Лев Дуров вспоминал

Поехали мы в Завидово (это заповедник политбюро) сниматься и там встретили егеря политбюро. Вот он рассказал эту историю.

Однажды позвонил Хрущев и заказал охоту на зайцев, хотел с Хонеккером приехать. А у нас зайцев нет - только рогатый скот и комары. Я понимаю, что у меня уже головы нет и говорю: «Ребята, поезжайте в соседнее хозяйство, так кролики. Накупите кроликов!» Они взяли ящик водки, поехали, привезли кроликов, насовали в клетки.

Утром прибегают егеря и говорят: «Главный, кролики ушли!» - «Как ушли?» То ли назло кто-то открыл, то ли они такие умные, что сами смотались - непонятно. Но ни одного кролика в клетках. И машины с вертушками уже въезжают. Я понимаю: сейчас будет что-то.

Вылезает Никита с Хонеккером. Я уже приготовил речь: «Извините, не сезон, зайцев нет». Что началось! «Зайцев нет! Да на Руси! Ты знаешь, что твои дети попросят хлеба - вот что ты им дашь!» - и определенный жест показывает. В общем, жуть какая-то. И они уходят в охотничий домик.

Я стою и понимаю, что у меня уже ничего нет - ни работы, ни зарплаты, все улетело. И тут под страхом смерти рождается мысль. Говорю егерям: «Ребята, там в бане висят заячьи шкурки. Поймайте на помойке кота, зашьем его в шкурку заячью и скажем Никите Сергеичу, что зайцы появились».

Так и сделали: сеткой накрыли какого-то кота, зашили. Получился какой-то котозаяц. Такой несчастный, идти не может. Но ползет. Я стучу, говорю: «Никита Сергеич, это егерь!» - «Что тебе?» - «Появились зайцы!» - «Ну вот, а ты говорил, что нету. Хонеккер, пойдем!» Они хватают ружья, выходят на крыльцо.

Это несчастье ползет. Они: «Бам! Бам!»

А заяц: «Мяу!» - и на дерево залез.

Хрущев потом рассказывал, как приходил в больницу к Хонеккеру - у него плохо с сердцем, - а он лежит синий-синий. И говорит: «Никита! Какой же Гитлер дурак! Разве можно идти войной на страну, где зайцы по соснам лазят?»