— Золотые жёлуди! Продаю золотые жёлуди! — выкрикивала свинка в синей беретке и полосатой жилеточке. Она переминалась от холода с ноги на ногу и похлопывала себя по бокам. — Цены договорные! Подходите — договоримся! Золотые жёлуди — для похудания. Через неделю вы себя не узнаете. Верблюдица принимала — стала стройная, как козочка! Подходите!
Подошла овечка в цигейковой шубке, долго перебирала жёлуди, а потом осторожно спросила:
— А от простуды ничего нет?
— От простуды они тоже помогают, — обрадовалась свинка. — Завариваете и пьёте на ночь. Утром будете скакать, как козочка!
— Я — для мужа, — тихо пояснила овечка.
— Ну так муж будет скакать, как козёл!
— Нет, как козёл — не надо, — подумав, сказала овечка и отошла.
— Золотые жёлуди! — выкрикнула свинка и подпрыгнула на месте. Подошла лиса в дорогом манто, капризно пошевелила жёлуди коготком:
— Мне нужно, чтобы шерсть блестела, — заявила она. — Для шерсти есть что-нибудь?
— Конечно, конечно, — засуетилась свинка. — Для шерсти — это самое то, что надо. Станете пушистой и очаровательной, как козочка!
— Я? как эта нелепая коза?! — возмутилась лиса. — Я? как эта примитивная и лупоглазая?!
Лиса фыркнула и отошла.
— Ну вот вы, дама, купите золотых желудей, — не унималась свинка. — Из них бусы сделать можно. В таких бусах станете милая, точно козочка!
Дама обернулась. На свинку посмотрели из-под платка уставшие глаза козы.
— Я бы и рада, — ответила она печально, — но тогда мне не хватит на капусту. А у меня ведь семеро по лавкам! Вы же знаете, как непросто прокормить семерых козлят в наше время!.. Ох! — вздохнула коза и отправилась дальше.
— Не везёт мне с торговлей, — жаловалась свинка вечером своим поросятам. — Садитесь кофе пить. Я из золотых желудей сварила. Пейте, пейте, не кривляйтесь. А то вырастете, станете тощими и драными! Как козы!

Татьяна Рик.

Сказоч-Ник

Она любила сидеть на ветке, покачивая ногой

Маленький эльф с крылышками мотылька…
Она прилетала в сны поболтать со мной
Из сказочного своего далека.
Ещё она умела светиться как светлячок
Тихим светом с колокольчиковых лепестков,
И всегда на её звонкий смех-маячок
Улыбалась луна из-за облаков.
Она могла всю ночь напролёт рассказывать о тебе,
А я - слушать о тебе всю ночь  до утра,
Понимая, что нет такой, и не будет уже нигде,
Да и раньше не было никогда…
Я видел хрустальную скрипку в её руках,
Как жаль, что она всегда забывала дома смычок,
А я всё боялся тебя потерять даже в снах,
Читая в глазах её – дурачок…
Она  берегла наше с тобой богатство – любовь,
Каким-то образом, защищая её от невзгод и беды,
Удивляясь, вскидывала восточно-изящную бровь:
Разве счастье её – это не ты?
Она…
… а утром она просыпалась где-то за сто морей,
Целовала сынишку и мужа, спешила на свой концерт,
Она была мамой, женой… и лучшей подругой твоей,
Кажется, целую тысячу лет...
… а в Канаде тоже, оказывается, машины сбивают людей…
И там, на краю света, как здесь, душа устремляется ввысь…
Ты больше не можешь плакать… И снова плачешь о ней…
Элька, пожалуйста… приснись!


Эльвина Саттарова
20.01.1982-19.12.2008

— Хочу жужжать, — мечтательно сказала лягушка. — Я буду вертолёт, у меня будет такая вертушка на голове, и я буду летать над городом и сбрасывать десант: это головастики будут прыгать с парашютами и дарить жителям города незабудки.
— Ну, чтобы жужжать, совсем не обязательно быть вертолётом, — сонно заметила жаба. — Можно, например, стать пчелой.
— Пчелой? — задумалась лягушка. — М-да. Придётся стать жёлтенькой, с крылышками, летать от цветка к цветку, жить в улье и делать мёд. Но ведь в улье же совсем нет воды! Пожалуй, мне будет скучно без моего любимого болота! Ах! Днём идёшь бывало по болоту, под ногами — водичка хлюпает, кочки такие мягкие, влажные, травка такая нежная, камыши на ветру шуршат... Чудесно! Просто восхитительно! И всё-таки пожужжать жутко хочется!
— Тогда тебе лучше стать мотоциклом, — жаба лениво потянулась и повернулась на другой бок. — И жужжать сможешь, и по болоту разъезжать.