуть их в карманы и мрачно, исподлобья, смеяться взглядом над всеми другими...

Мимо проходят парочки. Бабушки и дедушки обсуждают грыжу, смерть, калек, своих глупых, несомненно, неразумных детей и внуков. В их глазах старость давно соединилась с болью. Они не разрывны. Мы еще не знаем эту боль, когда нас припечатает хорошенько много раз об асфальт... А девочки с мальчиками - нет не дружат. Ой не дружат. У каждого в голове лишь влюбленность. Только влюбленность.

А я почему-то понимаю вдруг, как люблю одиночество. Но так иногда боюсь обидеть им друга. А потом он перестает быть другом.

И боль.

Мимо проходят даже целые семьи. Мама тащит на руках тяжелую дочку, пытаясь отдать пакет отцу или сыну. Но отец зол, что-то не клеится на работе, что-то совсем не клеится в семье...он нервничает и лает на жену. А сын громко, на всю улицу, повторяет его слова, такие непонятные, интересные. Знал бы он, как они неприличны...какую иногда помогают сделать ошибку.

"Исчадие ада, исчадие ада! Это исчадие ада!!"

А небо такое желтое-желтое с синим. И эти листья покрывают его синеву, не только становясь сами небом, но отсвечивая его желтым, красным, зеленым...и голос, в облачках пара склонившись перед небом, звучит так громко и ясно, что хочется...лететь..?

И вот тогда слезы начинают приливать к глазам. За все ругающиеся семьи, за все болезни наших бабушек и дедушек, за все пропащие души беззащитных детей...за то, что мы, сами дети, а рассуждаем, как взрослые. Мы сами дети, а пытаемся быть взрослыми.

И думаешь: Мир на глазах падает.

Но это не так.

Мир...любите его. Он добр и бесконечно мудр. Он капризен, как ребенок, желает любви и внимания...и конфет побольше...любите его...и он будет к вам благосклонен. Зачем вам его обида?

Он же так огромен и прекрасен...не закрашивайте его черной краской, он задохнется.

Мир...

 

 

...и когда музыка замолкает, наступает такая оглушающая тишина. слышишь щелкание клавиш. это так неправильно, глупо, ненужно. увы. реальность...нам дано ее изменить. Лично я очень хочу дотронуться до клавиш своего фортепиано и забыть, забыть все, все слова и руки...

И я хочу дождя...

...включаю следующую песню.

когда стоишь над раковиной со слезами на глазах и пытаешься наконец прекратить болеть, знаете ли, великие мысли приходят в голову. Например: это тебе, дорогуша, за вот это, или, тоже: меньше будешь потом своими словами людей до слез доводить...
Хотя я не очень часто это делаю.гхм.

В последнее время люди стали намекать мне на какие-то стороны меня самой, о которых я не в курсе. Но прежде чем оспаривать, я всегда задумывалась над их словами, чтобы подтвердить или опровергнуть их. С большинством я, наверно, соглашусь. Никогда не замечала, что я принципиальная, и никогда также - что можно каким-то образом н е п о п а с т ь под мое настроение...но если я сейчас начну просматривать свое прошлое на эту тему, я тут же, хехе, убедюсь, что в большинстве случаев оно так и есть. Ну просто я достаточно изменчив, чтобы часто пренебрегать правилами насчет меня же самой, поэтому могу вдруг перестать быть принципиальным или начать подстраиваться под других...второе скорее из вежливости.^^

Да. Вот такой вот я. Короче те, которые не болеют по полгода неизъяснимой невылечиваемой болезнью с большим сходством к простуде, меня не поймут с моими веселыми мыслями.))

В Аленке больше серотонина(или сератонина?), чем в прочем шоколаде других марок.
Нет, я вовсе не старалась быть...казаться...находиться...пребывать...нет. Я была такой, как была, и ничего не делала ради того, чтобы выглядеть так. Однако Маша долго и пристально смотрела на меня, потом улыбнулась так радостно, добро (ах,какая у нее улыбка, какая она красивая), и спросила меня: чего ты такая печальная, Анька? И моя вежливая улыбка сразу ушла, сама ушла, никто ее не просил...обратилась в тревогу на моем лице. Но я нашлась и тут: улыбнулась еще крепче и заявила, что я нормальная, даже рассмеялась.
И сейчас хочется улыбнуться, когда вспоминаю этот ее вопрос, эту ее улыбку. Впрочем, после Ольга Игоревна еще два раза заглядывала прямо мне в глаза и спрашивала, что случилось. Почему я  т а к а я. А какая - "такая"? Какая?
Неужели и правда прорвалась?..моя добротная, высокая, крепкая плотина, с таким терпением возделанная в моих глазах. Она держала всю мою печаль. Неужели конец?
Не может быть, люди! Вы все глупы, люди! Если я выгляжу уставшей, это совсем не значит, что я печальная! Что у меня что-то случилось! Нет, ничего не случилось, ничего, слышите! Ничего!
ничего.

