93

Один из исследователей русского религиозного сектантства Николай Барсов в своей статье «Русский простонародный мистицизм» писал: «пересматривая все имеющиеся в настоящее время в печати материалы для изучения хлыстовщины (…), мы не можем не прийти к тому убеждению, что секта Людей Божиих, после раскола старообрядчества, самый распространенный из всех существующих на Руси видов религиозного разномыслия». Почему это происходит – задается вопросом исследователь и сам же отвечает: «русский человек есть по преимуществу человек чувств, а в преобладании чувства над мыслию, ощущения над рефлексом и содержится источник мистицизма и мистической экзальтации, характеризующий хлыстовщину».

Хлыстовщина, бесспорно, самая мистическая и быть может самая интересная русская секта. Она принципиально отличается от других сект, существовавших в России и по своей форме и по своему учению. Скорее ее аналоги можно найти среди мистических братств и тайных орденов, существовавших в то время Западной Европе.

Вопрос о происхождении хлыстов достаточно темен. Разумеется, сами хлысты утверждают, что они лишь продолжатели тайного «внутреннего» христианства, основанного мессией-Христом, хотя официальное начало хлыстовской церкви, согласно их же преданиям, относится к первой половине XVII века, когда Господь Саваоф вошел в плоть костромского крестьянина Даниилы Филипповича, а Иисус Христос – в плоть другого крестьянина Ивана Суслова, положив тем самым начало череде хлыстовских Христов. По мнению писателя и исследователя русских сект Павла Мельникова-Печерского, учение Людей Божиих пришло к нам с богомилами, еще при князе Владимире. Наконец, ряд других исследователей считают, что секта возникла под влиянием учения теософа и последователя Якоба Беме – Квирина Кульмана. Действительно, следователи в XVII и XVIII веках называли Кульмана и хлыстов – одним словом квакерами, ложно приписывая им связь с этой сектой.

Николай Реутский в своей книге «Люди Божьи и скопцы» приводит ряд аргументов о возможной связи секты хлыстов с учением Квирина Кульмана:

- и Кульман, и хлысты считали, что путь к Богу лежит не через книги (Саваоф Даниила Филиппович утверждал, что истинное знание дают не старообрядческие или новообрядческие книги, а «Книга Животная, голубиная, сам Дух святой»).

- и Кульман, и хлысты считали, что путь к Богу лежит через экстаз, достигаемый общими молитвами, пением псалмов, постом.

- и Кульман, и хлысты проповедовали равенство, отрицали церковь и, фактически, отрицали государственную власть.

- и Кульман, и хлысты считали, что Господь и ныне посылает людям своих Пророков и Христов.

Свою гипотезу о связи учения хлыстов с Квирином Кульманом Реутский, подтверждает версией о том, что в предании о страданиях хлыстовского Христа Ивана Суслова, распятого в Москве, отразился реальный исторический факт - сожжение в Москве Квирина Кульмана.

Добавлю и еще одну очень важную особенность. Как пишет тот же Реутский, «первыми руководительницами и главными наставницами хлыстов были старицы и белицы знаменитейших московских монастырей». Стоит отметить, что это было совершенно новым явлением в русской истории. Со времен княгини Ольги женщины никогда не играли в Древней Руси сколь бы то ни было существенную роль. Конечно, в XVII веке была раскольница боярыня Морозова, но она персонаж скорее страдательный, нежели активный. В то же время хлыстовские Богородицы давали пророчества и руководили общинами. Аналогов в русской истории этому не было, но именно так были устроены многие общины учеников Якоба Бёме, в частности, лондонское общество филадельфов, с которым общался Квирин Кульман.

