Светлана вбежала в рабочий кабинет без пяти девять.
– Такие ужасные пробки, чуть на работу не опоздала, - запыхавшись, выпалила она и бросила сумку на стул.
– Смотри, премии лишат за опоздание. Сама же знаешь нашу мымру: с секундомером стоит у входа.
– Кстати, что-то я её сегодня не заметила. Сама, наверное, опаздывает.
Дверь в кабинет, чуть скрипнув, открылась и вошла Эльвира Павловна. Поправив очки на переносице указательным пальцем, внимательно оглядела всех присутствующих.
– Легка на помине, - сквозь зубы процедила Светлана.
– У кого сонник есть, - вполне доброжелательным тоном спросила «мымра».
Все переглянулись: с каких это пор женщине-роботу сны стали сниться?
– Никогда снов не видела, а тут такое приснилось, - как бы отвечая на немой вопрос, застывший в глазах сотрудниц, произнесла начальница.
– Мы вообще-то такими вещами не увлекаемся, но можно в интернете посмотреть, - прервала затянувшуюся паузу Наташа, самая молодая и простодушная из всех сотрудниц отдела.
– Действительно. Посмотри, скажешь потом.
– А что приснилось-то? Ну, что в поиске задать? О чем был сон?
– Даже не знаю, как рассказать. Сон был такой явный, цветной. Как наяву все происходило. Стою на поляне возле костра, - Эльвира Павловна даже глаза прикрыла, будто вновь в том состоянии оказалась, - вокруг темно, только искры из костра летят и тают в ночи. Вдруг слышу голос, и говорит он мне, что я должна выбрать одного из хоровода. Думаю, из какого хоровода? А потом присмотрелась, вокруг люди стоят, головы опустили и ждут чего-то как будто. А я не знаю, кого выбрать. Стала присматриваться, а лиц не видно. Взяла наугад одного за руку. Когда он вышел в круг и костер осветил его лицо, оказалось, что это мой знакомый, однокурсник, которого я давно-давно не видела. Тут зазвучала какая-то музыка странная. Что-то шаманское, первобытное и мы стали танцевать. А потом я проснулась и – все.
Эльвира Павловна замолчала, потом, как будто, очнулась, маска строгости и равнодушия вновь появилась на её лице. Она опять поправила очки на переносице и обратилась к Наташе, которая, не отрываясь, как кролик на удава, смотрела на неё, и произнесла:
– Посмотри: костер, танец, ночь, что там еще…
Наташа уже открывала страницу в интернете, когда Эльвира Павловна, хлопнув дверью, вышла.
Что тут началось! Люда стала изображать романтичную начальницу в танце, а Светлана не преминула заметить, что «мымре» пора наладить личную жизнь, а не танцевать во сне с мужчинами у костра. И только Наташа, молча, водила мышкой и щелкала клавишами на клавиатуре – пыталась разгадать странный сон. Она распечатала несколько страниц и в недоумении смотрела на них, не зная, как совместить противоречивые толкования элементов непонятного сна начальницы.
– Что ты голову ломаешь, - не выдержала Люда, - отнеси, пусть сама разбирается.
Наташа собралась было выйти из кабинета, как дверь вновь отворилась и вошла Эльвира Павловна. Она молча присела на край стула.
– Вот, - Наташа протянула ей листы.
– Уже не нужно… Сейчас позвонила одноклассница Нина, сказала, что Виктор умер. Это тот, который из хоровода вышел во сне…
В воздухе повисло ледяное молчание.
– Как же так? – запричитала Наташа, - он же молодой совсем, ну, если Ваш однокурсник…
– Почему именно я видела этот сон? – недоумевала Эльвира Павловна. – А если я еще кого-то увижу во сне? Что мне делать? Как предотвратить трагедию? Если бы я могла что-то сделать?
Начальница закрыла лицо руками и вышла.
– Она что, плачет? – Произнесла Люда минуту спустя в полной тишине.
– А не такая уж она и «мымра», даже жалко её, и чем помочь не знаем - сокрушалась Наташа.
– Да ладно, сама разберется, - успокоила её Люда, - ни факт, что сон опять приснится.
Рабочий день прошел в делах и заботах. Начальница больше не заходила.