Я не вру, я не привыкла лгать, я не люблю это, очень не люблю. у меня правда совершенно ничего не случилось. Все так же. Чайник кипит все так же и выкипает, все так же не хочу смотреть...так. стоп. само написалось. Все так же...ах, что же писать. Все одно и то же! Уезжая из лагеря, я знала, что я счастлива, я это чувствовала, я знала, что будет у меня теперь все гораздо лучше, чем было, что я все смогу и все будет проще и логичнее! Так и есть...
Все так и есть...
Господи, вернуть бы эти жаркие дни, когда вода казалась отдельным миром со своими криками и со своей тишиной, когда я ловила взгляды людей, некоторых особенно ждала, искала в толпе...боже! Вернуть бы эти дни, даже не смотря на шатание от стенки до стенки, когда я ради интереса проходила по лестнице, как бы скользя...такое интересное ощущение...когда...в эту недоболезнь меня поддерживали, подставляли плечо, руки протягивали...как мы сидели на скамейке, и я все могла сказать, абсолютно все, и времени было довольно, и звезды блестели над нами, а не иконки мигали на экране...господи, господи...
Когда не было глупых слов, когда не было глупых мыслей, глупых комплексов, глупых действий и страхов, когда все было проще, естевственней! Естевственней...и слезы вот так, тихо, будто приглушено, не катились по щекам, просто оттого, что я не знала, насколько все будет по-другому...
Мы теперь так далеки, боже, так далеки...столько всего....столько всего...
Почему же столько людей не делали того, что могли? Все было бы иначе! Лучше! В сто раз лучше!
Спасибо вам, дорогие, за ваши плечи, за помощь, за добро, за бал...ах, за бал в особенности спасибо вам...за этот волшебный вечер. За него я должна говорить спасибо Горшу, Витьке и Андрею. Особенно Андрею.
Спасибо.
Сейчас мы так дико далеки, что все это невозможно, невозможно...невозможно то, как было. Сейчас все иначе. Мы стали совсем, совсем далеки...могли ли мы знать это? Нет, что вы, нет...ах, в таком состоянии моем со мной лучше не общаться...ведь я крайне заразна.

Ну вот...хотела написать нечто совершенно другое, а вышло как всегда...я неисправим. Нет, конечно, могу и по-другому, могу стереть сейчас все это и написать то, что хотела, а не то, что вышло. не знаю, будет ли лучше...но будет более лживо.
А Фортик мною доволен. И я собою доволен.
Однако вопрос с поступлением не решен и решен быть не может.
И я избегаю дорог, где могу пересечься с Голубоглазиком, потому что легче уж с маньяком пересечься, чем с ним. Нет, не из-за неприязни, из-за моего состояния...он вызовет бурное расстройство.
Господи, зачем я злю людей...
Зато у меня есть цели и шоколад. Аленка. Где много сератонина.


Постскриптум: представляете, мне дали чтецкую работу в театралке, по военной тематике, из "А зори здесь тихие". Отрывок про Риту, как она умирает, о сыне...самоубийство ее. Нет, ну надо. В таком состоянии...и я согласилась! Теперь понимаю, почему меня спросили, что случилось. Это читать...это же просто ангст. Зато когда будет зима, буду с этим выступать, точно жюри оценит - небось разрыдаюсь там, на сцене.
Если все это "ничего" не прекратится в Один Прекрасный День.

Настроение сейчас - 131313131313131313131313...

В колонках играет - 21:13

"Я искал ответа на свой вопрос. А ответа на мой вопрос не могла мне дать мысль, - она несоизмерима с вопросом. Ответ мне дала сама жизнь, в моем знании того, что хорошо и что дурно. А знание это я не приобрел ничем, но оно дано мне вместе со всеми, дано потому, что я ниоткуда не мог взять его.
Откуда я взял это? Разумом, что ли, дошел я до того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно.
Да, гордость.
И не только гордость ума, а глупость ума. А главное - плутовство, именно плутовство ума. Именно мошенничество ума."

 

А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно.

[Почти пять, а мне тихо и скверно.

Распахнув все окна, зашторив все двери,

Я кричу во двор громко...наверно...

Тихо осень ступает на застиранную землю.

