Чёрные копатели Гришка и Толян приехали на Кавказ по наводке. Когда-то тётка их общей знакомой Лилечки отдыхала в санатории в предгорьях Эльбруса. Вспоминая о советской власти, целебном горном воздухе и бесчисленных базарчиках с вязаными изделиями из козьего пуха, она обмолвилась о загадочной пещере с сокровищами. Мол, есть там таинственная пещера, и кто её найдёт, тот обретёт несметное богатство. А поскольку в своей станице приятели перерыли все огороды в поисках клада, эта новость вызвала у них интерес.

 – Ну, и что там? Какие сокровища?  – пытали они Лильку.

 – Не знаю. Она мне ничего об этом не рассказывала, – оправдывалась подруга.

– Так пойдем, узнаем, – настаивал Толик.

– Неудобно. Как я вас представлю?

– Неудобно штаны через голову снимать, а в гости придти очень даже удобно, – пояснил Лильке дотошный Толик. – Представишь меня своим женихом, а Гришку – дружком. Вот и всё!

Пришлось приятелям раскошеливаться на шампанское и конфеты. Но зря. Тётка испугалась их слишком настойчивых вопросов и только, как попугай, твердила:

– Нычого ны знаю. Нычого ны помлю. Всэ забула.

До самой весны растили приятели зерно надежды, зароненное  Лилькой, и в начале апреля, экипировавшись под туристов, они тронулись в путь.

Два месяца подготовительной работы – друзья собирали сведения о кладе, разыскивали людей хоть что-то слышавших о нём – не прошли даром. Им повезло. В одной казачьей станице они познакомились с дедом Федулом, изрядным выпивохой и знатоком здешних мест. И когда они споили ему ящик водки и начали бегать по дворам в поисках самогонки, дед раскололся. 

– Да, – говорит пьяный Федул. –  Есть такая пещера. В молодости искал её, всё надеялся разбогатеть, пока радикулит не заработал. По течению реки она где-то. Знаю, что приток из неё бежит. Подныривать надо, а  вода в реке ледяная.

– Покажешь, дед?

Показывать реку старик не стал, а нарисовал план.

– А приток ищите сами, – хитро прищурился Федул и опрокинул очередной стакан водки.

Когда друзья выбрались на подземный берег притока, то обнаружили лишь узкую полоску скальной породы. В полутьме Толик первый заметил белеющий на стене скелет человека, прикованного цепями к стене пещеры. Он подошёл ближе. Гришка тоже увидел скелет и боязливо спрятался за спину товарища.

– Ч-что эт-то? – заикаясь от страха, спросил он.

– Не видишь, что ли? Скелет! А цепи, кажется, серебряные…. Да их тут с пуд будет. Даже если не найдём сокровища, окупим затраты всё равно. Давай их собьём!

– А может, не надо, Толян?

– Ты что,  боишься? Не бойся! Этому скелету сто лет или двести. И ему по барабану, висеть или лежать. Лежать так даже лучше, – засмеялся Толик.

Слегка поддев ручкой финки крючья, он вытащил их из стены. Скелет упал и скатился в воду. Собрав цепи в кучу, Толян приподнял двумя руками груду металла и, поглядывая на Гришку, довольно цокнул языком:

         – Не-а, гораздо больше пуда. Теперь ищем клад!

         И вдруг он увидел, как Гришка, выпучив глаза, уставился на воду. Толян перевёл взгляд. То, что предстало перед ним, не входило в рамки разумного. От страха волосы у него на голове зашевелились, все внутренние органы опустились в низ живота, а язык прилип к гортани: в воде стоял скелет и на глазах обрастал плотью. Кожи ещё не было, но красное мясо со всеми жилами и кровеносными сосудами уже покрыло кости.

Толян пришёл в себя первым и рванул вдоль берега к выходу из пещеры, Гришка – за ним. Через минуту берег кончился, и приятели оказались под водой. Так быстро они никогда ещё не передвигались. Вскоре  они очутились на твёрдой земле, но ужас, овладевший ими в пещере, не проходил. Наконец, языки кладоискателей обрели подвижность, и Толик чуть слышно прошептал:

– Покойник ожил!

– Слышь, друг, – также шёпотом ответил Гришка, – давай сматываться отсюда.

         – Давай, – согласился Толян, – к деду Федулу в станицу пойдём, может быть, он  что-нибудь знает об этом.

         Кощей огляделся по сторонам. Ландшафт явно незнакомый. Как он попал сюда? Бессмертный-то бессмертный, а память сдаёт. «Не иначе попьяни  Горыныч сюда завёз», – заподозрил он собутыльника в сём деянии и устремился к жилью, в надежде найти девушку для поднятия духа..

Лет восемьсот назад у себя на родине, в Твери, Кощей много девушек перепортил. А то бы, чего ради Добры Молодцы с ним воевали? Сколько себя помнит, он был стар, богат, властен. Прячась за своё бессмертие, он брал любых  девушек, какие ему нравились, а женихов их превращал в камни. То-то было весело!          

         Крайний терем был в два яруса. На втором ярусе без одной наружной стены сидела группа чернооких красавиц. Увидев голого старика, они не испугались, не засмущались, а разразились оскорбительным хохотом.

         – Посмотрите, какой худой!  – показывали на него пальцами красавицы.

         – Все рёбра можно пересчитать. Вылитый Кощей Бессмертный! – крикнула одна. – Эй, дед, есть хочешь? Лови орешки!

         – Да у него зубов нет, проел…, – смеялась другая.

         – И не только зубов, – ехидно заметила первая и двусмысленно хихикнула. 

