С годами живопись становится понятней,
Мы к ней все чаще обращаемся опять.
Московских пригородов солнечные пятна,
Головки грезовской светящаяся прядь,

Вакханки Рубенса, и Тауэр в тумане
Припоминаются все ярче и ясней.
Изображенья, раз увиденные, манят,
Вдруг проступившие из юношеских дней.

С годами живопись становится нужнее,
Все остальное ускользает и течет.
Стареет сцена и театры вместе с нею,
Кино и музыка иные, что ни год.

Одна лишь живопись внушает нам надежду,
Что неизменными останутся всегда
И эти складки у пророка на одежде,
И эта серая в промоинах вода. 

И мироздания распавшиеся звенья
Соединяются в музейной тишине,
Где продлеваются летящие мгновенья,
Запечатленные на сером полотне.