У нас дома появится маленький шницель. Он будет пушистым, мягким, плюшевым. Он будет много бегать, играть и лаять. И вообще, это будет она. А прошел всего месяц. Когда я только начала присматривать щенка, я чувствовала себя предательницей. Самой подлой. Но время лечит. Дурацкое время. Ненавижу время. Потому что оно непонятное и необъяснимое. Потому что из-за него я забываю про все. Но все равно у нас появится маленький шницель и я посвящу ему много этого проклятого времени, просто ради тебя, Долля.

Наступила пора, когда я поняла, что все-таки стала взрослой. Можно кричать направо и налево, что ты маленькая девочка, что не наигралась и т.д. Но жизнь ставит свою планку.  Я должна была принять решение. Наверное, действительно взрослое решение. Кто-то говорит, что для него является взрослым решение расстаться, пожениться, поступить в институт, переехать от родителей в другую страну. Мне кажется, это все ерунда, потому что всегда можно исправить что-то, поменять, вернуться. Сегодня я решила судьбу моей собаки. Эвтаназия. Мне сложно говорить, мне сложно писать рядом с ней, потому что в воскресенье я повезу ее усыплять. Повезу на смерть. Это решение лежало на мне. Потому что это моя собака.

Я ненавижу рак.  Ненавижу. Потому что ничего не могу с ним поделать. И никто не может. Все вокруг орут о СПИДе. Мне смешно. СПИД никогда не возникнет просто так. Никогда.  А раку подвержены мы все без исключения.

Я редко встречалась в своей жизни со смертью. Самый близкий родственник, который умер - это муж двоюродной бабушки, который научил меня кататься на горных лыжах, забавно кряхтел и вынимал меня из сугробов. Но я его нечасто видела, поэтому меня это мало затронуло. Я никогда в жизни не боялась смерти. Наверное, потому что верю в какую-то свою странную религию, по которой мы все-таки не умираем.

Сегодня утром я не была  так четко уверена в своем решении. Лишь немного задумалась, и хотела как всегда, в последнее время, отложить это на потом. Но днем я сказала об этом маме. Она точно так же откладывала эту тему. Но мы обе поняли, что дальше тянуть нельзя.

В начале этой недели я хотела, чтобы она побыстрее пролетала. До встречи остался один день. Даже одна ночь. А до воскресенья почти 2 дня. Мне их, конечно, не хватит. Мне не хватит вечности, если я буду знать, что после нее мне надо будет усыпить существо, которое было рядом со мной всю жизнь. Но я поставила точку.

Все утро я слышала, как молится соседка сверху. Целый час. Я не верю в Бога, по-крайней мере христианского, мусульманского и любой другой религии мира.  Но ее молитва доставала меня в каждом углу квартиры, куда бы я не пошла, я везде слышал ее обращение к небу.

В нашем доме растет странное нечто. До этого там, правда, росло нечто в виде меня, но выросло во что-то более менее понятное и обычное. Но нынешнее совсем странное. Оно упорно не хочет разговаривать(хотя в принципе пора уже, 2 года как никак), выговаривая отдельные слога, а его сверстники лопочут во всю. Зато мы вам спокойно покажем, если попросите(хорошо попросите, конечно, и будете достойны доверия) цифры 5 и 7, возможно даже назовем. А так же соберем по порядку цифры от одного до пяти. Вот такое поколение растет на нам на смену, господа.