Ритуал принятия в секту Духовных христиан имеет много общего с посвятительными ритуалами тайных эзотерических обществ, в частности, – с масонским ритуалом. Вот как описывали его участники:

По назначении дня и места церемонии (обычно она проводилась в главном храме – Молельной) хлысты собирались полным собором – мужчины и женщины. Кандидата одевали в белую длинную рубашку особого покроя (нечто вроде белой мантии) и вводили босым в храм под звуки пения всей братии. Обычно кандидата вводил его «поручитель», то есть, человек, привлекший его в хлыстовскую общину. После поклона иконам поручитель и кандидат обращались к сидящему на символическом троне Учителю (главе общины), кланялись ему земным поклоном, а также всем Братьям и Сестрам, которые сидели в Храме в соответствии со своим чином, держа в руках зажженные свечи. Те вставали и кланялись в ответ, а затем снова садились на свои прежние места. Поручитель представлял кандидата и говорил Учителю: «вот мы привели к тебе раба; он желает очистить тело и душу». В ответ Учитель произносил наставление кандидату. Он рассказывал, сколь тяжело ярмо, которое тот хочет на себя взвалить, к каким жертвам он должен себя готовить, как его будут гнать и хулить даже самые близкие ему люди: отец и мать, жена и дети. И все это надо будет терпеливо вынести. Он объяснял кандидату, что отныне тот должен вести праведную жизнь: не пить пива и вина, не творить блуда (под блудом подразумевался церковный брак), не произносить матерных слов, называть членов общины «Братьями» и «Сестрами», приветствовать их поклоном в пояс, так как человек есть «образ Божий». «Если все это ты можешь исполнить, - заключал свое наставление Учитель, то милости просим в Избранное Стадо».

Если кандидат отвечал утвердительно, тогда Учитель объявлял, что в братстве, в которое он хочет вступить, хранится «живое таинство, утаенное от «премудрых» и «разумных» и открытое только «младенцам», то есть, избранным Святым Божиим Людям». «Обещаешь ли ты, когда тебе откроют это таинство, сохранять его в секрете, не объявлять о нем ни отцу родному, ни отцу духовному, и, если придется, стойко выдержать кнут и топор, но не открыть тайны?» – спрашивал Учитель. После утвердительного ответа, он требовал от кандидата назвать того, кто готов за него поручиться. Обычно в ответ кандидат называл имя своего реального поручителя, который привел его в Храм, где проводит Посвящение. «Нет, - отвечал на это Учитель, - он всего лишь смертный человек и не может быть поручителем». Правильный ответ состоял в том, что за кандидата может быть поручителем только сам Господь.

Затем кандидат, взяв в руки Святую Икону, заявлял, что вступает на путь спасения «не по неволе, но по своему желанию», обещал повиноваться своим учителям и клялся стойко выдержать все муки, но никому никогда не открыть своей принадлежности к тайной церкви. В заключение ритуала кандидат произносил символические слова, которые знаменовали его отречение от прежней жизни и возрождение в жизнь новую. После этого, сперва Учитель, а потом все прочие члены общины обменивались с ним поцелуями и поклонами. Посвятительный ритуал заканчивался совместным молением. (реконструировано по книге Николая Надеждина "О скопческой ереси")

В общине хлыстов очень большое значение придавалось секретности. Клятвы хранить тайну повторялись во время посвятительного ритуала многократно. Для того, чтобы не привлекать к себе внимание властей, руководители хлыстовских общин не только не запрещали ученикам своим ходить в церковь и принимать таинства, в которые они не верили, но напротив – всячески их к этому побуждали: «не сквернит вас сие детушки, дабы удобнее вам утаить от мира веру и тайны наши».

По сути, здесь хлысты придерживались учения о внешней и внутренней (духовной) Церкви, которое было весьма распространено среди европейских мистиков XVIII – XIX веков. По их мнению, официальная внешняя церковь всего лишь предзнаменует собой церковь внутреннюю, духовную.

