Да, я пишу стихи.
Нет, мне это не сложно.
Возможно, они неплохи.
Или ужасны, возможно.
Я пишу их с самого детства,
Но в итоге ужасно, не так ли?
Исповедую стиль Декаденство.
А бывает и юмор, не так ли?
Эти фразы и рифмы и строки
Будто сложной структуры мозайка,
Подгонять мне их друг к другу надоело, чтобы складно было и в рифму и дальше я буду писать как захочу. Просто захотелось написать стих, а идеи и сюжета не было, и я решил написать как попало и как получится. Помоему, худшего варианта быть не может, если стих не закончить словом ''паяльник,,

Пройдя вдоль двЕрей, окон, стен,
Не останавливаясь даже,
Междугородним экипажем
Спешила прочь. А я меж тем
Машу во след тебе рукой.
Твой взгяд как прежде чист и светел,
Я вполудрёме не заметил,
Как обошла ты город мой.

Нужно ли тратить вопли любви,
Когда дует ветер, и в небе летают птицы
Свалка спящих на голом полу прекрасна,
У них просветленные лица
Дионисовы оргии длятся минуты,
И все же на это уходят годы
И мы ждем автобус
Который нас привезет на площадь Свободы
На мне нет фрака и светлых перчаток Диор
И я нее подвластен Иисусу
Мое декаденство облито помоями грусти
И многим оно не по вкусу
В кольце нет трамвая
А ездить в такси давно
Вышло из моды
И мы ждем автобус
Который нас привезет на площадь СвободыУсопший бог уродлив, но было время
Когда он был свеж и молод
Реквием выплеснул боль на темный проспект
И поэтому дикий холод
И грязный троллейбус едва ли живой
Он вязнет в бетонных водах
Но когда-нибудь
Этот троллейбус нас привезет на площадь Свободы

Новой жизни виток
Незаметно подкрался навстречу нелепым потерям.
Свежих мыслей поток,
И дела, те, что прежде казалось, свершить не успею.
Ты на голову мне
Чуть заметно, неслышно свалилась.
В час, под ноги когда я смотрел, опасаясь упасть в темноте.
Ты, должно быть, звезда,
Не иначе.
Вся ярко блестела, сияла, искрилась.
И, когда блеском тем
Ты в ночи мне осветишь неясную прежде дорогу,
Взявшись за руки мы
Побежим.
Позабыв навека одиночество, боль и тревогу.

Вчерашний день в часу шестом
Зашёл я на сенную
Там били бабу молотком Крестьянку молодую
Не звука из её груди
Лишь молоток свистел летая
И я себе сказал - смотри!
Котлета отбивная...

спасибо, В_погоне_за_листопадом

Когда надежды тонкий волос
Исхода лезвие порвет,
Спасенья просит хриплый голос,
И неслышИмый пропадет...

Бег дней, минут, часов, мгновений
Сродни катящимся волнам,
Что о земь бьют без промедленья
Как прежде, не подвластны нам.

Наедине оставшись с ветром
И с тишиной наедине
Он спасся на нейтральных землях.
Он одиноким был вдвойне.

Он изучил обломок суши,
Что стал ему родной тюрьмой.
И даже призрачные души
Мыс обходили стороной.

,,Как долго будет длиться это?..,,
Себя пропавший вопрошал.
И снова не найдя ответа
Спасенья молча ожидал.

...Когда вдали перед волною
Возник неровный силуэт,
Он флаг поднял над головою,
Он был спасен, сомнений нет..

...Взяв точный курс на точку суши
Из глубины бессоных снов
Плывет Безумие на лодке
Босое, и без лишних слов...

