Если в обычной жизни струи воды воспринимаются скорее как смазанное движение, то Саймон видел перед собой каждую каплю, деформированную свободным падением. По его словам, увиденный эффект напомнил ему то, как летели пули в фильме "Матрица" – "будто кино, поставленное на замедленное воспроизведение".

На следующий день Бейкер отправился в больницу, где врачи обнаружили у него аневризму. Непосредственная угроза его здоровью отодвинула на задний план пережитый опыт, однако позже он упомянул увиденное на приеме у невролога. Фред Овсью – так звали невролога, сотрудника Северо-Западного университета Чикаго – был впечатлен наглядностью рассказа Саймона.

"Он очень сообразительный парень. И хороший рассказчик", - говорит Овсью, недавно опубликовавший материал о Бейкере в журнале NeuroCase (настоящее имя пациента не указывается в соответствии с практикой подобных исследований. На самом деле его, конечно, зовут не Саймон Бейкер).

На первый взгляд, время для всех должно течь с одинаковой скоростью, однако опыт Бейкера и другие подобные случаи демонстрируют, что наш непрерывный поток сознания – не больше, чем хрупкая иллюзия, собранная воедино нашим искусным мозгом. Изучая происходящее в такие экстремальные моменты, исследователи получают информацию о том, как и почему мозг может играть со временем в такие игры. По словам ученых, в некоторых обстоятельствах все мы можем испытать на себе изменение масштаба времени.

Хотя случай Бейкера, пожалуй, самый эффектный, в медицинской литературе можно найти ряд удивительно похожих рассказов пациентов. Есть описания того, как время ускорялось (это явление называют "цейтрафер"), а также более фрагментарные публикации о так называемой акинетопсии, когда движение объектов воспринимается как последовательность статичных кадров.

Например, одна 61-летняя женщина рассказывает, как она однажды возвращалась домой, и закрывающиеся двери поезда и другие пассажиры выглядели так, как будто ей показывали "отдельные стоп-кадры".

58-летний японец, по его собственным словам, воспринимает жизнь как плохо дублированное кино: голоса других людей во время разговора для него звучат нормально, но при этом не синхронизируются с их мимикой. Овсью считает, что подобных случаев может быть гораздо больше, просто они не описаны: "Поскольку это преходящее явление, на него часто не обращают внимания".

Подобный опыт нередко сопровождает такие заболевания, как эпилепсия или апоплексический удар. Бейкеру в то время было всего 39; судя по всему, его состояние было вызвано ослабленным кровеносным сосудом, который лопнул во время переноски тяжелых коробок. В результате в правом полушарии головного мозга появилась относительно большая область нейронального повреждения. "На снимках это выглядит так, будто в моей голове застряла сигара", - шутит он сейчас.

Но почему же произошедшее с Бейкером повлияло на его восприятие времени? Ключ к разгадке могут дать исследования, авторы которых попытались выявить области мозга, отвечающие за интересующую нас функцию. Особенно интересна в этом отношении зона зрительной коры, называемая V5. Давно известно, что эта область в задней части черепа отслеживает движение объектов, однако, возможно, она играет и более общую роль в хронометраже времени.

Когда Доменика Буэти и ее коллеги из Университетской клиники Лозанны подвергли эту зону воздействию магнитного поля, чтобы отключить ее активность, испытуемым было сложно проделать две операции. Как и ожидалось, у них были трудности с отслеживанием движения точек на экране, однако у них также не получалось определить, на какое время на мониторе задерживались некоторые синие точки.

Одно из объяснений подобного "двойного отказа" гласит, что у нашей системы восприятия движения есть собственный хронометр, который фиксирует скорость передвижения предметов в поле зрения. Когда его работа нарушена из-за повреждения мозга, мир замирает. В случае Бейкера проблему мог усугубить душ, поскольку теплая вода отвела кровообращение от мозга к конечностям, создав дополнительные помехи для обработки мозгом внешних сигналов.

Впрочем, это лишь один из вариантов: не у всех пациентов, испытавших на себе искажение течения времени, есть повреждения зоны V5, так что могут играть свою роль и другие элементы механизма головного мозга, отвечающие за хронометраж.

