Тень сидел в своем любимом кресле на самом краю мира и вертел в руках маски. Он выуживал их пустоты и примерял.
-Нет, это не та, я в ней такой..
-О, то, что нужно-решительный миллиардер.
-Тоже сойдет, волчонок, хороший образ
-Франт-иностранец в дорогом костюме и белой рубашке..да..это стоит оставить
-Сказитель, ткач..человек тени..как тонко, пускай, пускай..

Тень не жалел времени. Ни к чему. Ему была дана бесконечность. Во всем. Он мог идти куда захочет, делать, что ему вздумается и жить ровно столько, сколько решит нужным.
Искать, дополнять, играть, только в этом он видел смысл. Хотя смысла конечно никакого не было. Еще одна маска, но такая родная, что он почти никогда её не снимал.
Вокруг не было ни души. Еще бы. Тень не был одинок. Он был просто один.

Я шел по вечерней набережной. Черт, как же здесь красиво. Пожалуй, самое красивое место в Москве – это вечерние и ночные Воробьевы горы. Вроде бы, самый центр, но почти никого народу, яркие огни, вода, лес. Такого я больше нигде не видел. Я шел тихо..так тихо что только плеск вина в бутылке выдавал мое присутствие. Красное, полусладкое вино из солнечного Чили. Мечты уносились далеко-далеко. А шаги все продолжали мерить землю.
Где она сейчас? Что она делает.. не пишет. Ну и пускай не пишет, не это самое главное. Не это. И пускай не влюблена, это тоже не важно. Важно другое. Она есть. Есть, хоть может быть я никогда и не увижу её этом мире. Не пройдем мы этими дорогами вместе. Она далеко, а я. А я здесь.
Совсем рядом плескалась холодная вода. Темная вода, Огромная вода, собирающая в себя весь город, небо, горы, души. Стихия, скованная камнем мирно текла рядом со мной. В ней было все. Кроме меня. Кажется невероятным, да? Не отражаться в воде. Но это было так. Я наклонился над ребристой поверхностью, но там было только небо.
Почему вода не принимала меня в себя, как принимала весь мир? Как создавала его? Я не знаю. Так было с самого начала.. кто-то говорил, что это оттого, что я сам вода. Потому что мог быть любым, мог быть всяким, как и она, принимать любую форму. Но я считал иначе. Не вода. А масло.. масло, выталкиваемое водой, обреченное вечно скисаться по поверхности, не имея возможности слиться со всем миром. Верное нет, не одиночество. А вечно один.
Глубоко вздохнув я посомтрел на мир. Теперь он не казался таким красивым и ярким. Теперь я снова знал, что весь он там, в глубине, а это только отражения в воде. И все движение – не более чем рябь от ветра. Вы, конечно, спросите, а кто же тогда ветер? Спрашивайте, я только разведу руками. Про него нельзя сказать ничего определенного. Если встречу, обязательно покажу.
Вечер насмарку, а может быть. А может быть, и нет. В конце концов, иногда полезно по вспоминать. Я присел на одну из тех бесчисленных резных лавочек, что расставлены по набережной.
Вино в моих руках всегда было чем-то большим чем просто перебродивший виноград. Вино тянулось ко мне, когда я брал в руки бутылку, и начинало играть всеми цветами миро, стоило лишь взглянуть сквозь него на небо. В такие моменты я часто задумывался над тем, живое ли оно. Иногда казалось, что живое. А иногда, что это просто энергия солнца и тепло человеческих рук, выдержанные годами в дубовых бочках. Представьте, что вы росли на виноградной лозе, нежились на солнце, вас ласкал свежий ветер, потом вас собрали натруженные руки, вместе с вашими собратьями долго перебирали, осторожно и нежно, даря тепло и заботу, так же нежно раскрыли…и в виде сока на долгие годы лишили всего, к чему вы так привыкли. Не знаю, как вы, а я бы тянулся к тому, чего меня так долго лишали.
Вино. Я осторожно сделал пару глотков. Согревает. Последние секунды жизни, того солнца, того ветра и того винограда. Яркое солнце обжигало кожу. Еще одно отражение, еще одна дорога. Я сидел на выжженной траве, облокотившись на какой-то камень, передо мной раскинулись поля бескрайних виноградников, где-то вдалеке еле различимо плескалось море. Франция, 1947 год. Неужели в послевоенное время уже делали виноград? Я осмотрелся. Проселочная дорога вела к небольшому шато в пару километров от меня. Вдалеке возвышались горные вершины, а у меня в руках была все так же бутылка вина. Течение. Я потянулся и зажал зубами соломинку. Как интересно сейчас на той темной набережной далекой и будущей Москвы? Исчез я оттуда или все еще там? А может быть, все это лишь миг, ставший для меня вечность. Завихрения и потоки реки-времени мне так и не стали понятны. Я не смешивался с водой и мог хвататься за потоки и спешить за ними в новые времена и места. Однако, я никогда не знал, смогу ли вернуться обратно.