Да я знаю, что ты, моя милая пери,

Будешь вечно со мной, в небесах и в постели;

Но позволь поделится мыслишкой одной:

Мир изменчив и тут, мы давно надоели,

Всем! друг другу, себе, этим птицам и зверям,

Но я все же хочу быть с тобой.

Но я все же хочу быть чуть искренней, лучше,

Петь хочу от души, и внимательно слушать,

Как играешь ты в свой самый милый букет.

И хочу всю весну положить я на ноты,

Но спешить не хочу: это выйдет всем боком,

И, конечно, купить я хочу пистолет.

Будь и ты, бред мой неровный, неправильный, бренный,

Этот стих недоделанный, глупый и скверный,

Будь и ты хоть чуть искренней, лучше и глубже.

Будь со смыслом, а смысл отгадают чуть позже...]      лучше быть одноногим, чем быть...одиноким...когда скучно и грустно, и некому руку подать.

 

по весне расцветут все брекеты и песни, и завянут сигары и грусть Эвереста

Настроение сейчас - глупое

Под тишину людей, что замерли в зале,

(хотя их немного, но это на время),

Я, тихо в кулисах сидя, пожелаю:

Удачной игры, мое вечное племя.

Они молчаливы, рабыни Зевеса,

И золотых нет там Одалисок.

Зато они живы: поет поэтесса,

Оживляя на сцене бесчисленность фресок.

Игра развернулась; вот занавес стонет,

Внимая их чувствам, их вере и взглядам,

И зрители тот час здесь в сцене потонят,

Стремясь очутиться хоть чуточку рядом;

Вот свет и желанье, возникло стремленье,

Сейчас полыхают в наплыве все стены,

Сейчас же так громко!так чутко!ты верь им,

Они выйдут снова и вздуются вены,

И кожа растянет - взыграется кровь!

Они проиграют и смерть, и любовь,

И смех, и презренье, и нежность, и ревность!

И пик будет в сердце, а в глазах...только верность...

Лишь верность себе, их игре и их сцене.

И занавес скроет следы побуждений,

Их лучших желаний, и взглядов, и слов.

Прошу вас, еще раз сыграйте  л ю б о в ь...

Настроение сейчас - восхищенное словами

14 февраля на удивление крайне снежное вышло. Теперь понимаю, почему на улице так много снеговиков...оу! Они еще и движутся!

Во дают.

Откопала еще парочку песен Наны и Рейры. Слушаю и радуюсь.

Ли.ру притих, знаете ли. Замер. Где-то жизнь, где-то...может, это из-за недостатка каникул?.. Или мне просто кажется. Потому что у нас - экзамены. И у многих еще. Но Ли.ру явно стал тише.

Моя лапка тихонечко касается двух тетрадей. Я все еще чувствую их гладкую поверхность. Они вторят мне: лежат в моем любимом положение, смотрят на меня любимыми обложками. Стороной тетради.

Может нам и нечего рассказать, но мы все трое знаем, что сегодня идет снег.

Содрогаюсь от мысли близости э т о г о дня. Меня нисколько не страшит 23 февраля, 8 марта...и все прочее. Нисколечко. Ни-ско-леч-ко! Но э т о т день... Он страшный! *обиженно* он меня не любит...

Если 24-ого не будет идти снег, я обижусь на тебя, Зима! Но, правда, ненадолго...*скромно* я не умею надолго... У меня как цикл: обидеться-полчасикапоходитьподуматьрасстроиться-почтиповеситься-пойтипоцеловатьвщекуподругу - и все. На этоим кончается обижание.

Изображать-то я все умею.

Вспоминаю Питер. Помните мою картину? Я ее иногда воссоздаю в своей голове. Там крутятся столько мыслей, за которыми ну никак не уследишь, они иногда работают то ластиком, то красками...но картина висит далеко, им не дотянуться. Никак не дотянуться.

Хорошая идея - побродить по городу. Москва - город-герой... И когда этот город в снеге, он будто бы залечивает свои раны.

Завтра поброжу, обещаю тебе, мой город.

Люблю слово "город".

Надо написать про тебя балладу, Город...я еще и толком не знаю, каким будешь ты, но мне будто видятся уже твои рыжеватые стены и странное, дождливо-снежное солнце. И весна. Вперемешку с зимой.

Я - зеркало. Дайте мне текст, фотографию, чувства, картину, гитару, музыку, слова...все что угодно. Я скопирую. А иногда мне нравится это делать.

Нечто среднее между Наной и Рейрой. Это я про свой голос.

Голос. Гоооооооолооооооооос. *улыбается*

 

всем желаю рыжих фруктов в этот снежный день. мандарины хорошо сочетаются со снегом....)

Настроение сейчас - метееееельное))

В колонках играет - BLACK STONES: Nana