Еще одно объяснение связано с открытием, согласно которому наш мозг хранит впечатления в виде отдельных "снимков", как кадры на кинопленке. "Здоровый мозг восстанавливает произошедшее, склеивая отдельные снимки друг с другом, - говорит Руфин ван Руллен из Французского центра исследований мозга и когнитивной деятельности в Тулузе, - но если нарушение работы мозга уничтожает этот клей, вы, возможно, увидите лишь снимки, не имеющие связи".

Все мы периодически испытываем ощущение, будто обычная непрерывная картинка разбивается на кадры. Если вы когда-нибудь наблюдали за машинами, обгоняющими вас на трассе, то могли заметить, что их колеса кажутся неподвижными. Это происходит из-за того, что дискретные "снимки", с помощью которых мозг запечатлевает движение колеса, не могут полностью охватить это движение. Если, например, колесо успело сделать полный оборот между "кадрами", то на каждом из них оно будет запечатлено в одном и том же положении, как будто оно неподвижно.

Кроме того, люди, употребляющие ЛСД, часто рассказывают о размытых следах, которые оставляют за собой движущиеся объекты – вроде следов пуль в фильме "Матрица". Согласно предположению Ван Руллена, это может быть связано с тем, что мозг тем или иным способом накладывает один на другой эти сенсорные "снимки", а не обновляет картинку полностью.

Часто о замершем времени рассказывают участники происшествий, сопряженных с риском для жизни; согласно одному из опросов более 70% людей, которые находились на волоске от гибели, испытывали чувство, будто все происходило как при замедленной съемке. Некоторые исследователи полагают, что подобный эффект связан исключительно с особенностями нашей памяти – сильные эмоции запоминаются более подробно, и впоследствии нам кажется, что события занимали гораздо больше времени, чем они длились на самом деле. Однако рассказы этих людей напоминают случаи пациентов с неврологическими нарушениями, поэтому вполне возможно, что речь идет о похожем механизме.

Валттери Арстила из Университета Турку в Финляндии указывает, что многие люди, оказавшиеся в опасной ситуации, начинают думать в ускоренном темпе. Вот что рассказывает пилот, переживший авиакатастрофу во время войны во Вьетнаме: "Когда сломалось шасси носового колеса, я отчетливо вспомнил – на протяжении примерно трех секунд – более десятка способов успешно вернуться на необходимую высоту".

Изучив описанные случаи и научные исследования, посвященные этой проблеме, Арстила приходит к выводу, что механизм, активируемый гормонами стресса, может ускорить внутреннюю обработку мозгом внешних сигналов, чтобы помочь последнему справиться с экстремальной ситуацией. "Наши мысли и движения ускоряются – а поскольку мы все делаем быстрее, мир будто замедляется", - считает он. Возможно даже, что некоторые спортсмены специально тренируются при необходимости замедлять время: так, серфингисты зачастую могут изменить угол своей доски за доли секунды, необходимые для того, чтобы подняться на стремительно растущей волне.

Опыт Бейкера оказался для него единичным; в настоящее время он полностью оправился после операции по удалению поврежденных кровеносных сосудов. Он по-прежнему оптимистично смотрит на последствия перенесенного заболевания, считая, что в некоторых отношениях оно даже пошло ему на пользу. Если раньше его можно было назвать молчаливым, особенно в присутствии незнакомых людей (в школе даже считали это психическим нарушением), то теперь его стеснительность пропала. Это особенно очевидно во время нашего телефонного разговора – мой собеседник с удовольствием рассказывает о себе. "Я не просто ощутил себя более общительным, а прямо почувствовал потребность говорить", - поясняет он. Овсью попросил жену Бейкера прокомментировать его слова. "Она подтвердила, что ее муж стал спокойнее, более разговорчивым и более дружелюбным в присутствии других людей", - говорит Овсью.

Опыт остановившегося времени дал Бейкеру возможность оценить всю хрупкость нашего сознания. "Это был очень конкретный пример того, как происходящее на микроучастке мозга может полностью изменить ваше восприятие мира, - рассказывает он. - В один момент времени со мной все в порядке, а в следующий момент я уже нахожусь в измененной реальности".