В своей книге «Облако над Святилещем» фон Эккартсгаузен пишет: «когда люди разрознились, то слабость и немощь человеческие сделали необходимым наружное Общество, которое бы заключало в себе внутреннее сокровенно, и дух и истину скрывало под буквами. Ибо как множество, толпа, народ, неспособны к постижению великих внутренних тайн, и весьма было бы опасно вверить всесвятейшее неспособным: то внутренние истины облечены были в наружные чувственные обряды, дабы через чувственное и наружное, как образ внутреннего, удобнее привести человека к внутренним духовным истинам. Внутреннее же всегда вверялось самому светоспособнейшему того времени; он был обладатель сего залога, как Первосвященник в Святая Святых»,

Далее Эккартсгаузен уточнял, что внешняя христианская церковь отошла от внутренних истин, и претерпела сильную трансформацию: «неуважение к истинной цели Христианства и желание все переправить переменило наружное здание и облекло тьмою и смертию то, что во внутреннем было свет и жизнь».

Стоит напомнить, что Алистер Кроули заявлял, что главная цель О.Т.О. «восстановить истинное христианство», позиционируя наш Орден как «внутреннюю церковь» и понимая христианство не как учение, созданное в первом веке неким иудеем, но как предвечную солярно-фаллическую религию, проявлявшую себя в разных формах, с той или иной степенью совершенства.

Как пишет Эккарстгаузен, «наружные образы во всех религиях, их богослужение, обряды и священные книги, имеют предметом своим внутренние истины Святилища, с тем только различием, что одни яснее, другие темнее одно выражают, и ими токмо в последнее времена человечество доведено будет до всеобщности познания единой истины». Действительно, в полной мере Откровение, облаченное в Книгу Закона, открылось лишь в нашу - последнюю - Эпоху Кали Юги! Но, меж тем, и в египетских ритуалах, и в элевсинских мистериях, и учениях западноевропейских христианских мистиков, и в тайных русских сектах с разной степенью ясности и чистоты выражены те «внутренние истины Святилища», которые впоследствии открылись пророку Нового Эона – Алистеру Кроули.

Одним из важнейших элементов учения хлыстов является тот факт, что любой человек может достичь уровня Бога, стать Христом. Они считают, что Христос вселился в Иисуса Назарея на тридцатом году его жизни. «Ради беспорочности его жизни, чистоты сердца и святости дел». С этого времени Иисус стал Христом, то есть, помазанником, по причине духовного помазания, сообщенного ему, т.е. чрезвычайного дара учения и пророчества.

Стоит сравнить это с тем, что писал Алистер Кроули в своем эссе «Звезда видна» по поводу степени «Мастер Храма»:

«Основная особенность данной степени — в том, что ее обладатель изрекает Творческое Магическое Слово, преображающее планету, на которой он живет, посредством утверждения новых служителей, руководящих ее посвящением. Подобное происходит лишь во время «Равноденствия Богов», в конце каждого «Эона», то есть, тогда, когда предыдущая тайная формула, выражавшая Закон существования планеты, устаревает и становится бесполезной для ее дальнейшего развития».

Как пишет Кроули, Мастер Храма, обозначаемый также титулами «Святой» или «Nemo» (лат. «Никто»), соответствует сфире Бина.

Разумеется, того, чего удостоился Иисус, могут достичь и другие люди. «И кто сохраняет заповеди Его, тот пребывает в Нем, и Он в том», - говорится в первом послании апостола Иоанна (глава 3, стих 24). То, что Христос вселился в Иисуса, точнее сказать, то, что человек Иисус раскрыл в себе Божественное начало (пребывающее во всех людях) и стал Христом – соответствует воззрениям древних христиан-гностиков. Обращаю внимание, что в послании Иоанна (самом гностическом из всех четырех евангелий) такое правило сформулировано вполне универсально и применимо ко всем людям. Потенциально, в любом человеке, который «соблюдает заповеди», пребывает Христос (то есть Божественное Начало, Святой Ангел-Хранитель).

С апостолом Иоанном здесь согласны и другие основатели христианской церкви. В послании к галлатам апостол Павел пишет: «я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос».

