17 ноября на экраны вышел фильм «Опасный метод», в котором Вигго Мортенсен сыграл Зигмунда Фрейда. Татьяна РОЗЕНШТАЙН встретилась с актером на Венецианском кинофестивале и попыталась устроить ему сеанс психоанализа.

Я застала Вигго в отличном настроении. Неподалеку от нашего места встречи давал интервью его коллега Майкл Фассбендер (более подробно о нем можно почитать на блоге о Фассбендере). Оба снялись в фильме Дэвида Кроненберга «Опасный метод»: Фассбендер сыграл Карла Юнга, а Мортенсен — его научного противника Зигмунда Фрейда. Психиатры вовлечены в любовную интригу с русской красавицей, впоследствии известным психологом Сабиной Шпильрейн.

Итак, при моем появлении Вигго по-приятельски взял меня под руку и предложил: «Давай подшутим над Майклом?» И пока я успела сообразить, что он имеет в виду, актер уже подтолкнул меня к Фассбендеру и представил: «Майкл, к тебе наконец-то пришли с ирландского телевидения! Похоже, соотечественники все-таки интересуются твоими успехами». Фассбендер подскочил с кресла и начал горячо пожимать мне руку, казалось, он вот-вот расплачется от счастья. Мортенсен в это время покатывался со смеху у меня за спиной. Потом он уселся в кресло и скомандовал: «Начнем!» Затем посадил на подлокотник плюшевую куклу, похожую на Деда Мороза в тюремной одежде. Как сказали мне друзья-журналисты, куклу Мортенсен получил на Венецианском фестивале в подарок от поклонников. Я перевела взгляд с плюшевого существа на актера, а тот добавил: «Прошу обращаться ко мне через куклу, особенно если вам будет нужен сеанс психоанализа». Мне сразу вспомнился последний фильм Джуди Фостер, где Мел Гибсон носил с собой игрушечного бобра. По сюжету фильма «Бобер» плюшевый грызун должен был помочь герою вылечиться от депрессии. Я расположилась в кресле напротив и заявила в ответ: «Пожалуй, начнем. Только вопросы задавать буду я».

ELLE Итак, вы сыграли Зигмунда Фрейда. Что поразило вас в персонаже? Чем вас привлекла эта роль?

ВИГГО МОРТЕНСЕН Я очень хотел поработать в Вене, и по сценарию мы несколько дней провели в австрийской столице (смеется). Кроме того, я уже не раз плодотворно сотрудничал с Кроненбергом. У него отличные темы и хорошие сценарии. Мне также очень понравилось, что я наконец-то смог разговаривать на экране.

ELLE А что вы делали до этого?

В.М. Обычно меня приглашают на роли, где мне приходится с умным видом позировать перед камерой и молчать. Похоже, хватает одного моего присутствия, чтобы украсить кадр. В «Опасном методе» мне представилась возможность высказаться. Какое было удовольствие вести долгие умные диалоги. В речь Фрейд вкладывал весь свой характер. Для него она была средством самовыражения, оружием для нападения, защитой от врага. Он общался, чтобы манипулировать друзьями и контролировать пациентов. Поэтому он в совершенстве владел искусством диалога. Для меня эта роль стала хорошей разговорной практикой. Мне кажется, я даже стал элегантнее выражаться. Я так сжился с героем, что, пожалуй, проведу в этом образе еще месяц-другой.

ELLE Вы считаете, что фильм о Фрейде и психоанализе будет интересен современному зрителю?

В.М. Надеюсь. Представьте себе, что до Фрейда и Юнга психически больным людям выкручивали руки, привязывали их к кроватям. И вдруг рождается поколение врачей, которые отказываются от жестоких методов обращения с пациентами и решают лечить их разговором. Даже если многих зрителей не интересуют темы психоанализа и то, кто такие Юнг и Фрейд, в фильме речь идет о любви, ревности, совести, контроле. А эти темы, на мой взгляд, универсальны.

ELLE Многим зрителям вы полюбились в роли Арагона из трилогии «Властелин колец». С тех пор видеть вас в других ролях, особенно такой, где вы играете немолодого Фрейда, несколько непривычно...

В.М. Я сам представляю себя не иначе как Арагоном. Этот образ был для меня очень гармоничен, мне казалось, что я его не играю, а живу в нем. Я ходил босиком, почти не менял одежду и даже в перерывах между съемками отправлялся пообедать в костюме, доспехах и с мечом в руках. Мне его, кстати, после съемок подарили.

ELLE Ваш сын, вероятно, очень обрадовался?

В.М. Нет, он к тому времени был уже вполне самостоятельным подростком и, наверное, думал, что его отец выжил из ума. Дети всегда умнее своих родителей, ведь последующее поколение не только вбирает в себя опыт предыдущего, но и двигается дальше.

ELLE А каким было ваше детство?

В.М. Когда я был маленьким, мои родители постоянно переезжали с места на место. Хотя я родился в Нью-Йорке, моя семья долго жила в Южной Америке — в Аргентине и Венесуэле. Когда мне исполнилось 11 лет, мы вернулись в Нью-Йорк, и здесь, мне кажется, я пережил культурный шок. Во всей округе никто не говорил по-испански, никто не интересовался футболом, а на улице я лишь однажды встретил темнокожего человека. С того момента я замкнулся в себе, старался избегать шумных компаний и многочисленных друзей.

ELLE Как можно быть нелюдимым, но выбрать актерскую стезю? И как же вы справляетесь с популярностью?