-Одно приятно, вино не оказалось пустышкой – рядом со мной присел пернатый мужчина в белой рубашке и белых брюках, внимательно посмотрев на меня он тоже решил пожевать соломинку. В его клюве это смотрелось довольно забавно и я улыбнулся.
-Здравствуй, Ветер, так это ты постарался меня сюда принести?
-Ну, а что ты там сидел такой несчастный, смотрел на вечную реку и грустил о Ней, ты же и без меня знаешь, что это все пустое..
-Пустое, пускай, но это все же чувства, вот ты, Ветер, неужели никогда не жалел, что в твоей жизни больше нет таких чувств, как в первый раз, в первую жизнь?
-Первую жизнь? Тень, о чем ты? Без меня бы вообще ничего этого не было, я как часть того, что ты когда-то назвал Небо-море-облака. Да, и к тому же, куда лучше наслаждаться солнцем и свежим виноградом, чем алкогольным теплом и прокисшими и состарившимися плодами.
-За это спасибо, красиво тут – мимо пролетела бабочка, я сорвал лозу и начал отрывая по одной ягодке их поедать – держи.
Пернатый ловко схватил пару ягод и отправил их в клюв.
-Как ты вообще, Тень? Говорят, что ты стал часто наведываться на край мира? –Ветер вздрогнул, над нашими головами пролетел биплан. – никак не привыкну к прогрессу
Я знал, что Ветер лукавит, он уже был там, где нет людей и пришел оттуда, где их еще не было, это было одно из его проявлений, великая птица, бог Солнца. Ра. Мы познакомились с ним во времена, когда он учил Птеродактилей летать. Осваивать небо, что бы хоть в одном из отражений, не быть одиноким. С тех пор мы иногда встречались, так, как сейчас. Говорили о жизни и мире, от него я узнал о Великой Реке, о себе и о Нем самом. Великий Ветер. Черт, а это честь для меня.
-Маски, Ветер. Маски. Я устал от них. В них нет смысла. Они мне ничего не дают, я не могу быть с Ней в маске, но если я сниму…
- Постой, друг. Значит все снова из-за неё? Снова все только из-за неё. Тень, у тебя есть цель, у тебя есть предназначение, которое ты должен выполнять. Я чувствую, что баланс начинает рушиться. Ты знаешь, как устроена Вечная Река. Вы никогда не будете вместе. Ведь, она – Свет.
Он замолчал и посмотрел на небо, смешно, небо смотрит само на себя, я снова невольно улыбнулся, правда улыбка вышла натянутой и немного грустной.
-Я знаю, ветер. Я знаю, но ведь я могу помечтать? Я знаю о своем предназначении, и я его буду исполнять. Не смогу иначе. – далеко-далеко на шато кто-то завел грузовик. –все будет хорошо, Ветер, ты же помнишь, всегда все было хорошо – я посмотрел ему в глаза, небесно яркие и синие.
-Хорошо, пускай так, ты знаешь, как меня найти – он поднялся и расправил крылья, в такие моменты он выглядел невероятно несуразным, соломенный бог Ра. – и помни, носи одинаковые носки.
Он исчез так же незаметно, как и появился. Бутылка в моих руках опустела. Что же он имел в виду, про носки? Впрочем, этот феномен никогда не отличался постоянством, для него не существовало ни прошлого, ни будущего, он был всегда и везде.. само движение, сама жизнь, сама энергия. А кто же я? Тень.. Сколько лет я существовал, даже и не знаю. С тех пор я проживал жизнь за жизнью, отбирая самые лучшие из них к себе в коллекцию. Коллекцию своих масок. Я хранил их на краю мира. И все это время где-то на грани сознания была Она. Свет…
Грузовик наконец-то проехал мимо меня, разбрызгивая море музыки и счастливых ноток европейских джазовых оркестров, смех послевоенного времени. Облако пыли медленно осело и перед моим взором снова раскинулись бесконечные виноградники. Последняя капля вина растворилась в воздухе..
Тьма сгустилась вокруг меня, стало осязаемо сыро и я снова увидел Великую Реку, набережную и резную скамейку.