Эккартсгаузен поясняет: «Высочайшая цель Религии есть внутреннее соединение человека с Богом, которое и здесь (в нашей земной жизни) еще возможно: но не иначе как посредством раскрытия внутреннего духовного нашего чувствилища, делающего открытое сердце наше пригодным к принятию Бога».

Именно поэтому хлысты поют на своих радениях:

«Дай нам, Господи, Иисуса Христа,

Дай нам сударь Сына Божьего!»

По сути, это призыв Вселенского Учителя, Мастера Храма.

«Мастер Храма, - пишет Кроули, - это, в первую очередь, Мастер Мистицизма; то есть, Его Понимание совершенно свободно как от внутренних противоречий, так и от внешних неясностей» . И с этим же связан один из важнейших в практическом отношении пунктов Клятвы Мастера Храма: «Я буду толковать каждое явление как особое обращение Бога к моей душе».

Доктрина о переселении душ также не была чужда хлыстам. Как писал в начале XIX века в своем доносе властям священник Иоанн Сергеев, они «веруют, что по смерти добрых и угодивших Богу людей, души их преобразуются в ангелов и святых, злые же и грешные люди делаются дьяволами, а нечестивые люди, не познавшие пути Божия, переселяются в скотов и гадов».

Как же человек может достичь совершенства и сделаться Богом? Здесь хлысты ссылаются на 5 главу послания апостола Павла к Римлянам, где говорится о смерти в Адаме и смерти во Христе. Они трактуют это так, что смерть в Адаме есть следствие Божественного приговора, иными словами – естественный порядок вещей. Смерть во Христе есть смерть таинственная, состоящая в умерщвлении воли, себялюбия и гордости, а также в умерщвлении плоти – для того, чтобы достичь полнейшего бесстрастия и святости. За этой смертью следует погребение во Христе, то есть, отвлечение мыслей от всего внешнего и углубление в самого себя как в могилу. В тайнике каждой души есть начаток духа Божия, и если кто умрет во Христе и спогребется ему в смерти, то есть, после умерщвления воли и плоти низойдет в самого себя, тот услышит в себе внутренний голос, и в глубине души найдет царство Божие, которое есть внутри нас. Кто услышит в себе этот таинственный голос, тот таинственно воскрес. С этой минуты он делается Храмом Божиим, и Дух Божий живет в нем, с этой минуты он освобождается от греха, точнее – делается безгрешным, то есть, утрачивает способность грешить и ему, как праведнику, закон не писан. Как говорит в послании к римлянам апостол Павел, «если Христос в вас, то тело мертво для греха, но дух жив для праведности» (Рим.8,10). Таинственно воскресший вместо своей воли получает волю Божию, что он не делает и не говорит – делает и говорит не он, но сам живущий в нем Дух Святой.

Для того, чтобы приблизиться к Богу, для того, чтобы достичь состояния экстаза, хлысты практиковали специальные ритуалы, именуемые радениями. По своей форме они были очень близки к оргиастическим культам Кибелы и Астарты, хотя, разумеется, сами хлысты видели своих предшественников не в языческих культах, а в плясках царя Давида. В 6-ой главе Второй книги Царств Ветхого Завета говорится, что «Давид скакал из всей силы пред Господом» (2 Цар. 6, 14).

В христианском пасхальном гимне поется:

«Богоотец убо Давид

пред сенным ковчегом скакаше, играя».

Как же проходили радения хлыстов? Как правило, они устраивались ночью. Так как подобные собрания были тайными, то всегда устанавливалась стража, которая пропускала только «верных». Вошедшие кланялись сперва учителю, потом всем братьям и сестрам, почитая в них, таким образом, Божественное начало. Те в ответ кланялись им. Собравшиеся переодевались в длинные белые рубахи. Собрание начиналось с того, что Учитель (глава общины) брал в руки кадильницу и обходил с ней храм, совершая, таким образом, очищение огнем, затем он же орошал углы храма святой водой, совершая водное очищение. Далее Учитель произносил особое наставление, помогая братьям и сестрам настроиться на предстоящее радение. Затем хозяин дома, где располагался тайный храм, обращался к учителю: «родимый ты наш батюшка, ты знаешь, народ Божий собрался не стен моих смотреть, а мягких пирогов покушать и слова Божиего, от тебя Государь, послушать!» (У хлыстов Библия называлась сухарями, черствым хлебом давно испеченным, то есть давно проповедованным, а их пророчества – мягкими и горячими пирогами, которые вынимаются прямо из печи, то есть из уст пророка и учителя).