От такой наглости Кощей опешил. Узнали, узнали его – и ни страха, ни почтения. Чем это объяснить? Он не понимал и оттого не знал, что предпринять. Он плюнул, но его ядовитая слюна не достала даже окна первого яруса. Тогда он развернулся и ушёл.

         Двигаясь по улице мимо теремов, Кощей размышлял о дальнейших своих действиях. Около высоких железных столбов на помосте стояла толпа, по-видимому, скоморохов. У всех на головах были шутовские колпаки с козырьками и короткие штаны. Узрев Кощея, они заржали и начали крутить пальцами у висков. Некоторые кричали:

 «Больной! Больной!», – и будто оправдывались, мол, не все дома. Людей было столько много, что у Кощея заболела голова. А потом к помосту стало приближаться огромное полосатое чудище на колёсах. Нельзя сказать, чтоб он  сильно испугался, но от греха подальше обошёл позорище.

А тут, откуда не возьмись, налетели дети. Злобные чада бросали в него камни и улюлюкали, как будто он юродивый. Кощей прибавил шагу. Но улица не кончалась. У квадратного терема с большими окнами, заставленными бутылями собрались простолюдинки. Они тоже орали на него: «Срамота! Срамота!» и, приседая, рёбром ладони правой руки били по левой.

Кощей уже бежал, его догоняло чудище на колесах, и неслись вслед проклятья старух.

Толян и Гришка пришли к деду Федулу, и вид у них был такой странный, что тот сам налил им из собственной бутылки самогону. Хряпнув по двести граммов, приятели обрели дар речи и поведали деду свою страшную историю. Но что поразительно, Федул не удивился, а хитро прищурился и сказал:

 – Ну, вот, пришло и моё время. Немного подождём – и за сокровищами.

Когда Гришка и Толян добавили горячительного и расслабились, он вяло пояснил им:

– Кощей это, Кощей Бессмертный!

 – Да ну! – друзья даже рты раскрыли от удивления.

 – Вот вам и ну! Читали, небось, в детстве сказки? – и дед Федул, закрыв глаза, как по книге, прочитал наизусть:  – Кощей, выпил три ведра воды, которые принёс ему Иван Царевич,  разорвал двенадцать цепей  и освободился из подземелья Марьи Моревны. Понимаете, ребята, – вода! Она даёт Кощею сверхъестественную силу.

         – Ты, знаток сказок, а что Кощей делает, когда оживает? – поинтересовался Гришка у деда.

         – Посмотрим, – глубокомысленно произнёс Федул, – а пока подождём.

Ждать им пришлось недолго. Вскоре до станицы донеслись слухи о придурковатом старике, который шастает по селу голый и смешит народ.

Дед Федул, услышав это, предстал перед кладоискателями трезвый, как стёклышко, и твердо произнес:

         – Пора вам, ребята, в путь!

         – Куда? – вскинули нечесаные головы на деда полупьяные друзья.

         – Туда! В пещеру! За сокровищами.

Когда дрожащие от страха приятели оказались на том самом месте, откуда бежали, то ничего кроме груды цепей у стены, не обнаружили.

– Надо искать. Клад где-то здесь, я чую, – Толян повёл носом, словно ищейка, и решительно направился вдоль берега к истоку. Гришка едва поспевал за ним.

– Смотри! Вот они, сокровища! – вдруг радостно воскликнул он, указывая на старинный сундук, покоящийся в выдолбленном в скальной породе углублении. Сундук был дубовый, окованный железом с огромным висячим замком.

 – Так просто не откроешь его,  – заметил Толян. – Давай вытащим его сначала оттуда.

Приятели попробовали приподнять сундук за боковые скобы. Но сундук даже не двинулся. Тогда они сделали рычаги из альпенштоков и, что было силы, приналегли на них. Сундук закачался и, о, ужас, стал уходить под землю. Через минуту перед кладоискателями предстала совершенно гладкая скала.

 – Заколдованный, что ли! – недоумённо уставились друг на друга приятели.

Но тут раздался подземный гул, и земля заколебалась под ногами. Друзья в страхе устремились из пещеры. И вовремя…. Прямо за их спинами свод пещеры стал сужаться, пока не закрылся вовсе, похоронив сокровища навсегда.

Уже неделю Кощей, как медведь-шатун, слонялся по округе. Прикрыв каким-то тряпьём тело, он пытался просить хлеба, но его брезгливо отгоняли от ворот, обливали помоями и осыпали насмешками. Кощей хотел превратить в камень особенно языкатую тётку, торговавшую на углу семечками и белыми палочками, которые любят сосать местные мужчины, но у него ничего не вышло. Или он разучился колдовать, или здесь его колдовство не действует. Непонятный, чужой мир обступил Бессмертного со всех сторон. Ему стало страшно, впервые за всю свою долгую жизнь – по-настоящему страшно. И он не знал, что делать…. Ему хотелось очутиться в лесу, в своём привычном окружении. Пусть русским духом пахнет! Пусть все Добры Молодцы на него войной идут!

      Голодный, усталый, затюканный побрёл Кощей не знамо куда. В горах он наткнулся на старика, который пас овец, и попросил у него поесть. Это был первый человек, который его пожалел и накормил.  Кощей пожаловался ему на людей.

      – Да, – усмехнулся старик, – теперь люди стали не те, другим богам поклоняются.

Кощей  спросил у пастуха дорогу на Русь. Старик сочувственно посмотрел на Кощея, вздохнул и сказал:

– Время замело ту дорогу. А в Россию, пожалуйста. Автобусом. И хоть до Москвы, хоть до Твери.

– Нет, буду искать дорогу на Русь, – твердо произнёс Кощей, и, попрощавшись с пастухом, продолжил путь.