Неужели лето в Заполярье? Солнышко за темной пеленой. Дождь стучит по крышам неустанно. Как в слезах рябина за окном. А осинка в нежном одеянье, Тянет руки « Смилуйся, укрой» Улетают в отпуск мурманчане, Набирают силы пред зимой. Мчатся поезда и самолеты, К солнцу, к мору, радости, теплу. Мы оденем сарафаны, шорты, Босиком пройдемся по песку. Окунемся в море с головою. И дельфинам скажем мы: «Привет!» Будем вспоминать потом зимою, Тепло юга! Солнца яркий свет.

Ох! это глобальное потепления планеты, убийственная жара, загазованность, загрязнение атмосферы – меня с ума сведет.

      И вспомнилось мне Заполярье, Мурманск, где я жила и работала много лет. Там сейчас прохладно. А тогда я работала в тресте «Спецдорстрой», который строил, ремонтировал и содержал городские дороги в надлежащем порядке. Вспомнился мне курьезный случай, очевидцем которого я невольно стала.

     Очередной аврал! Который день не прекращается метель. Все силы треста брошены в бой со стихией. Работа не прекращается ни днем, ни ночью. Мы ИТР (инженерно технические работники) и я лично инженер по охране труда, курируем работу на местах. Бригады по очереди обсушивались в бытовых вагончиках, где все время был наготове горячий кипяток, и вновь выходили работать на улицы. Атеист по должности, в душе я молилась и крестилась, обещала Боженьке свечки поставить, обещала не грешить, не пить, ни с кем не ругаться, быть чуткой и терпеливой к подчиненным, лишь бы не сломалась снегоуборочная техника, лишь бы не простыли люди, да скорее закончилась непогода.

      Да и я уже изрядно промерзла и утомилась. В одном из вагончиков я решила передохнуть и погреться у буржуйки. Рабочие все выходили в тамбур перекурить. Какие люди чуткие, умилилась я! Наверно они знают, что я некурящая и не выношу запах табачного дыма.

Вскоре я стала замечать, что эти курильщики после каждого ухода в тамбур возвращаются все более веселые, бодренькие. По виду они ну точно как дерябнувшие, но сивушного запаха не слышно. Потом один ушел покемарить в угол вагончика. Иван Кузьмич безотказный работник и известный молчун вдруг как грохнул кулаком по столу и авторитетно заявил:

- А я знаю, почему Марс красный. Это ему стыдно, за то, что творится на земле. Он смел все в кучу, и начал чихвостить правительство с его сухим законом, распущенную молодежь, небесную канцелярию, (сколько же этой непогоде длиться)

Говорил он громко, словечки, не подлежащие переводу, легко слетали с губ.

       С чего это человека так разобрало, подумала я. Наверное, устал, ведь не железные же люди.

Супружеская пара Наталия с Петром начали потихоньку тоже выяснять отношения, но меж собой. Больше слышно как о чем - то бубонила Наташа. Петро не выдержал и на весь вагончик громко рявкнул: 

      -Не гавкай!

       Наталия прямо таки взвилась.

 

     -Ах, ты хочешь сказать, что я собака? А ты, ты, а ты после этого - вонючий козел!

Лучше бы женщина этих слов и не говорила. Мне вот кажется, что Петро вообще когда - то сидел в местах не столь отдаленных. И дерганный он, какой то, и психика неуправляемая, да и жаргончик блатной, а татуировок на теле не счесть. А если мои предположения верны, то назвать в зоне человека козлом считается сверхоскорблением.

Несмотря на тяжелую работу, Наталия сохранила еще свою природную красоту. Многие мужики на нее заглядываются. Петро очень ревнив и показалось ли ему, что Наталия ему не только рога наставляет, т.е. изменяет, да еще и насмехается.

       Петро схватил свою жену за шиворот и вышвырнул ее в мороз на улицу и закрыл дверь.