После этого Учитель и все присутствовавшие начинали петь молитву:

«Дай нам, Господи, Иисуса Христа,

Дай нам сударь Сына Божьего!»

Молитва продолжается беспрерывно, пока кто-нибудь из присутствующих не почувствует, что на него накатил дух и не начинает пророчествовать, пророчества обычно сопровождались плясками и ритмичными восклицаниями, к которым постепенно присоединялись все присутствовавшие. Как сообщают некоторые свидетели, иногда для того чтобы вызвать в себе еще больший экстаз и услышать «внутренний голос Бога», их участники обнажались по пояс начинали вертеться и хлестать себя жгутами, восклицая "Хлыщу, хлыщу, Христа ищу.

Сниде к нам, Христе, со седьмого небесе,

Походи с нами, Христе, во святом кругу,

Сокати с небесе, сударь Дух Святый!"

До сих пор все эти описания хлыстовских радений можно считать вполне достоверными. Но дальше начинается самое интересное. Хлыстов обвиняли в том, что по окончании радения, а точнее было бы сказать в момент его кульминации, они тушат свечи и в темноте занимаются «Христовой любовью»\вариант – расходятся парами по разным помещениям и там творят «Христову любовь». Зачатые во время любви младенцы предназначаются для ритуальных жертвоприношений. Исследователь хлыстовщины Василий Кельсиев приводит в своей статье «Святорусские двоеверы» рассказ «Богородицы Авдотьи», из Курской губернии о том, как происходит жертвоприношение «христосика»: «заклали его в левый бок копием (ножик такой) в самое сердечушко, - даже и не пикнул, - выпустили кровь горячую в чашку, все причастилися, - а кровушка красная, и пар от нее идет. Положили на противне тельце в печку (… ) Сухое тельце его в руках измяли, в ступу положили, пестом избили, - и пошел по всему Кораблю пир. Все бегут: «щепоточку дайте, говорят, тельца Господня» …Вера-то наша правая».

Не менее любопытно свидетельство, которое приводит в своей книге барон Гакстгаузен, по его словам, ночью на Пасху хлысты собираются вместе на большое богослужение в честь Божьей Матери. «Во время моления Люди Божии сажают в чан, наполненный теплой водой 15-ти летнюю девицу. Когда она усядется в чан, подходят к ней старухи, делают глубокий надрез на ее левой груди, потом отрезают грудь и с удивительною ловкостью останавливают течение крови. Во время этой операции дают ей в руки икону Святого Духа\Нерукотворного Спаса, чтобы она, углубившись в благоговейное созерцание, легче переносила боль. Потом отрезанную часть тела кладут на блюдо, разрезают на мелкие куски и раздают их присутствующим, которые съедают их. Когда окончится это действо, девицу сажают на престол, для нее особо устроенный, и все собрание пускается плясать около нее, припевая:

поплясахом, погорахом на Сионскую гору.

Пляска делается живее и живее, экстаз достигает высшей степени, внезапно свечи гаснут ,и тогда начинается сцена, для которой напрасно будем искать примеров и в язычестве». Эта сцена и есть т.н. Христова любовь, о которой упоминалось выше.