В.М. Актером я стал поневоле, мне нужно было как-то зарабатывать деньги. Иначе я, может быть, с головой ушел бы в поэзию или живопись. Что касается популярности — в Лос-Анджелесе меня особенно никто не донимает. Наверное, у меня непримечательная внешность. Даже если и нашлись бы любители сенсаций, то максимум, что у них бы получилось, — это сфотографировать меня с пакетами на выходе из супермаркета. Я не хожу на вечеринки. Работаю и отдыхаю. У меня даже машины нет. Представляете себе жизнь в Лос-Анджелесе без собственного автомобиля? Уже за одно это тебя все считают сумасшедшим.

ELLEНа что же вы тратите гонорары?

В.М. А я и не трачу. Я экономный. Откладываю — для дома, для семьи. Инвестирую в свой издательский бизнес или просто покупаю музыкальные диски, книги и краски для рисования.

ELLE Вы такой скромный и домовитый. Прямо-таки мужчина мечты!

В.М. Говорят, что я популярен у женщин, но не могу сказать, что я это заметил. Я слишком смущаюсь. Когда был помоложе, то боялся подойти к девушке, не то что заговорить.

ELLEОднако же к своей бывшей жене, художнице и певице Эксене Червенке, вы умудрились подойти.

В.М. Да, но я не люблю разговаривать о своих отношениях. Могу лишь заверить, что с бывшей супругой мы прекрасно общаемся и я часто провожу время в компании с ней и нашим сыном.

ELLE Что значит имя Вигго? Вас так называли в детстве?

В.М. Это скандинавское имя. Оно означает что-то вроде «битвы». Когда я был ребенком, меня звали Вигг.

ELLE «Властелина колец» вы снимали в Новой Зеландии...

В.М. Да, в глуши новозеландских лесов.

ELLEС вами что-нибудь интересное на съемках происходило?

В.М. Однажды мне выделили немного свободного времени, и я решил прогуляться по окрестностям. Пока я бродил по лесу, быстро стемнело. Осветить дорогу было нечем, и я попытался воспользоваться вспышкой от фотокамеры. К сожалению, ее действие длилось лишь несколько секунд, поэтому я постоянно натыкался на сучья и падал в канавы. Закончилось все тем, что я набрел на болото и решил там пересидеть, пока не появится луна. Потом кое-как добрался до дома, а на следующий день мне здорово досталось от гримера. Ему пришлось многие часы возиться со мной, чтобы наложить грим на синяки и ушибы.

ELLEКакой вывод вы сделали из своей прогулки?

В.М. Человеку только кажется, что он все держит под контролем. На самом деле с ним постоянно случаются какие-то казусы. После ночевки на болоте я понял, что в жизни нельзя ничего знать наверняка, точно запланировать или рассчитать. Нужно быть мобильным, непредсказуемым и уметь быстро принимать решения.

ELLEВ фильме «Дорога» вы играете человека, который видит конец цивилизации. Он скитается с сыном в поисках пищи и пытается скрыться от каннибалов. В конце фильма вы погибаете. Что для вас смерть?

В.М. Действительно, в этом фильме я напрямую столкнулся с вопросами жизни и смерти. Перед съемками «Дороги» я очень нервничал. Мне казалось, что я не справлюсь с ролью. Думал, что у меня недостаточно опыта.

ELLEА разве можно быть опытным, когда речь заходит о смерти?

В.М. Нет. Смерть нельзя пережить, но есть люди, которые способны ее правдоподобно сыграть.

ELLE И с чем это связано?

В.М. Думаю, тут нужен философский подход к жизни, опыт и, может быть, мудрость, которой нет у меня. Мудрость нельзя унаследовать или поспешно приобрести. Она то, что человек открывает в себе самом на протяжении своего жизненного пути. И никто не может пройти этот путь за тебя. До съемок в «Дороге» мне казалось, что у меня не хватит опыта. Но теперь, когда дорога пройдена, я уже ничего не боюсь (смеется).

ELLEЧто бы вы заказали на свой последний ужин?

В.М. Шоколад. Он меня успокаивает.

ELLEВ «Пороке на экспорт» вы сыграли русского бандита. Для этой роли вы ездили в Россию, чтобы выучить язык и понять русских. Получилось?

В.М. Когда меня утвердили на роль, я сел на самолет и полетел в Москву. Я бродил по улицам часами, катался в метро и изучал людей. Мне хотелось не только их понять, но и походить на них. Потом я отправился в российскую глубинку и доехал даже до Урала. По дороге мне встречались разные люди, многие из них были настоящими выходцами из криминальной среды. Меня посвятили в искусство ношения татуировок, объяснили, что они означают. В фильме у меня их 43. Российские знатоки мне рассказали, что татуировка — это не украшение, а символ статуса и иерархии в преступном мире. Еще я более полугода занимался русским языком. Не учил его, а ощущал. Слушал кассеты, смотрел кабельное телевидение. Большую часть времени я почти ничего не понимал, но язык помог мне вжиться в образ.

ELLE И роль бандита вы действительно мастерски воплотили.

В.М. Когда в Лондоне я надел футболку, оголив при этом свои татуировки, и отправился в русский бар, то заметил, что многие гости стали нервно вскакивать с мест и пересаживаться от меня подальше (улыбается). Мне это очень польстило.

Фото: Fabrice Dall’anese/Corbis Outline/Fotosa

Татьяна Розенштайн
ELLE.ru