В приёмный покой клиники привезли девушку-панка с кровотечением. Она была почти без сознания. Когда её стали готовить к операции и раздели, то обнаружилось, что у неё волосы на лобке выкрашены в зелёный цвет, а чуть повыше имеется татуировка: "Траву не топтать!".
После операции хирург на её халат прикрепил записку: "Извините, пришлось подстричь газон".

Александр Бирштейн

Было, но актуально!
ОТДЫХ У МОРЯ
– Поразительно все-таки, как эти аборигены коверкают наш родной русский язык! Так и хочется запросить себе переводчика, но боюсь, в этих краях переводчика с «одесского» не сыскать.
– Впрочем, встретили нас прилично. С цветами… Сели в троллейбус. И первое потрясение. Какой-то тип вдруг стал стучать мне по плечу и буквально вопить:
– Мадам! Ви на Еврейской встаете?
– Я попыталась ему объяснить, что я и так стою, причем в жуткой тесноте, но он обозвал меня Адей, протолкался вперед и выскочил так быстро, что я не успела ему сказать, что евреев не люблю, а это исключает любые взаимоотношения с нацией целиком и отдельными ее представителями в частности.
– Еды на столе было много. Еда странная, незнакомая, но вкусная.
Караул! Петя, брат моего мужа Вани, вставляет в свою речь еврейские слова. Сделала ему замечание. Он отмахивается:
– Поживешь тут немного, сама так заговоришь!
– Ни-ког-да! Да отсохнет мой язык, если я стану употреблять эти некрасивые, чуждые мне выражения!
– Новое потрясение! У Пети жена еврейка! Она сама призналась! Немедленно собирать чемоданы! Услышала от Вани новое выражение. Он отвел меня в угол и сказал:
– Сиди и не рыпайся! Дура!
– Ну, про то, что я дура, слыхала уже много раз. А насчет рыпаться… Вот оно тлетворное одесское влияние! Не заразиться бы!
– Были на море! Пляж назван в честь их какого-то генерала. Ланжерон? Народу! Но все искупает вода! Если ее не пить, конечно. У нас в Сибири соль в большом дефиците, а тут ею даже морскую воду солят. Зачем, спрашивается?
– Встретили у ворот очень милого интеллигентного старичка. Он нам подробно рассказал, что мы ели, то есть, кушали у Ривы. Очень интересная информация. Жаль, не записала! Конечно, много еврейских выражений, но раз Рива еврейка, то это, кажется, неизбежно. Будем терпеть! Тем более, что старичок намекнул, что быть евреем или хотя бы иметь родственниками евреев довольно почетно. Вопрос, конечно очень спорный. Но надо присмотреться. Вдруг в этом что-то есть.
– Очередное потрясение! Старичок тоже оказался евреем! Они что здесь все…? Бедный Петя! Как он тут живет?
– Оказывается Рива довольно интеллигентная женщина. У нее больше ста книг! И она все прочла! Даже «Войну и мир»! Надо будет попросить у нее что-то про любовь…
– Нет, не все тут евреи! Познакомилась с очаровательной, интеллигентной женщиной. Зовут ее Анна. Работает в музее. Правда, разговаривает, как все. Но это, кажется, неизбежно. Слава Богу, сохраняю в чистоте родной русский язык!
Да, и эта самая работница культуры Анна, как и прежде Межбижер, пугала меня какой-то мадам Берсон. Что это за чудо-юдо такое? Юдо? А что-то в этом есть… Ай, да я!
– Петя сказал, что Анна балаболит, что она в музее бандарша швабр и веников. Я ответила, что у нас всякий труд почетен. Что не знаю, кем работает Рива, но на кухне у нее такой гармидер…
– Выяснилось, что мы с Ривой коллеги, только я просто бухгалтер, а Рива – главный! Смотри-ка, по ней не скажешь. Ведет себя запросто, не строит агройце пурица…
– Увидела, наконец, эту знаменитую мадам Берсон. Ну, что вам сказать? Женщина-амбал с черным ротом! Мы с ней немножко поговорили за уборку лестницы. Она настаивает на том, что раз я тут гощу, то должна эту лестницу мыть. На мой справедливый вопрос, а моет ли она лестницу сама, мадам Берсон обозвала меня заразой. Но я в долгу не осталась и сообщила ей, что она жлобеха!
– Сосед из подворотни, точно не еврей, ибо зовут его, как моего мужа, Ваней, гонит потрясающий чимиргес. Вчера выпили вчетвером литровую баночку. Мужчины больше и мы с Ривой понемногу. Так хорошо стало… Стали песни играть… То есть, бацать!
– Поехали с Рива на ринок Привоз. Рибы там… Взяли плоскую рибу под названием глося. И еще много чего. Все не успели. Надо было делать базар по системе бикицер. В троллейбусе наткнулась на какого-то больного на голову. Я ему русским языком:
– Ви на Жуковская встаете? – а он делает вид, что полный вареник. Говорит, что и так стоит. Деревня!
– Вейз мир! Завтра надо ехать взад. Геволт, люди!

Россия
- концентрационный лагерь,
Ублюдочен,опасен и паскуден!
А не могли бы вы убраться на х-р,
Товарищ Путин,товарищ Путин!
Не в сторону,не вбок,а прямо на х-р!
Товарищь Путин,Товарищь Путин!
Бабло стрижете словно парикмахер,
Пиарясь рожей мерзкою,до жути,
А не могли бы вы,убраться на х-р?!
Товарищь Путин,товарисч Путин?!
Не прямо и не вверх,а точно на х-р,
Товарищ Путин,товарищ Путин!
Направьте прямо на х-р свои ноги,
И пусть вам путь туда не будет труден,
Ты только не сверни на полдороги,
Товарищ Путин,товарищ Путин!
Ты,слышь,не тормози на полдороги,
Товарисч Путин,товарисч Путин!
Идите вы туда с госдумой разом,
Ваш абонент там будет недоступен,
Не хочем жить с дебилом-пидарасом,
Товарищ Путин,товарищ Путин!

Пока сосед в домашних тапках
смотрел по телеку футбол,
я у соседа спиздил шапку
и с нею в комнату ушел.
Она далась мне как награда,
как главный призовой билет.
Мне эту шапку было надо
последние пятнадцать лет!
Я слишком долго жил обсосом,
в карманах у меня дыра,
и на меня смотрели косо
соседи со всего двора,
дворняжки не давали лапку...
Но нынче - зацените, эй!
Я тот, кто может спиздить шапку,
не заработав пиздюлей!
Мне снова стало чем гордиться!
Я снова строен и высок!
Свои встревоженные лица
не суйте в мой дверной глазок!
Вы ждете от меня ответа?
Не скрою: очень рад, друзья,
что кто-то спиздил шапку эту.
Но кто сказал, что это я?
Она не то, чтоб прямо Гуччи,
но у меня мотив иной:
для шапки будет только лучше,
когда она теперь со мной!
А вдруг сосед её на сраку
надел бы вместо головы?
А вдруг бы в ней устроил драку,
и пострадали лично вы?
И прочих аргументов тыща,
я рассудителен и зол...
Но не дадут ли по еблищу
когда закончится футбол?

Я аж розчулилась! Такий маленький, а вже БАНДЕРІВЕЦЬ!