Насколько достоверны такие обвинения? Происходило ли в реальности причащение человеческой платью и кровью, приносились ли в жертву дети? Чтобы ответить на это, необходимо правильно понимать историко-мифологический контекст данной традиции. В 14-ой главе Евангелия от Марка описывается последняя Тайная Вечеря Христа, где он говорит своим апостолам: «примите, ядите; сие есть Тело Мое(...) и взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь моя нового Завета».

Обвинение в ритуальном сексе и каннибализме постоянно выдвигалось против ранних христиан. Так христианский апологет II века Афинагор в третьей главе своего «Ходатайстве в защиту христиан», среди основных пунктов обвинений, выдвигаемых против них, называет каннибализм («фиестовы трапезы») и инцест («эдиповы смешения»). (Поясню, что Фиест (или Тиест) персонаж греческой мифологии, которого его противники накормили мясом его сыновей).

В «Послании Венских и Лионских Христиан к церквам в Азии и Фригии о гонении, бывшем в Галлии в царствование Марка Аврелия», также относящемуся ко II веку, говорится: "Были также схватываемы и некоторые язычники из наших слуг (...): и сии по хитрости сатаны, устрашась мучений, претерпеваемых в глазах их святыми, приписывали нам, быв подстрекаемы к сему воинами, жертвенные (фиестовы) трапезы, и Эдиповы кровосмешения"

Конечно, христианским апологетам ничего другого писать и не положено. Свидетели они, что называется, не беспристрастные. Любопытно отметить, что, яростно опровергая обвинения в ритуальном сексе и каннибализме относительно собственной ранней истории, сами христиане охотно приписывали то же самое многим своим идейным противникам, в частности, гностикам, иудеям, ведьмам и колдунам.

И здесь возникает очень интересный вопрос – где коренятся причины таких обвинений: в человеческой истории или в человеческой психологии? Действительно ли в христианстве и близких к нему традициях существовали тайные культы, которые предписывали последователям ритуальный секс и ритуальный каннибализм, или же причины этих обвинений кроются в фобиях и комплексах, которые живут в коллективном подсознании человечества? А, быть может, причина кроется в неправильном понимании и восприятии сакральных Божественных символов? И Христос вовсе не призывал своих апостолов быть каннибалами, когда говорил: «истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Евангелие от Иоанна, глава 6 стих 53)?

Иногда бывает очень любопытно сравнить использование одних и тех же символов в разных традициях. Как известно, при посвящении в нулевую степень Минервал в О.Т.О. активируются 2 чакры (Аджна, символизирующая Наставника и Божественное присутствие, и Муладхара, олицетворяющая скрытую, сексуальную энергию Кундалини). При приеме в секту скопцов, произошедшую от хлыстовской общины, кандидат после получения благословения Божественного учителя, подвергался оскоплению. В сущности – при первоначальном посвящении Телемы происходит то же самое, но с точностью до наоборот!

В 24-ом стихе из Третьей главы Книги Закона сказано: "Лучшая кровь - кровь луны, месячная, потом свежая кровь ребенка". Как следует это понимать? В двенадцатой главе своей «Магии в теории и на практике», называемой «О кровавой жертве...», Алистер Кроули высказывается, казалось бы, с полной прямотой: «самая приемлемая и уместная жертва — ребенок мужского пола, отмеченный безупречной невинностью и развитым умом», и с явным удовлетворением уточняет в своем примечании к ней, что «в период между 1912 и 1928 годами жертвоприношения этого рода он (т.е. сам Кроули) совершал в среднем 150 раз в год». Явная абсурдность этой фразы (2400 детей «мужского пола, отмеченных безупречной невинностью и развитым умом» якобы были принесены в жертву за 16 лет!) не мешает иным противникам Кроули и сегодня понимать ее буквально.