Мы всполошились, ведь на улице стоял сильный мороз, а Наташа была в легкой одежде и без ватника. Я как инженер по охране труда взволновалась, не получила ли работница травму на «работе». Этого только нам и не хватало. Наташи нигде не было. Даже следов по чистому снегу нет. Не испарилась же она по воздуху? Вдруг мы увидали, что из глубокого сугроба показалась голая рука, сжатая в кулак, только два пальца воинственно торчали. Можно было догадаться, что Наталия не раскаивается, не возьмет свои слова обратно, и даже в этой трагикомичной ситуации продолжала, как бы доказывать и показывать всему миру и мужу в частности

       -Вот ты козел, вот тебе рога!

 

       Позже выяснилось, зачем рабочие так часто ныряли в тамбур, ведь там была припрятанная бражка из варенья. Наталия пыталась не пускать своего муженька в эту братию, которая дегустировали волшебный напиток.

 

До сих пор свято верю, что Дед Мороз существует и что живет он в Лапландии, на Севере, и может исполнить любое наше желание.

Решив своими глазами увидеть этот сказочный край, я уехала работать в Заполярье. Снег выпадает в сентябре и лежит до мая. Долгую полярную ночь освещает изумительной красоты полярное сияние.

При всей тамошней красоте жизнь за полярным кругом тяжела из-за климатических условий. Я это поняла не сразу - усталость накапливалась годами. За вредные условия северяне получали денег больше, чем на «материке». Зарплата обуславливалась районным коэффициентом и полярными надбавками, которые зависели от стажа работы на Севере.

Неужели лето в Заполярье?
Солнышко за темной пеленой.
Дождь стучит по крышам неустанно.
Как в слезах рябина за окном.

Итак, 1986 год. В нашем северном городе - небывалое оживление: ждем к юбилею, основания Мурманска генсека Михаила Сергеевича Горбачева и его супругу Раису Максимовну.Настроение - приподнятое. И лишь начальник управления «Зеленстрой» Галина Ивановна Кудрявцева - темнее тучи: «Вот еще один деятель покажет нам мать Кузьмы!»

Я, инженер по охране труда треста, прибывшая контролировать ход подготовки к торжественной встрече, не поняла ее тревоги. И тогда Галина Ивановна стала вспоминать события 20 – летней давности.

Ждали мы точно так же коммуниста № 1, ну того самого, что хотел догнать и перегнать Америку и обещал нам жизнь при коммунизме. Вот мы и лезли из кожи, стремясь угодить благодеятелю. Каких трудов стоили здесь цветы на клумбах, кусты, даже простая трава! Все растения чуть ли не по стебельку высаживались, выхаживались, как дети. Горожанам, какой сюрприз: вчера ничего не было, а утром – тюльпаны. За ночь высадили. Каждый цветочек отдельно. Дороги чистили, чуть ли не пылесосом, каждую ямочку ликвидировали. Все изгороди и фасады домов выкрасили…

Летом это было. Повезли Никиту Сергеевича Хрущева на границу СССР и Финляндии – в « Лапландию » Ох, какая там красота! Леса девственные, озера прозрачные, даже солнце за эти дни ни разу не спряталось за тучи, что совсем уж непривычно для Севера.

Казалось, сама природа была рада оказать теплый прием «непоколебимому борцу за мир » Он и правда устал, _ сколько взрывоопасных ситуаций в мире создал! Взять хотя бы тот же Карибский кризис…

Рыбку Хрущев любил. Ловить, правда, не хотел: «Сидишь, чувствуешь себя полным идиотом, слышишь, как рыба под тобой потешается. Не по мне это!»

Три дня автор знаменитой фразы про кузькину мать отдыхал в тиши да благодати. На прощание Хрущев сердечно поблагодарил руководство и население области за горячее гостеприимство. Нам объявили благодарности с занесением в личное дело.

А вскоре из Москвы пришел документ…о сокращении полярных надбавок. Снизили нам зарплату на 20 процентов. Никите Сергеевичу – благодаря нашим стараниям – показалось, что живем мы в раю или, скорее, при коммунизме. Отблагодарил нас! Не только Генеральной Ассамблее ООН показал он кузькину мать, но и нам! Спасибочки!


Здесь три месяца ночь. Холода, холода!
На всё небо сполохи играют.
На скалистые горы упали снега.
Наступает зима в Заполярье.