На утро как обычно, все спешили на работу, боясь опоздать. Последней как всегда в кабинет влетела Светлана и увидела странную картину. Эльвира Павловна сидела за её столом, опустив голову на руки, а коллеги недоуменно смотрели друг на друга.
– Что-то случилось? - Только и смогла произнести Светлана.
– Эльвира Павловна опять этот сон видела, - тихо, как будто, чтобы не накликать беду, сказала Наташа.
Светлане все стало понятно без лишних объяснений.
– Кто на этот раз? – только спросила она.
– Моя сестра двоюродная, - начальница подняла голову и безразлично взглянула на Светлану. Глаза её были красными, наверное, от слез или от бессонной ночи.
– Вы не переживайте так, может быть, все обойдется?
– Уже не обошлось, - прервала её Эльвира Павловна, - позвонили из Харькова, сообщили, ночью, автокатастрофа…
В воздухе опять повисло тягостное молчание. Светлана присела, не зная, что сказать. Так все было непонятно, необъяснимо и пугающе. Стало ясно, что сон – не случайность. И этот роковой танец, который исполняет каждый, выбранный из хоровода, означает страшное. И какое ужасное бремя – это знание – знак их другого мира, когда ты ничего не в силах изменить, исправить. Для чего, зачем эти знания? Кому нужны?
Уж лучше не знать ничего, доверяя судьбе, мечтая, надеясь, веря. Пусть не суждено будет сбыться всем мечтам, исполнится всем желаниям, но хотя бы жить с ощущением будущего, красивого, яркого, манящего – это ли ни счастье!?
– А я знаю, что делать, - вдруг решительно сказала начальница, - я не буду никого выбирать во сне. Да! Просто никого не выберу.
Никто не хотел говорить об этих страшных снах Эльвиры Павловны, все молча работали, но где-то в глубине души у каждого, кто был посвящен в жуткую тайну, поселился какой-то животный страх – страх смерти. Все стало так явственно, так ощутимо. Вот она, смерть, ходит где-то рядом, в любую минуту готовая оборвать привычный ход вещей, сковать любого, кого пожелает, в своих ледяных объятьях - навсегда.
Прошла неделя. Стали потихоньку забываться мистические события недавних дней.
Однажды Эльвира Павловна просто влетела в кабинет. Она выглядела энергичной, возбужденной и, как будто, помолодевшей.
– Я сегодня танцевала во сне. Одна. Это было так здорово, в жизни я так не умею. Как будто меня какой-то вихрь закружил. Это не возможно описать словами…
– Это было у костра, - дрожащим голосом, с надеждой, что «нет», спросила Наташа.
– Да, у костра. Я танцевала одна! Я никого не выбрала. У меня получилось. Вы понимаете, получилось! Это значит, что никто, - она прервала фразу, ей не хотелось произносить страшное слово «смерть».
– Правда, это же здорово! – Наташа попыталась эмоционально поддержать начальницу, но остальные не разделяли восторга. Какое-то недоброе предчувствие не давало радости захлестнуть всех.
Когда Эльвира Павловна вышла, Люда накинулась на Наташу:
– Ты что, не понимаешь? Не понимаешь, да?
– Что, что, что я должна понять? - Наташа захныкала.
– Прекрати, Люда, что ты на неё напала? Она просто поддержала Эльвиру Павловну.
– Просто поддержала? Как можно поддержать человека, который уже одной ногой там? – Люда показала рукой почему-то наверх.
Наташа зарыдала.
– Как там, она что умрет?
– Так, это уже переходит все границы, - взяла ситуацию в свои руки Светлана, - прекратите истерику. Еще ничего не произошло…
В день похорон Эльвиры Павловны лил мелкий дождь, даже не лил, а просто влажной пылью кружил в воздухе, залетая под зонты и поля шляп. Лица людей были мокрыми, не возможно было разобрать, от слез или от дождя.
– Знаете, я подала заявление об увольнении, - Наташа посмотрела на подруг, как бы извиняясь, и присев положила две алые гвоздики на мраморную надгробную плиту, - слишком тяжело это все. Но мы сможем часто встречаться, я не далеко буду, перехожу в другой отдел в соседнем корпусе.

2009 г.
(c)  СВЕТЛАНА ГОРДЕЕВА