В этой же главе Кроули пишет обширное дополнение, где строго предостерегает читателя от буквальных истолкований. Он несколько раз повторяет, что его рассуждения следует понимать в переносном смысле, и подобных настоятельных предупреждений не найдется, пожалуй, ни в одной другой его работе. Но зачем Кроули решил прибегнуть к таким рискованным метафорам, шокирующим невнимательного читателя? Причина в том, что современное ему британское законодательство допускало (по умолчанию) призывы к человеческим жертвоприношениям, но преследовало авторов, откровенно затрагивающих тему секса. А XII глава «Магии в теории и на практике», на самом деле, посвящена «духовному самопожертвованию», под которым понимается сексуальный акт.

В Библии сказано «кровь есть жизнь», но не менее правомерно было бы сказать: «семя есть жизнь». Об этом пишут и сами христианские апологеты. Так, христианский автор III века Тертуллиан писал: «кровь христиан – это полновесное семя (semen est sanguis christianorum)!» (Апологетический трактат 50,13). В эзотерической традиции также очень часто термин «семя» часто используется как заменитель термина «кровь». Вместе с тем, нельзя исключить, что неправильное и буквальное понимание тайного символизма могло побудить мистических христиан и к неправильным действиям.

На вопрос о том, была ли «Христова любовь» на хлыстовских радениях промискуитетом, и приносились ли в жертву зачатые во время этих действ младенцы – так, вероятно, никогда не будет дан точный ответ. Протоколы судебных дел, производившихся над хлыстами в 30-40-х годах XVIII века, очень неясны. Вздернутые на дыбу люди сперва отрицают эти обвинения, потом признают со множеством подробностей, потом снова отрицают. Бесспорно, с позиции православной церкви, у хлыстов, отрицающих церковный брак, любой союз между мужчиной и женщиной был грехом и блудом. Однако сами хлысты так не считали: «то не есть блуд, когда брат с сестрой, по взаимной склонности имеют плотскую любовь, но блуд и скверна есть брак законный, яко противный Господу», - говорили они. Вполне понятно, что хлысты имели плотскую любовь между собой, но происходила ли она публично, во время их радений? И было ли это неким установлением или же, тем паче, требованием?

Столь же неясен вопрос и с ритуальным принесением в жертву младенцев. Под пытками обвиняемые показывали, что подобный ритуал они практиковали, но не могли указать следователям, куда же потом они девали эти трупы. Впрочем, от 7-дневного младенца, заколотого, высушенного в печи и истолченного для ритуального причастия, действительно мало что могло остаться.

Николай Реутский, будучи совершенно уверенным, в том, что в XVIII веке такие ритуалы в хлыстовских общинах практиковались, замечает следующее: «на существование подобных обрядов между "людьми божьими" в XIX столетии, насколько автору известно это из массы подлинных дел, взятых со всех концов России из личных исследований, произведенных во многих местностях России, не было ни малейших указаний».

Но то, что такие ритуалы не практиковались в XIX веке, отнюдь не может служить доказательством, что их не было в веке XVIII. Церкви, подобные хлыстовской, обычно рождаются на самом пике эсхатологических настроений. Люди верят, что Страшный суд и Второе пришествие наступят со дня на день. Они не собираются встраиваться в общество, которое ждет огненная геенна, не ищут с ним компромиссов, не боятся его шокировать своими ритуалами и воззрениями. Завтра Страшный суд, какое же значение имеют все человеческие законы, все ветхие моральные нормы? Вспомним, что Христос обещал второе пришествие еще при жизни современного ему поколения! И тогда – почему бы и в самом деле не поджечь Рим?

Однако годы проходят, Страшный суд не наступает, и члены новой церкви из «революционеров» превращаются в «просветителей», которым предстоит долгая работа в обществе. А раз так – стоит поискать с этим обществом компромиссов, и даже отказаться от каких-то своих наиболее эксцентричных ритуалов, способных навлечь гонения. Вспомним, как легко мормоны отказались от многоженства, когда поняли, что Второе пришествие откладывается на неопределенный срок, а их соседей этот обычай крайне раздражает.

Весьма вероятно, что и ритуалы хлыстов также могли быть подвергнуты такой самоцензуре, дабы установить компромисс с обществом, избавившись тем самым от гонений.