Жили-были три сестрицы:
Подлость, Зависть и Бездарность,
Друг без друга не могли
Ни есть ни спать.
Коль одной Добро приснится -
Просыпаются в кошмарах
Две других,
Чтоб вместе ночку скоротать.
Отлучилась как-то Подлость.
Разродилась Одарённость
Что с Трудом под лестницей жила.
А Бездарь трогала аккорды
Ненавистные влюблённым,
Отраженьем заполняя зеркала.
Зависть, средняя девченка,
Заплетая косы старшей,
Вдруг спросила
Грудью волосы задев:
,,А правда-ль, милая сестренка,
Что у младшенькой у нашей
Появился новый хахаль Беспредел?
Говорят, такой красавец..
Чтож она не познакомит,
Не чужие мы ей все-таки, родня.
Да и завидно, я зависть,
Скулы сводит, зубы ломит,
Вобщем, нервы истрепались у меня,,
Отвечала Бездарь тихо
Злую рифму подбирая,
Говорила своим костным языком:
,,Вот ты глупая чувиха,
Ну ничего не понимаешь,
С Беспределом мы чудесно заживем.
Ну мне ли быть ему супругой,
В столь изысканных одеждах,
А с тобой - и до тюрьмы не далеко.
Станет нам он лучшим другом-
Подлость быть умеет нежной,
Будет делать всё она его рукой,,.
Так в изысканной беседе
Без особого унынья
До утра девицы время провели.
До шекспировских трагедий
Далеко, как до луны мне,
Но открылась дверь
И в комнату вошли
Беспредел - ну чисто урка
Громыхая каблуками,
Произнес, целуя младшею сестру:
,,Одаренность сдали в дурку,
Плод на дне - на шее камень,
И прикован к батарее
Честный Труд,,

(с)

Незаметных шагов поступь.
Обращаешь свой взор к небу,
А на небе стекла россыпь
И холодного пуд света.
Ты могла бы сидеть дома,
Слушать кран или крик соседа.
Только кран обесточен стонет,
А сосед шатается гдето.
Покидая родные стены
Обезумевшей вмиг птицей
Ты к свободе рванешь смело,
Чтобы с ней, наконец, слиться..

Я люблю ночь, когда просыпаются звёзды,
И лампа горит в одиноком окне.
Я люблю ночь, люблю ее нежные слезы,
И звук одиноких шагов, и блеск фонарей.
Я люблю ночь за стук уходящих трамваев,
За мокрый звенящий асфальт и за шепот дождя.
Я люблю ночь за то, что в ней меньше обмана,
За то что не видно вообще нихуя...

(c)

на дереве сидела галка
и улыбалась просто так.
а пионер петров взял палку,
и, блядь, ХУЯК ее, ХУЯК

Зануда!
Нет бы лил ведром..
Снотворный дождь
Дождь-димедрол.
Как на плите сковорода
В дворе моем трещит вода
Как на плите сковорода
Я умник книгу уминал
Невежда-дождь
Дождь-люминал
Бесцеремоннейше сморил
Я книгу громко уронил
Ни на кого я не был зол
На все
мой захламленный стол
глазел
(видали дурачка!)
зрачком сучка
зрачком сучка

Положи на сердце руки, пусть еще напряжены.
Посмотри, какие звуки просятся из глубины.
Если их не потревожить, если их не заглушить -
То они, быть может,
Смогут предложить
По весне-любовь и слёзы, осенью-тоска, печаль,
С первым снегом-сны и грезы и расстроенный рояль,
Сладость встречь и боль разлуки, лики солнца и луны,
Положи на сердце руки, пусть еще напряжены.
Помирись с душевной болью, посмотри себе в глаза,
Посмотри, как вдруг на волю просится твоя слеза.
Как она бежит по кругу связанных с твоим сердец, Как она с испугу тает, наконец. Посмотри в свои тетради, просмотри свои стихи, Как они в ночной засаде ждут, изящные и тихи. Чтобы утром раствориться, расстворив в себе печаль, Чтобы в этот мир разбиться как нетронутый хрусталь.

Зажегся свет. Мелькнула тень в окне.
Распахнутая дверь стены касалась.
Плафон качнулся. Но темней вдвойне тому, кто был внизу, все показалось.
Была почти полночная пора.
Все лампы, фонари - сюда сбежались.
Потом луна вошла в квадрат двора, и серебро и желтый свет смешались.
Свет засверкал. Намек на сумрак стерт.
Но хоть обрушь прожекторов лавину, а свет всегда наполовину мертв,
как тот, кто освещен наполовину.

© Бродский И.